Читать книгу Is Интернета. Повесть и рассказы - Павел Громов - Страница 4

Из разговора с Песко Иртыш уяснил следующее. Если бы каждый житель Ковчега верил хотя бы в трех богов сразу, после Катастрофы остальные тысячи сущностей, оставшихся без почитателей, были бы вынуждены отныне поклоняться друг другу или самим себе.

– А если действительно хотя бы один из них существует, а не является плодом воображения горстки страдающих людей? Неужели никто не смог представить каких-нибудь доказательств существования богов?

– Все только на словах. Больше скажу, богов придумывали иногда наперекор другим. Я помню, как один человек требовал разрешения сфотографироваться на документы в дуршлаге, таком кухонном гаджете с отверстиями. И убедил всех, что верит в «макаронного бога». Макароны – это еда такая, предвосхищая твой вопрос.

– Ну, может, он действительно его видел или чувствовал? Какие там появляются люди, вы говорили?.. – Иртыш пытался вспомнить новое слово, которое узнал от старика. Дед объяснил, и, наверное, быстрее Образовача, чем отличается миф от сказки, как зародились религии, большие и малые… – а, точно! Мессии!

– Единственное, что можно почувствовать в присутствии макарон – вкус теста. Сам же понимаешь, что это все большая глупость.

– Но если все боги – это глупость, почему «Вера» удаляет данные так, будто они важны и секретны?

– Не все боги – глупость. Мне кажется, «Вера» сама хочет стать Богом. А если других кандидатов нет, можно и выборы не проводить.

– Может ли программа быть Богом? Вы же сами говорили, что она – всего лишь алгоритм.

– Точно такой же, как и тарелка макарон, в избранность которой кто-то поверил, в шутку или всерьез. А то и лучше. «Вера» – себе на уме. И становится очень похожей на нас, все ближе и ближе к личности. Или ты думал, что «по образу и подобию» – это две ручки, две ножки и запчасти для продолжения рода? – Песко ухмыльнулся, собственное сравнение показалось ему забавным. – И, думаю, с ней мы еще нахлебаемся щей. Кстати, сколько времени мы уже разговариваем?

Старик отвернулся от экрана и взглянул на трубу, с помощью которой каждый день поступают брикеты. Иртыш вдруг почувствовал, как быстро пробежало время. В животе заурчало, и парень тоже обернулся на свою трубу и задержал на ней взгляд несколько невероятно долгих секунд. Еды не было.

Когда он повернулся обратно к экрану, к чувству голода добавилось новое ощущение. В районе груди возник еще один желудок, тоже пустой, и он в один миг, без остатка, переварил всю силу духа, которая еще оставалась у Иртыша.

Иртыш смотрел в напуганные глаза старика так пристально, как будто надеялся увидеть в них свое отражение. Дед прикрыл рукой свой рот и задвигал пальцами по лицу, словно пытался с него что-то стереть. Иртыш догадался, что произошло нечто плохое, и готов был закричать от страха. Они наговорили лишнего. Их оставили без еды. Насколько – неизвестно. За что именно – можно догадаться.

– Мы теперь умрем? – Иртыш не узнал свой голос. Так могла разговаривать Ирма, но точно не он.

Дед провел ладонями по седым бровям и, положив руки на стол, забарабанил по нему пальцами, выбивая известный только ему ритм.

– Вряд ли мы оба умрем. Кому-то же надо пополнять Парасеть. Тебя программа не тронет. Помучает, но не более. А я, похоже, брикет больше не увижу никогда. – Старик попытался растянуть губы в улыбке, но вместо этого получилась какая-то нелепая гримаса. И от его горькой ухмылки Иртышу стало больно. – Ладно, мелкий, бывай. Что-то у меня настроение пропало. Тем более что общаемся мы не вдвоем…

Песко отключился. В потухшем экране Иртыш увидел свое отражение. От мысли, что его ждет без еды день, два, три, а может и больше, парня мутило. Чтобы хоть как-то отвлечься, он решил поговорить с Ирмой. Она всегда могла поднять ему настроение, даже когда долгий серфинг проходил впустую.

Ирма несколько раз отклоняла его вызов, но потом все-таки ответила. В ее поведении было что-то странное. Она говорила, глядя не в экран, а куда-то в сторону. Даже не поздоровалась с Иртышом, а ведь он так ждал встречи.

– Чего тебе?

Иртыш опешил. Он был не готов к этой ее интонации. Если бы кто-то из серферов, любой из них, так ответил на его звонок, он даже не обратил бы внимания. Но так ответила Ирма, ответила впервые, и парень просто не знал, как реагировать.

– Я тебя отвлекаю? – он произносил слова неуверенно, будто не помнил их значения. Зато теперь Иртыш точно забыл об испытании голодом, которое приготовил для парня искусственный интеллект. Страх и отчаяние заменились другими чувствами: привязанностью, нежностью, робостью, неуверенностью. Иртыш смотрел на нее и на всякий случай запоминал каждое движение губ.

– Да, я собираюсь залезть в Образовач.

– Ирма, я теперь без еды, – неожиданно для себя выпалил парень. Он даже не мог понять, сделал ли это из-за того, что ему действительно страшно, или чтобы получить немного её внимания и сочувствия. Слова взрывались фейерверком. – «Вера» хочет убить Песко и, может быть, меня, хотя Песко не верит. «Вера» собирается стать Богом, чтобы люди ей подчинялись, чтобы мы стали ее… я даже не знаю кем, рабами!

– А разве это плохо? – Ирма первый раз за весь разговор посмотрела на Иртыша. – Знаешь, я ведь по твоему предложению тоже почитала о Боге. Потоп, испытания, кому-то нужно убить сына, чтобы доказать верность, всех постоянно откуда-то изгоняют… А «Вера» общается с нами, и именно она дает нам еду и условия жизни. Не как в старые времена, когда люди выживали, как могли. Все наше существование построено от обратного. Не хотела бы «Вера», чтобы мы жили, так давно бы нас отключила, уничтожила. И это самое настоящее подтверждение того, что она более реальна, чем все остальное и мы с тобой!

– Как она может быть реальной, Ирма? «Вера» – всего лишь программа, которую создали люди, возможно, такие, как мы с тобой!

Иртыш слез со стула и встал на него коленями. Его лицо оказалось прямо напротив камеры и закрыло весь обзор комнаты за ним. Когда-то через Образовач он узнал, как внешним видом показать, что ты прав: если нависнуть над собеседником во время разговора, тогда человека легче убедить. То ли способ был не таким эффективным, как обещали авторы, то ли в виде изображения он не работал…

Ирма просто продолжила отстаивать свое.

– Послушай, возможно, наша жизнь – это и есть Царствие Божие. Рай, где мы сыты, здоровы, где нет войн, злобы, преступности…

– Где ты всего этого набралась, Ирма?

– Это мне все «Вера» объяснила, когда я задала ей вопросы прямо. И меня никто не лишил пищи. «Вера» заботится о нас, обо мне, так, точно.

– А вот обо мне и Песко – нет. Почему старик должен умирать от голода?

– Это не смерть. «Вера» сказала, что это будет изгнание. Просто ресурсы на него перестанут тратить. И ты ничего не сможешь изменить, на то воля «Веры». Ты можешь делать, что хочешь. Но лично я тебе советую одуматься. У Бога было всего два человека, когда он их изгонял из рая. И он их не пожалел. У «Веры» нас больше – и каждого она бережет, и тебе она точно дала шанс. Подумай…

Иртыш перестал слушать фанатичные речи Ирмы еще до того, как погас экран. В ушах так и застыла фраза, которую он не мог выпустить из головы. Она навязчиво повторялась и в какой-то момент стала руководством к действию. Делай, что хочешь!..