Читать книгу Поднимая веки - Павел Пинигин - Страница 16

Этот день был сложен для каждого из нас. Только хмурый парень, что не пил этой ночью, был бодрячком. Мы были не в состоянии вести диалог друг с другом и при встрече просто пожали руки. Мы ждали, когда нас пригласят войти, а пока были погружены в мир собственных грёз. Я не думал ни о чём, мне было сложно просто существовать. Я пытался зафиксировать взгляд на мелких камушках под ногами, но не мог пробраться сквозь похмельную рябь. По всей видимости, остальные испытывали нечто похожее. Только хмурый парень незаметно от меня достал сигарету и закурил. Я понял это, только когда услышал голос Шпалы.

– Куришь? – слегка осипшим голосом спросила она.

– Нет, – сухо ответил он и сделал глубокую затяжку.

– Смешно, – безразлично произнесла она.

Они оба косо взглянули друг на друга. Ещё бы чуть-чуть и, я уверен, этот диалог перерос бы в конфликт. Шпала уже выразила недовольный оскал и, хотела было что-то высказать, как вдруг голос охранника вывел нас из коматоза и разрешил накалившуюся ситуацию:

– Входите.

Теперь мы сидели все вместе вряд. Порядок был тот же, просто дамы притянулись к нам с боков, как магниты. Не знаю, почему они не сели рядом друг с другом, но Толстушка теперь была по соседству с хмурым парнем. Учитель в этот раз вошёл в аудиторию сразу же после того, как все мы заняли свои места.

– Время! – выкрикнул он и так же звонко, как и в первую нашу встречу, поставил стеклянную бутылку на стол. – Мы должны понять, как работает время!

В этот раз никто не повёл и бровью. Наставник же взял стул, который стоял на том же месте, что и вчера, переставил его обратно за парту, сел на него, распустил волосы, убрал резинку в карман халата и начал занятие.

– Что ж, мы не сможем понять время, – не удивительно, – но никто не мешает нам попробовать сделать это. Мы уже знакомы с тем, что индивидуальная вселенная существует внутри каждого из нас, и мы можем проникнуть туда только в момент смерти, что составляет ровно двадцать одну микросекунду после испускания духа. И мы можем это сделать! В этом нам помогает это изобретение.

Он оттянул рукав левой руки и снял с запястья нечто, что в обычной жизни я бы назвал часами. На первый взгляд это показалось мне странным, но затем, обдумав всё сказанное им, я уже взглянул на эти часы, как на самое логичное приспособление, которое бы позволяло нам перемещаться во времени. Действительно, часы. Правда вот безель был несколько больше по диаметру, чем у привычного классического варианта, а сам циферблат отсутствовал. Вместо него было нечто непроницаемое, настолько тёмное, что вся тьма и оттенки чёрного, которые мне доводилось видеть при жизни, ни в какое сравнение не ставились с непроницаемостью этого устройства. На его же ремешке, с двух сторон, я рассмотрел круглые выемки точно такого же свойства, но несколько меньше по диаметру, не больше копеечной монеты. Возможно, к черноте этого приспособления как-то причастны чёрные дыры.

– Вам повезло, что вы вступили в нашу организацию именно в это время, – продолжил наставник, – будь это несколькими годами ранее, вам бы пришлось таскать громоздкий рюкзак на ваших спинах. Как можно догадаться, это устройство обладает двумя главными функциями: остановка времени и перемещение в прошлое. Уже на этом моменте возникают некоторые вопросы, но не спешите, я постараюсь всё объяснить.

Здесь он откинулся на стуле, задрал голову кверху, словно выискивая на потолке ту информацию, которая была нужна ему в данный момент, вернулся в прежнее положение и, как ни в чём не бывало, продолжил:

– Не люблю это определение, но машина времени отправляет нас в момент прошлого, но время там стоит на месте. Подмечу то, что даже если мы заморозим настоящее, по факту, в туже секунду внедритель окажется в прошлом и сможет взглянуть на самого себя в момент запуска устройства. Естественно, чтобы безопасно провернуть это, необходимо задать координаты, не совпадающие с координатами собственного и чьего-либо ещё тела, да и в случае совпадения вас переместит в ближайшее свободное место. Но лучше понимать, где вы окажетесь, чем действовать в слепую, полагаясь на случайность. Скажем, лучше привести к минимуму вероятность возможных малоисследованных казусов. Своего рода, нашу профессию можно обозвать, как – «исследователь прошлого». Но каждый из вас должен уяснить главное, повторюсь, время в прошлом статично, запомнили?

Он медленно осмотрел нас, ожидая услышать ответ, но никто из нас не произнёс ни звука. Разве факт застывшего прошлого уже не известен? После того как он убедился, что ответа не последует, он как-то неестественно застыл на несколько секунд, затем сделал пару глотков из своей бутылки и вдруг неожиданно резко выкрикнул:

– Стоит на месте! Заморожено! То есть мы не можем влиять на прошлое, дошло?! Дошло я спрашиваю?!

Эта странность несколько вывела нас из усталости вчерашнего дня и, после некоторого затишья, мы все зашевелились и, потупившись, Двадцать Третий неуверенно заговорил:

– Д… да, то есть, да, всё ясно!

– Что ж, тогда продолжим, – спокойно произнёс наставник, – именно в связи с этим фактом необходимо максимально точно подгадать момент смерти. Ранее этим занимался технический отдел. Тогда мы были ограничены в возможностях данного изобретения, и у нас была лишь одна попытка в минуту, чтобы определить точный момент смерти для внедрения. Кажется, что это не так уж и долго, но вы не представляете, сколько времени было потеряно на этих опытах. Слава богу, что нашлись люди, которые смогли сузить диапазон исследуемого момента. Как? Без понятия. Они пытались объяснить это рядовым членам организации, твердили о связи времени, вибрациях и человеческих душ, что вызывало в нас несколько противоречивые чувства. В общем, один из тех, кто открыл способ определения периода смерти, сошёл с ума, ещё двое ударились в религию, а остальные закончили подобно первопроходцу нашего дела. Что касается человеческого фактора, были случаи, когда ошибка технического отдела была настолько велика, что внедрителю приходилось пребывать не в прошлых годах, а прошлых столетиях, и не минуту, а год…

Внезапно он остановился, опустил голову вниз и тихо, едва различимо, произнёс:

– Год, боже мой, целый год, неужели это случилось со мной?..