Читать книгу Перезагрузка времени - Отто Шютт - Страница 8

Страшный грохот, будто на Землю рухнул метеорит, оживил сознание Юмису. Сообразив, что она в безопасности медицинской капсулы, волнение улеглось. Эти звуки ей показались. Да и не так страшна космическая угроза, как дождь, из-за которого течет дешевая корейская косметика, а с метеоритом, раз ― и все кончено, никакого позора. В Корпоративной Республике достать приличную помаду или тени попросту невозможно. Местные даже не представляют, что, проглотив розово-персиковую пилюлю, губы станут такого же оттенка. Они смотрели на ее таблетки, словно на какое-то чудо света. Двадцать пятый век и не знать о косметике на генетическом уровне! Как она не догадалась прихватить с собой побольше румянца Shorelline? У этого американского производителя устойчивость клеточных генераций держится до двух суток. Когда ее выпишут, она вернется в Куала-Лумпур и обежит лучшие салоны красоты. Ее изящная ножка больше ни при каких обстоятельствах не коснется этого поганого полуострова, если только ее не ампутируют и контрабандой не ввезут в эту преисподнюю гениев. Этот нахал ― более подходящего оскорбления для Кси не придумать ― наделен весьма смутными представлениями о такте. Инспектор ворвался без предупреждения, когда она, обнаженная и беззащитная, лежала в жиже трансдукционного биогеля. Как любая порядочная девушка в шестьдесят с хвостиком, она жеманно прикрыла два своих молочных айсберга, отливающих пылкой молодостью. Он даже не извинился, не посмотрел на манящие прелести, а нес откровенную чушь о повстанцах. Как посмел заподозрить ее, работницу благотворительной миссии, честную и добропорядочную иностранку, в связях с террористами? О каких подрывах государственного строя он бредил, когда она не может достать нормального фиксатора для волос? Она ― жертва покушения, а не преступница!

Под гнетом сонливости беспокойные мысли улеглись. Медикаментозная безмятежность сковывала волю, подавляла пылкость. Еще немного, и сознание окончательно схоронилось бы под гипнотическим притуплением. Какая-то беспокойная нить, подобная звонкой струне, натянулась в ней. Эта жилка, выполняющая роль внутреннего голоса, предостерегала обо всех сомнительных предприятиях, будь то поездка в Пусан или авантюра с похищением корейского ботана. Она редко прислушивалась к тревожному звучанию, но теперь перезвон резал слух так, что игнорировать его было нельзя. «Отдых таит в себе угрозу», ― звучало в голове. Стоит отдаться расслабляющей патоке дурмана, и она уснет до прибытия Кси.

Всколыхнувшиеся мысли вновь прояснились: «Ничего, выберусь отсюда и подам в суд на идиотскую Республику, на ее правление, на хамское отношение. Обвиню Кси в сексуальных домогательствах, ― рассуждала она. ― Этот импотент лапал меня колючими глазками. Чем не повод для судебного иска? По сравнению с его размытыми намеками непонятно на что, мое обвинение вполне себе конкретно. Что он мне предъявит? Что не расплатилась? Что устроила взрыв? Просто у той кошелки за соседним столиком газы отошли от травянистого шампанского. Без генерального консула не дам никаких показаний».

В воображении нарисовалось железобетонное алиби, но чем глубже она муссировала детали и окуналась в подробности, тем сильнее трещали оправдания. Полиция наверняка задержит Сержа и вытянет правду. Он выболтает о безумном плане освобождения Зилла да еще приплетет невесть чего. С лихвой хватит на три пожизненных. Как же она умудрилась так вляпаться! Кси имен не называл, но дал понять, что в курсе ее связей с миром андеграунда. Вряд ли в прошлый свой визит он знал о планах похищения ― просто тыкал наугад назойливыми вопросами о гомосапах и аппликации знакомств. Но! Скоро он докопается до истинных причин ее заинтересованности в корейских мужчинах. И тогда ее посадят. Надолго. Законы корпоратократов суровы. Придется звонить бывшему. Перед расставанием Каони так и сказал: «Ю, ты обязательно будешь счастливой. Если для достижения этого тебе не хватит самую малость ― моей помощи, не стесняйся». В ответ она выдала: «Тоже обращайся, если захочешь погреться в лучах славы». Звонок Каони станет апогеем ее унижения, но что поделаешь в такой безвыходной ситуации? Зато с такими связями в правительстве он наверняка ее вытащит. А может, сохранить гордость и пойти на риск? Сбежать от следствия. Укрыться в посольстве Японии или Северо-Американского Союза и получить политическое убежище. Еще один проступок погоды не сделает, он померкнет на фоне остальных обвинений.

Растворенный в биогеле релаксант приятно расслаблял, не выпуская из сомнамбулических объятий. Вспышка героизма сменилась неповоротливой вялостью. Идеи сбежать трансформировались в равнодушие к собственной судьбе. Зачем что-то делать, куда-то спешить.

Внутренний порыв заставил совершить усилие над собой. Она заводила руками, будто выплывала из топкого болота. Вдруг пальцы наткнулись на что-то твердое. Она нащупала край ванны, в которой пребывало ее разомлевшее тело. Усилием воли разорвала слипшиеся веки ― свет потолочной лампы резанул по глазам; потянулась, приподнялась над бальзамической кашей, перевернула себя набок, перекинула ногу ― и рухнула на холодный пол.

Сотрясаемая судорогами абортированного плода из забракованной утробы, постепенно пришла в себя. Тёплый душ взбодрил, смыл остатки геля.

На откидном стуле нашелся пакет с чистой одеждой и туфли-лодочки. Нижнее белье пришлось впору, а вот штаны и кофта смотрелись мешковато. При прочих обстоятельствах она ни за что не влезла бы в это полуспортивное барахло.

Тщетные попытки выбраться из капсулы разозлили. Не помогло и отвинченное сиденье, которое обошлось ей сломанным ногтем. Она колошматила им по монолитным панелям, по голограмме соснового леса, по встроенным шкафчикам ― по всему, что попадалось на глаза. Запал злости постепенно стих. Обессиленная она уселась в бестолковом ожидании медперсонала. Ее не будут морить здесь вечно, кто-нибудь обязательно придет.

Вдруг послышались приглушенные голоса, постукивание и зловещий скрежет. Разве персонал санчасти царапается, прежде чем войти? А вдруг под медкапсулу подкладывают такую же коробочку, что разнесла ресторан? Нет, это глупые выдумки. Она насмотрелась страшных снов под заказ, наслушалась рассказов о террористах, вот воображение и разыгралось.

Осторожность лишней не бывает. Юмису, вооружившись сиденьем, заняла боевую позу. Двери разъехались, и она со свистом заехала по жуткой физиономии, вылезшей из желтизны складского сюрреализма. Кореец в потрепанном деловом костюме не издал ни звука, когда в его рожу врезалась пластиковая деталь. С закатившимися белками и откинутой назад головой он рухнул навзничь, выпустив из-под себя пылевую бурю, обдавшую стоявшего рядом второго мужчину.

Юмису замахнулась повторно. Белобрысый хоть едва и попадал в зону поражения, отпрыгнул в сторону, выкрикнув что-то по-корейски. Прикрываясь сиденьем, словно орудийным щитом, она зарычала. Ярое сопротивление, подпитанное чувством самосохранения, удивило ее саму.

– Эй, красотка, расслабься, мы плохого не сделаем, ― прозвучало на китайском. ― Я Трэй, а этот приятель в нокауте ― твой ухажер. Не узнала?

Избитый, булькая расквашенным носом, показался знакомым. Она с подозрением посмотрела на Трэя. Поношенные кроссовки, атласный костюм и слипшиеся светлые кудряшки, торчащие хаотичными пучками. Безобидное выражение лица с какими-то жалостными черточками излучало растерянность, чего не наблюдалось в его самоуверенной позе: скрещенных на груди руках и выставленной вперед ногой.

– Милый мой, у меня сотни ухажеров. Пошел прочь, пока не прибила.

– Подожди, он все объяснит. Убери эту мухобойку, и поговорим как цивилизованные люди.

Пока белобрысый приводил в чувства своего сотоварища, мягко постукивая его ладошкой по щекам, на что тот отзывался протяжным стоном и дерганьем руки, перевязанной бюстгальтером, Юмису с порога медкапсулы разглядывала окружающую реальность. Она никогда не была в Миролисе ― плавучем мегаполисе, бороздящем бирюзу Тихого океана, ― но схожесть с трюмом так и напрашивалась.

– Милая, не пустишь в гости? Ты же не хочешь, чтобы он помер у тебя на глазах, ― заговорил Трэй, помогая избитому подняться.

– Я не милая и не добрая, ― в подтверждение сказанному она замахнулась, но должного эффекта на корейцев это не произвело. Отходя в сторону, предупредила: ― Неверное движение и изуродую обоих.

Пришельцы просочились в медкапсулу. Светловолосый в атласном прикиде засуетился, обрабатывая заживляющим биогелем себе и своему приятелю ссадины и содранные ногти. За считаные минуты их раны затянулись свежей кожицей.

– Ну-у? ― требовательно протянула она.

– Юмису, это я, ― ощупывая кровоточащий нос, смешным голосом, не лишенным волнения, заговорил побитый.

– Кто «я»? Президент Северо-Американского Союза?

Трэй улыбнулся.

– Это же я, ― приглаживая разбросанные лохмы, повторил он.

– Говори быстрее, зачем пришли.

– Мы познакомились в аппликации знакомств.

– Вот как, ― она пригляделась.

– «Эропентарий», ― уточнил он.

Девушка, брезгливо хмыкнув, перебрала в памяти инвентарные каталоги бесстыдных экспатов, неказистых менеджеров, делегацию специалистов из Северной Европы по восстановлению экосистем, пришибленных студентов из физико-математического университета и еще набор отдельных личностей, словом, тех, на кого впустую потратила уйму флирта и кокетства.

– Подожди-ка, ― она присмотрелась внимательнее, ― ты же…

– Ён Нгуен.

Звонкая оплеуха. Ён схватился за вспыхнувшую щеку. Трэй, увлеченно наблюдавший за перепалкой, от неожиданности выдал несуразное «оу».

– Мерзавец! Я ждала тебя в той дурацкой забегаловке, как идиотка, давилась клубникой. Я чуть не погибла!

– Какой ужас! Ты поперхнулась, поэтому ты здесь?

– Не строй из себя кретина, ты все знаешь. Заманил на свидание, в логово фетишистов сырой жратвы и не пришел.

– Я хотел произвести впечатление. Это самый престижный ресторан в городе.

– Был, пока не взлетел на воздух. Считай, сразил меня наповал.

– Что? ― шепотом спросил Ён.

– Что, что, ― передразнила Юмису. ― У кого-то бомбануло от размера чаевых. Хорошо, что взорвался, платить не пришлось. Я наела на такую сумму, что на твоем ваучере не хватило бы никаких денег.

– На чем?

– На ваучере, который ты, как последний трус, прислал через официанта, того высокомерного французишку. Думал откупиться! Только не говори, что в той шкатулке был сушеный лепесток розы в форме сердечка.

– Сердечко? В шкатулке?

– Ты за мной каждое слово повторять будешь?

Ён смотрел неотрывно и часто моргал.

– Иссяк словарный запас? Хотя лучше молчи. Не до твоих извинений.

– Я… я не мог ничего передать. Я не пришел, так как находился в санчасти. За день до нашей встречи меня чуть не убили.

Юмису почувствовала леденящее недоумение.

– «Песочные часы» взорвали. Новостные ленты и соцсети об этом только и пишут, ― привлек к себе внимание Трэй.

– Это то здание в форме духов «Морской поцелуй», ― облокотившись на край ванны, задумчиво произнесла фанатка американской косметики. ― Значит, нас обоих… ― она не договорила.

– …подорвали, ― закончил за нее Ён.

– Что за глупости! Всему виной варварская готовка на огне и нарушение правил безопасности, ― выдала она предположение Кси за свое собственное. Инспектор изложил следственную версию с сарказмом, но Юмису она понравилась.

– Тебя хотели убрать.

– Что значит «убрать»? И за что меня убирать? ― обрушилась Юмису, прекрасно понимая смысловую нагрузку сказанного. ― Ах, я догадалась, в чем дело, ― хлопнула она в ладоши, ― это с тобой хотели поквитаться. Разочарованные женщины, такие как я, которых ты кинул, подорвали тебя в офисе, а когда узнали, что ты выжил, подложили бомбу в ресторане. Теперь сходится.

– Но шкатулку-то отправили тебе. От моего имени. Следовательно, знали, что ужинать будешь одна.

– Значит, как ты выражаешься, «убрать» хотели того официанта за его французский, ― упорствовала Юмису осипшим голосом. Ледяной ком в горле мешал говорить. Нет, это неправда. Она никому не переходила дороги. У нее нет постельных секретов или компромата на высших чинов Республики, она не вмешивалась в чужие дела, а к ней не лезли со своими. В одиноком Пусане не с кем было даже посплетничать. ― А может, действительно на кухне что-то замкнуло?

– Отсутствие мотива не означает, что произошедшее было случайным стечением обстоятельств, просто этот мотив пока еще не возник, ― расплывчато пояснял Ён. ― Некий недоброжелатель ― назовем его так ― как-то узнал, что в будущем ты ему помешаешь. И он, воспользовавшись случаем, отправил тебе посылку с сюрпризом, чтобы предотвратить некоторые события, или, наоборот, запустить их.

– Ничего глупее не слышала.

– Забудь, что я сказал. Сосредоточься на том, что нас обоих чуть не прикончили. Хочешь выпутаться из этой истории, расскажи мне о своих знакомствах в Пусане.

– Это мое личное дело, с кем я ходила на свидания. Будь уверен, я встречалась с мужчинами погалантнее тебя.

– Юмису, взрыв подстроили. Нечто большее, чем знакомство в «Эропентарии», объединяет нас, и мы должны понять эту связь. Постараюсь объяснить доходчиво. Некая организованная группа минимум из двух человек преследуют цель, о который мы даже не догадываемся. Допустим, они не хотят, чтобы мы с тобой сдали ДНК и заказали ребенка.

– Какой кошмар! Чтобы я с тобой… Да за такие мысли я бы тебя тоже прикончила.

– Дослушай, ― терпеливо потребовал Ён. ― В результате теракта я попадаю в санчасть и становлюсь для них недоступен. Но тот же эффект можно достичь, если убить тебя. ― Он извлек из нагрудного кармана ламинированную записку.

– Что это? Меню на корейском? Не надейся, второго шанса не получишь.

– Это не тестовое сообщение. Беги. Найди Юмису. Она в санчасти. Мён поможет, ― перевел Ён.

– Крепколобый мой, ты окончательно меня запутал. То теракты, недоброжелатели, то непонятные записки, тесты, мёны. Голова идет кругом.

– Я не знаю, чего они добиваются, но на пути у них мы с тобой. В этом я абсолютно уверен, иначе твое имя на этом листке не появилось бы.

Юмису перевела взгляд на Трэя, чтобы найти в нем намек на то, что это несерьезно. Тот оставался невозмутим.

– Я вспомнила. ― Ён подался вперед. ― Отсутствие пиписьки нас объединяет, ― засмеялась она. Их вытянувшиеся физиономии рассмешили ее еще больше, и она уже вовсю заливалась неудержимым хохотом. ― Два потрепанных оглоеда врываются ко мне и тычут в меня манускриптом. ― Истерический смех было не сдержать. ― Ради этого вы заявились сюда?

Хохот, под строгими взглядами, которые она ошибочно приняла за проявления замешательства, постепенно сошел на нет.

– Я разговаривал с Кси, ― отрезал Ён. ― Его обязанности не ограничиваются охраной труда. Когда он допрашивал тебя?

Утирая проступившие слезы в уголках глаз, она, скрывая испуг, небрежно бросила:

– Он заглянул ко мне, чтобы посмотреть на цвет моих трусиков. А я их не ношу. Показать?

– Кси намекал на твое общение с гомосапами, ― проигнорировал он уловки.

– С кем? ― переспросила Юмису, вооружилась женской слабостью ― естественной реакцией в любых непонятных случаях. Она невинно захлопала ресницами и томно приоткрыла рот.

– С двуногими животными, лысыми обезьянами, говорящими макаками. С ними ты водишь знакомства?

– Не стоит так грубо о гомо сапиенс, ― одернул Трэй.

Ён пропустил замечание.

Юмису закатила глаза, демонстрируя непонимание, а внутри все рвалось и падало. Очевидно, эти двое пришли, чтобы расколоть ее. Гадкому полумужчинке Кси не удалось вытянуть признаний, так он использует ее случайного знакомого, которого она планировала похитить. Хитер следователь!

– Ты единственная, с кем я познакомился за последний год и кому открылся, ― выдвинул он. В словах улавливалось что угодно, только не сетование на одиночество и замкнутость. ― Террорист-смертник узнал, где я работаю и заявился в мой кабинет с не самыми добрыми намерениями. Нетрудно догадаться, кто заинтересован в дестабилизации основ нашего общества. Гомосапы и раньше терроризировали нас. Взять хотя бы случай… ― короткое раздумье нарушило его речь. Продолжил он не так складно: ― Неважно. Они мстительны. С последней их вылазки пришли десятилетия, у них было время укрепить свое повстанческое движение.

– Каких занимательных небылиц тебе наплел Кси, ― поглумилась Юмису, изобразив скучающий вид. Она смекнула, что физик не знал о взрыве в «Эпикарионе», как и о тысячах распространенных листовках с приглашением на форум по проблемам гомосапов, иначе он заявил бы об этом с порога. Или знал, но выстроил свою игру так, чтобы сбить ее с толку.

Нгуен не терял самообладания и бил в ту же точку:

– Возможно, я второпях отправлял тебе видеопривет и не затемнил окна. Вид с «Песочных часов» уникален, определить мое место работы очень просто. Я не утверждаю, ― тон явственно выражал уверенность, ― но, вероятно, ты с кем-нибудь поделилась моей записью.

– Да кому интересно многочасовое блеяние мебельщика о дурацком кресле?

– Я ученый, физик.

– Да хоть из правления Республики. Гомосапам больше делать нечего, как преследовать корейского ботана. Даже звучит смешно, ― и она издала сухое «ха». ― Трэй, ты-то хоть подтверди, что это тотальный, безграничный абсурд.

– Считаешь это забавным, потому что тебя не устраивают аргументы? Или знаешь, что у индивидов с архаичными биологическими потребностями на уме? ― спросил Трэй.

Белобрысый подобрался слишком близко, и Юмису решила сменить тактику. Лгать так же убедительно, как Серж, у нее не получится, но направить их по ложному следу ― вполне.

– Ну, может, где-то обмолвилась полусловом. Я не веду статистику, с кем и что обсуждала.

– А ты каждому встречному докладываешь о своей личной жизни?

– Я же не какая-то замухрышка, я дива. Мужчины ко мне толпами лезут. Кстати, из-за них я на рейс в Куала-Лумпур опоздала ― так к чему это я? ― к тому, что у нас, у див, личная жизнь ― непозволительная роскошь. Мои подписчики в соцсетях ― а их несколько сотен… тысяч… ― следят за моим каждым шагом. И да, ко мне подходят люди, делают комплименты. Я часто общаюсь со случайными фолловерами. Меня мало волнует, кто передо мной: гомосап или президент Северо-Американского Союза.

– Хорошо, ты не видишь разницы между нормальным человеком и прямоходящим биомусором, но японца-то отличишь от нас?

– А они при чем?

– Спецслужбы Японии охотятся за иностранными разработками. Ты уверена, что никому не отправляла наши переговоры?

«У него сплошные догадки, зато с каким рвением ими сыплет. Тыкает наугад, но пусть не надеется, я не проговорюсь, ― соображала она. ― Да, и в японское посольство лучше не ходить».

– Юмису, от этого зависят наши жизни. Подумай, кому и что ты говорила?

– Мои настойчивые, я и так ответила на кучу вопросов без присутствия посла. Сделать из меня виновную у вас не выгорит.

Трэй насторожился, а его приятель, придя в легкое возбуждение, произнес:

– Я хочу во всем разобраться.

«У Кси не получилась расколоть меня, а у вас, недотеп, тем более не выйдет».

– В полицию тебя никто не сдаст, ― заметил Трэй с какой-то странной ухмылкой на лице.

– А я ни от кого не скрываюсь, ― отозвалась она как можно непринужденнее. Он намеревался что-то сказать, но Ён опередил его, рассеянно уставившись в закорючки:

– Это послание… Странно, что оно привело меня сюда.

– Все мы ошибаемся, ― холодно прокомментировала она. Температура слов явственно сигнализировала, что ей не нравится возвращаться к исчерпанной теме.

– Это сложно объяснить, но в будущем нас что-то объединит, ― он посмотрел на Трэя, ища поддержку.

– Опять связи. Твои грязные фантазии меня не интересуют, ― с апломбом объявила Юмису, застегивая кофту.

– Зачем бы я послал себя к заведомо ложной цели? Я не мог так ошибиться, ― монотонно протянул он.

– Ён, ты забавный. Поверь моему женскому чутью, счастье твое впереди, ― готовая распрощаться, утешила она напоследок.

– Юмису, ты пойдешь с нами.

Спрятав за теплотой взгляда разбушевавшийся страх, что ее все-таки отведут в полицию, она, не понимая, как действовать дальше, запальчиво выплеснула:

– Дурак! Ты нравишься мне.

Она отбросила сиденье, схватила Ёна за плечи и притянула к себе. Сочно поцеловала его в губы, толкнувшие в ответ неопытным бездействием.

Трэй громко присвистнул.

– Я мечтала о возвышенном и прекрасном, пересматривала сотни раз твои видеопослания. Чем еще заняться одинокой девушке, приехавшей в чужой город из-за границы? ― Тут азиатская дива спохватилась, что до этого хвасталась своей популярностью, и быстро поправилась: ― Эти социальные сети с фальшивыми друзьями загоняют в такое отчуждение. А ты настоящий, чистый, интересный… ― не зная, что еще придумать, она хотела переключиться на себя, но ограничилась коротким замечанием: ― А я неудачница.

Неожиданно для себя Юмису расплакалась. Это вышло так естественно и искренне: она уронила голову на плечо асексуального смутьяна, и, вдыхая запах машинного масла и копоти, пожаловалась на беспредел полиции, как она, нагая и ранимая, давала показания инспектору и его механическому упырю, записывающего каждый взмах ее роскошных ресниц.

– Не расстраивайся, Ю, ― банальная реплика Трэя, но именно она усилила отчаяние.

– Меня так бывший называл, ― она сильнее прижалась к Ёну. Тот приобнял с едва ощутимым нажимом. Затем переложил робкие руки на ее плечи. Правда, надолго там они не задержались. Не найдя, куда их пристроить (объятий он избегал, сознательно или нет ― другой вопрос), он занял ими карманы брюк. Геронтонетка, вися у него на шее, почувствовала себя предельно глупо.

– Юмису, все будет хорошо, ― успокаивал Трэй.

– Уже ничего не будет. Зачем согласилась пойти с ним на свидание? ― она обращалась к Трэю. ― Не стоило связываться. Ведь чувствовала, что кончится плохо. Почему не уехала сразу.

– А что остановило? ― поинтересовался Трэй, пока Ён, будто парализованный, выполнял роль безмолвной вешалки.

– Надежда на лучшее, ― захныкала она, чувствуя, как запал душевных мук постепенно скатывается в мелодраматическую халтуру.

– Все будет хорошо, ― заторможено повторил Ён клишированную фразу, сказанную Трэем полминуты назад.

– Да? ― она подняла мокрые глаза.

– Мы не дадим тебя в обиду.

– Обещаешь?

– Корейцы держат свое слово.

– Не сомневаюсь, ― выдохнула она. ― Скажите Кси, что когда вы пришли ко мне, медкапсула оказалась пустой.

– Путь он нас еще поймает!

– Что значит «поймает»?

– Кси что-то накопал на меня, иначе он не послал бы за мной ликвидаторов.

– Правда? ― не веря своему счастью, переспросила она, попутно оглядев их еще раз. Вряд ли помятые, избитые и растерянные они пришли прямиком из полицейского участка, чтобы выковырять из нее признание. Как же страх притупляет наблюдательность.

– Ликвидаторы чуть не изрешетили нас.

– Даже так?

– Ты бы видела, как мы пикировали на ховеркаре! Нам круто повезло, что мы уцелели. А еще посчастливилось отыскать тебя. Правда, Трэй?

– Да, Кси мог опередить нас. Но за Юмису я не переживал бы. Она талантлива и умеет выкручиваться.

Юмису пронзила его горящим взглядом.

– Полиция не защитит нас. Пока преступник разгуливает по улицам Пусана, мы в опасности. Мы обязаны остановить террористическую ячейку. Ты ― моя единственная зацепка, чтобы распутать эту головоломку.

– Ага.

– Куда засобиралась, красотка? ― рассеянно спросил Трэй.

На пороге мобильной палаты Юмису взбодрила волосы резким поворотом головы.

– Что ж, мои хорошие, на этом попрощаемся. ― Она послала им воздушный поцелуй, слезла с подножки и поковыляла прочь по крыше нижестоящего контейнера. Туфли на плоской подошве лишили походку грациозности, зато позволяли быстро ходить.

– Юмису, ― окликнул Ён, ― тебя убьют.

– Разве мы не все выяснили? ― не оборачиваясь, подчеркнуто удивленно спросила она.

– Кси не оставит тебя в покое! ― припугнул Трэй.

Девушка повернулась, раскинув руки.

– Как там говорят? По отдельности у нас больше шансов.

– Твои шансы равны нулю, ― предупредил Трэй, поднимая руку. ― Куда бы ты ни пошла, тебя вычислят по аэроэкрану. Наши мы уже удалили.

– Да? ― Юмису закусила губу. ― Вы так запросто от них избавились?

– Трэй ― он биолог ― ловко извлечет аэроэкран. А потом ты отправишься с нами. Договорились?

Самая болезненная хирургическая процедура, которую испытала Юмису, было удаление гнилого зуба. Она получила глубочайшую моральную травму, когда воочию наблюдала, как немолодой гомосапке выламывали потемневшую кость из развороченной десны.

Работница гуманитарной миссии, представив себя на месте дикой женщины из заброшенных земель, вооружившись выдержкой, твердо сказала себе, что не даст волю слезам. Обещание было сдержано наполовину. Она не издала ни звука, до рези прикусив губу. Когда из открытой раны выуживали тонкие металлические нити, не плакала, но, когда операция была позади и биолог обмакнул первый боевой шрам в лечебную массу биогеля, она проявила слабость. Ее подкосило вовсе не физическое страдание, а осознание того, что она лишилась части личности. Как обновлять статус в соцсетях и с кем делиться видео о новых нарядах?

Ноги предательски согнулись. Ён поймал ее, неловко обхватив за талию.

– За сегодня я наобнималась больше, чем со своим бывшим за всю нашу короткую совместную жизнь, ― промурлыкала Юмису.

– Всего три раза, ― заметил Ён.

– Говорят, сделаешь три раза, и войдет в привычку.

– Да? Не слышал, ― он попытался освободиться из женских объятий. Юмису сильнее обхватила его.

– Когда ты заботился о любимом кресле, пылесося щели между упругих подушек, думал обо мне?

Собиратель редкостей, растерявшись, ничего не ответил.

– Или, может, воображал что-то иное, натирая лаком толстые ножки? ― не удержалась она, пряча издевку за милую улыбку.

– Когда оставался в офисе один, я думал о тебе, ― проблеял он. Я представлял, как ты входишь в мой кабинет… ― он не договорил. Густо покраснев, повернулся к затихшему Трэю и спросил невпопад: ― Не пора уходить?

– Дайте пять минуточек, ― попросила Юмису.

Корейцы вышли, оставив девушку в медкапсуле. Не успела она вступить в диалог со своим внутренним голосом, который подсказал бы, насколько убедительно удалось прикинуться охмуренной дурочкой, как послышался приглушенный разговор.

– Ты же не доверяешь этой ехидне?

Ответа Ёна она не расслышала.

– Предвзятость? У меня? Что вы вообще нашли друг в друге?