Читать книгу Образец 274 - Павел Меркулин - Страница 5

Хидеки вновь снился странный сон: он падал с высокого здания. От бесконечного падения всё внутри сжималось и обрывалось раз за разом, когда он пролетал мимо очередного этажа. Они быстро летели мимо него, не давая Хидеки схватиться ни за один выступ и прекратить ужасное падение. Вдруг из окна ему кто-то протягивает руку. Но вместе с остальными и этот этаж пролетает мимо него.

Это лицо, – вспоминает Хидеки, – Я его помню.

Падение прекращается. Мелькнув ещё один раз перед глазами, бездна исчезает, оставляя его стоять посреди незнакомой квартиры. Перед ним тот же человек тянет ему руку. Но стоит Хидеки двинуться, как он утыкается во тьму. Неведанный ему ранее страх закрадывается в его сознание вместе с окутывающей его пустотой. И вдруг его что-то резко ударяет в затылок, так, что искры ослепительным фонтаном летят из глаз.

Хидеки вскочил. Боль в затылке была настоящей. Он ударился об угол кровати, когда ворочался во сне. Вокруг всё было по-прежнему, не о чём было беспокоиться, только его сердце учащённо билось, ещё не придя в норму.

«Трясусь как осиновый лист!»

Вжжж.

Хидеки аж подскочил, резко развернувшись в сторону звука.

Тихо встав, он подошёл к стопке одежды Аюми, из-под которой исходила вибрация. Приподняв лежавшие сверху вещи, он обнаружил под ними сумку, а в ней звонивший телефон. Звонил некий «Акито Ешиба» отмеченный как «друг». Зевнув во весь рот, Хидеки выключил звук и положил телефон обратно, слегка поправив стопку вещей.

«Рано ещё, всего-то девять часов. Нормальные люди в это время спят.»

Ещё одна мысль пришла в голову Хидеки, и, с усмешкой взглянув на Аюми, он улёгся обратно.

Но стоило ему только заснуть, как он с ужасом подскочил.

«Нет, этот дурацкий сон определённо не даст мне заснуть!»

Рядом лежала, ворочаясь, Аюми. Её личико хмурилось от чего-то во сне.

«Она, наверное, очень устала.»

Тень Хидеки нависла над ней.

«И не прочь бы выспаться.»

Коварно потирая руки Хидеки согнулся, прислушиваясь к её дыханию.

– Зло не дремлет!

Быстрым и уверенным рывком он скинул с неё покрывало. Прямо перед ним лежала Аюми, молча глядя на него сонными глазами. Она спала в одной сорочке и сейчас над ней нависала прямая опасность в трусах и майке – опасность, не осознававшая своих действий и ответных мер. Первой опомнилась Аюми. Покрывало мгновенно было водворено на своё изначальное место, выступив в роли щита, а подушка, мелькнув в её руках со скоростью пускаемого из пращи камня, полетела в голову бедного, растерявшегося Хидеки.

– Извращенец!

– Молчи, призрак!

– Что ты делаешь в моей комнате, извращенец!?

– Это моя комната!

– И кто тебе позволил рыться в моих вещах?

Раздался её голос, когда он уже поспешно переступал порог комнаты.

– Твой призрачный телефон не давал мне спать!

– Оденься… – не глядя на него, смущённо сказала Аюми.

– Ну, уж извините! – отвечал уже из глубин квартиры смущённый не меньше её Хидеки. – Я привык жить один.

Неловкая атмосфера провисела ещё некоторое время до обеда, и всё это время Хидеки, с роли хозяина квартиры перешедший на роль провинившегося слуги, был не в праве заговорить с краснеющей и дующейся при его виде Аюми. Но вот дело дошло до припрятанной им еды. Сразу почувствовав своё главенство, Хидеки взял ситуацию в свои руки и, извинившись перед Аюми, предложил заключить мирное соглашение.

– Ты говоришь мне кто ты и откуда ты взялась, одним словом, всё, что тебе известно, и обещаешь не мешать мне жить, а взамен ты всегда дорогой гость в моём доме, идёт?

– Хитроумный план выпроводить меня отсюда.

– Мне всё равно, останешься ты тут или нет, идёт?

– Права одинаковые: ты расскажешь мне всё, что знаешь сам. Я должна знать, зачем я вернулась после смерти.

– По рукам.

На кухне закипел чайник, и Хидеки пошёл заваривать кофе, налив себе и своей дорогой гостье по чашке густого ароматного напитка, он перешёл к расспросам. Мелкими глотками потягивая кофе из своей чашки он принялся внимательно и задумчиво слушать её рассказ.

Аюми была обычным подростком. Родителей у неё не было, с самого детства она жила в детдоме. Старшую школу она заканчивала в родном городе Токио. Но благодаря её природной общительности у неё было много друзей. Правда, не так давно всё резко изменилось… Её стали чураться даже те, кого она считала своими лучшими друзьями. По школе пошли плохие слухи о ней. Из души компании она стала изгоем. А от прежнего круга у неё остался только такой же, как и она теперь, отщепенец – Акито. По природе она была экстравертом, за общением прятала свой страх детства – остаться одной.

– Позавчера мне сказали, что если так продолжится и дальше, меня отчислят. Но что я могла сделать? Это была безысходность. Не к кому обратиться за помощью в учёбе – одноклассники только обрадовались, когда узнали о возможности моего отчисления. Я звонила другу, Акито, но он не отвечал. Меня бросили все! Тогда я пришла к выводу, что больше не зачем мне жить и, написав записку, которую ты уже видел, решила броситься вниз с небоскрёба. С верхушки моего дома открывалась такая бесконечная пустота! В утреннем тумане я не видела ей конца. Тысячи метров подо мной. Это было так, словно я увидела, насколько глубока бездна отчаянья. А потом я вдруг почувствовала, что падаю, но это было так быстро, не успела я даже опомниться.

– Но ты не разбилась.

Недоумевающе Аюми взглянула на него.

– Ты не призрак, это точно, потому что ты осязаема, как и все твои вещи.

Они оба засмущались, вспомнив недавний случай, когда Хидеки рылся в её вещах.

– Нет, я не о том.

Хидеки отошёл в свою комнату и вернулся с телефоном Аюми. Не успела она ничего сообразить, как он сделал её фото и протянул телефон ей.

– Что ты видишь.

– Себя.

– А сейчас.

Хидеки выключил телефон, и в нём отразилось удивлённое лицо Аюми

– Ты хочешь сказать…

– Ты такой же человек, как и я. Вот только у меня по-прежнему нет ни малейших догадок, как ты из Токио могла попасть в Осаку за минуту.

На улице стояла ужасная жара. Без малейшего ветерка, она казалась вышедшей на поверхность из растрескавшегося асфальта магмой или солнечной бурей, через ясное без облаков небо, сжигающей всё живое. Но, не смотря на погоду Аюми пошла прогуляться, захватив, однако, с собой бутылку воды. Как она сказала, её нужно проветриться и собраться с мыслями.

«Как там можно проветриться? При такой-то жаре!» – раздражённо подумал Хидеки.

Он остался дома, несмотря на то, что Аюми предложила ему пойти прогуляться с ней. Может он и не мог себе в этом признаться, но злился он сейчас из-за того, что вновь остался один дома. Старые привычки уговаривали его отказаться от контактов с обществом, а что-то новое, принесённое в эту квартиру извне, настойчиво требовало, чтобы он завёл себе друга, с которым мог бы поговорить. Но этого он не мог – не умел, как и не мог заткнуть этот новый голос. Поэтому он злой на всех остался дома и психовал, как ребёнок не желающий признавать правильного решения взрослого из вредности. Квартира раскалилась как турецкая баня. Единственное спасение было в том, чтобы залезть в воду и не вылезать. Поэтому изрядно запарившийся Хидеки, решив воспользоваться отсутствием Аюми, разделся, забросил свои вещи стираться и принял душ.

«Вода капает, как холодный дождь… Я так давно уже не был на улице…»

– Начинаю забывать, – улыбнулся сам себе Хидеки обтираясь полотенцем. – От воспоминаний как я шёл побитый под дождём уже не так больно. Неужели, я наконец начал жить, и прошлое наконец оставит меня?

Но стоило ему только сказать для себя слово прошлое, проснулся старый, уже давно забытый им, спрятавшийся в бездне его ран голос.

– Ты забываешь. Неужели хватило смелости начать жить заново, после того, что было! А может, твоё сердце достаточно зачерствело или разум затуманился, чтобы забыть свою вину?

– Я… я достаточно страдал всё это время, чтобы искупить то… то, что произошло.

– И ты говоришь об искуплении? Да у тебя даже смелости не хватает назвать, что ты сделал! Потому что то, что ты наделал никак не загладить – тебе не под силу оживить человека…

От рефлексии его оторвал звонок в дверь. На пороге стояла Аюми.

– Я думал, ты уедешь…

– Мне пришло сообщение о том, что меня отчислили. Зато я купила вот это.

Она приподняла вверх пакет с двумя упаковками мороженного внутри.

– Я нашла одно место с прекрасным видом, хочу пойти туда и завтра. Пойдёшь со мной?

– Хочешь, чтобы люди вгрызались в тебя взглядами и проходя мимо перешёптывались о тебе, как об убийце?

– Да, я с радостью, – не обращая на царивший в его голове хаос, с трудом выговорил Хидеки.

– Дурак! Общество не примет такого, как ты!

– Ты в порядке? – взглянув на его напряжённое лицо, взволнованно спросила Аюми

– Да. Всё нормально, просто запарился в квартире, и уже жалею, что не вышел прогуляться сегодня.

***

С утра погода стаяла всё такая же ясная. Но утренняя прохлада делала её просто идеальной для прогулок.

– Может, ну его, это твоё место с прекрасным видом? – спросил побледневший и чуть шатнувшийся Хидеки, выходя из дома. – Я могу тебе купить билет до Токио.

– Токио уже в прошлом, сейчас я хочу просто отдохнуть от всего.

Приступ бледности немного прошёл, и, наконец, отпустив дверной проем, Хидеки бодро шагнул вперёд.

– Чтож, тогда вперёд!

Он шутливо вскинул руку вверх и зашагал в неопределённом направлении, морщась от солнечного света.

Место, которое хотела Аюми ему показать, было крышей дома в соседнем квартале. Под ногами шумно копошилась толпа людей, но с высоты их шум казался шуршанием. Раздосадованный Хидеки стал было негодовать по причине бесцельности их прогулки. Больше всего его возмутило, что Аюми выбрала местность, ничем не отличавшуюся, на его взгляд, от местности на крыше любого дома.

– Ты протащила меня через целый квартал, чтобы я увидел это?! Да я мог такое же спокойно увидеть с крыши своего дома!

На это замечание Аюми только усмехнулась, и заметила, что такому домоседу как он, вероятно, и не видна разница с первого взгляда, но уж она то, человек столичный её видит. Поморщившись, Хидеки принял истину, что он слеп к окружающей реальности, уселся на крыше спиной к краю, и принялся за мороженое.

«Бред, чтобы я, хоть куда-то вышел любоваться видом?» – подумал Хидеки.

В это время девушка с грустным и от того ещё более красивым лицом смотрела куда-то в даль. Её карие глаза с серым отливом потихоньку наполнялись слезами.

«Почему это всё случилось со мной?..» – думала она.

«Почему всё так? Школа, друзья… Всё это как будто исчезло за горизонтом…»

– Ты как, Аюми? – Хидеки увидел слезу, сорвавшуюся с её чуть вздёрнутого носа.

– Со мной всё в порядке, – рассерженно сказала она, всё больше заливаясь краской.

Хидеки хотел встать и попытаться её как-то успокоить, но вспотевшая рука скользнула против его воли вниз с края, под тяжестью неожиданно навалившегося на неё тела. Перевесившись вслед за ней, ноги и туловище Хидеки перекувыркнулись в воздухе, и, не имея больше под собой опоры, он рухнул вниз. Темнота снова, как во сне, мелькая и искрясь, летела перед его глазами, а Хидеки, в очередной раз потерявший сознание от слишком долгого времени, проведённого взаперти, тихо, словно паря падал вниз.

Единственное, о чём он успел подумать, перед тем как отключиться, был неловкий случай тем утром в его комнате и рассерженное лицо Аюми.

Вскрикнув, она подскочила к краю – совершенно ничего не было видно, только пелена слёз стояла перед глазами. Захлебнувшись в собственном крике, она попыталась прокричать имя Хидеки, но с её губ сорвался только истошный вопль. Она снова осталась совершенно одна, но как страшно было это признавать. Бросившись вниз по лестнице, задыхаясь, она выбежала наружу, испуганно озираясь. Вокруг было много людей, спешащих по своим делам, но ни чего необычного не было в них, словно сейчас не решался самый сложный вопрос за всю её новую жизнь. Расталкивая прохожих, она оббежала здание два раза, но так никого и не нашла. Всё. Она снова одна.

– Парень, моих лет, вы не видели его? Он упал… с крыши… – задыхаясь и глотая слова, задавала она вопрос.

В ответ прохожие только удивлённо оглядывались на неё, молча мотая головой. Никто, совершенно никто! Может ей привиделось? Может ничего и не было, и сейчас он по-прежнему сидит наверху? С новой силой, хрипло дыша, она бросилась наверх, поднявшись вновь на пустую крышу. Как подкошенный колос, обессилив, она рухнула на колени, упёршись руками в пол. От быстрого бега, её трясло как в лихорадке, но взгляд немигающих, красных глаз был устремлён только на край крыши, с которого только что сорвался Хидеки. Это был почти незнакомый ей человек, странным образом появившийся в её жизни. Высота здания была как открытая дверь между её прежней и нынешней жизнями. Бесцеремонно, никого не спросив, она влетела через неё в жизнь этого парня, создав здесь себе абсолютно новую, перечёркивающую всё прежнее жизнь, а сейчас этот парень, так же, никого не спросив, незаметно выпал, оставив её совсем одну в этом новом мире.