Читать книгу Гнездо пешехода - Павел Демидов - Страница 2

Парус уносит корабль, словно шаль – цыганку,

Словно ветер – словесную перебранку,

Волне завещая душу, огню – поверхность

Вселенной, рассчитывая на ветхость

Всего телесного, и, появляясь снова,

Становится птицей, летящей на крыльях слова.

Ты вечера хранишь в коробочке стеклянной,

Как веко – лик.

Твой ангел, твой посланник долгожданный

В наш мир проник.

Он в небе молчаливо проплывает.

Его рука

Вечернюю громаду обнимает

Материка.

Он светом звезд мерцающих играет,

Как ниткой бус,

И камень вслед за морем принимает

Соленый вкус.

Ты вечера хранишь в коробочке стеклянной,

Как лето – лист.

Твой ангел, твой посланник долгожданный,

Твой сумрак – чист.

Не храните, губы, смерть,

Пойте века круговерть,

Пойте старость, пойте дом,

Колокольню пойте в нем,

Пятна света на полу,

Неуклюжую юлу,

Пойте темные углы,

Пойте стулья и столы,

На столе кувшин и плошку

И сухого хлеба крошку;

Пойте, губы, день и ночь —

Чтобы смерть умчалась прочь.

Волшебные сосны стоят, нахмурившись, словно сестры

Перед прощанием. Рыба плещет

В озерах бесчисленных. Вьется слепень.

Куда ни протянешь руку – повсюду воздух.

Осенью иней. Летом

Кузнечик с крылом дракона.

Куда ни протянешь руку, куда ни бросишь

Взгляд – повсюду пространство шелком живым щебечет,

Пишет живое по мертвому. Мертвое – по живому.

Волшебные сосны стоят на холмах, в вечности по колено.

Везде – куда ни протянешь руку,

Куда ни направишь лодку.

Я чистотой живу апрельской

Среди высот весенних сонма.

Нам не пристать в лагуне сельской,

Пока вселенная бездонна.

Пока я жив – я сеять буду

То зерна хлебные, то смуту,

Вдыхая звездную простуду,

Век проживая за минуту.

Нам не пристать в лагуне сельской,

Не почивать в дворцах богатых,

Средь первой братии апрельской —

Ходить в крылатых.

Заплетай судьбине косы,

Да коси земные росы

До последнего луча,

До усталого плеча.

Да в снопы росу вяжи

У осенней у межи,

Чтобы зиму зимовать,

Чтобы время воровать.

Чтобы лесом шла утрата

То ли сына, то ли брата,

Не ходила бы в дома,

Не сводила бы с ума.

Осень,

Вплывающая в наш хор

Босоногой флейтой,

Запахом хвои сырой,

Входящая в дом с лучиной,

Вбегающая во дворы

Лудильщиком непригодных сердец,

Влетающая на стрекозьих крыльях под утро,

Прервав твой сон,

В окно, – это еще не осень.

Вот – осень:

Она открывает двери своим ключом.

Она прочитывает наши письма

И если встречает сердце —

Бросает его в небеса.

Вот он – дым

От ее костров.

Вот он – верховный жнец,

Восседающий среди

Бесконечных снопов.

Любовь моя зачерпнула воды из витрин —

Я проснулся. Над городом плыли тени,

Осень взоры туманила, желтый лист

Звал собратьев на карусели.

На то она и явь, чтобы путаница в словах

И невозможно высказать то, что снится…

Я проснулся – над городом плыл сентябрь,

Как водой унесенная колесница.

Пора деревню яблоком украсить,

В иголку нитку вдеть,

Заштопать рукавицы,

Дороги замесить

(Всего не перечтешь),

Настроить сеновалов и темниц,

Леса проведать,

Выглянуть в окно,

Где холст березовый

Сворачивает ветер,

Одно забыть, а этим пренебречь

И снег принять,

Как шубу с барских плеч.

И селится сквозь непогоду

Цветок, озябший в степи.

Дрожмя дрожит

Органеллами чутких клеток.

«Возьми меня, солнце,

В желтый вихрь свой,

Возбрани мне дрожать и пылиться…»

И камни, объятые сном,

Лежат в степи

Тяжкой,

Невозделанной, словно Вселенная.

И селится сквозь немоту

И полумрак уходящих цветов

Серый зверь, сетуя на непогоду:

«Кувшин заходящего солнца

Прими из моих неумелых рук!

Я просто такое зерно —

На мокром асфальте

Следы таинственных шин,

Загадочных масел.

Кто-то смешал переулки —

ищите, слагайте…

И нежные крыши

дождливой тесемкой украсил.

Я проживу в этом городе

пару столетий

Пряхой, путейщиком,

прапорщиком, ювелиром.

Кто-то, я слышу, бормочет:

«Гуляйте, старейте».

Шапку-ушанку дождей

опуская над миром.