Читать книгу Времени.net. 1977 год - Павел Алашкин - Страница 7

На следующее утро мне выдали костюм классического покроя.

Я с интересом рассматривал его, когда в комнату зашел Юрий Тихонович.

– Ну что, ты готов к поездке?

– Волнуюсь, конечно…

– Как костюмчик? Подходит?

– Сейчас как раз проверяю, с виду да, должен быть впору.

– Должен, должен. Сшит он специально, на заказ.

– Вот это да. Это первая в моей жизни одежда, которая сделана индивидуально.

Юрий Тихонович улыбнулся:

– Ну видишь, как хорошо. Ладно, одевайся – и завтракать, скоро машина за тобой придет.

Через 30 минут мы вышли из здания. Перед подъездом стояла черная «Волга» с затемненными стеклами.

– До скорой встречи, Юрий Тихонович, – сказал я ему в открытое окно.

– Да, до скорой встречи. Надеюсь, что еще увидимся.

– А что, есть варианты?

Юрий Тихонович огляделся по сторонам, приблизился ко мне поближе и шепнул:

– Да, Анатолий, варианты есть. Но я ничем не могу тебе помочь, помни о том, что я тебе сказал вчера, – многое в твоих руках.

Я ехал, смотрел в окно и думал, как лучше себя вести на предстоящей встрече. Была осень, по улицам шли мужчины и женщины, многие были с детьми.

Изредка проезжали встречные машины.

Какое раздолье для водителей, подумал я, вспомнив современную, забитую пробками Москву.

Через час мы бодренько покатились в центре города. Наконец мы заехали во двор какого-то дома. Дверь машины отворилась, в нее заглянул офицер.

– Выходи, приехали, – сказал он.

Я вылез. Мы находились внутри какого-то каменного двора, на окнах были решетки.

Так, тюрьма, промелькнуло у меня в голове.

– А где мы? – спросил я у своего провожатого.

– Не положено мне с вами разговаривать.

– Ясно, ну тогда пошли.

Мы прошли по небольшому внутреннему дворику и вошли в здание. В вестибюле был лифт, на котором поднялись на третий этаж.

Меня проводили в кабинет. В нем пока никого не было.

Было видно, что его владелец занимал солидную должность.

Провожатый указал мне на стул, который стоял напротив массивного стола для совещаний.

Интересно, что сейчас будет и кто придет на встречу со мной? Неужели сам Брежнев? В силу своего возраста я застал правление этого человека. Я был совсем маленький, когда он умер.

Через минуту дверь открылась. В комнату вошли два человека в штатском. Они удивленно посмотрели на меня, с недовольными лицами понюхали воздух, что-то непонятное пробурчали по рации и так же быстро удалились.

Стрелки на часах тикали свои секунды. Ожидание явно затянулось, в животе как-то неприятно напряглось.

Не нервничать! Спокуха! Прорвемся!

Дверь открылась.

Люди вплывали плавно и величественно, словно это были тихоокеанские пароходы. Наконец вошел он, Леонид Ильич, собственной персоной.

Все расселись. 10 пар глаз во главе с Генеральным секретарем Коммунистической партии смотрели на меня, словно увидели какую-то неведомую зверушку.

Я смотрел на них. Язык присох к небу. Я собрался и наконец смог выговорить:

– Здравствуйте, уважаемый Леонид Ильич и другие члены партии!

Брежнев поднял свои мохнатые брови и рассмеялся, вслед за ним рассмеялись остальные.

– Ну что, никогда не думал, что со мной встретишься?

Я помотал головой.

– Да не робей ты так, а то как же мы с тобой разговаривать будем?

Я закивал.

– Ну хорошо.

– Так, уважаемый Анатолий, кто ты и откуда – мы знаем. Сегодня с тобой будет общаться руководство СССР. Ты понимаешь, какая это ответственность?

– Да, конечно понимаю. А вы мой доклад читали?

– Конечно, теперь хотим вопросы прояснить.

– Слушаю внимательно.

– Ну тогда я, с позволения всех присутствующих, – продолжал Брежнев, – начну. Скажите, Анатолий, как вы считаете, мы сейчас можем предотвратить развал СССР, который, как я понимаю, уже очень скоро произойдет?

– Конечно! И никто, кроме вас! Вы же правительство, у вас в руках есть все рычаги.

– В выводах написано, что необходимы масштабные реформы. Вы с этими выводами согласны?

– Уважаемый Леонид Ильич. Я думаю, что если сейчас, в 1977 году, вы начнете рыночные преобразования, причем сделаете это грамотно, то вся наша страна избежит огромного количества трагедий, которые произойдут в конце 80-х, начале 90-х годов.

– Хм… Понятно. Cкажите, по вашему мнению, наши сотрудники из института, они все узнали от вас?

– Вы знаете, вот сейчас я понимаю, что не все.

– А что именно они не спросили?

– Можно я ответ на бумажке напишу?

– Конечно, хотя непонятно, к чему такая секретность.

Я взял лист бумаги и написал:

«Я знаю, когда вы умрете, это случится в 1982 году».

Я перевернул лист так, чтобы никто не видел, что я там написал, и протянул его Брежневу.

Леонид Ильич достал очки, протер их салфеткой, и прочитал написанное. Лицо его передернулось.

– Понятно… ну об этом позже.

– Товарищи, – обратился он к присутствующим, – задавайте свои вопросы Анатолию, не стесняйтесь.

Слово взял человек, которого я точно где-то уже видел, но как его зовут, не помнил.

– Некоторые страны просят оказать им дружественную поддержку, в том числе и военную. Как это отобразится в будущем?

– Вы про Афганистан? – уточнил я.

– И про него в том числе.

– Собственно, про это я в своем отчете рассказал. Возможно, что я, конечно, знаю не всю информацию. Но, насколько я понял, с точки зрения будущего все эти войны особых политических дивидендов не принесли. А вот смерть и горе – да.

– Скажите, а вот вы, как вы сами характеризуете те события, которые произошли? Лично мы думаем, что с великой страной произошла самая настоящая трагедия. И наверняка ко всем этим событиям причастны западные спецслужбы, вся деятельность которых направлена на то, чтобы развалить нашу страну.

– Насчет спецслужб не знаю. Поэтому особо говорить ничего не буду. Хотя в последнее время, в 2008 году, в некоторых изданиях начали появляться сообщения, что действительно западные разведки что-то делали для развала СССР.

А вот про отношение… Сложно сказать. Скорее, большинство воспринимает это как некую данность, то есть жаль, конечно, что Союз развалился, но по-другому и не могло произойти. На рубеже 80-90-х годов все настолько устали от того бардака, который перестройка принесла в жизнь, что считали, что, только отделившись от Союза, можно построить нормальную жизнь. Понимание того, что это ошибка, пришло слишком поздно, лет 10–15 спустя. Но сделать было уже ничего нельзя, так как в союзных республиках сформировались элиты, которые почувствовали вкус власти.

– Хм, товарищи, – обратился один из членов ЦК к присутствующим. – А вы знаете, что моя служба совсем недавно приобрела документы у одного ЦРУшника, которые в общем так и назывались: «План по развалу СССР». Так вот, я наложил те данные, которые рассказал нам Анатолий, на то, что было написано в том документе. Собственно говоря, все совпадает. В связи с этим я предлагаю немедленно арестовать ряд лиц, которые в будущем будут причастны к развалу страны.

– Карлуша, – начал Брежнев, – ты же понимаешь, что арестовать этих людей мы всегда успеем. Другое дело, что сейчас, в 1977 году, они еще ничего плохого не сделали. Если мы сейчас всех их посадим за решетку, то что получится в итоге? На Западе подымут вой, что в стране опять начались репрессии. Нам оно нужно?

– Да начхать, пускай воют, вопрос касается безопасности страны, и действовать надо незамедлительно.

– Да, не спорю, действовать надо быстро, но не репрессивными методами, а по-другому. По-умному.

– То есть?

– Об этом позже. Какие еще вопросы к Анатолию есть, задавайте.

Я робко поднял руку.

– Да, – сказал Брежнев.

– Леонид Ильич, у меня есть всего один вопрос ко всем к вам, можно?

– Задавайте.

– Уважаемые товарищи, я, честно, даже и не подозревал, что у моей великой Родины – СССР, а я ведь в нем родился, было такое мудрое руководство. И мне вдвойне приятно, что я как бы имею отношение к её истории. И возможно, что я смогу ее хоть немного исправить. В последнее время меня терзает всего один вопрос – что будет со мной? Насколько я понял ученых мужей, попасть обратно я не смогу, так как сегодняшний уровень развития науки не позволяет этого сделать.

– Ну что же, мы думали над этим вопросом. И в принципе, еще вчера у нас было готово решение на эту тему. Но сегодня утром произошли существенные коррективы. О них пусть расскажет Сергей Петрович.

Мужчина, который сидел с самого края этого авторитетного собрания, прокашлялся и начал говорить.

В этот момент я вспомнил, где я его видел. Он присутствовал на моем самом первом собрании в институте, так что очень может быть, что это ученый.

– Спасибо за предоставленное слово. Практически вчера была получена новая и крайне важная информация о технологии перелета во времени от коллектива исследователей во главе с Юрием Тихоновичем Патриковым. Эти сведения в очередной раз доказывают, что Анатолий гость из будущего. Также были получены данные, благодаря которым с помощью современных технологий возможно создать машину времени, которая будет построена на основе мобильного телефона Анатолия.

– Н-да… – сказал Брежнев. – Какие перспективы у нас получаются, чтобы завершить разработки?

– Я думаю, нам потребуется около двух-трех недель, чтобы проверить некоторые идеи. Если все правильно, то у нас в руках будет самая настоящая машина времени.

– Хорошо, то есть отлично. Работайте. Я думаю, что самое лучшее, что мы можем придумать, это отправить Анатолия обратно. Конечно, в том случае, если эксперимент будет удачным. А пока вы изобретаете машину времени, придумайте, чем нашего гостя занять. Чтобы ему скучно не было в нашем 77-м году.

На этом все сегодня. Все свободны. А нам с товарищами надо посовещаться. Так сказать, еще разок обсудить все услышанное.

В комнату, вошел уже знакомый мне провожатый.

– Пройдемте, – сказал он мне. – Поедем обратно в институт.

Я встал со своего стула.

– Спасибо вам, дорогие товарищи, – сказал я. – Вы даже не знаете, как вы меня сегодня обрадовали. Обещаю, когда я вернусь обратно в 2008-й год, я приложу массу усилий, чтобы исправить общественное мнение о вас, Леонид Ильич, а также о том строе, который был в нашей стране.

– Идите, товарищ Анатолий, возможно, что мы еще с вами встретимся.

Как только я вышел, Брежнев сурово посмотрел на присутствующих.

– Ну что, друзья-товарищи… Есть очень простое предложение: давайте не дадим нашим сменщикам просрать нашу державу. Кто за? – он обвел глазами присутствующих. – Единогласно… ну что ж, хорошо. Андропов, да, да… Именно ты. Собирай самые светлые умы, бери любых ученых, экономистов, в общем, кого угодно и начинай составлять план реформ. Чтобы через 2–3 месяца мы уже смогли приступить к ним.

– Леонид Ильич, а какие основные вводные?

– Водные простые: вводим частную собственность, распускаем колхозы, усиленно кормим науку. Да… но только роль КПСС оставляем как и прежде – ведущей и направляющей. Усек? Нам этих западных демократий не надо. И обязательно изучите заграничный опыт. Мне вот лично нравится, как в Швеции дела обстоят. Можешь на них сориентироваться?

– Конечно, Леонид Ильич!

– Действуйте. Да и с Сусловым идеологию продумайте, почему мы решили это сделать, ну ты понимаешь. Суслов, он мастер все правильно обосновывать.