Читать книгу Корона связи. Вихри во времени - Павел Полуян - Страница 13

Мысль существует – такой вывод необходимо следует из предпосылки известного картезианского силлогизма. Однако, признав эту истину, мы оказываемся перед сакраментальным вопросом: является ли существование мысли тем же самым существованием, которое мы подразумеваем, рассуждая о бытии вещей и процессов? На этот вопрос обычно дается отрицательный ответ. Дескать, мысли не имеют самостоятельного бытия, их обитель – сознание субъекта.

-–

СПРАВКА:

Рене Декарт (Rene Descartes, 1596–1650). Французский ученый, философ, математик. Широко известны декартова система координат и его философский дуализм, декларировавший равноправие материальной субстанции и субстанции мыслящей. Декарт создал аналитическую геометрию, позволявшую выражать геометрические формы через алгебраические уравнения. ДеКарт по латыни звался Cartesius, поэтому его философию именовали картезианством.

––

Ныне прогресс информационных технологий поставил под сомнение этот вердикт – невозможно отрицать объективность информационных процессов и реальность информации как таковой. Также очевидно сходство мышления, мысли и того, что мы обозначаем термином «информация». В мышлении имеется и продуцирование сигналов, их запись, кодирование и дешифровка, память. В компьютинге важна отнюдь не техника, не «железо», а программное обеспечение – информация оживляет систему компьютерных связей. А глобальная компьютеризация дала повод взглянуть на мир под новым углом зрения: «Что если вся Вселенная – это огромный, сверхмощный, самонастраивающийся компьютер?» Для подобной гипотезы есть основания. Назовём несколько.

1) Размножение организмов связано с кодированием и декодированием биологической информации.

2) Электромагнитные волны естественным путем записывают и переносят информацию о вещах и процессах – глаза и мозг работают как считывающее устройство, благодаря чему мы способны видеть.

3) Каждый атом имеет несколько дискретных состояний и может рассматриваться в качестве первичного логического элемента.

Итак, настала пора признать: мысль – это не просто идея мыслящего субъекта. Мы говорим «Мысль существует!» потому, что фиксируем её бытие в качестве части информационной реальности, существующей независимо от человека. Иными словами, мысль – онтологична. Старинный спор номиналистов и реалистов[37] окончился победой реалистов – компьютеры подтвердили правоту средневековых схоластов.

Возможно, такой вердикт покажется радикальным. Однако давайте осмыслим основной тезис реалистов о существовании универсалий. Ясно, что существование общих понятий в уме ими не отрицалось, но утверждалось, что понятия могут иметь бытие помимо человека. Как? Предлагался ответ о божественном Вечном Разуме. Ныне, когда теология табуируется, тем не менее, ничто не мешает нам все-таки признать объективное существование информации и теоретически сформулировать основания нового реализма.

Мы знаем, как мысль существует в нашем уме. Затем по аналогии заключаем, о существовании мысли в уме другого. Теперь настала пора признать, что в общем случае этим другим является ВЕСЬ МИР.

Однако, встав на этот путь, мы не должны останавливаться на абстрактной констатации. Вновь возникает вопрос: является ли бытийность мысли в точности такой же, как пространственно-временное бытие вещей и процессов? Очевидные различия мысли и вещи не исчезают – идеальное и материальное по прежнему противостоят друг другу. Где же искать их единство?

Известна натуралистическая оккультная идеологема: мысль – это нечто сосуществующее наравне с вещами в виде «тонкой материи». Известны также метафизические, дуалистические теории. У Платона и в классической теологии – мир идей располагается вне времени и пространства, но влияет на материю спиритуалистически. У Декарта – заданы две субстанции: протяженная материя и когнитивность – мышление как таковое, о котором определенно ясно одно – оно не материя. Ответ Спинозы заменил субстанциональную раздвоенность материализацией двух атрибутов, но проблема осталась, поэтому в немецкой классике вновь возродился традиционный реализм – Гегель пишет про объективное существование понятия, не затрудняя себя задачей объяснения особенностей этого бытия.

В отечественной философской традиции онтологическая укорененность мысли так или иначе признавалась всеми. Даже Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме» дается определение материи, в котором остается место для объективного духа, а в теории отражения атеист прямо говорит о наличии примитивных аналогов информационных процессов «в самом фундаменте материи». (Александр Зиновьев любил рассказывать байку о том, как Мераб Мамардашвили иронически повторял ленинское определение: «Материя – есть объективная реальность, данная нам в ощущениях…» и добавлял: «Богом!»)

На путях диалектического материализма пытался определить бытие идеального Эвальд Ильенков, но дальше социологических гипотез не продвинулся. Наиболее интересна линия имяславия, выраженная в работах Павла Флоренского и Алексея Лосева. Тут обозначена исследовательская цель: найти основания (может быть даже физико-математические) для онтологизации понятия «имя». Иными словами, в мире есть процессы, понимание которых требует от нас не только представлений об информации (соответствующие термины – язык, слово, алфавит, код, символ), но и такой – «чисто субъективной» – категории как имя. А сейчас даже физикам ясно, что индивидуализация вещей играет важную роль: в квантовой механике формулы статистики зависят от тождественности или нетождественности микрочастиц – от возможности ввести их индивидные различия. Для того, чтобы предположения обрели статус научных гипотез, нужно указать путь для их конструктивной разработки. А.Ф. Лосев в своей работе «Имяславие» отмечал, что в этом учении имеется научно-аналитический уровень – «который выражается в определенном ряду математических конструкций».[38] Вдохновленный имяславием, я в работе «Финансовый квант и величина имени»[39] предложил свой вариант онтологического обоснования имен.

Все сказанное, конечно, пока относится к сфере гипотез, однако основано на конкретной научно-философской традиции. О математическом построении «оборотной стороны» геометрического пространства писал Флоренский, а Василий Налимов попробовал обрисовать континуум смыслов (кстати, В.В. Налимов какое-то время работал бок о бок с П.А. Флоренским в системе Главэлектро ВСНХ РСФСР).[40]

Итак, путь перспективен, хотя выглядит странно: в рамках новой онтологии мы ведем речь не о двух субстанциях или двух атрибутах одной субстанции. Я поступаю иначе: конструирую и констатирую раздвоенность пространственно-временного многообразия. Думаю, что термин «информация» обозначает огромное множество явлений, не менее обширное, чем то, что охвачено, например, понятием «энергия». Познание этой объективной составляющей бытия только начинается.