Читать книгу Рубиновая комната - Паулина Петерс - Страница 11

«Разговор с инспектором Эрмитейджем прошел неудачно, как я и опасалась. Что ж, по крайней мере, бабушка Гермиона решила не сопровождать меня домой», – подумала Виктория, когда слуга закрыл за ней дверцу и карета тронулась с места.

Ее отец, время от времени сталкивавшийся с Эрмитейджем на месте преступления или в суде, описывал его как узколобого самоуверенного идиота с характером бульдога. Виктория улыбнулась про себя. Такое описание она могла только подтвердить. Эрмитейдж был полным упрямым человеком за сорок. Это был коренастый мужчина с крепко посаженной круглой головой, выпяченным подбородком и маленькими глазками под густыми темно-рыжими бровями. Темно-рыжими были также остатки волос на его почти лысой голове и бакенбарды.

Он снова и снова пытался заставить Викторию сказать, что она знала о готовящемся покушении на сэра Френсиса. Спустя час Эрмитейдж отпустил ее, заявив, что она должна быть готовой к дальнейшим допросам.

Виктория была убеждена, что Эрмитейдж не раскроет дело об убийстве сэра Френсиса. Он тоже ничего не захотел слышать о ссоре в дворцовом парке и о том, что сэр Френсис пытался подкупить слугу Констанс, заявив, что это поклеп.

В окно кареты Виктория увидела, как из одной из узких улочек, расположенных между особняками и ведущих к конюшням и черным входам, вышло несколько полисменов.

«Конечно! – поняла она. – Сент-Джеймс-сквер, где был убит сэр Френсис, находится совсем рядом. Полицейские наверняка опрашивают слуг, живущих в домах неподалеку».

Повинуясь внезапному импульсу, Виктория открыла окно над козлами кареты.

– Остановите, пожалуйста, – приказала она кучеру. – И нет, меня ждать не нужно.

Карета замедлила ход, и Виктория распахнула дверцу. Прежде чем возница успел возразить, она спрыгнула на мостовую и побежала прочь.

Теперь Виктория знала, что сэр Френсис жил на Сент-Джеймс-сквер, но не знала, где именно. Однако довольно большая группа людей, собравшихся перед огражденным садом в середине площади, перешептывавшихся и с любопытством поглядывавших на одно из георгианских зданий кремового цвета, выдала, где произошло убийство. И действительно, на широких ступеньках, ведущих ко входу, стоял молодой констебль. Он несколько нерешительно поглядывал на собравшихся людей и, казалось, не знал, стоит ли ему попросить их идти своей дорогой.

Над дверью висела траурная лента, ставни на высоких окнах были закрыты, как было принято в доме, где объявлен траур. Подойдя ближе, Виктория увидела, что на мостовой у подножия лестницы видны нарисованные мелом линии. Наверное, так обозначили положение тела сэра Френсиса.

«Значит, здесь он был убит…»

Виктория поежилась. Жить на Сент-Джеймс-сквер было дорого, и девушка невольно задумалась, купил сэр Френсис свой особняк или унаследовал. Это здание было одним из самых больших на улице. Портик над широкой входной дверью вытянулся на два этажа и был увенчан фронтоном в античном стиле, благодаря чему фасад казался респектабельным и в то же время неприступным.

– Мисс… – услышала Виктория мужской голос.

Обернувшись, она увидела рядом с собой полисмена и сначала подумала, что полиция решилась все же разогнать зевак, а затем узнала усатого сержанта, с которым говорила о пожаре в Кенсингтонском участке. Он смотрел на нее неуверенно.

– Сержант Синклер, – удивленно воскликнула она, – что вы здесь делаете?

– Из-за убийства сэра Френсиса вызвали полицейских из других районов города, чтобы помогать вести расследование. И, увидев здесь вас, я подумал, что с вами стоит поговорить. – Он почесал подбородок. – Я узнал одну странную вещь насчет пожара, но не знал, стоит ли ставить вас в известность. В конце концов, вы – юная леди, а, хм, то, что я узнал, бросает странную тень на вашего отца. Несмотря на, конечно же, известный факт, что он вел весьма вольный образ жизни.

– О чем идет речь? – Сердце Виктории едва не выпрыгнуло из груди.

Сержант Синклер отошел подальше от толпы и остановился у ворот в небольшой парк. Подавленная Виктория шла за ним, дожидаясь, когда он заговорит снова, а затем заметила, что из-за туч вышло солнце и отразилось в лужах на обочине улицы.

– Спустя несколько дней после того, как вы навестили меня, я случайно встретил прежнего коллегу, которого тогда вызвали вместе со мной к горящей квартире, – начал сержант Синклер. – Рейнольдса, так его зовут, вскоре перевели, он работал в участке Ньювингтон на другом берегу Темзы. Мы не виделись много лет, – сержант Синклер обвел взглядом небольшой парк, где порыв ветра растрепал ветви кустов, обрушивая вниз каскады блестящих капель. – Как часто бывает, мы заговорили о старых деньках, и я рассказал ему, что вы приходили в участок, и о нашем разговоре. Рейнольдс тоже вспомнил, что вас спасла молодая женщина. И, опрашивая свидетелей, он заметил, что ваш отец обнял и поцеловал ту женщину, словно они были парой. Рейнольдс совершенно уверен в этом. Прошу, простите меня, мисс Бредон. Он сказал, что был потрясен и неприятно поражен тем, что ваш отец при всех продемонстрировал, что у него есть любовница. Рейнольдс еще в молодости был тем еще пуританином, – сержант усмехнулся.

«Значит, мнимая служанка, которая спасла меня, была любовницей отца, – поняла Виктория. – По всей видимости, он перестал приводить в дом женщин только после пожара».

Сержант Синклер смущенно потеребил ремешок шлема, поправляя его.

– Вскоре после этого пришла другая женщина, так сказал Рейнольдс, и увела вашу спасительницу. Он практически уверен в том, что никто, кроме него, не видел этой сцены. Я ведь тоже ничего не заметил.

У Виктории голова шла кругом.

– А ваш коллега не вспомнил, как выглядела та, другая женщина?

– Об этом я его тоже спросил. Он сказал, что ей было лет тридцать, а может, сорок. Внешность он не запомнил. Еще он вспомнил, что спросил у вашего отца насчет этой женщины, и тот ответил ему, что она служанка, работает неподалеку и дружит с Энни Шенвик. Что она увела Энни, поскольку та была очень расстроена. Ваш отец был человеком известным, у нас не было причин сомневаться в его словах. Поэтому Рейнольдс не стал спрашивать насчет личности той женщины. Кроме того, ведь выяснилось, что причиной пожара стали вылетевшие из камина искры.

Сержант Синклер заметил потрясение Виктории и с сожалением покачал головой.

– Мне очень жаль, мисс. Как я уже говорил… Если бы я случайно вас здесь не встретил, то, наверное, ничего бы и не сказал. Поверьте мне, возможно, ваш отец совершил некоторые ошибки, но в целом он был хорошим человеком, – и полицейский перевел взгляд на дом сэра Френсиса. Молодой констебль, судя по всему, все же набрался смелости разогнать толпу, поскольку принялся нерешительно спускаться по ступенькам.

– Думаю, мне стоит помочь тому парню, – произнес он, прикоснувшись к краю шлема. – Все к лучшему, мисс.

«Даже если моя спасительница была любовницей отца, это не могло стать причиной того, что он спрятал дневники, которые вел после смерти матери». Подавленная, Виктория пошла дальше. Сейчас она уже не думала, что Энни Шенвик было настоящим именем ее спасительницы, сомневалась она и в том, что женщина, которая позаботилась о ней после пожара, действительно была служанкой и работала по соседству. Что же хотел скрыть от нее отец и что знал о нем сэр Френсис?

Внезапно ей показалось, что она видит перед собой насмешливо улыбающееся лицо сэра Френсиса и слышит его слова: «Вы не хотите узнать правду о своем отце и наконец поверить в то, что вся ваша жизнь была построена на лжи?»

Виктория еще успела заметить белые колонны Карлтон-хауса в конце улицы шедших ей навстречу и смотревших на нее прохожих, когда вдруг у нее закружилась голова. Девушка покачнулась и попыталась ухватиться рукой за стену дома.

– Господи, мисс Бредон! – Кто-то обнял ее и удержал на ногах. Виктория заморгала и с удивлением обнаружила, что прислонилась к груди Джереми Райдера. Выглядел он крайне испуганным. – Вам нехорошо? – встревоженно поинтересовался он. – Может быть, отвести вас к врачу?

– Благодарю, в этом нет необходимости. – Виктория встряхнула головой, которая все еще немного кружилась. – Просто я сегодня еще не завтракала, поэтому у меня потемнело в глазах.

– Этому легко помочь. Я знаю очень милую чайную здесь неподалеку.

Виктория помедлила: их с Хопкинсом средства были на исходе. Из-за подготовки к балу в последнее время ей было не до занятий фотографией.

– Вы окажете мне большую услугу, если пойдете со мной. Я еще не обедал, а я не люблю делать это в одиночестве, – приветливо пояснил журналист.

Виктории показалось, что он сказал это не только из вежливости.

– Хорошо, – согласилась она. – В таком случае я иду с вами.

Чайная, в которую ее привел Джереми Райдер, была действительно неподалеку и казалась очень уютной. Здесь пахло чаем, кофе и свежим пирогом. При виде аппетитных пирожных, стоявших на этажерках в витрине, Виктория вдруг осознала, что ужасно голодна. Зал был декорирован в светло-зеленом цвете, как и горбыльки оконных переплетов. В небольших оранжевых бархатных креслах сидели несколько дам, судя по одежде и шляпкам, представительниц среднего класса. Круглые столики были украшены вазочками с подснежниками.

Юная девушка в черном платье с белым передником провела Викторию и ее спутника к свободному столику у окна. Виктория выбрала жареный пирог с маслом к чаю, Джереми Райдер заказал сендвич с яйцом и салатом для себя и чайник чая для них обоих. Его каштановые волосы, как она только что заметила, были растрепаны, как и во время их первой встречи у здания парламента. На нем был коричневый твидовый костюм.

– Кстати, я как раз направлялся к дому сэра Френсиса на Сент-Джеймс-сквер, когда встретил вас, – сказал он.

– Вы что же, освещаете убийство сэра Френсиса?

– Да, как я уже вчера говорил вам, моя вылазка в свет была данью обстоятельствам. Хотя я, конечно же, не хотел бы пропустить встречу с вами в бальном наряде.

Виктория скрестила руки на груди.

– О, вы во фраке тоже смотрелись хорошо.

– Спасибо за комплимент.

К ним подошла официантка и принесла заказ. Пирог был намазан топленым маслом и посыпан корицей. Виктории пришлось сдержаться, чтобы не проглотить все целиком. Девушка принялась наблюдать за тем, как ее спутник добавляет молоко в чай и медленно помешивает его.

– Вы не согласитесь удовлетворить мое любопытство и сообщить мне, допрашивал ли вас уже Скотленд-Ярд по поводу убийства сэра Френсиса? – поинтересовался он.

– Зачем бы Скотленд-Ярду допрашивать меня? – надменно переспросила Виктория.

Джереми Райдер поднял брови.

– Ну, не считая того, что борьба за избирательные права женщин совершенно не находила поддержки в лице сэра Френсиса, а вчера вечером у буфета в королевском дворце вы с ним ссорились…

«Кажется, сейчас уже все, кто был в Букингемском дворце, знают о ссоре», – расстроенно подумала Виктория.

– …секретарь вашего дедушки сегодня утром звонил главному редактору нашей газеты с просьбой о том, чтобы ваше имя не упоминалось в связи с расследованием дела об убийстве. И какие бы вы сделали выводы?

– Да, меня допрашивал комиссар, – призналась Виктория.

– Поскольку вы на свободе, полагаю, сэр Артур всерьез вас не подозревает? – усмехнулся молодой человек.

– К счастью, у меня есть алиби, – сухо ответила Виктория. – Но комиссар действительно хотел знать, не слышала ли я о планах суфражисток совершить покушение на сэра Френсиса.

– И как? Вы слышали?

– Конечно же нет! – возмутилась Виктория, отпив чаю. – Для меня действительно загадка, почему женщин, которые борются за свои политические права, считают потенциальными убийцами.

– Что ж, вы и ваши соратницы были настроены довольно свирепо у здания парламента.

– Потому что нас вынудили!

Джереми Райдер промокнул рот накрахмаленной салфеткой.

– Чисто из журналистского интереса и просто ради информации… о чем вы, кстати, спорили с сэром Френсисом?

– Об избирательном праве женщин, – продолжала лгать Виктория. – Но теперь настала моя очередь спрашивать, – и она откинулась на спинку кресла. – Что вам удалось узнать в ходе журналистского расследования?

Молодой репортер положил недоеденный сендвич на тарелку.

– В основном, что сэра Френсиса не слишком любили даже за пределами тех политических групп, против которых он боролся. Мои собеседники отделывались намеками. Ничего конкретного мне никто говорить не хотел. Кроме того, я знаю, что Скотленд-Ярд распорядился провести обыски в домах людей, которых считал подозрительными по политическим причинам. Многих из них допрашивали. Причем могу сказать, что для комиссара члены лейбористской партии уже, по всей видимости, являются радикалами, – и молодой человек весело улыбнулся.

– Что вы думаете об этом направлении расследования?

– Что ж, честно говоря, оно кажется мне чересчур однобоким. Не считая покушений Ирландского республиканского братства, политические убийства в Англии, в отличие от России или Италии, не слишком распространены, – и он пожал плечами.

Виктория лихорадочно размышляла.

– Мистер Райдер, а если бы я сообщила вам информацию, указывающую на личный мотив убийства, вы сохранили бы конфиденциальность? – спросила она.

– Уверяю вас, мисс Бредон, что никогда не выдаю свои источники, – и Джереми Райдер положил руку на грудь.

– Хорошо, поскольку в противном случае мне, возможно, угрожает обвинение в злонамеренной клевете.

О том, что ее бабушка обещала вмешаться, а дедушка грозился взять на себя опекунство, Виктория решила умолчать, это было действительно слишком постыдно.

Молодой журналист вынул из портфеля блокнот.

– Звучит так, будто вы собираетесь сказать что-то весьма важное.

Виктория сообщила ему о ссоре между сэром Френсисом и маркизом Блейкенуэллом, а также о том, что сэр Френсис пытался подкупить слуг лорда и леди Хогарт.

– Комиссар не поверил мне, – с горечью в голосе заключила она. – Он полагал, что я хочу оклеветать сэра Френсиса и маркиза.

– Значит, вы считаете, что сэра Френсиса убил кто-то из тех, кого он шантажировал?

– Да, – кивнула Виктория.

Ее собеседник задумчиво умолк. По улице проехала машина. На миг звук мотора заглушил разговоры и звон посуды в чайной.

– Это довольно смелое утверждение, – произнес он.

– Значит, вы мне не верите? – возмутилась Виктория.

Как она могла так сильно ошибиться в своем спутнике?

– Мисс Бредон, – Джереми Райдер поднял руки, защищаясь, – прошу, не смотрите на меня так сердито, словно я только что приговорил к заключению миссис Панкхёрст. Просто мысль о том, что представитель английской аристократии следит за равными себе и шантажирует их, из-за чего и был убит, – как бы так выразиться… – необычна. Но это не значит, что я вам не верю.

– Правда?

– Да, – он кивнул. – Конечно, пока я не смогу написать об этом, однако поспрашиваю и попытаюсь узнать, были ли другие попытки шантажа со стороны сэра Френсиса.

– Спасибо, – Виктория улыбнулась с облегчением. – Вы ничего конкретного об обстоятельствах убийства не знаете?

– Я не знаю ни одной другой юной леди, которая задала бы такой вопрос, – и Джереми Райдер весело покачал головой.

– Мой отец часто обсуждал со мной и Хопкинсом дела, над которыми работал.

– Конечно, как я мог забыть! Сэр Френсис был убит несколькими выстрелами с близкого расстояния, когда вышел из кареты у своего дома. Заключение судебного следователя будет опубликовано завтра.

– Есть свидетели?

– Да, но ничего достойного упоминания они сказать не могли. – Джереми Райдер отодвинул тарелку и оперся локтями на стол. – Слуга, открывший дверь кареты сэру Френсису, в панике бросился на землю, едва услышав выстрелы. Из-за шума лошади понесли. Как слуга, так и кучер видели только закутанную фигуру. Да и ту лишь размыто. Других свидетелей нет. Судя по всему, убийца ждал сэра Френсиса у его дома.

– Похоже на хладнокровный расчет, – задумчиво произнесла Виктория.

– Мне тоже так кажется.

– Кто же проводил вскрытие сэра Френсиса?

– Доктор Эш.

– О…

– Вы его знаете?

– Он был другом моего отца.

– Я слышал, что комиссар не слишком рад тому, что аутопсию проводил именно доктор Эш. По всей видимости, он опасался, что тот может подделать результаты из-за своей принадлежности к партии лейбористов.

– Он никогда бы так не поступил.

– Я знаю, у него безупречная репутация.

В чайной послышались гулкие удары Биг-Бена.

– Три часа, – Джереми Райдер положил блокнот в сумку, – мне пора. Было очень приятно пообщаться с вами, мисс Бредон. Вы же знаете, что всегда можете найти меня в редакции газеты «Спектейтор». Просто заходите как-нибудь. Ах, я чуть не забыл дать вам вот это, – он вынул из портфеля газету, раскрыл ее и протянул Виктории. – Пробный экземпляр вечернего выпуска.

– Но ведь это же я! – удивленно воскликнула Виктория.

На большой фотографии была изображена она, делающая книксен перед королевской четой. На других фотографиях, поменьше, были ее кузина Изабель и другие дебютантки.

– Конечно же, я велел своим фотографам запечатлеть этот памятный момент, – усмехнулся Джереми Райдер. – У вашей кузины Изабель, кстати, имелась возможность быть избранной дебютанткой года, если бы бал не прервали раньше времени, когда известие об убийстве сэра Френсиса дошло до дворца. Однако сначала вы собрали достаточно много голосов в свою пользу. Мой в любом случае был отдан вам. К сожалению, своим не слишком женственным поведением у буфета вы лишили себя шанса.

– Я вполне могу обойтись без того, чтобы меня награждали, как племенной скот, – поморщилась Виктория. – Может быть, я могла бы оставить газету себе? Миссис Доджсон, наша приходящая прислуга, будет очень рада увидеть фотографию.

«А может быть, я и сама сохраню ее…»

Девушка сочла, что выглядит очень мило на фотографии, невзирая на дурацкие страусиные перья.

– Конечно, он мне уже не нужен. – Джереми Райдер кивнул и встал с кресла. – А ваша подруга, леди Хогарт, о которой вы говорили, случайно не супруга лорда Луиса Хогарта?

– Да, это она, – удивленно отозвалась Виктория, вынула из сумочки кошелек и подозвала официантку. – А вы знаете лорда Хогарта?

– Мы вместе учились в Итоне. И конечно же, чай за мой счет. Дело не только в моей потребности повести себя как рыцарь. В конце концов, вы предоставили мне важную информацию.

И не успела Виктория возразить, как Джереми Райдер направился к стойке и рассчитался за них обоих. Вернувшись, он протянул ей руку и сердечно попрощался с девушкой. Дойдя до двери чайной, он еще раз помахал ей рукой.

Да, она правильно сделала, рассказав о своих подозрениях Джереми Райдеру. Он точно займется расследованием вопроса, не был ли сэр Френсис убит жертвой собственного шантажа.

Виктория обнаружила, что по-прежнему голодна, и с трудом устояла перед искушением заказать еще один пирог к чаю. Поспешно поднявшись, она поправила юбки. Ничего не поделаешь. Если в будущем она не хочет жить на хлебе и сухарях, придется зарабатывать деньги. Девушка решила зайти в «Морнинг Стар» и спросить у мистера Паркера, нет ли у него для нее поручений.