Читать книгу Зеркала судьбы. Следы на песке - Павел Полоз - Страница 3

Дуглас очнулся резко, с глубоким вздохом, словно до этого находился в кошмаре, где его топили, но изредка вынимали голову из воды, дабы продлить агонию. Сердце бухало тяжелым молотом в груди, глухо отдаваясь в ушах. Он моргнул и оглядел комнату с белыми стенами и потолком. Стойкий, едва уловимый аромат трав и лекарств, намекал на больничную палату. Ноздрей коснулся запах озона. Вновь пришло ощущение скованности движений, но не такое, как на пляже. Руки, почему-то заведенные за голову, ощущались до локтей, а ног, словно не было ниже колен. Тошнотворный комок подкатил к горлу, заставив сглотнуть и откашляться.

Дуглас повернул голову и посмотрел на запястья, схваченные энергетическими браслетами, которые мерно гудели и поигрывали искрами. Он попытался сжать пальцы в кулаки, но ничего не вышло. Приподнявшись так высоко, как смог, он бросил взгляд на ступни, конечно, и там тихо гудели и мерцали державшие его путы.

– Очнулся? – раздался знакомый голос.

Незнакомец возник из пустоты, сбоку от кушетки, на которой лежал Дуглас.

– Да, что вы себе позволяете? – спросил подмастерье. – Что я вам сделал? Где мы находимся?

Дуглас узнал палату в госпитале замка, но сомнения все же терзали его. Еще этот странный незнакомец, не говоривший ничего по существу. Он уронил голову на мягкий подголовник, наблюдая за тем, кто медленно приближался, держась обеими руками за пряжку пояса.

– Просто, назовите себя, – произнес Дуглас. – И скажите, что происходит?

Дверь палаты бесшумно отварилась, на пороге возникли Санара и миссис Хоупленд. Они, слышали последний вопрос Дугласа и удивленно замерли – прикованный к кушетке, задал вопрос, в совершенно пустой палате, и сейчас глядел куда-то в потолок.

– Меня зовут Эраним, я хранитель дальних рубежей Занкара . . . – сказал незнакомец и обернулся к открытой двери палаты. – И переговоры о нашей судьбе буду вести я . . .

Подмастерье бросил взгляд на дверь. Санара вздрогнула, услышав грубый, слегка хрипловатый незнакомый голос, вырвавшийся из уст прикованного к кушетке. Для Дугласа все происходило в легком тумане нереальности, только странный истязатель обладал абсолютной четкостью. Эраним отвернулся от двери и наотмашь ударил Дугласа, погрузив его сознание во мрак.

Санара заметила, как голова Дугласа дернулась и упала на подголовник, но спустя мгновение вновь поднялась, и незнакомый взгляд любимых глаз пронзил ее хладным призрением.

– Лекарки . . . пригласите сюда генерала, или того, кто тут командует, – попросил Дуглас, голосом ему не принадлежащим.

Санара глянула на главного доктора с испугом и сильно сжала ее запястье.

– Это хаялет или дример? – спросила она, почти плача. – Что с ним? Одержимых же не бывает, правда ведь, только если . . .

– Успокойся, с Дугласом все будет хорошо, – ответила миссис Хоуплэнд. – Только вот, боюсь, услуги мистера Ригеля нам понадобятся снова.

Она нежно погладила Санару по руке, ощущая смятение, которое уже давно не посещало ее сердце – у мальчика проблемы и возможно серьезные. Она склонилась к уху Санары и прошептала:

– Позови великого гроссмейстера и мистера Роддерика. Я пошлю за сновидцем.

Санара быстро закивала и убежала прочь. Миссис Хоуплэнд погрозила пальчиком злобно скалящемуся Дугласу.

– Никуда не уходите, мы скоро, – сказала она и осторожно прикрыла дверь.

* * *

Первым в палату вошел Таймус и внес два стула. Он поставил их рядом и на один сел, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу. Мастер наблюдал за Дугласом, который только бросил взгляд на него и снова уставился в потолок. Когда в палату неспешно вошел мистер Аддингтон, прикованный явно оживился. Санара и Малкольм встали возле двери и внимательно наблюдали за происходящим.

– Вы называете себя Эраним,– проговорил гроссмейстер присаживаясь. – Кто вы, и что здесь делаете?

– Я буду молчать, пока вы не скажете мне, что сделали с моей семьей.

– Не очень продуктивно, но, извольте . . . – проговорил гроссмейстер и бросил взгляд на Таймуса. – Мы ничего не знаем о вашей семье, ровно, как и о вас, и о том, что происходит. Нам нужна ваша помощь, что бы понять, как вы попали в этого молодого человека и как мы можем помочь вам.

Повисла гнетущая тишина, в которой слышались потрескивания энергетических браслетов и пыхтение прикованного. Он медленно обвел взглядом присутствующих.

– Что значит, я попал в этого молодого человека?

      Гроссмейстер озадаченно наклонился, всматриваясь в собеседника.

– Попробуйте встать, – сказал мистер Аддингтон.

Дуглас дернулся раз, другой и замер, злобно зыркнув в сторону мастеров. Он еще раз напряг руки и ноги, и поняв тщетность попыток, расслабился, уронив голову на подушку.

– Я не знаю, как вы это сделали, но у меня хватит сил забрать с собой вашего парня.

– Никого никуда не надо забирать. Просто расскажите, как вы сюда попали? – произнес гроссмейстер, не меняя позы. – Мы не враги вам. Что последнее вы помните?

Малкольму последний вопрос показался шагом в правильном направлении, помня слова Сергея о том, что в теле Дугласа находятся как минимум две сущности, он предположил, что незваный гость действительно мог попасть в его друга случайно. Он следил, как шевелит губами прикованный, и дивился незнакомому голосу, что наполнял палату.

– Для начала, скажите, кто вы и куда я попал? – спросил прикованный.

– Я гроссмейстер ордена Ксаметаров, мира Гаюрон. Меня зовут Говард Аддингтон.

Маска удивления коснулась лица Дугласа, и он проговорил:

– Ксаметарами называют гвардейские части владыки Занкара. Я знаю в лицо всех капитанов и лейтенантов, а тем более их генерала. И никогда не слышал вашего имени или странного звания.

– У нас несколько другая миссия и степень секретности, – ответил мистер Аддингтон. – Но, повторяю еще раз, мы вам не враги.

– Постойте, вы сказали, мира Гаюрон? – спросил Дуглас, тем же грубоватым голосом. – Я что провалился в мерцающий портал?

Он приподнялся и осмотрел присутствующих, словно в первый раз. Его взгляд долго блуждал по палате, будто отражение мысленных завихрений и тщетных попыток понять происходящее. Наконец глаза Дугласа, вопросительно замерли, встретив внимательный взор мистера Аддингтона.

– Возможно, – ответил гроссмейстер. – Поэтому мы и хотели узнать, кто вы и, что последнее вы помните.

Дуглас задумался и, словно смирившись с возможными последствиями, покачал головой. Уставившись в потолок, он произнес:

– Меня зовут Докун Эраним Тару. Мой гарнизон держал оборону в ущелье Феркатек. Уже больше месяца мы отражали вялые атаки татиков . . .

– …Тару, – прошептала Санара, и посмотрела на Малкольма.

Он помотал головой, ощутив странное чувство, знания ответа на не поставленный вопрос. Но, наваждение исчезло, и, Малкольм просто пожал плечами.

– Я обходил позиции, когда связист принес донесение о прорыве оборонительного каскада в верховьях реки Весарит, – продолжал рассказ прикованный. – Не успел он окончить доклад, как начался налет, столь яростный и неожиданный, что мы даже не успели укрыться. Я помню сильный удар и звон в ушах, а затем тягучую боль и глухие удары барабанов, пока не наступила тишина. . .

– Я скоро, – прошептала Санара на ухо Малкольма и бесшумно прикрыла за собой дверь палаты.

– Что было дальше? – спросил мистер Аддингтон.

– Очнулся я в вашем замке, – продолжил прикованный. – Голова трещит, воспоминания путаются, ощущение такое, что я не один человек и даже не два, а тысячи связанных друг с другом людей и я помню и знаю, что было, есть и что будет. Но это ощущение длилось недолго, оставив только обрывки странных образов и непонятных желаний.

– Например? – спросил Таймус и наклонился вперед.

– Найти ключ и защитить “Колодец бесконечности”, – ответил прикованный и посмотрел на мистера Роддерика. – Я даже не знаю, что это такое. Но, вскоре появился ваш малец, и у меня начались проблемы.

Вдруг лицо прикованного исказилось. Он дернулся, раз-другой и палату огласил знакомый голос Дугласа:

– Что значит, появился? Я тут всегда был!

Дуглас дернул ногой, будто кого пинал, и тут же хрюкнул, изогнувшись, словно получил удар в живот. Лицо его перекосила маска злобы, и раздался хрипловатый басок:

– Прекрати!

– Да пошел ты, – прозвучал звонкий голос Дугласа.

Со стороны казалось, что безумный актер ведет диковатый диалог с собой, и талантливо менять голоса, для правдоподобия. Мистер Роддерик подскочил к кушетке и стал удерживать Дугласа за плечи. Гроссмейстер пристроился с боку, призывая прикованного успокоиться:

– Успокойся и просто смотри на маятник, Дуглас . . .

Мистер Аддингтон разжал кулак и, перед глазами юноши замелькала серебряная капля на цепочке, которая стала мерно раскачиваться из стороны в сторону.

– Все хорошо . . . – почти шептал гроссмейстер. – Тишина и легкость . . .

Вскоре Дуглас затих, как и незваный гость, который тоже перестал подавать признаки присутствия.

* * *

Гроссмейстер и мистер Роддерик сидели в кабинете миссис Хоуплэнд, небольшом и уютном, с окнами на лес. Они пили чай и обсуждали, как помочь Дугласу и тому, кто невольно стал пленником странных обстоятельств, когда дверь в кабинет распахнулась и на пороге возникла Санара.

– Извините, что без стука, – сказала она, и улыбнулась. – А где Малкольм?

– Тебя ищет, – ответил Таймус.

– Я знаю, кто такой Эраним Тару, – сказала Санара.

Мужчины не проронили ни слова, превратившись в само ожидание. Наконец, Таймус закивал головой и закрутил рукой, мол, давай выкладывай.

– Это далекий предок, Такинава Тару. . .

– Хранителя “Колодца бесконечности” . . . – закончил появившийся из-за ее спины Малкольм.

– Именно, – продолжила Санара. – Дуглас получил не просто его опыт, а какою-то разновидность родового знания или памяти вплоть до особенностей личности. Я попросила Глена проанализировать историю аталан на предмет психических отклонений после получения опыта предков. Знаете, что он нашел?

– Я думаю, ничего, – ответил гроссмейстер.

– Правильно! – сказала Санара и щелкнула пальцами. – Мозг аталан устроен

по-другому и любые имплантированные воспоминания, а тем более опыт, он воспринимает как свои собственные, просто растворяя и впитывая только то, что нужно для дела.

– Не оставляя и следа другой личности? – уточнил Таймус.

– Да, – ответила Санара. – Наш мозг, воспринимает получение чужого опыта, как . . .

Она смотрела в потолок и быстро постукивала носочком туфли, в попытке найти сравнение. Малкольм склонился к ее уху и прошептал:

– Как подселение соседа в маленькую комнату.

– Да, точно, у Дугласа получение опыта больше походит как заселение темного чердачка привидениями, которые до поры до времени себя не проявляли.

– И что послужило толчком, для появления этого призрака, этого Эранима? – спросил гроссмейстер. – А самое главное, как теперь избавить Дугласа от этой напасти?

– Малкольм, я обратил внимание на книги у вас на столе, – заговорил Таймус. – Кто читал “Смещение сознания как метод самодиагностики”?

– Ее принес Дуглас. Сказал, что хочет изучить тему.

– Если не ошибаюсь, это практическое пособие для мастеров?

– Он сказал, что нас и менталы учат правильно составлять, и пальцами живу крючковать, даже управляемый энергетический выпуск делать, а сути происходящего не объясняют до конца.

– Тяга к знаниям . . . – хмыкнул гроссмейстер. – Ну что же, возможную причину появления господина Тару мы нашли, осталось придумать, как помочь Дугласу.

– Санара, напомни, пожалуйста, кто еще из вас получал опыт аталан? – уточнил Таймус.

– Только мы трое, потом, по возвращении домой Урукеш и книгочей поместили в закрытую секцию библиотеки. Кто после этого пользовался устройством, я не знаю, но можно спросить у Глена.

– Надеюсь, мы не получим здесь толпу любознательных подмастерьев или мастеров с раздвоением личности, – сказал гроссмейстер, глядя на Таймуса.

– Я тоже, надеюсь, – усмехнулся тот, глядя на ребят. – Что с вами делать? Пока симптомов не наблюдаете? Головокружение, странные голоса, незнакомые люди мерещатся?

– Нет, – ответил Малкольм. – Я думаю, все чуть сложнее. Дуглас получил опыт не одного человека, а целого рода. Это даже звучит жутковато. Но мы знаем, что это также был опыт и самого хранителя “Колодца бесконечности”. Так же, на недавнем занятии миссис Хоуплэнд, он принял некое вещество и стал обычным, ненадолго.

– Хитро, слишком много триггеров и версий, – буркнул гроссмейстер, уловивший ход мыслей Малкольма. – Переход сквозь "колодец", привел к слиянию двух копий сознания и запустил некий процесс в мозгу Дугласа, можно сказать, взвел часовой механизм.

– Точно, а опыты со смещением сознания и потеря контроля над палой, запустили его, – вмешалась Санара, в ход рассуждений учителя. – Возможно, решающим было то, что Дуглас получил опыт множества поколений сразу, а мы с Малкольмом, только одного человека и . . .

И в этот момент ребята поняли, какую угрозу таят в себе. Что если все эти рассуждения, лишь предположения и причина, по которой сейчас их друг прикован к кровати, совершенно другая.

Малкольм почувствовал как по его спине, медленно, холодя кожу, стекает одинокая капелька пота. Он поежился и заметил, как Санару слегка передернуло. Ее шея покрылась гусиной кожей, и светлый пушок встал дыбом. Санара отступила и наткнулась на Малкольма. Она оглянулась, ища у него поддержки, но тут же поняла, что он напуган не меньше.

– Без паники! – сказал гроссмейстер, словно прочел их мысли. – Скоро прибудет Александр Ригель, и уже тогда все и решим.

Малкольм услышал жужжащий шум за спиной и оглянулся. По коридору катилась электроколяска, в которой сидел молодой человек. Длинные седые волосы падали на плечи, белоснежная эспаньолка едва скрывала шрам на подбородке. Болезненная худоба и мраморность кожи, на фоне черного костюма, превращали его лицо в маску вампира, и лишь голубые глаза излучали неистовый огонь жизни.

А вот и кавалерия, подумал Малкольм и отступил, пропуская гостя в кабинет. Мастера встали. Таймус шагнул вперед, протянул руку и с улыбкой произнес:

– Александр.

Гроссмейстер склонил голову в приветствии, гость ответил тем же и подал руку мистеру Роддерику.

– Кто пациент? – спросил Александр и оглянулся на ребят. – Рита рассказала мне вкратце, но я хотел бы увидеть все сам. Книгочей и Урукеш очень будут кстати.

– Как всегда, с корабля на бал, – сказал гроссмейстер и сделал пригласительный жест рукой. – Ребята, проводите нашего гостя в палату Дугласа.

* * *

Дуглас пришел в себя и ощутил щекой холод металла. Он чавкнул губами и громко выдохнул. Пыльное облачко волчком упорхнуло в полумрак. Он повел плечами, пошевелил руками и понял, что скован. На это раз руки стянуты за спиной. Он согнул ноги – ура – ноги свободны. Дуглас перевернулся на бок, повозился, ему удалось сесть. Единственная лампа над дверью едва освещала комнатку, почти чуланчик. Огляделся. В стене, напротив двери, у самого потолка виднелось овальное окошко. Кряхтя, он встал и, подойдя к окну, приподнялся на цыпочки. Во мраке, за окном, двигались звезды.

Лязг металла за спиной заставил Дугласа оглянуться и вжаться в стену. Дверь отошла в сторону, и в чуланчик вошёл человек. В нос ударил едва уловимый запах жареного мяса и моря. Юноша склонил голову набок и прищурился. Тот, да не тот, мелькнула мысль. Мужчина действительно походил на того с пляжа.

– Кто вы, где мы, что вы хотите со мной сделать?

Дуглас расправил плечи, вздернул подбородок и нахмурился. Мужчина приблизился и загородил собой свет лампы. Он взял подбородок Дугласа суховатыми, крепкими пальцами и повернул из стороны в сторону.

– У меня, только один вопрос, – произнес он. – Как ты это делаешь, мутант?

Мужчина отошёл в угол комнатки и повернулся боком, так, чтобы одинокая лампа освещала пленника. Окантовка золотого эполета на плече незнакомца преломила тусклый свет. Дугласу удалось разглядеть своего тюремщика. Он походил на странную помесь пехотного офицера наполеоновской армии до пояса сверху и бойца специального назначения ниже пояса. Вычурный камзол черного цвета с множеством пуговиц и наград, в тон ему штаны с множеством карманов, широкий кожаный пояс и прицепленный к нему странного вида пистолет без кобуры. Костюм портили тяжелые ботики астронавта, которые ничуть не смущали гостя. Если бы не напряженность ситуации, незнакомец мог сойти за гостя хэллоуинской вечеринки изображающего героя космической мыльной оперы.

– Меня зовут Дуглас, – произнес связанный, чувствуя превосходство своего пленителя. – Я учусь в замке Огненные Крылья, я подмастерье ксаметар. Зачем я здесь?

Мужчина молча изучал его. На суровом и живом лице сменялись маски озабоченности, удивления и сомнения. Кулаки его сжались. Он поднял руку и, покачивая указательным пальцем из стороны в сторону, заговорил:

– Ты похож на татика, одет как они, говоришь как они . . .

Рука мужчины легла на оружие, и он продолжил:

– Но, ты странно говоришь и … Как ты попал на мой корабль?

Только теперь Дуглас понял, и не узнал свой голос. Ломающийся юношеский басок, превратился в гнусавый дискант. И запахи, странные запахи, словно имели цвет и форму. Он даже мог отделить один от другого. Таких талантов Дуглас за собой не замечал. Он вгляделся в позолоченную бляху на груди у мужчины, увидел отражение и, пискнув, отскочил к стене. Больно ударил руки. Он зажмурился и потряс головой.

– Что, что, как, зачем . . . – шептал он. – Во что вы меня превратили? Я сплю, я точно сплю…

Перед глазами стоял размытый силуэт незнакомого лица с глазами лемура, копной дрэдоподобных волос и носом с восьмью ноздрями. Дуглас открыл глаза, отражение в бляхе не изменилось. Страх, словно проник через дрэды в мозг и стал тянуть в разные стороны. Заболела голова.

Незнакомец щелкнул языком, убрал руку с оружия и отошел к двери.

– Выбросить за борт я тебя не могу, что странно, – сказал тюремщик. – Нож тебя не берет, патроны, словно отсырели. Так что плывем в порт. Там с тобой разберутся, мерзкий мутант.

Незнакомец поправил пряжку пояса и вышел, унося с собой слабый запах мокрой древесины и морского ветра. Дуглас услышал едва различимый скрип деревянных половиц, и металлическая дверь притворилась тихо словно сёдзи1. Он уселся на пол и привалился спиной к холодной стене, шею свело судорогой. Юноша покрутил головой и расслабился. Сложно в подобной ситуации устремить мысли ровным потоком, но он постарался вспомнить все, что произошло с ним за последнее время.

"Странности начались вечером, – размышлял Дуглас. – Я пробовал сместить сознание, но ничего не получилось или все-таки получилось. Потом все как в тумане. Откуда-то появился этот злобный, странно одетый мужик с кинжалом и потребовал, чтобы я отвел его к “Колодцу бесконечности”. Точно помню, не хотел, но повел"

Дуглас покачал головой и уставился в потолок.

Что потом? – шептал он. – Все как в странном черно-белом фильме, словно сон. Он ударил меня или нет. На пляже я очнулся связанным. Потом появились Малкольм и Сананра. Я бросаюсь на Малкольма. Темнота. Палата. Снова ребята и это тип меня бьет. Все, и это все, что я помню. Где я сейчас, как попал сюда, что за корабль? Почему металл пахнет деревом и скрипит, как борта гнилого ялика? Какой кошмар.

Голова заболела с новой силой. Дуглас застонал и стал покачивать ее из стороны в сторону.

– Вспомнил, – сказал юноша и посмотрел на дверь. – Глаза Александра. Сновидец был там и сейчас он здесь!

Лампа над дверью мигнула. Раздался скрежет, словно дверь пытались взломать. Вот металл прогнулся, сжался в гармошку, что-то хрустнуло, и рука в металлической перчатке медленно отодвинула дверь в сторону. На пороге стоял человек одетый еще страннее, чем предыдущий гость камеры-коморки. Дуглас видел скафандры астронавтов на картинках и в музее НАСА, но никогда не думал, что он может сочетаться со старым водолазным шлемом и короткими ластами. Гость кое-как прошлепал внутрь и замер.

Дуглас поднял удивленно брови.

Гость нагнулся и посмотрел себе под ноги. Шлем не смог заглушить ядреную ругань. Человек сел на пол и сбросил железные перчатки, стянул с себя ласты и бросил их в темный угол каморки. Дуглас молча следил за происходящим, медленно совея от захватывающего представления, ожидая, что же будет дальше.

В этот момент он точно был не против пощечины или легкого тычка в бок. Гость, тем временем, стал поворачивать шлем в сторону, будто хотел открутить себе голову. Железный шар с тремя круглыми иллюминаторами со скрипом поддался и через минуту с грохотом упал на пол.

Перед Дугласом сидел, пыхтя, сновидец.

– Александр, вы? Но, как? Вы ходите?

– Слушай внимательно, времени мало, – ответил тот. – Мы во сне. В вашем общем сне. Тот, что недавно вышел отсюда, думает, что плывет на корабле домой. Тебе почему-то этот корабль кажется космическим. Темы морских скитаний и межзвездных путешествий слились в этом сне в смачный винегрет. Но есть один общий момент. Грузовой отсек звездолета у тебя и небольшой шлюп, привязанный к кораблю, у него. Они плотненько набиты душами рода Тару. Твоего тюремщика зовут Баритор Тару и он пока не знает, что находится в ментальной петле.

– А куда делся тот, первый? – оживился Дуглас. – И что значит, он меня за борт выкинуть не может?

Александр усмехнулся.

– В момент моего контакта с тобой они поменялись местами. Я заходил в комнату готовый к переговорам, а оказался на мостике корабля в скафандре и ластах. Я видел, как вы дрались на палубе, и он сломал о твою грудь кортик, и затем смог выкинул тебя за борт. Однако спустя несколько минут судно стало само разворачиваться. Я кое-как сбежал с мостика, прихватив вот это.

Сновидец протянул Дугласу маленький компас.

– Руки скованы, – буркнул тот и повел плечами.

– Здесь написано его имя и посвящение, – сказал Александр. – Вероятно подарок любимой. Я вспомнил слова Санары и предположил, что переход через “Колодец бесконечности” взвел некий механизм в твоей голове, а эксперимент со смещением сознания спустил курок. Вуаля, и ты буйный шизофреник с кучей личностей рода Тару в черепушке. Но тебе повезло, большинство из них спит. Бодрствуют они по одному.

Александр замолчал, разминая босые ноги.

– Мы никуда не спешим? – уточнил Дуглас.

– Ах, да! – продолжил сновидец. – Ты плавал без сознания, словно поплавок, а судно кружило вокруг и не слушалось руля. Баритор достал тебя, упрятал в эту комнатушку и только после этого смог продолжить свой путь.

– И что дальше?

– Славные хоромы…– усмехнулся сновидец. – Дальше все просто. Это ментальная петля. Скоро начнется шторм. Гигантский смерч затянет в себя привязанный к кораблю шлюп, а затем и сам корабль. Для тебя звездолет попадет в черную дыру. Ни ты, ни он не помните этого мрачного конца. Вы проживаете момент пробуждения здесь, драки в разных вариациях, шторм и далее в цикле снова и снова. Петлю создал я, но она с каждым разом слабеет, тот, кто победит останется хозяином твоего тела. Я думаю со своими родственниками он договориться, а тебя запрут в вечную темницу или что похуже.

Дуглас сглотнул слюну и икнул.

– Спокойно! – подбодрил его Александр – Тебе нужно только победить его, затолкать в спасательную капсулу, ну и отстрелить её и грузовой отсек в черную дыру.

– Или в смерч, – буркнул Дуглас неуверенно. – Дело за малым – освободиться.

– Это я помогу, – отозвался, и весело подмигнул, сновидец. – Повернись.

Они встали, и Дуглас повернулся спиной к сновидцу. Александр достал длинный стилет и стал возиться с наручниками. Пару секунд спустя стальные путы грохнули об пол, и спаситель продолжил:

– В бою никакое оружие здесь не работает: ножи ломаются, пистолеты вечно дают осечку. Все как в спорте: только прямое противостояние, никаких запрещенных приемов с летальным исходом иначе петля сжимается, и все начинается сначала. Вмешаться напрямую я не могу. Единственный вариант для тебя сбросить этот балласт с корабля.

Дуглас мотнул головой в знак понимания и согласия. Александр положил руку на его плечо.

– Вопросы есть?

– Нет, – ответил Дуглас. – Хотя… Есть. Почему у вас обоих костюмы такие ржачные?

– Боевой задор – это хорошо! – ответил сновидец, улыбаясь. – Для победы он тебе пригодится. Ну, я пошел. Удачи. Обычно в это время Баритор на мостике.

Александр встал и вышел из коморки. Водолазный шлем и железные перчатки с шипением превратились в труху, осыпались на пол и исчезли. Ласты с чавканьем запузырились зеленой лужей и тоже исчезли, душным паром, взлетев под потолок.

Дуглас крякнул, расправил плечи и вышел в коридор. Он бросил взгляд в огромный иллюминатор, и в отражении увидел свое знакомое лицо. Он принял, как данность, знания того куда идти, хотя пока не знал, что будет делать. Мостик, схватка, победа или смерть, где-то это уже было, мелькнула мысль.

Он быстро преодолел лабиринт коридоров и лифтовых тамбуров.

Запах океана означал, что мостик близко и его невольный враг там, но не ждет его. В прямой схватке я проиграю, рассуждал Дуглас, значит надо попробовать обходной маневр, например засада или, на худой конец, ловушка. По пути он заглянул в музыкальный салон и столовую, захватив пакет гороха, электронный метроном и нож. Он отстроил прибор так, чтобы тот издавал, частые попискивания, надеясь привлечь внимание незваного гостя.

План гениальный и простой предвещал удачу. Незваный гость, привлеченный звуком метронома бросится выяснять, что случилось, войдет в темную капсулу, поскользнется на горохе и удариться головой. Пока он будет подниматься, Дуглас закроет капсулу через внешнюю панель, которая рядом с люком, ножом заблокирует механизм отпирания и с мостика отстрелит капсулу в открытый космос.

Оставалось это успешно реализовать.

Дуглас знал, где находится ближайшая от мостика спасательная капсула. Он осторожно пробрался в нее, сломал ножом регулятор освещения и в полной темноте рассыпал по полу горох, зажав в руке последнюю горсть. Он включил метроном, бросил его во мрак капсулы, вышел в коридор и только тут понял, что спрятаться попросту негде.

Дуглас услышал дробную поступь шагов. Он заметался возле люка, не зная, что делать, и тут в коридор вбежал Баритор Тару.

Глаза Баритора сверкнули яростью. Дуглас замер от страха, но в последний момент, взвизгнув, бросил во врага горсть гороха и кинулся в черный проем спасательной капсулы. Мужчина с рычанием вытянул руку и схватил его за плечо.

– Не уйдешь, трус!

Дуглас инстинктивно припал на одно колено, развернул плечо, продолжая движения противника, сильно пригнулся, устремляя схваченное плечо в пол, а другой рукой подхватил ногу нападающего в попытке перебросить через себя. Баритор хрюкнул от неожиданности и, перелетев через противника, скрылся во мраке спасательной капсулы.

Дуглас стремглав выбежал на свет и ударил кулаком по панели управления. Люк с шипением закрылся. Дуглас быстрым движением ножа сорвал панель прочь и заблокировал механизм отпирания двери.

– Ух, почти попался! – произнес он, присвистнул и тут же ощутил под ногами вибрацию.

Сирена ударила по ушам заставляя открыть рот.

– Приближается гравитационная аномалия, – раздался голос Александра, едва заглушая вой. – Поспеши!

Сновидец стоял рядом, в неизменном скафандре астронавта в ластах, только на этот раз в руке он сжимал маску аквалангиста. Он посмотрел на свои ноги и крикнул Дугласу:

– В этом я не бегун, закончи все сам! Быстрее.

Дуглас бросился на мостик. Вой сирены стал заглушать стон металла и треск досок, нос щекотал запах озона и морской пены. Коридор космолета превращался в деревянную палубу корабля, которая с треском вздымалась и исчезала во мраке, вновь открывая впереди коридор.

Его бросило к стене. Он поднялся и, перебирая ногами и руками, устремился к двери мостика. Стены корежило, словно бумажные, сломанными ребрами из них вылезали трубы и балки. Тонкими косами расплетались кабели. Повсюду летали элементы декора и крепежа. Падая и поднимаясь, он бежал вперед, ощущая кожей странную пульсацию.

Вот и главный зал корабля.

По приборам Дуглас понял, управление еще действует. Он быстро дал команду компьютеру на отстыковку грузового отсека и отстрел всех спасательных капсул, так, на всякий случай. Не думая он выжал рычаг скорости на максимум. Секунда-другая, ничего, а затем словно артиллерийский залп сотряс воздух, и корабль устремился вперед.

Странно, но перегрузки он не ощутил, так качнуло маленько. Дуглас обернулся к экранам заднего обзора. На фоне безграничной тьмы блеснула и исчезла туша грузового отсека, вдогонку которому летели, мерцая в последних лучах света, и гасли зернышки спасательных капсул.

На мостик, шлепая ластами, вошел Александр и бросил на пол маску и загубник, а затем, ругаясь, стянул “лягушачьи лапки”. Он устало проковылял к капитанскому креслу и сел на него, откинув голову назад.

Дуглас обернулся и посмотрел на своего спасителя.

– Что станет с Баритором и всеми остальными? – спросил он. – А мой опыт, как с ним?

Ответа он не услышал, только мерный гул корабля и мелодичное похрапывание сновидца. Дуглас снова посмотрел на мониторы заднего обзора и печально улыбнулся. Он представлял себе, как Баритор Тару смотрит на удаляющийся пятимачтовый линкор, держась за борта шлюпки без весел, как его невольный мучитель видит, порванный канат грузового шлюпа, который дрейфует рядом с ним в пене кильватерного следа и понимает, что проиграл.

Вдруг Дугласу стало жалко их всех, ведь они ни в чем не виноваты, это он просил их о помощи, и они помогли. Не их вина, что они хотели прожить еще одну жизнь, пускай и чужую.

– Или все же . . ., – прошептал он и повернулся к Александру.

Мостик опустел. Приборы и экраны, стены, кресла, все вокруг стало оплывать и рассыпаться, приближая усталость и желание вздремнуть. Дуглас зевнул и понял, что не в силах бороться с наступающим сном. Пол ушел из под ног, погружая его в туман, за пределами которого, одинокий голос шептал:

– Спи, не бойся ничего, скоро ты будешь дома.

* * *

Малкольм постучал в дверь палаты, из-за которой раздавались сдержанные девичьи смешки и едва различимое мурлыканье.

– Входите, – раздался голос Санары.

Дверь отворилась, и Малкольм осторожно переступил порог. Друзья удобно устроились в кресле, у раскрытого окна. Санара сидела на коленях у Дугласа, который развалился в кресле и обхватил ее за талию. Она обнимала его за шею и пощипывала мочку уха, босой ногой пытаясь достать до подоконника. Мурлыкание перешло в сердитое протяжное урчание.

– Отдыхаем? – спросил Малкольм и притворил дверь.

Дуглас обернулся к другу, насупился, фыркнул и произнес, растягивая слова, словно говорящий кот:

– Хо-дя-т т-у-т всяяя-ки-е, а по-тоо-ммм ммо-ло-коо про-па-дааеее-т…

– Коль больной шутить готов, то больной уже здоров! – усмехнулся Малкольм.

– Привет! – почти хором произнесли влюбленные.

– Особый заказ для хворых, – сказал Малкольм, улыбнулся и показал друзьям сетку апельсинов.

– Гуляем! – подхватила Санара и спрыгнула на пол.

Она порвала сетку, вывалив маленькие солнца на подоконник. Дуглас едва успел поймать свой гостинец, как Санара другой бросила Малкольму. Она прислонилась к спинке кресла и вонзила зубы в толстую, сочную, бугристую оранжевую корку, которая взорвалась ароматным облачком, и лишь затем принялась чистить апельсин руками.

– Как Александр? – спросила она, проглотив дольку.

– Все хорошо, вроде. Он пока спит, – ответил Малкольм, сосредоточено чистя свой апельсин. – Так всегда бывает, после очередного разъезда.

Он покрутил головой, не зная, куда деть кожуру.

– Разъезда? – спросила Санара, и забрала у него цедру.

– Так он называет путешествия по снам, – уточнил Дуглас. – Кстати, ты видела его татуировку. Она на русском, но он мне перевел.

– И что там.

– “Своих не бросаем ни живых, ни мертвых!” – ответил Дуглас. – Я уверен, меня бы он не бросил.

– А мы так сможем? – спросила Санара.

– Должны, – ответил Дуглас, странным охрипшим голосом. – Иначе нам не устоять, перед тем, что грядет.

Санара вздрогнула и посмотрела ему в глаза. Его зрачки расширились, почти скрыв радужку, и мгновением позже вновь превратились в черные бусинки. Он встал, улыбнулся, обнял ее и подвел к окну. Малкольм обернулся и положил руку на плечо другу. Ветерок качнул белую занавесь, принеся с собой тихие отзвуки далекой бури.