Читать книгу Поднимая веки - Павел Пинигин - Страница 11

Сегодня произошло невероятное, она обнаружила меня. Это длилось не больше секунды. Она обернулась, когда уходила за всё ту же аллею тополей. Я также не смог рассмотреть её лица, но чётко ощутил, что она смотрела на меня. На мгновение мне стало страшно, не могу понять почему. Как будто, когда я находился в тени, между нами было нечто неуловимое, что даровало каждому из нас лёгкий кураж бытия. Теперь же, когда её свет озарил меня, я чувствую незащищённость, оголённость своей души в которую теперь может пройти кто угодно. Именно поэтому я решил нарушить последовательность своей жизни и не ходил на холм несколько дней. Вместо этого я решил заняться домашними хлопотами.

Я вымыл пол, который и так был чист. Я протёр пыль, которой не было внутри моего дома. Я притоптал траву, которая была притоптана. Во всём остальном был порядок. Мне пришлось заниматься этими вещами, повторяя их раз за разом, как повторяется этот мир. Когда пол блестел так, что в его отражении можно было увидеть своё лицо, когда слово «пыль» перестало существовать, а трава около дома начала расти вниз, я решился вернуться на холм.

По пути я не мог понять сам себя, только недавно я хотел, чтобы она взглянула на меня, а теперь, когда это произошло, сам же отвёл взгляд. В чём причина этого противоречия во мне? То, что произошло, было моей заветной мечтой, а теперь я убегаю от неё. Но сейчас, твёрдо шагая по тропе, я решил, что открою ей себя.

Когда я взошёл на вершину, всё вновь повторилось. Солнце светило также, бездомный отыграл свою роль, кран перенёс очередную плиту, но когда пришло время, её не было. Я просидел весь день в ожидании. Я выискивал её в декорациях этого города, прищуривал взгляд в надежде отыскать её в самых тёмных уголках забытых улиц, но нигде не мог найти её следов. Когда настало время возвращаться домой, я не сделал этого и всю ночь провёл наедине с сиянием далёких звёзд. Впервые мне открылась вся прелесть темноты. Я и не подозревал, что ночь может быть прекраснее дня в тысячи раз.

Всё будто окончательно застыло в фантазии темноты, будто бы и я сам перестал дышать, наблюдая, как свет фонарей добирается до меня сквозь километры пустого пространства. Не было никого, кто мог бы нарушить это волнующее одиночество. Не было и мыслей, которые бы нарушили естественную остановку мира. Всё замерло, кран перестал двигаться, все автомобили и люди исчезли с лица земли, нигде невозможно было найти живую душу. Остался только я наедине с ничем.

Только когда город окутал туман раннего утра, ожидая, когда лучи солнца растворят его густую природу, моё опустошение нарушила рука, что нежно легла на моё плечо. Я не вздрогнул, лишь лёгкий трепет в груди вмиг перерос в ядерный взрыв тепла и любви, я знал, что это она.