Читать книгу Закованные в железо. Красный закат - Павел Иллюк - Страница 10

Сам бункер медленно наливался жизнью. Электрики, механики, служба охраны, организованная из бывших танковых войск и авиации, ставшие резко бесполезными, выполняла самые различные поручения. В будущем этих ребят ждала переквалификация, но сейчас они распаковывали новую технику, проверяли освещение и воздушное наполнении тысяч миниатюрных семейных квартир, расставляли стулья в столовых, собирали постели в казармах, проверяли военную технику в амбарах и перепроверяли склады с провизией. Другие занимались уборкой за ними, собирая обрывки упаковок или пломб. Электрики в большой спешке, из-за поставленных нечеловеческих сроков, перепроверяли основные электрические магистрали. Многие из них любили отключать ввиду неопределенной даты начала эксплуатации бункера, совпавшая с нынешним днем. Электриков ждал огромный объем роботы в многоэтажном спальном квартале. Казарменное электроснабжение было подключено ввиду того, что в бункере уже жил рабочий персонал.

Одной из важнейших задач был запуск кузни, где предполагалось собирать новые костюмы – сутры, которые стали единственным ключом к будущему. Там кипела наиболее напряженная работа. Инженеры в белых халатах и касках бегали и перекрикивались, рядовые механики перепроверяли ключевые элементы печей, роботов сварщиков и еще миллиона приспособлений. Программисты ломали головы над недоработанным программным обеспечением и их безопасностью. Кроме того с кузней не было связи. Она находилась глубоко под землей, ниже всех отсеков, кроме складов, находившихся на том же уровне, и связь с другими уровнями не получалось установить. Чуть позже выяснилось, что не было проложен кабель. Это означало также и то, что сама кузня не запускалась еще после инсталляции, и это сильно повысило напряжение. Работа с запуском кузни обещала затянуться до утра. Ее огромная площадь в три четверти гектара, почти полностью напичканных электроникой и механизмами, требовала множества сил.

В общей сложности бункер напоминал многоэтажный дом с огромными замысловатыми ответвлениями, стоянками, нависающими балконами и целыми этажами. Он располагался под горным хребтом вблизи самой большой горы – Говерлы. По сути, некоторые дальние районы планировалось еще достроить и там, но эти планы уже, к сожалению, в прошлом. Если описывать бункер по грубым меркам, то получится, что он построен в три уровня. Первый и самый низкий – складской. Там располагалась кузня, атомная электростанция с батареями, и огромные амбары со всевозможными ресурсами, провизией, оружием и даже самой дорогостоящей техникой. Вверх от склада, на поверхность, вел огромный лифт, способный поместить на себе небольшой истребитель, и самый большой для бункера серпантин. Следующий уровень состоял из двух частей. Одной частью были жилые этажи, где были, если перечислять снизу вверх и по порядку, жилые апартаменты руководства, довольно таки большая больница на триста коек и жилые комнаты, расположены на четырех следующих этажах. В общей сложности комнаты были рассчитаны на две тысячи триста семей. Самым верхним этажом был так называемый хостел, или отель без удобств, где в одной комнате жило много людей. Он был рассчитан на одиночек и случайных беженцев и мог поместить полторы тысячи человек, благодаря двухэтажным кроватям. По сути это была одна огромная комната с небольшими проходами между кроватями, которые едва позволяли разминуться двум людям. Комната была символично разбита гипсокартонными тоненькими стенами на секторы по десять кроватей, но такие стены почти никакой роли не играли. Скоро все эти кровати будут заняты, а сейчас там, в суматохе, сновали рядовые солдаты, развозя та тележках одеяла и подушки. Они еще не успели сделать это и для половины кроватей, ночь обещала быть длинной.

Следующий отдел второго уровня, построенный на противовес жилому кварталу, включал в себя командный центр, состоящий из нескольких этажей, выше него был корпус обслуживающего персонала и ремесленников, дальше научно инженерный центр, и на самом верху военные казармы для рядовых солдат. Рядом с казармами был еще огромный ангар транспорта, различных боевых машин, вертолетов и другой техники, который размерами не уступал складским помещениям нижнего уровня.

Самый нижний, складской уровень был самым внушительным строением. Многоярусные, влитые в бетонный пол полки из мощных швеллеров, держали на своих ношах самые разные вещи. Амбар делился на пищевой и обычный отдел. В пищевом – были разные продукты питания, от муки до вяленого мяса. Большая же часть складских помещений занимали всяческие батареи, оружие, боеприпасы, тонны автозапчастей и различных элементов бункера, как например стержни атомной электростанции или моторы водяного и воздушного снабжения бункера. Склад вообще был местом достаточно зловещим. Человек, страдающий даже легкой формой паранойи, сошел бы тут с ума. И все это из-за огромных потолков, которые стояли на сотнях необъятных опор, таявшие где-то вверху во тьме. Свет тут почти не жгли потому, что если бы попробовать включить все осветительные приборы, то на них ушло бы почти двадцать процентов общего объема вырабатываемой электроэнергии. Также было сложно поддерживать температурный режим этих помещений, но задача сильно упрощалась благодаря мощной вентиляции, только вот персоналу приходилось привыкать к прохладе. Главное, что влага рассеивалась.

Возле амбаров была кузня и электростанция. Она, можно сказать, только на эту кузню и работала, потому что на адамантитовую печь шло около шестидесяти процентов всей вырабатываемой энергии. Над ними располагались кабинеты военного руководства, залы заседаний и главный, так называемый серый кабинет, в котором должен располагаться главнокомандующий бункером. Все чиновники переходили под его руководство. Многие получали соответственные обязанности и занимались организацией жизни в бункере. Однако в случае нашей страны все высшие чины были отданы военным, моментально взявшие на себя всю власть, что было предусмотрено конституцией. Доверие народа к различным депутатам было мизерным, поэтому вряд ли у них были шансы, хотя некоторые уже планировали свои интрижки и выходы к власти.

Выше, над командным центром, располагались комнаты с компьютерами и людьми в серо-синей форме обслуживающего персонала. Тут вели контроль за различными службами бункера, водоснабжением, электропитанием, различными очистительными системами воздуха и воды, в общем, за всем, что питалось от электроэнергии в этой подземной цитадели. Каждое утро тут проводилось распределение людей, разбегавшихся по бункеру с сотнями заданий. От выполнения их и зависела нерушимость бункера, что казался таким совершенным и независимым. На самом деле его мощь зависела от этих людей.

Выше, над корпусом обслуги бункера, был научно-инженерный центр. Здесь занимались бесконечной научной деятельностью, пытаясь находить всяческие противодействия вирусам, оружию врага и кризисным секторам бункера, усовершенствуя его.

Над учеными располагались казармы. Койки, койки и еще раз койки, общий душ, простенький, но большой спортзал, который был сразу за тоненькой стеной и большая столовая в которой, впрочем, было не так уж и много места. К слову сказать, над каждой двухъярусной кроватью был свой турник, специально сконструированный для подобных военных казарм. Таким образом, солдаты могли проще поддерживать свою форму, не мешая друг другу в спортзалах. Беговые дорожки частично заменяли приседания, направленные на усиление мышц и скакалки, в чем-то заменявшие бег.

Рядом с казармами, всего в нескольких десятках метрах от поверхности, располагалась стоянка транспорта. Сейчас водители пытались расположить транспорт поплотней, чтоб поместилось парочка прибывших БТРов. Ребятам сильно мешали вертолеты, которые занимали много места, но место между ними занимать было строго настрого запрещено. На стоянке было даже три истребителя. Она была очень внушительных размеров. В общей сложности вся конструкция бункера была возведена благодаря некоторым сверхпрочным материалам, которые были созданы всего несколько лет назад. Они были очень легкими, но прочными, хотя и не любили ударов. Что же касаться огромных площадей под землей и в твердой породе, то это заслуга невероятных свойств Уны и адамантита из которых делали резцы для буровых установок. Сейчас бункер, и огромная площадь над ним, бала покрыта Уной, ее нанесли на горы и подвели к человеку, питавшему ее. Если убрать этого человека, активность Уны исчезнет, но место нахождения, так называемого источника, было мало кому известно. Для этой роли подбирались особые люди. Они жили особняком, занимались и делали то, что и остальные, только делали это в пределах одной какой-то комнаты, таская за собой достаточно тяжелый провод. Их было не больше десяти на убежище, зато благодаря им, никакая буровая установка не могла пробиться к бункеру. Когда таким людям надоедала их роль, находили других, было известно, что при психологическом истощении радиус, который могли привести к активности источники, сильно уменьшался. За этим следили специальные люди, которые, также, должны были следить за цельностью щита и латать так называемые дыры. Если Уну не удалось активировать слишком долгое время, то она распадается и превращается в различную материю. Чаще всего это был гелий. Но, пока что, связи были прочными, несмотря на масштабы покрытых площадей.

Бункер медленно оживал. Люди, бывшие его кровью, разносили по нему свою жизнь. Лепили ее своими руками, облагораживая интеллектом, чувствами и слезами. Они были его жизнью, он существовал для этих людей и был создан для них. Они зажигали свет и пускали по его жилам воду, электричество, воздух и свои слова. Одни из них были усталые, другие бодрые, третьи едва сдерживали слезы, переживая страшные потери. И только благодаря работе, они отвлекались. Они обнимались, плакали, смеялись, чтоб подбодрить себя или своих друзей, радовались, что им удалось спастись от ужасной участи, которая не миновала многих-многих других. Они мечтали об отдыхе или о работе. Что-то планировали, что-то любили, а что-то ненавидели. Они жили, как так, как у них получалось.

Во многих коридорах уже горело слабое освещение. В столовых подключали последние печи, конечно, что-то пойдет не так, но в общей сложности уже шло приготовление первого обеда. Повара боролись с усталостью и пытались готовить вкусно. Им не хотелось, чтоб кто-то был не доволен, ведь в их новом мире было уже слишком много плохого и хотелось заработать улыбку, способную воскресить их дух. Многие люди, посылаемые в отдаленные уголки бункера, работали с грустью и тяжелым сердцем, если оставались наедине и расцветали на глазах, увидев кого-то другого. Все резко почувствовали зависимость друг от друга, как это было в былые времена, когда выживание одного зависело от выживания целого племени.

Говорят, что все, что не делается, все к лучшему, что ж, возможно это так? Мир прошлого, направленный на удовлетворение собственных желаний, которые так и не удалось утолить, рухнул и в этом есть что-то символическое. Он рухнул и в буквальном и в переносном смысле, ему больше нет возврата, человечество больше не сможет так оступиться, как оно уже оступилось. Даже если бы этой войны, дерзкой, наглой, бесчеловечной и не произошло, все равно, мир должен был рухнуть. Мир иллюзий, лжи и жадности всегда рушится, его поклонники не всесильны. А ведь вся гуманность, о которой мы слышали по телевизору, все эти громкие слова о демократии и первенстве человеческой жизни шли от тех, кто, уходя с трибун, скрипел зубами, планируя свой новый кусок власти, необходимый ему как инъекция наркоману. Как мы видим теперь, кому-то захотелось слишком уж большой дозы, кто-то позарился на весь мир.

Кто бы то ни был, но у него есть лицо, руки, ноги, это человек, хотя внутри, под кожей, между суставов, кровяных сосудов и нейронов, к которым претензий нет, сидит маленькая, злобная черная ненасытная дыра. Она стягивает к себе с детства все больше и больше, вначале это были маленькие вещи, потом люди, потом страны, а вот теперь эта черная дыра посягнула на мир. Узнать бы имя этого человека, и встретиться бы с ним с глазу на глаз. Наверняка если выдернуть его из мира его же иллюзий, расколоть, растоптать его самоуверенность, там окажется маленький и робкий человечек, который просто делал то, что ему хотелось. Он будет плакать и жевать сопли, говоря, что не хотел ничего плохого, что он какой-то чуть ли не миссия, спасающий мир. Он будет говорить вам то, что говорил себе годами, оправдывая свою жадность и убивая совесть. Обмануть себя можно, но факт остается фактом, если ты рушишь что-то – ты злодей, если ты защищаешь и строишь – ты человек. Да, да, просто человек, а не святой.

Наконец свои права предъявила ночь. После того, как люди были размещены в хостеле, где их обследовали врачи, в нижних залах заседаний командного центра началось первое собрание. За большим столом сидело множество офицеров. Сред них были генералы, полковники и все остальные военные, находившиеся на данный момент в бункере. Многим не хватило мест, и они стояли вокруг стола или опираясь спиной на серые стены, валясь от усталости. Главное место и те, что были ближе к нему, пустовали. Очевидно, что этих людей и ждали. Все те, кто сохранил бодрость духа, поглядывали на двери комнаты совещаний, где предположительно и были все первые лица, ожидая, что она вот-вот откроется. Остальные либо спорили о чем-то, либо беседовали с глупыми лицами, очевидно гадая над каким-то непонятным обстоятельством. Другие, кто был поважней и повыше рангом, получившим место за столом, перешептывались с соседями, наводя справки то об одном, то о другом. За столом был и Зорога. Он был бодр и энергичен, несмотря на вторые сутки без сна. Усталость была лишь в его глазах, хотя они оживали мгновенно, когда кто-то тревожил его вопросами, от которых полковник тут же пытался избавиться, чтобы не впутаться в очередную интрижку или демагогию. В них он смыслил плохо потому, что был практиком до мозга костей, потому и стоил на поле боя не менее десятка теоретиков. Он был здоров физически и духовно, его лицо отдавало жизнью, тогда как его коллеги, полысевшие и убитые слабостью от сигарет и выпивки, с трудом волочили языком.

Вскоре распахнулись двери комнаты совещаний, и в зал въехала инвалидная коляска. За ней вошли шестеро мужчин, тут же рассевшееся на свои места, располагавшиеся в непосредственной близости от места главнокомандующего. Многие не заметили и не расслышали в общем шуме толпы, как в комнате появился главнокомандующий, и продолжали свои усталые и напряженные беседы. Мужчина в инвалидной коляске, оказался главнокомандующим. Он был с виду лет пятидесяти или даже младше. Голову его покрывали седые волосы, зачесанные вперед, они придавали его лицу жесткости и служили контрастным фоном для черной повязки, прикрывавшей левый глаз. Левая сторона его лица была изуродована еще и шрамом, слегка терявшегося из виду из-за налегавшей на него глазной повязки, которая первой бросалась в глаза. У него были ноги, поэтому травма позвоночника была на лицо. На плечах у него были погоны с тремя большими звездами и красной каймой. Это означало, что он прибывал в звании генерал-полковник. Военная форма была гладко выглажена и очень удачно сидела на его атлетической фигуре. Его вид внушал уважение и силу, уверенный и спокойный, даже немного мягкий взгляд, отдавал интеллектом и опытом. Этот человек внушал доверие и своеобразную покорность, которая, тем не менее, не имела ничего общего с жалостью или лицемерной любовью раба. Нет. Смотря на этого человека, вы видели своего наставника, старшего брата или отца, видели воина и защитника, многим заплатившим за тот долг, что взял на свои плечи.

– Друзья! – прогремел мягким басом главнокомандующий. Его голос не был хриплым или слишком громким, но он прозвучал в ушах у всех – прошу минутку внимания.

Все резко взглянули на командира, и их взгляд невольно замер на харизматичной и волевой внешности главнокомандующего, оседая то на шраме, то белоснежной голове, то на отдающей морскими легендами глазной повязке. Но основное внимание занимали погоны, приводившие всех в ту форму сознания, что была обусловлена воинской иерархией.

– Меня зовут Богдан Сергеевич Вирвис. Мне выпала честь быть главнокомандующим нашего нового дома, западного убежища. Мне также выпала честь быть вашим командиром. Этот долг я начинаю исполнять с настоящего момента. Вкратце опишу ситуацию. Во-первых, стоит упомянуть, что я был пятым в списке на эту должность, но произошли кое-какие события, с которыми нам пройдется смириться. Эти печальные события привели к гибели большинства высших воинских и политических чинов. Сегодня утром, по дороге в убежище, были сбиты самолеты президента и министров, которые должны были доставить их в харьковское убежище. Транспорт с высшими воинскими чинами, ехавший по иному направлению с гражданскими, был уничтожен сильно превосходящими силами противника. Можно сказать, что эти люди взяли на себя удар, тем самым выиграв время для остальных. Таким образом, мы с вами оказались в довольно таки шатком положении. С одной стороны оставшиеся военные силы, научные и человеческие ресурсы отлично защищены в трех подземных бункерах, а с другой мы остались без более-менее слаженного руководства и опыта в этом деле. Во всем этом есть как плюсы, так и минусы, но, как бы там ни было, реальность такова, что мы с вами загнаны в угол и путь у нас только один – вперед. Поэтому я и главнокомандующие остальных бункеров, сегодня сошлись на мнении, что новым кодексом нашей жизни будет некий план действий, предусмотренный ведущими учеными, историками, военными и политиками, для ситуаций, когда верхушка власти в стране истребляется врагом. Этот план называется «Феникс». В нем есть множество недоработок, и мы, наверняка, познаем их на практике, но структура власти, распределение обязанностей в бункерах, основы внутренней и внешней политики было решено использовать в реальных условиях. Я и мои коллеги приняли окончательное решение защищать те законы, которые предусмотрены этим планом. Если кто-то из вас против того, что там изложено, должны мне сообщить в ближайшую неделю, если конечно мы ее проживем, и тогда вы сможете покинуть бункер без права возврата. В конце недели, за нарушение новых правил и законов, будут применяться самые строгие наказания. Я уверяю вас, что пока на этой планете есть хоть капелька воздуха, которым можно дышать, я буду соблюдать дисциплину в рядах нашей новой армии, какой малочисленной она бы не была. Если у кого-то депрессия, несварение желудка из-за того, что нет телевидения, спиртного или любимого телешоу, советую как можно быстрей решить эту проблему – по лицам офицеров пробежалась улыбка, все было по-прежнему. Старая добрая дисциплина не давала времени падать духом.

– Я уверяю вас, это не конец мира! Пока хоть один человек жив, можете быть уверены, что будущее у нас есть!

Генерал выдержал паузу. Его лицо было совершенно серьезным и спокойным. Этой паузой он отделил вступительную часть своей первой речи от деловой. Он умел говорить речи.

– Теперь к делу. Согласно плану «Феникс», иерархия власти в стране будет возглавляться советом главнокомандующих. Все виды власти будут сосредоточены в руках этих людей. Будет задействован принцип большинства, то есть все вопросы будут решаться в кругу трех главнокомандующих путем голосования.

Иерархия в нашем бункере будет возглавляться мной. В моем подчинении будут пять военных корпусов, отдел науки и обслуживания. Также будут сформированы, причем буквально через несколько часов, следующие военные корпуса: Корпус разведки и шпионажа; Корпус внутренней безопасности бункера; информации и связи; отрядов специального назначения и особых операций; техники и снабжения; Отдел науки и обслуживания бункера. На данный момент я уже сформировал командирский штаб. Начальниками корпусов назначены военнослужащие ранга полковник или генерал.

Теперь о враге. К сожалению, до нас доходят лишь обрывки информации. Есть информация о костюмах, подготовке врагов и их питомцах, но кто они такие достоверно не известно. Есть лишь предположения о том, что это некая террористическая организация, которой удалось сохранить колоссальную секретность при многомиллионном составе. Нам известно, что под натиском сил этой группировки пал весь мир, все страны и народы. От населения нашей страны осталась треть, и еще неизвестно, какая именно судьба ждет жителей деревень и маленьких городков, они не были целью химических и биологических атак. Нашей первой задачей является безопасное наполнение бункера людьми. Этим начнем заниматься со дня на день, как только сформируем руководство и укомплектуем корпуса. Еще хочу добавить, что жизнь на поверхности с сегодняшнего дня закрыта для всех, кроме членов специальных подразделений, разведки и снабжения. Советую как можно быстрей привыкнуть к этому и смириться. Для снятия психологических нагрузок будем проводить различные мероприятия, но пока что соберите свои силы в кулак и не падайте духом, ведь это бесполезно. Все мы кого-то потеряли, все должны от чего-то отказаться, забыть о своих мечтах и планах, ничего не поделаешь. Я еще раз настойчиво рекомендую быстрей смириться с этим фактом.

Также вам нужно знать, что для военного персонала обязательным являться овладение антистрессовой методикой «Оплот». Я повторяю – это обязательно! Неподчинение будет наказываться дисциплинарными наказаниями. Это делается для вашего же блага, не забывайте.