Читать книгу Русская цивилизация. Из прошлого в будущее - Павел Попов - Страница 21

Недостаток ресурсов компенсируется осторожностью в их использовании. Малонаселённость обширных пространств России, требовала, особого подхода в использовании человеческих ресурсов. Решить задачи выживания и развития можно было только при очень экономном и полноценном использовании возможностей всех членов общества.

В истории русской цивилизации периода мобилизационного государства любой важный элемент системы, начавший ей противоречить, либо «приводился в чувство» закулисно, либо выводился из системы. Причем отстранение от власти и влияния не обязательно сопровождалось выводом из экономической системы и тем более – физическим устранением. Хотя и такие примеры встречались в периоды напряженной внутриэлитной борьбы.

Это касается как ярких влиятельных персон, так и общественных групп. Причём и то, и другое по возможности делалось осторожно и мягко, но неумолимо. Причина прежняя: мало ресурсов, суровые условия обитания и высокая внешнеполитическая напряженность. Поэтому все риски, снижающие прочность системы, старательно устранялись наиболее ресурсосберегающим способом.

Ярким примером такого подхода может служить история религиозной реформы патриарха Никона в середине XVII века. Возникновение церковного раскола и движения старообрядцев привело к быстрому сознательному физическому устранению по инициативе власти только одной персоны – боярыни Морозовой. Лидер движения протопоп Аввакум был отстранен от власти и много времени провел на окраинах страны в ссылках.

На протяжении десятилетий царь Алексей Михайлович искал пути к примирению. Только спустя почти тридцать лет, уже при следующем государе Федоре Алексеевиче, вследствие резкого шага самого лидера старообрядцев наступила развязка конфликта. Протопоп Аввакум и трое его сподвижников были сожжены по распоряжению правителя. Давление же на само общественно-религиозное движение старообрядцев было умеренным и не приводило к лишению собственности и возможностей для ведения экономической деятельности.

Серией других примеров может быть реакция на вооруженные восстания, т. е. ответ на крайнюю и самую опасную для устойчивости системы форму гражданского конфликта. Это восстания Степана Разина 1667–1671 годов, Кондратия Булавина 1707–1708 годов, Емельяна Пугачева 1773–1775 годов, декабристов в 1825 году и революция 1905–1907 годов. При подавлении вооруженных восстаний, за рамками непосредственно боевых действий, репрессии властей обычно были дозированными. С обязательным расследованием вины участников, выявлением зачинщиков и наказанием сообразно определённой вине.

Принцип человекосбережения подвергся эрозии в последние десятилетия существования Российской империи. Репрессии властей стали более жесткими и менее избирательными. Вероятно, это было следствием начавшегося перенаселения в аграрных районах европейской части страны (текущая глава, пункт 4.2.6).

В этот период произошли трагические эксцессы с немотивированной жестокой реакцией властей на мирный протест: расстрел в Златоусте 1903 года, Кровавое воскресенье 1905 года, Ленский расстрел 1912 года. К списку можно добавить единственный случай из периода СССР – Новочеркасский расстрел 1962 года. Все эти примеры объединяют неумелые действия растерянных местных властей, не имеющих опыта ни решения назревающих социальных конфликтов, ни усмирения невооруженных массовых протестов.

В истории этого периода есть ещё один кровавый случай, свидетельствующий о крайнем напряжении в обществе русской цивилизации. При подавлении революционного движения в 1905 году рейд войск по железной дороге ознаменовался массовыми расстрелами подвернувшихся под руку невооруженных людей. В основном это были служащие и рабочие железной дороги. Расстрелы проводились на месте, без суда и следствия. Кровавые акции устрашения были последовательно и сознательно проведены на нескольких станциях Казанской железной дороги около Москвы.

Тем не менее на протяжении почти всей истории русскую цивилизацию характеризует иной подход к государственным репрессиям.

На начальных этапах древнерусского периода мы видим неоднократные попытки целого ряда славянских, балтских и финно-угорских племён выйти из-под контроля русских князей. Письменные источники сообщают о военных походах для приведения к покорности окраин, но ничего не говорят о насильственных действиях после военных побед. Археология также не даёт свидетельств массовых неизбирательных репрессий.

Отраженные в летописях истории массового террора, имеют жанровую природу и не подтверждаются иными источниками информации. Самый известный эпизод – месть княгини Ольги древлянам – носит ярко выраженный легендарный характер и, по-видимому, служит нравоучительным целям по задумке авторов повествования. Другой пример относится к жанровым повестям о княжеских преступлениях – убийство князем Мстиславом семидесяти киевлян без суда после восстания 1068 года.

Причина такого устойчивого характерного поведения на протяжении тысячелетия не в особой гуманности конкретных людей, принимающих решения, а в объективных основах, на которых строится цивилизация. Цивилизация, существующая на грани выживания, не может себе позволить массовый террор невиновных в целях устрашения населения без риска потери устойчивости.

Но в истории России есть два периода, когда, как кажется, проводились массовые жестокие репрессии невиновных или репрессии избыточные, по политическим причинам или по социальному происхождению репрессируемых. Это правление царя Ивана IV Грозного (XVI век) и эпоха великих социальных преобразований XX века – от буржуазной революции февраля 1917 года до середины 1950-х годов. Оба периода были эпохами больших реформ и коренных перемен в русском обществе. Жестокость репрессий и их размах в эти периоды очевидны. Добавим к рассматриваемому списку ещё эпоху царя Петра I как пример больших реформ без конфликта в обществе.

Анализ этих эпох показывает причины разной реакции социума на проводимые реформы, полное соответствие принципам организации русской цивилизации и выполнение базового свойства устойчивости в круговоротах вещества, энергии и информации во Вселенной (Приложение I, пункт 5).