Читать книгу ЧУВСТВА. Дорога на поверхность. Четвертая часть - Павел Нефедов - Страница 4

Спокойное и равномерное покачивание. Чем-то схожее с движением на водной глади. Воздушное и вечно мимолетное. Ощущение глубокой невесомости. Нет тела, отсутствуют твердь и соприкосновение. Из известных звуков, доносится только молчание и тишина. Взгляд устремлен в видение несуществующего, – словно из ничего есть все.

Мария смогла очнуться только в самолете, на обратном пути домой. Дымка забытья отняла у нее воспоминания с момента прощания с шаманом, и до настоящего момента. Она не могла вспомнить, встречалась ли она еще раз с Эндрю, провожатым из племени, который показывал ей чудотворное озеро. Виделась ли она опять с Джимом – проводником из Икитоса, или Михаилом – проводником в Лиме, другом Вадима – ювелира. Мария знала только одно, раз она упустила эти события во время своего возвращения из Перу, они не имели особой важности. Да и сама важность больше не волновала девушку. Она ощущала некое господство над собой и своим восприятием.

Самолет уже набрал достаточную высоту, и на борту все оживилось. Движение было во всем. В людях, интерьере железной птицы, во внутреннем состоянии, и конечно же за бортом. По другую сторону иллюминатора все сливалось в голубом свете. Но несмотря на это, были видны очертания земли, и даже глубина космоса проглядывалась невзначай. Круглое окошко передавало не застывшую картинку цветов, а полноценную жизнь в движении. И это не было связано с полетом самолета, это выражалось глубоко в подсознании.

Девушка не шевелила головой, за нее всю работу делали глаза. Они перебегали от околооблачного пространства, до каждого незначительного предмета на борту. Каждая вещь, что встречалась ей, была связана с тем или иным человеком.

В самом начале летал небольшой и пушистый волан, его аккуратно запускали через кресло детишки. Мальчишки держали в руках механические ракетки, больше похожие на пистолеты – новшество игрушечной промышленности. Они были очень поглощены своим занятием, и получали искреннее веселье, и скорее всего, больше от невинной шалости для внутреннего порядка на борту.

Рядом неподвижной пеленой висели газеты и журналы, это было увлечение для родителей. Они словно семейка из прошлого, заменяли современные гаджеты на предметы старого и доброго обихода. А здесь это смотрелось еще более иронично.

Неподалеку маячил солнечный зайчик. Исходил он от мужчины в очках, который с явным любопытством наблюдал за игрой мальчишек. Зайчик из света и человеческой радости летал дугой по потолку самолета, в такт бесшумных выстрелов из ракеток.

Ближе к Марии, доносился шелест пакетов. Одна молодая пара доставала из них разные сувениры, рассматривая, и вспоминая свое путешествие. В одном из них было очень много магнитов. При пристальном рассмотрении, Мария увидела, что надписи на них были совершенно разными. И это были не только названия городов, но и стран. Насколько это было поразительно встретить людей, которые возможно возвращаются домой из очень длительного путешествия. Даже в очертаниях их лиц и цвете кожи, проглядывались нотки всего земного шара. Будто бы они стали безликими, слившись со всеми людьми на планете.

На соседнем кресле мирно покоилась шариковая ручка. Она свободно лежала в руке молодой девушке. Другая рука была занята большим блокнотом. Открытые листы были чистыми. Это явно писательница. Задумчивый и жадный взгляд, что разглядывал все внутреннее пространство самолета. Чистые листы раскрывали зарождение вдохновения. Того порыва, той воли и духа, что накапливается в человеческой оболочке. И вот-вот выстрелит шальным талантом на белую поверхность будущего шедевра.

– Так волшебно, – подумала Мария, – будто бы я очутилась в воронке времени между многочисленными мирами чувств и озарений! Все такое умиротворенное и степенно сладостное. Неужели этот полет лишь скачок одного мига? Всего лишь часть мимолетного и несуществующего?

Нет! Определенно, нет! На этом борту творит вечность. Расписывается любовь и ее страстные оттенки эмоций! Этот полет и есть – вечность!

Мария не успела заметить, как самодовольство проникло в ее разум. Оно, как повелитель всего, считало, что именно оно сотворило эту проекцию. А через него, эта волшебная сказка данного видения – заслуга восприятия девушки.

– Я настолько твердо шагаю по своему пути, что моя реальность начала приобретать завершенные очертания. – Повторяла про себя Мария. В ее голосе звучала такая твердая уверенность, что разум заблокировал любое осознание. – И возвращаюсь домой истинным победителем. Я смогла, сумела. Даже все вокруг подчиняется моему восприятию. Я вершу свою реальность, – эту жалкую, и кем-то не до конца продуманную, и ту новую, что созидается моим сознанием. И очень скоро я подчиню его своему разуму. Я выстрою новый мир! Тот, что будет моим!

Любые проявления прежней и осознанной Марии были недоступны. Даже ужасающая улыбка появилась на ее лице. Самодовольство заняло свой трон, раздирая прежние чувства и их познание. Эта эмоция так гордо восседала на королевской ложе, что вообще не замечало ничего и никого, кроме себя. Оно чувствовало свое безоговорочное царствование.

В самолете воцарилась тишина. Прекратились движения, затихли все возможные звуки. Единственное, что не покидало восприятие, так это приглушенный гул двигателей на заднем фоне. И среди всей этой глухоты появился еще один звук, – это было легкое похрюкивание девушки. Нет, не от внезапного засыпания. Мария настолько вошла в самодовольство от воцарившейся тишины, и мысли, что это всё именно она создает, что легкий внутренний смех самодовольства вырывался наружу в виде хрюканья. После продолжительной свинячьей радости, она уснула.

Сон плавно перетекал в погружение. Сторонний и далекий гул самолета открылся в новом звуковом диапазоне. Он словно узкий коридор провожал девушку в сновидение. Когда шум от двигателей прекратился, обернувшись в ватные отголоски, сон полностью перешел во вторую реальность, ту, где Мария недавно поселилась. На этот раз, она не была в новом мире, который предстояло создавать. Пространство походило на длинный проход между двух главных комнат. Что-то вроде межпространственного коридора.

Девушка смогла рассмотреть себя, то ли она отражалась в стенках этого коридора, или же это видение было смоделировано внутри, она не знала. Но факт своей зеркальности оставался фактом. При долгом всматривании в себя, Мария поняла, что она как-то изменилась, а скорее всего – видоизменилась. Лицо было странно непохожим, да и одежду она на себе не узнавала. Самое явное и мощное, что бросалось в глаза, и точно принадлежало ей, – это была ее лисья улыбка. Девушку будто прошибло током. – Улыбка отделилась от лица и упала на землю. Та судорожно начала дергаться и метаться, словно имела конечности для этого. Затем эта двухмерная картинка стала наполняться, обретая объем, как визуальный, так и по ощущениям.

Мария начала протирать глаза, да так старательно, что это отразилось на осмыслении: «Зачем делать подобные жесты привлечения к себе внимания в сновидении?» Она тут же убрала руки от лица, и чуть ли не упала на заднюю точку. Перед ней стояло странное существо. Вернее, его и существом то нельзя было назвать, во весь ее рост перетекала оболочка света. Девушка знала, что это бывшая улыбка, обращенная в пузырь энергии. Откуда? Это ей было не известно, она просто осознавала эту должность. Марии стало не по себе, голова закружилась, в горле запершило, и сильно затошнило. Она явно больше не улавливала осмысления, что находится во сне, которым можно управлять. Она ощущала себя в кошмарной реальности, где она не имеет силы самообладания.

Как только девушка почувствовала глубокую беспомощность, пузырь света уплотнился, трансформируясь во что-то твердое и более значимое. Мария почувствовала, как поверхность, на которой она стояла уходит из-под ног. Теперь перед ней находилась сущность, явная тварь потустороннего мира. И чем больше девушка терялась сама в себе и своем восприятии, тем больше это чудовище утверждалось в себе, пока не превратилось в страшную фигуру полузверя, получеловека.

Из этой образины доносился, леденящий душу звук. Вначале отголосок. Затем отдельный тембр. А после этого, тварь заговорила:

– Здравствуй Мария.

Девушка не отвечала, она съежилась и побледнела. Ноги тряслись, а руки были прикованы к телу, да таким напряжением, что корежились под своим же напором.

– Почему же ты не отвечаешь? – Никак не могло угомониться нечто.

Мария попятилась назад, споткнулась и упала.

– Не бойся меня, ведь я же – это ты. И если раньше ты меня выгуливала иногда, как своего питомца, то сейчас ты настолько мощно взрастила меня, что я стал отдельной личностью. Мне очень нравится, с какой любовью ты отдаешься мне в последнее время.

Девушка закричала, да так сильно, что самодовольство исчезло. Мария огляделась по сторонам, никого. Она увидела в конце коридора яркие краски. Это был ее вновь придуманный мир. Она была уверена, что там найдет защиту.

– Уж я точно создам там оружие против этого наглого монстра. – Шептала девушка, поднимаясь.

Она вскочила и побежала по направлению ярких красок.

– Какая наглость! Какая наглость! – Кричала Мария. – Как бы не было, это моя эмоция, я вправе решать, являться ли ко мне в сновидении, или же нет. И только я буду решать, самодовольна я, или нет!

Она бежала, спотыкаясь. Волосы развивались на ветру. Вначале девушка не придала этому значения, но потом ей стало не по себе, – уж очень явно выделялся этот акцент ветрености. И она не ошиблась, ветер усилился, упираясь ей в грудь, затем и во всю переднюю поверхность. По мере того, как Мария начинала прилагать большие усилия сопротивлению ветру, тот удваивал свою мощь.

Прошло достаточное количество времени. Мария не придавала сильного значения этому, но время в этом сновидении существовало. Оно словно, пробегающие деревья мимо окон поезда, пролетало по коридору какими-то видимыми обрывками. Мария четко осознавала это видение и его правдивость.

Бег никак не заканчивался, девушка уже чувствовала усталость, но не такую, как в обычном мире, а какую-то неопытную. Будто бы тело просто капризничает, но сил еще полно. Мария смотрела на выход коридора и его стены, сколько бы она не старалась приблизиться, ей никак это не удавалось. Как дальняя комната с ее новым миром была далеко, так она и оставалась на прежнем месте.

– Что за чертовщина! – Кричала Мария. Казалось, что она специально прибавляла громкость своего голоса, будто для кого-то. Но поблизости не было ни души.

Когда девушка поняла, что это тщетные попытки, она остановилась. Первым делом огляделась, восстановила дыхание, и присела на корточки, чтобы подумать. Она потупила взгляд на стену. Эта поверхность уже не казалась той стеной, что являлась коридорной, что-то странное творилось с ней. То ли видение теряло четкость, то ли у девушки нарушилась координация. – Стена обратилась потолком, тот другой стеной, и так по кругу. Когда Мария осознала это, коридор перевернулся, и она упала. Потом снова, и снова, и снова.

– Да что происходит? – Кричала девушка. – Я будто бы в стиральной машинке!

Не успела она закончить свой вопль, как перед ней оказалось то самое чудовище. Только оно уже было немного больше и плотнее.

– От меня не скрыться леди. – Ехидно шипело существо.

Самодовольство начало крутить и вертеть Марию в разные стороны. Не прикасаясь. И ему это удавалось достаточно легко. Откуда не возьмись, вернулся ветер, что мешал девушке бежать в сторону ее фантазийного мира. Он словно был помощником у самодовольства. Они все втроем закружились по коридору. Все походило на бесконечную вереницу замкнутого пространства, где выходы с двух сторон являлись лишь обманом, – визуальной подменой действительности.

Каким-то чудом Мария смогла вырваться из плена двух озорников. Те в недоумении, как ей это удалось, погнались за ней. Причем ветер испытывал только радость и игривое настроение, а вот монстр-самодовольство имел конкретные виды на девушку. – Он явно хотел поработить ее. Так же, как она старалась позабыть о нем. Но схватка была неравной. Отделившееся чувство имело уверенный и грозный вид, а вот Мария испуганный и растерянный.

– Ничего, ничего, – кричало вдогонку самодовольство, – Ты меня породила, но опекунство над тобой возьму я! И ты ничего с этим не поделаешь. А опомнишься лишь тогда, когда будешь полностью в моей власти.

Как я горжусь своей изобретательностью!

Мария поняла, что ее движения стали осуществляться реально. Бег стал бегом, а далекая комната начала приближаться. Мир, который она так мечтала выстроить вдруг вновь стал реальностью. Единственное, что могло ей помешать, так это самодовольство, которое пыталось догнать ее и украсть ее разум.

Внезапно по всему внутреннему пространству пошла вибрация. Затем она перешла в плавные покачивания, а где-то вдали слышался знакомый гул. Мария узнала в нем звук двигателей самолета из привычного мира.

– Только не это! – Вслух сказала Мария. – Если я сейчас проснусь в реальном мире, то самодовольство так и останется в состоянии погони за мной. Мне ни в коем случае нельзя уходить из сновидения.

Видоизмененное чувство слышало причитания девушки. Оно бежало и потирало свои скрюченные ручки, это был жест удовольствия и победы. Единственное, что настораживало эту назойливую эмоцию, так это странное поведение Марии, будто бы она играет какую-то роль. Эти мимолетные мысли противной сущности очень быстро закончились, жажда победы перечеркивала всю логику. Тем более самодовольство знало, что Мария проходит трансформацию своего сознания, а соответственно, она вполне может быть странной.

Погоня длилась недолго. После возможности двигаться реально, коридор закончился очень быстро. Уже было совсем рукой подать до цветного мира, как вдруг Мария упала. Она ощутила сильное давление сверху. Это было ее чувство. Оно ползло по ней, пытаясь крепко цепляться. Его цель была голова девушки. Мария увидела, как чудище подползает к ней, и смогла волей собрать всю свою силу, и оттолкнуть самодовольство от себя. Пока существо барахталось от толчка в ногах, девушка вскочила и шустро нырнула в свой новый мир.

– Как же здесь уютно, – прошептала она, – и неважно, что все еще не придуманное и необдуманное. Пусть здесь покоятся лишь наброски моего сознания, но тут определенно заложена моя душа. Именно поэтому это место самое защищенное и спокойное для меня.

Мария не зря говорила шепотом. Самодовольство еще не знало, что эта раскрашенная мазня, – будущий мир фантазий девушки, где она искала убежище от надоедливой эмоции. Чудище влетело за ней, спотыкаясь, и очень желая поймать Марию в свои крепкие объятия. Но не успев схватить ее, самодовольство почувствовало на себе необычайную давящую силу, которая словно разрывала его. Когда эмоция поняла, что попалась в ловушку, было уже поздно. Мир разноцветной мазни начал трансформироваться. Вход исчез, блокируя выход отсюда. А размазанные контуры стали приобретать отчетливые очертания. По всему периметру появились четкие линии и читаемые образы. Вверху появилось что-то вроде неба, но по визуальным ощущениям, оно было более выразительным и глубинным. Определенного цвета у потолочного пространства не было, палитра постоянно менялась. А затем и вовсе разукрасилась каким-то орнаментом, немного схожим с цветочной поляной. Небо нового мира – это холст предстоящих задумок. Оно не имело понятного горизонта или соприкосновения с другой поверхностью. Это была живая субстанция, которая то удлинялась, когда к ней был прикован взгляд, то сжималась, в моменты своей ненужности. Пола, или что-то вроде земли еще не было, вместо него простиралось все то же массообразное небо. Только внизу, а точнее сказать, по другую сторону цветочной фантазии. Преобладали более жесткие и темные оттенки, а еще все было в мелких черточках, похожих на насечки в цементе для присоединения какой-то поверхности.

Даже девушка испытывала небольшое головокружение от этой неопределенности, хотя ее сознание придерживало разум, раскрывая секрет, что это именно оно сотворило это чудо. А что говорить про самодовольство… Его растерянность не знала границ. Он попал в дебри, которые ваяла Мария. И уж точно, здесь не было пригласительного для непрошенной эмоции. Она нервно сжалась и превратилась в маленький комок. А затем и вовсе обратилась в ту самую самодовольную улыбку, что была на лице Марии, вначале сновидения. Улыбка валялась и не знала, что ей делать. Связь с девушкой она больше не чувствовала. Они были разделены этим великолепием, которое Мария называла своим новым миром. Чувство понимало, что она окрепла и обрела силу, которая даровала ей защищенность.

– Как бы не так, – пропищала самодовольство в образе жалкой улыбки.

Сквозь призму бесконечных границ нового мира, девушка почувствовала вибрацию. Вновь схожую с той, что возникала до этого. Она походила на что-то из привычного мира.

– Точно! – Вспомнила Мария. – Это опять проделки чувства. Оно каким-то образом использует проекцию самолета.

Как только девушка произнесла эти слова, вибрация усилилась. Затем к ней присоединился соответствующий звук. А потом произошел провал, схожий с вхождением в вакуум. Мария осознала, что это падение самолета. Знание об этом пришло само по себе.

– Неужели это чудовище вызвало настоящее падение в том мире, чтобы достать меня здесь? И как это возможно?

Тем временем колебания участились, и вибрация сменилась на сильные покачивания, как при шторме на море. Это стало настолько явным, что Мария шаталась из стороны в сторону. Она уже не видела ни разноцветного спасения в этой фантазии, ни самого осмысления, что это пространство ее надежная крепость. Покачивания сменились на мощные толчки, и девушку швырнуло в сторону. Бросок сопровождался сильным железным скрежетом. Мария старалась не думать, она не хотела привлекать гнусности из событий реального мира в разум.

– Успокойся! – Вторила она себе. – Все в порядке. Это всего лишь проделки самодовольства. Оно пытается меня ослабить.

Но никакие внутренние уговоры не помогали. Мария испытала новый толчок. Прежний гул взорвался титаническим и оглушающим громом.

– Это конец? – Жалобно прошептала Мария. – Я останусь здесь? В своем не освоенном мире, да еще под властью самодовольства?

Она вжалась в комкообразную позу. Было непонятно, где начиналось и заканчивалось ее тело. Дрожь пробегала по всему организму, это было видно невооруженным взглядом. Улыбка поменяла свою форму, образовав целое лицо. Оно сияло наглостью. Чувство понимало, что девушка ощущает себя ничтожной и незащищенной. Сущность вновь начала расти, уже набирая силы в том месте, которое совершенно недавно внушало ей ненужность, и некую незавершенность. – Теперь самодовольство знало, оно существует независимо и безраздельно, и ему предстоит заполучить здесь господство.

И как только оно склонилось над дрожащей Марией, та внезапно поднялась, имея внушение твердого восстановления духа. Выпрямилась, и нежно улыбнулась.

Самодовольство опешило. Только что жалкая и беззащитная девушка, стояла уже перед ним в совершенно спокойном и уравновешенном состоянии. Причем, она излучала искреннее добро и счастье. Любовь окружала ее, как аура святого.

Чувство впало в стопор. У него не было шансов на обратное. Внезапный столбняк, вызванный молниеносной реакцией Марии, отключил в нем любые разумные проявления. Чувство любви, в котором существовали и все остальные чувства, притянуло к себе сбежавшего проказника. – Самодовольство не имело сил сопротивляться. Его былой вид трансформировался вновь в улыбку, но на этот раз в милую и красивую.

– Как же так? – Спросило чувство, не имея даже намека на грубость в голосе.

– Я с тобой играла! – Ответила Мария.

– Играла? – робко проронило самодовольство.

– Конечно! – С нежностью ответила девушка. – Я поняла, что не только могу познавать чувства, дружить с ними, пользоваться, но и могу играть с ними. Ведь это есть все я! Ты, мой прежний мир, этот новый мир. Я собираюсь жить бесконечно, неужели я ограничусь мимолетными познаниями. А затем буду свои чувства прятать навсегда. Нет! Я знаю, любая трансформация во мне будет проходить постоянно и многогранно. И если я внушила тебе, что ты плохое чувство, то ты и было плохим! А теперь я вижу тебя добрым и нужным мне, таковым ты и являешься.

Теперь я не самодовольна… Сейчас я очень довольна собой! И испытываю искреннее наслаждение. Я испытываю любовь!

Чувство нежно улыбнулось, и легкой пушинкой растворилось в девушке. Мария посмотрела на новый мир. Он приобрел более выразительный и сказочный объем.

– До скорой встречи, мое детище! – Сказала она доброй ноткой в голосе. – Мы еще увидимся. И спасибо за эту чудную игру с моим, теперь уже любимым самодовольством!

Мария открыла глаза. Самолет совершил посадку. Это была Москва – сердце ее родины!