Читать книгу Слёзы степи - Павел Ан - Страница 4

Глава 4

На степь опустилась ночь, холодный ветер теперь только усилился. Часть орды, идущая со скотом и не могущими воевать членами племён, ушла к берегу реки, чтобы иметь вдоволь питьевой воды.

Возле города осталась небольшая часть воинов. Они разбили несколько лагерей на окрестных холмах, окружив город со всех сторон. Лагеря эти были хорошо видный из города по разведённым среди них кострам, топливом которых главным образом был навоз. Несмотря на холодную погоду и сильный ветер между лагерями были отправлены конные патрули. Передвигались они без огня, ориентируясь на свет костра в ближайшем лагере. Так они курсировали из лагеря в лагерь, оставаясь незаметными для сидящих в городе. Расчёт был на то, что у кого-то сдадут нервы и, пользуясь ночным временем, он попробует убежать, пока город не был ещё совсем обложен.

Тем временем посреди основного лагеря орды, среди шатров знати проходило собрание вождей, старейшин и тысячников. Для них был устроен праздничный пир. Их дух необходимо было взбодрить перед предстоящим вторжением в Вартану, где их хоть и ожидало сопротивление, но предполагалось, что оно будет незначительное. На кону была огромная добыча и священная месть давним врагам.

Пир этот был частью ритуального собрания, проводившегося чтобы задобрить родовых духов-покровителей, которые должны были навести ужас на врагов малкон, чтобы те трепетали только от одной вести об их приближение.

И вот с заходом солнца начался пир. Для многочисленных гостей были заколоты сотни голов скота из священного стада, мясо которого теперь жарилось на многочисленных кострах. Музыканты играли ритмичную музыку, танцовщицы плясали перед огромным костром, языки пламени которого уходили высоко вверх. Вокруг него, под навесами, укрытые от ветра, полулежали приглашённые вожди и воители, вкушая пищу и вино.

Несколько в стороне от остальных, на возвышенности, в полуоткрытой юрте, возлежали трое вождей объединившихся для войны племён. Возлежали они вместе со своими старшими сыновьями и особо доблестными воителями. Перед ними была отдельная, обильная трапеза, ломившейся от разнообразия еды, в том числе захваченной в ходе недавнего набега на Батион.

– Милостивые духи дали нам прийти в Вартану, – возвысил голос Мартак. – Наши отцы мечтали об этом многие луны, но их глаза так и не увидели эту реку, за которой земли наших врагов.

– Дороги твои слова, – согласился Рейм. – И нам не надо медлить. Уже завтра мы снимемся и направимся на юг к броду. Нельзя дать нашим врагам узнать о нашем приближение. Мы нанесём внезапный, сокрушительный по силе удар.

– Но что же мы будем делать с этим городом, мудрый отцы? – обратился к собравшимся Рамаст. Он был старшим сыном вождя гуранов. Его отец теперь практически всё время молчал, не вмешиваясь в разговор. Вид его был необычайно задумчивым.

– Этот город не значит ничего, – ответил Рейм. – Он не стоит того, чтобы мы тратили на него время. Завтра утром мы оставим его.

– Мы ещё не решили этого, – заговорил Огонг. Он взял кусок мяса, макнул его в блюдо и принялся жевать.

– Ты хочешь что-то предложить? – спросил его Мартак.

– Пока я жду.

– Чего ждешь?

– Знамения от духов.

– Ты не уверен в нашем деле?

– Отец учили меня быть осмотрительным и не считать врага излишне слабым. Тем более такого как Ромино. Сегодня с нашими войнами сражались их рабыни, и мы не смогли полностью одержать верх, имея явное преимущество. Если их рабы так сражаются с нами, тем более опасны они.

– От Ромино осталось лишь недоброе имя, – возразил Рейн. – Я уверен, нам нечего опасаться. Духи милостивы к нам. Отбрось все свои сомнения.

– У меня для вас кое-что есть, – сказал Огонг. – Но необходимо будет немного подождать. Я прошу тебя, брат мой, немного задержать церемонию.

– Что же это?

– Подожди, друг мой. Духи дадут нам знак.

Пиршество продолжилось дальше, наступила глубокая ночь.

И вот к возвышению, на котором возлежали вожди подошёл один из единоборцев, следом за которым шла закутанная в плащ невысокая фигура.

– Я исполнил твою волю, вождь, – сказал единоборец, обращаясь к Огонгу.

– Добро, сын мой. Ступай на своё место и отдохни.

Единоборец ушёл, оставив на возвышенности перед вождями невысокую, закутанную в плащ фигуру.

– Отдохни, дочь моего брата, – сказал Огонг, обращаясь к незнакомке, и указал на шкуры возле себя.

Инервин откинула покрывавший её голову капюшон. Её волосы были распущены, а на щеках красной краской изображены священные символы. При ней не было ни доспехов, ни оружия. Она молча прошла на указанное место и возлегла на нём. Ей немедленно была подана праздничная чаша, а также блюдо с горячим, дымящимся мясом.

– Неужели это Авена, дочь Аксата? – спросил Мартак, не скрывая своего удивления. – До меня доходил слух, что она жива и находится в земле врагов.

– Духи даровали тебе проницательность, брат мой, – ответил ему Огонг. – Это действительно последняя ветвь благородного рода, идущая от нашего общего великого отца.

– Это не может быть она! – резко возразил Рейм. – Ромино убили всю знать Вепайо и не пожалели никого. Она самозванка.

– Не горячись, друг мой, – ответил спокойно Огонг. – Вот тебе моё слово, что это Авена дочь Аксата. Я уже давно в общение с ней. Она оказала нам неоценимую услугу, сообщив о слабости наших врагов в Батионе. Благодаря ей мы узнали об этой слабости и смогли застать их врасплох. Теперь враги повержены, а наш стол полон явств.

– Так вот, что за духи наставляли тебя вести войну, брат мой, – улыбнулся Мартак.

– Да, брат мой. Поистине Авена избрана духами, чтобы отомстить за пролитую кровь своего рода. И она по праву носит на своём лице священные символы. Так что будьте уважительны к ней, чтобы не навлечь на себя гнев, ведущих её духов.

– Трудно поверить в это, – выдавил из себя недовольно Рейм. – Но если ты, друг мой, говоришь, я уважаю твоё слово.

– Благословен этот день, дочь моя, – заговорил Огонг. – Наконец я смог увидеть тебя своими собственными глазами, а не лишь слышать от тебя весть.

– Благословен этот день, отец мой. Я рада, что глаза мои видят вас, а уста мои вкушают с вами одну трапезу, – ответила Инервин.

– Я обещал вождям знамение от духов. Какую весть они передадут через тебя сегодня?

– Что бы вы хотели услышать от меня?

– Расскажи нам о Ромино по ту сторону реки, – сказал Мартак.

– От Ромино осталось лишь недоброе имя. Они стали ненавистны всем и теперь исчезли.

– Значит, мы можем переходить брод и мстить?

– Ромино исчезли, но вместо них восстал другой род, не уступающий им в военном мастерстве. Там, за рекой, бушевала всеобщая война, но теперь одна из сторон практически взяла верх. Укреплённые города заняты надёжной стражей и готовы к осаде, войско противника многочисленно и готово к сражению.

– Что?! – воскликнул Рейм. – Нет же! Это не голос духов! Это голос лжеца! Она предала нас и стала заодно с нашими врагами!

Огонг молчал, напряжённо размышляя.

– Это правда, – ответила решительно Инервин. – Я много говорила моему отцу о состояние и планах врага, и это всегда было правдой. Теперь я тоже не лгу.

– Дочь моя, – заговорил Огонг. – Мы пришли сюда, приняв от тебя весть, что за рекой у наших врагов беспорядок и всеобщая война. Они разрознены и не смогут дать нам совместный отпор.

– Да, отец мой. Так было ещё две луны назад, когда я отправила эту весть. Но с тех пор всё изменилось. Анту смогли одержать стремительную победу, и всё сложилось в их пользу. Теперь за рекой единомыслие. Увы, из-за долгого пути гонца моя весть запоздала.

– Так это по её словам ты вывел нас сюда перед самым наступлением зимы! – воскликнул недовольно Рейм. – Ты должен был сразу сказать нам об этом!

Огонг молчал, напряжённо размышляя.

– Войны воодушевлены и ждут добычи, они не могут вернуться с пустыми руками, – сказал Мартак. – Ты поступил неблагоразумно, брат мой, что привёл нас сюда по совету женщины.

– Мы обязаны ей совершённой нами в Батионе местью, – ответил Огонг, продолжая напряжённо размышлять.

– Я всё равно не верю её словам, – сказал наконец Рейм. – Верно, Ромино оставили её в живых не просто так, и теперь она служит им.

– От Ромино осталось только недоброе имя, – возразила Инервин. – Как я могу служить духам умерших врагов, убивших весь мой род?

– Если ты и не служишь Ромино, то всё равно служишь нашим врагам. Эти рабыни, с которыми мы сегодня сражались, не в твоей ли власти они находились?

– В моей. И именно благодаря мне вы смогли застать их одних врасплох, одержав очередную победу.

– Этот день не принёс нам победы, дочь моя, – сказал Огонг. – Рабыни дали нам бой, а после отступили за городские стены.

Инервин искренне удивилась, услышав это.

– Они были готовы сражаться с нами, – сказал Рейм. – Верно, ты втёрлась к нам в доверие и пытаешься погубить нас.

– Чем именно? – ответила Инервин. – Тем, что отговариваю вас переходить реку, когда за ней сильный враг? Если я хотела бы погубить вас, то сказала бы, что опасности нет и можно идти. Да и теперь я не говорю, что вам делать, а просто сообщаю то, что знаю. Вожди сами решат, как поступать.

– Я не верю её словам, – сказал Рейм. – Она пытается спасти жизни наших врагов, обманывая нас, чтобы мы просто повернулись и ушли без боя. Мы не должны слушать её лживых речей и выполнить задуманное. Это наш долг перед всеми павшими от рук Ромино.

– Что ты скажешь, брат мой? – спросил Мартак у Огонга.

– Авена всегда сообщала мне правдивые вести, и у меня нет причины не верить её словам. Если враг силён и готов к битве, нашими силами мы не сможем одолеть его. Тем более скоро наступит зима. Мы не сможем пережить её за счёт запасов в городах врагов, как планировали это. Нам лучше уйти на зимние пастбища, пока есть время.

– Ты доверчив к лживым речам, друг мой, – ответил ему Рейм. – Но что скажешь ты, о великий Мартак? Как нам поступить?

– Если слова Авены правдивы, мы не сможем осуществить задуманное, – сказал Мартак. – Но если они лживы, и мы поверим им, то оскорбим духов, не совершив мести нашим врагам. Мы должны проверить правдивость её слов. Пошлём разведчиков за реку из преданных нам людей. Они посмотрят так ли там, как говорит об этом Авена или нет. Для этого понадобиться всего несколько дней. Пока мы будем ждать, захватим этот небольшой город, чтобы у наших воинов была хоть какая-то добыча, если слова Авены окажутся верны, и нам придётся уйти.

– Мудрые слова, брат мой, – сказал Рейм. – Поистине духи направляют тебя. Как ты сказал, так и поступим.

– Путь так и будет, – согласился Огонг.

– Сама же Авена пусть останется при тебе, до того момента, как мы узнаем лживы её речи или нет, – сказал Мартак, обращаясь к Огонгу. – Ты, брат мой, – сказал он, обращаясь к Рейму. – Избери воинов из твоего племени, которым ты доверяешь и отправь их за реку, пусть разведают, что там происходит и без промедления возвращаются с вестями. Тебе, сын мой, я велю взять этот город и придать его огню, в месть за убитых и пленённых Ромино в былые дни, – сказал он, обращаясь к Магрифу. – Руководи войной и не медли исполнить мою волю. Теперь же, когда мы решили, как нам поступить, принесём жертву, чтобы духи сопутствовали нам во всех начинаниях.

Сказав это, Матрак встал из-за пиршественного стола, все остальные поднялись вместе с ним. Немедленно прекратилась музыка, стих гул пирующих. Он медленно спустился вниз и подошёл к огромному костру, от которого отошли в сторону танцовщицы. Взгляды всех собравшихся были устремлены на него.

– Благословлена эта ночь! Сегодня мы увидели реку, к которой многие годы не могли приблизиться наши отцы! Но великие духи вселили трепет в сердца наших врагов и привели нас сюда! Привели, чтобы мы совершили священную месть! Мы должны поступить с жителями Вартаны так, как поступили с жителями Батиона! Вартана должна стать голой степью, в которой не должно остаться ни одного города, ни одного жителя! Она должна стать пастбищем для нашего скота на многие поколения! Мы свершим священную месть и положим её начало прямо сейчас! Приведите сюда жертвы!

Раздался ритмичный барабанный бой. Всё собрание племени вместе запело священную песню.

Инервин молчала, напряжённо глядя на огромный костёр. И вот войны подвели к нему связанных пленниц. Их было двенадцать человек. Это были пленные Асмин, которых Малкон смогли захватить в ходе сегодняшнего боя у городских ворот. Все они были избиты, и выглядели очень измученными, едва держась на ногах. Одеты они были в свои доспехи, в которых были пленены в ходе сражения. Пленниц подвели к огню и поставили вокруг него на равном расстояние друг от друга.

Матрак воздел вверх руки и разом всё стихло.

– О великие духи, даровавшие нам победу! – возгласил он громким голосом. – Примите в благодарность от нас эту сладкую жертву, возносимую огнём в поднебесный мир! Упейтесь кровью наших врагов!

Опять раздался ритмичный бой барабанов, всё племя стройным хором запело священную песню. Инервин напряжённо смотрела на лица пленниц. И вдруг, одна из них, стоявшая напротив, подняла глаза и посмотрела прямо на неё. Она узнала её… Да, узнала! В её глазах вспыхнуло изумление, а затем бессильная злость. Инервин опустила взгляд и стала смотреть в землю.

Тем временем войны стали по одной кидать связанных пленниц в огонь под ритмичный бой барабанов и громкое хоровое пение племени. Вопли сжигаемых сливались с этим пением. Инервин вдруг почувствовала, что на неё кто-то смотрит. Она повернула голову и поймала на себе пристальный взгляд Огонга.

Тогда она собралась с духом и, подняв взгляд на огонь, принялась шевелить губами, как бы поя со всеми священную песню. Петь было не обязательно, всё равно никто бы не услышал её среди всего этого шума. Огонг едва заметно кивнул и, переведя взгляд на огонь, стал также петь вместе со всеми священную песню.

Инервин с трудом смотрела на это зрелище. Поистине, в этот момент начали действовать потусторонние силы, так что она едва держала себя в руках, у неё просто подкашивались ноги и темнело в глазах. Ночь кругом как будто стала ещё мрачнее. Мрак кругом сгустился, поглотив собой всё окружающее пространство, так что остался только этот огонь, хоровое пение и ужасные вопли, которые доносились, казалось, из головы. Огонь загорелся ярче и даже изменил цвет. Теперь среди него как бы гулял мощный огненный вихрь. Инервин прошиб сильный пот, руки её самопроизвольно тряслись, а щёки, на которых были начертаны священные символы, горели.

Но вот всё закончилось. Последняя пленница была брошена в огонь, и её вопли стихли. Раздалось радостное ликование. Вновь заиграла музыка, к костру тут же выбежали танцовщицы, пир продолжился.

Инервин едва стояла на ногах, она была бледной как смерть. Пировавшие на возвышенности стали возвращаться на свои места, но она теперь просто не могла идти. И тут кто-то подхватил её под руку и повёл прочь, уводя в темноту. Инервин повернула голову и увидела, что это был Индер, старший сын Огонга.

Он отвёл Инервин прочь от праздничного собрания и провёл через лагерь в одну из юрт. Внутри было тепло, горел небольшой огонь. Девочка-служанка спала возле него на небольшой шкуре.

Индер пнул её под бок сапогом. Та в ужасе вскочила на ноги.

– Я велел тебе не спать! – рявкнул на неё Индер.

– Прости, господин! – закричала в ужасе девочка, бросившись ему в ноги.

– Выйди из шатра и ночуй на улице до утра!

– Как повелишь, господин! – воскликнула девочка и выбежала из шатра на улицу.

– Она всего лишь маленькая девочка, – сказала Инервин, которая к тому времени взяла себя в руки. – Нельзя от неё требовать бодрствовать всю ночь, как от часового.

– Я требую от своих рабов то, что хочу! – ответил Индер грубо. – Отец велел мне взять тебя под охрану и не спускать с тебя глаз. Я запрещаю тебе покидать приделы этого шатра.

– Нужду тоже тут справлять? – спросила, ухмыльнувшись Инервин.

Она теперь полностью успокоилась и держалась с достоинством, ведь она была не так проста.

– Нет, по нужде можешь выйти. Но только по нужде и один раз в день!

Инервин ухмыльнулась и уселась на шкурах у костра.

– Иди на улицу и вели этой девочке вернуться, она будет мне прислуживать, – сказала Инервин Индеру.

– Что? Ты отдаёшь мне приказания?

– Мой род благороднее твоего. Ты не был бы достоин снимать сапоги с ног моего отца. С чего мне говорить с тобой иначе?

– Твой отец мёртв и весь твой род мёртв.

– Мёртвые способны мстить не хуже живых. Поэтому не дерзи мне. Позови сюда эту девочку, а сам ступай. Я устала и хочу отдохнуть.

– Нет, я не уйду. Я буду всё время следить за тобой. Так повелел мне отец.

– Твой отец клялся мне, что я буду гостей, а не пленницей. Неужели он нарушил свою клятву?

– Я не слышал этой клятвы.

– Ты не слышал, но духи слышали. Итак, перед лицом духов скажи мне, я гостья или пленница?

– Гостья.

– Тогда позови служанку и оставь меня одну, я хочу отдохнуть.

Индер замолчал, напряжённо задумавшись. Затем он молча кивнул и вышел из юрты на улицу.