Читать книгу Неон - Павел Шушканов - Страница 1

Артур был самым умным из нас, а моя учеба закончилась в тот год, когда у одноклассниц появилась грудь. Так посоветовала мне начать эту историю Клара, хотя нужно сказать, иногда я жалею, что следую ее советам, и в этот раз тоже точно буду жалеть. Ведь история совсем не обо мне и моих одноклассницах. История о странном годе моей жизни, который начался не совсем обычно, в тот день, когда я отдал школьный аттестат в деканат попавшегося на глаза вуза, купил первый самостоятельный пакет продуктов для ужина и забрал ключи у хмурой хозяйки комнаты в коммуналке, которая на следующие несколько лет должна была стать моим новым домом.

А еще в тот день я встретил Клару. Согласен, не слишком популярное имя. Я даже до сих пор сомневаюсь, что оно настоящее. Но тогда имя серьезной девушки с длинными рыжими волосами меня не удивляло. Меня удивляло количество пыли и сухих насекомых на когда-то белом подоконнике. За шторой обнаружился серый тюль, а за ним грязное окно. В окне сияло всеми красками лето от пышной зелени густых крон до желтизны начавшей подсыхать между щелями тротуарных плит травки. Там все дышало теплом и жизнью, а в моей комнате, больше похожей на крупный шкаф, царили прохлада, запах старых тряпок и газет, и бананов, торчащих из раскрытого на столе, но не разобранного пакета. Красота!

Я присел на краешек дивана, протестующе скрипнувшего уцелевшими пружинами и осмотрелся. Мое первое самостоятельное жилье, после огромной и не слишком уютной комнаты в доме родителей. Кто-то скажет, что могло быть и лучше, учитывая, что денег мне вполне хватило бы на приличную однушку в центре с видом прямо на университет. Но эти люди ничего не понимают в настоящем уюте. Разбирался в таких вещах из моих знакомых лишь один человек, номер которого я незамедлительно набрал, покопавшись в меню новенького телефона. После недолгих гудков послышался хрипловатый и очень далекий голос.

– Обустроился? – спросил голос вместо приветствия.

– Привет, Артур, – ответил я. – Тебя слышно, как из бочки.

Артур озадаченно замолчал, потом в трубке раздались щелчки и треск.

– Сейчас, подожди… А так?

– Так лучше, но ненамного. Опять колдуешь со своим ноутбуком?

– Ладно, что-то с бесплатной связью не заладилось. Сейчас перезвоню и поговорим как типичные рабы общества потребления.

Через минуту все такой же хриплый, но более узнаваемый голос поинтересовался:

– Так ты уже в городе? Адрес назови мне. Я должен знать, где живет мой лучший дружище.

– Тебе тут не понравится, – я поднялся и приоткрыл окно. От изогнутого корпуса общежития к облезлым скамейкам ползла широкая тень. На одной скамейке дремал человек в расстегнутой рубашке, свесивший правую руку до самой земли, левой он лениво отгонял назойливых мух. На другой разместившись на узкой спинке, топтала сиденье ботинками местная шпана, сплевывая шелуху себе под ноги. Рыжая собака спала под крыльцом, засунув голову в тень, и изредка подергивала ногой.

– Я тебя уже нашел. Райончик так себе. Приключений захотелось?

– Ты не поймешь.

Артур фыркнул.

– Куда уж нам технарям.

Но технарем Артур не был. Нет, дома он обкладывался кучей всякого электронного хлама, который не влез в компьютер, и царствовал над ним, периодически что-то паяя. Но формально он учился в техникуме на повара, куда торопливо убежал после девятого класса, оставив меня прозябать в до жути наскучивших школьных стенах еще два года. Теперь он умел варить борщ, а я потратил полчаса на выбор пачки пельменей.

– Вечером в гости не зови. Я только починил зубы и ни мне очень дороги.

– А сейчас приедешь?

– Нет. Скоро стемнеет. Родители, кстати, обрадовались, что ты заселился в коммуналку в промзоне?

– Я им еще не говорил.

Послышался сдавленный смешок.

– Решил на мне потренироваться. Это правильно, но я тоже не одобряю. При своих возможностях ты мог бы найти квартиру получше. И мне заодно, – он шумно выдохнул. – Куда поступил хоть? Экономика, финансы, кредит и все такое? Или на юриста? Только не говори, что на иностранные языки, хотя тоже приемлемо.

– Филология, – сказал я.

Артур многозначительно помолчал и прокашлялся.

– Совсем с ума сошел. Что там с тобой сделали за два года в этой школе?

– Все нормально, Артур. Я буду писателем.

Распрощавшись с ним, я с улыбкой еще долго вертел трубку в руках и посмеивался про себя, пролистывая в голове школьные воспоминания, нахлынувшие с новой силой. А Артур все такой же зануда и ворчун. К счастью, кулинарный техникум его совсем не изменил.

Я снова гордо оглядел свою комнату. Да, не номер люкс. Метров двенадцать, не больше. Шкаф и диван есть – уже неплохо. И один не слишком надежный стул для того, чтобы вешать на ночь джинсы. Торчащие из стен провода обещали телевидение и интернет. Дорожная сумка стояла на диване. Книги, ноутбук, блокноты и немного одежды уже перекочевали в центр единственного маленького столика у окна. Вторая сумка, упакованная мамой, дожидалась своего часа под столом, прикрывая дырку в старом линолеуме.

Звонок родителям я снова отложил, сосредоточившись на начавшем подтекать пакете. С пельменями что-то нужно было решать – с каждой минутой их товарный вид был все более унылым. А для этого требовалась как минимум кастрюля, ну или хотя бы сковорода. У хозяйки точно что-то из этого было, жаль, что я не уточнил такой момент, прежде чем она торопливо уехала в неизвестном направлении с моими пятью тысячами, оставив номер телефона и указание не пользоваться розеткой за дверью.

А за дверью начиналась общая кухня, куда выходили двери еще трех комнат – свой особый мир с устоявшимися годами законами и обитателями, которые вряд ли жалуют чужаков. А еще оттуда тянуло табачным дымом и запахом горелого масла. Изредка доносились голоса. Хотя бы не крики – уже неплохо. Я прислонил ухо к двери, потом к косяку, из которого торчали провода и клочья желтой строительной пены. Когда негромкие разговоры стихли, я приоткрыл дверь и протиснулся на кухню. Под ногами скрипнули доски и забытая под моим порогом детская машинка. Человек с растянутой майке сидел за толом, смотрел на меня рыбьими глазами, переводя взгляд то на меня, то на остатки машинки. Он с шумным треском мусолил окурок, от которого по кухне разливался едкий сизый дым. Я поздоровался, едва заметно кивнув головой, торопливо протопал до единственной плиты, вдоль которой на полках и крючках громоздились горы не подписанной, разумеется, посуды. Тот еще квест.

Из соседней двери выскользнула женщина в пятнистом халате, смерила меня взглядом, промолчала на приветствие и сняла с крючков, видимо спасая от меня, сразу две сковородки. Что ж, круг сужается.

Таким странным, новым и в тоже время удивительно захватывающим казалось все это – все события последних двух дней. Подача документов улыбчивому мужичку в пиджаке с короткими рукавами, огромное фойе университета с порхающими студентами – словно существами из какого-то другого мира, первый и видимо не совсем удачный поход в магазин, первый поворот ключа в своей, хоть и съемной квартире. Даже вот этот вот выбор из ряда почерневших сковородок – тоже впервые. Я решительно схватил самую пыльную. Ее долго не использовали – значит точно ничья. Оставалось разжечь плиту и кинуть уже сильно разморозившиеся пельмешки в кипящее масло, которое купить я, разумеется, забыл.

Наверное, тогда я и должен был встретить Клару. Скучающую на лавке возле пестрого от наклеенных объявлений подъезда. Или столкнуться с ней возле кассы, случайно перепутать товары и посмеяться над этим. Но в подъезде не было никого, если не считать мух, хотя где-то наверху отчетливо слышались легкие, возможно детские, шаги. В магазине сонная продавщица долго не могла справиться с этикеткой на масле, лениво водила сканером по ней, накапливая очередь. Затем отправила за другой бутылкой. А на тропинке между высокими кленами меня застал звонок от родителей. Серьезная шпана плавилась на солнцепеке, продолжала щелкать семечки и не проявляла ко мне никакого интереса.

– Влад, где ты? Почему не звонил?

Мамин голос всегда встревоженный, даже если она диктует список покупок. Ей нужно знать все и желательно ответить одним успокаивающим предложением. При этом беспокоили ее исключительно мелочи. Не была ли большой очередь в приемной комиссии, не потерял ли паспорт и фотографии, даже про взносы на новые окна зачем-то спросила, еще не совсем отойдя от роли мамы школьника. Узнать на какое отделение я подал документы, она и не подумала. Спросит папа, когда вернется из-за границы недели через три и узнает, что инженером турбинных установок или высококлассным энергетиком мне не быть. Я отвечал односложно и жизнерадостно. Комнату называл квартирой, пачку пельменей запасом продуктов.

– На следующей неделе приедет тетя Света и поживет у тебя месяцок, – не менее жизнерадостно заявила мама и повышенным тоном добавила. – Нет, ну должен же кто-то за тобой присмотреть. Еду тебе готовить, стирать в конце концов. У тебя лишняя комнатка с диваном найдется?

– Мам! – только успел вставить я в длинную тираду о том, что любому мужчине в хозяйстве нужна женская рука и, если уж пока я не женат, о чем думать совсем рано… А в высоких кронах кленов щебетали синицы, одуревшие от жары и обилия насекомых. Слабый теплый ветер шевелил широкие ветви и в просветах мелькало ослепительное солнце, неуклонно катящееся к плоским крышам общежитий. Хотелось дождя. Яростного, чтобы хлестал кирпичные стены, превращал в грязные реки улицы и переулки, и чтобы ливневки захлебывались пенящимися потоками.

– Приезжай на следующий неделе, – донеслось до меня сквозь ревущий в голове ливень и шквальный ветер. – У меня с завтрашнего дня курсы, ты же знаешь, – оправдывалась она. – Папа уже все оплатил. Кстати, насчет денег.

– У меня еще есть. Достаточно.

– Точно?

На этот вопрос лучше просто утвердительно ответить. И принять, что разговора с отцом, визита тети Светы и позора с попытками перетащить меня на другой факультет и в другое жилье не избежать.

– Точно, – сказал я и на всякий случай утвердительно кивнул.

– Мне надо было поехать с тобой. Помочь с квартирой, с документами. Понимаешь, все эти курсы…

Я отстранил трубку от уха, прислушался к щебету птиц, к вою бури в голове.

– Ладно, пока, сынок.

– Пока.

Телефон еще раз пискнул через минуту. Словно извиняясь неловко вспыхнуло и погасло сообщение о переводе денег. Я торопливо сунул телефон в карман и зашагал к подъезду. На меня должно было пахнуть прохладой и сыростью, застаревшим табачным дымом из открытой двери. Но слышался только легкий запах духов, неуловимо знакомых.

***

Под вечер действительно начался дождь. Нет, не яростный ливень как в моей голове, а редкие крупные капли из низких набежавших туч. Закатное солнце светило под тучи, и капли дождя искрились, падали и впитывались в горячую землю. Небо окрасилось оранжевым, слепой дождь косо пробежался по крышам домов и аллеям и переместился к бело-стальным корпусам завода. Далеко над лесом вспыхнула и погасла радуга.

Даже будучи сильно прожаренными по моей невнимательности, растаявшие пельмени никак не хотели отделяться друг от друга. Я ковырял вилкой золотистый комок и прихлебывал сидр прямо из бутылки. На кухне хлопали двери, что-то шкворчало на плите, разразился и тут же замялся скандал. За окном стремительно темнело, зажглись фонари, и тень от оконной рамы протянулась по потолку косым крестом. Свет единственной лампочки под потолком оказался слишком тусклым, чтобы вернуть комнате жизнерадостный дневной вид.

Я достал ноутбук, но вспомнил что интернета пока не предвидится и захлопнул крышку. Телефон молчал. Я прихватил свой сидр и сел на подоконник, смахнув насекомых. За стеклом застыл фиолетовый вечер. В далеких домах зажигались и гасли окна, тонкой красной полоской тлел закат. У подъезда возились тени, то и дело вспыхивали сигаретные огоньки и звенело стекло. Изредка возню и негромкий бубнеж разрывали взрывы смеха, сопровождавшиеся смачными плевками. Я поморщился, сделал глоток. Пытался выудить из банальности вечернего двора красоту, но взгляд все время упирался в гогочущую толпу, еще одну на пустой остановке, снующих собак, побитую годами и дорогами «девятку», из окон которой басило что-то невразумительное. И девушку. Она торопливо шагала по тропинке в сторону подъезда, накинув на голову серый капюшон, руки прятала в карманах тонкой куртки. Куртка казалась почти белой – ярким, привлекающим внимание пятном, пересекающим темноту заплеванного двора.

Толпа у подъезда притихла. Зашушукалась. Красные огоньки загорелись ярче.

Я отставил бутылку, придвинулся ближе к стеклу, почти коснувшись лбом пыльного стекла. Девушка уже скрылась под козырьком. Скрипнула и с грохотом захлопнулась подъездная дверь. В свете далекого тусклого фонаря ничего не рассмотреть, но мне показалось, что две тени отделились от толпы и нырнули в подъезд.

– Не твое это дело, – сказал я сам себе, торопливо всовывая руки в рукава помятого пиджака. Не лучшая одежда в подобном месте, но в нем я чувствовал себя в большей безопасности, чем просто в футболке с клоуном Красти.

– Просто пришла в гости. Наверное, уже в безопасности. Иначе были бы звуки борьбы в подъезде. Крики там…

В подъезде что-то громко ухнуло и покатилось, словно грохнутая об стену, но не разбившаяся бутылка. Через мгновение я уже стоял на общей кухне среди запахов котлет, тушеной капусты и дешевого табака. По мне скользнули косые взгляды соседей. Обосновавшийся за столом громила в майке демонстративно вытянул ноги в протертых тапках. Надо бы врезать в дверь замок помощнее – мелькнуло в голове. Это сложно, наверное, но учиться когда-то нужно начинать. Я торопливо топал в сторону входной двери, а в голове крутилась каша из мыслей про замок.

За дверью было пусто. Слышалась возня и негромкие разговоры на лестнице пролетом ниже. Я выглянул в пролет, спустился на пару ступеней ниже. Не заметил даже, то одна моя рука занята – с ней застыла бутылка с остатками сидра, а пальцы впились в горлышко мертвой хваткой. Ладно, не возвращаться же. Хотя вид у меня, наверное, странный.

Девушка стояла у окна, держала руки в карманах. Из-под капюшона выбились пряди длинных рыжих волос. Она не смотрела на меня, стоя вполоборота, она что-то разглядывала за темным окном, слегка приоткрыв рот. Смотрели на меня двое других: парень в не по погоде теплой кофте, смолящий окурок и второй на голову ниже, с почти полностью выбритой головой кроме жиденькой челки надо лбом.

– Привет! – громко и непринужденно сказал я, обращаясь к девушке. Она обернулась, удивленно взглянула на меня и поджала губы.

– Заждался, – я попытался махнуть рукой, но в ней плескалась бутылка. Другая вцепилась в перила.

– Привет, – тихо сказала девушка и улыбнулась.

Время тянулось ужасающе медленно, казалось, что прошли часы, прежде чем парень в кофте докурил и затушил окурок о стену, оставив черный след. Он поглядывал на меня все время, пока курил и не произнес ни слова. Второй безразлично копался в маленьком дешевом телефоне. Еще целую вечность спустя они поднялись и начали спускаться низ похлопывая ладонями по стенам. Один что-то шепнул второму и подъезд вздрогнул от хохота. Девушка не сдвинулась с места, не бросилась в объятия спасителя и не потянулась к телефону, нервно набирать дрожащими пальцами номер полиции. Она внимательно смотрела на меня, неспешно заправляя длинные пряди рыжих волос за уши. Маленький подбородок, плотно сжатые губы, тонкий нос, хрупкая фигурка под невесомой летней курткой – ей могло быть как четырнадцать, так и все двадцать четыре. Она наконец расправилась с непослушными волосами и вопросительно кивнула мне.

– Извините, – выдохнул я. – Просто мне показалось, что вам нужна помощь.

– Может и нужна была, – кивнула девушка и снова выглянула в окно. – Спасибо.

За окном совсем темно. Не знаю, что там вообще можно было разглядеть.

– Вы кого-то ждете или ищете?

– Уже нет.

Немногословная. И испуганной она не выглядела. Видимо шок.

– Наверное, нужно проводить вас. Вы подождете? Я только оставлю вот это, – я показал почти допитую бутылку.

– Нет, не стоит, – она скользнула взглядом по моему пиджаку и едва заметно улыбнулась. – Вас в этом обратно не впустят.

Очень права девушка. Видимо не в первый раз в этом районе. Но не предлагать же ей остаться. Это выглядело бы очень странно и глупо. Даже думать об этом неловко.

– Вы можете остаться.

Девушка вздохнула.

– Благородно. Но я, наверное, пойду. Меня тут ждут тремя этажами выше. И, кстати, правда огромное спасибо вам.

Она снова едва заметно улыбнулась и подмигнула двумя глазами сразу. Девушка поднималась, едва касаясь белыми кроссовками заплеванных ступенек, на мгновение задержалась возле меня, пока я сообразил отойти в сторону. Тонкий аромат знакомых духов слегка коснулся меня.

– Постойте!

Она остановилась и обернулась.

– Пойдемте ко мне.

Повисла неловкая пауза, за которую я успел залиться краской, а она внимательно рассмотреть мое лицо в свете единственной лампочки.

– Представляете, как пошло это звучит, да? – сказала она совсем беззлобно, а ее глаза смеялись.

– Да, понимаю, – я поставил бутылку на ступень и обхватил голову руками. – Простите, не подумал об этом. Просто я вам хочу кое-что предложить. Заработать.

Она вздохнула.

– Это тоже очень плохо. Но интригует.

– Несу всякую чушь, – сокрушенно сознался я и кивнул на сидр. Эта штука оказалась крепче, чем я думал. Внизу загрохотала входная дверь, защелкали зажигалки, кто-то вполголоса ругнулся.

– Идем, – она подхватила мою бутылку за горлышко и подтолкнула меня к двери. Через мгновение тонкий слой картона и реек отделял нас от опасного подъезда. Девушка глянула в глазок и повернула ключ в замке.

– Ну? – она развела руками, пристально глядя на меня.

– Да, идем.

Как-то незаметно мы перешли на ты, а еще я успел меньше чем за минуту сморозить сразу две безобидные пошлости. И чувствовал себя теперь круглым дураком.

Девушка поздоровалась со всеми на кухне, на что получила одобрительные кивки. Даже от человека в майке со стеклянным взглядом.

Когда закрылась дверь, я запер ее на два оборота, но поймав настороженный взгляд, повернул ключ обратно.

Комната моя на логово маньяка не смахивала. По крайней мере я так считал. Впрочем, судя по спокойствию незнакомки, она тоже была в этом уверена.

Я присел на край дивана, поднялся, присел снова. Коленки все еще немного дрожали.

– Слушай, я тут живу недавно. Первый день. Не знаю, что тут и как, но понимаю, что район – не центральный проспект. Увидел, как двое заходят за тобой в подъезд вон из того окошка, – в доказательство я ткнул пальцем в сторону окна, – и решил…

– Что я в опасности? Ты молодец. Я не шучу.

Я воодушевленно развел руками. От гордости за себя немного расперло легкие.

– Вещи еще не успел разложить, – закончил мысль я, словно вы непринужденно беседовали уже часа четыре. – А вообще я Влад. Владислав, но можно Влад.

– У тебя есть что-нибудь попить, Влад? – немедленно спросила она.

Я метнулся к пакету, стыдливо спрятал сковородку на штору и извлек бутылку минералки. Самой лучшей, которая нашлась в местном магазине.

– Стаканов нет.

Я хотел помочь с крышкой, но девушка справилась сама.

– Ты предлагал мне то ли работу, то ли денег – я так и не поняла, – напомнила она.

– Да. И все еще предлагаю, – я поднял руки ладонями вверх. – Ничего неприличного, обещаю. Только сразу хочу спросить две вещи: как тебя зовут и сколько тебе лет?

Я замолчал и закрыл глаза.

– Вижу, что ты мастер двусмысленных разговоров, – серьезно сказала девушка и сделала пару мелких глотков минералки. – Клара. Восемнадцать. Так что делать нужно?

Я поднялся, невольно потер руки, указал на ноутбук на краю стола, заваленную стопку книг.

– Я писатель. Ну, начинающий, конечно.

Я украдкой взглянул на Клару. Ждал смеха, но она все еще внимательно слушала меня и продолжала пить.

– И еще я поступил в университет. А это занятия, расписание, все такое. Думаю, сама понимаешь.

Клара кивнула.

– Вряд ли я могу помочь с учебой. У меня своя на носу. С книгами, если ты об этом, скорее всего тоже.

Я улыбнулся и протестующе замотал головой.

– Нет-нет. Не пойми неправильно, но мне нужен секретарь, – я попробовал представить, как это прозвучало. Вроде бы вполне безобидно. – Да, я понимаю, как-то пафосно звучит. Но я не хочу забрасывать книги и все что с этим связано из-за учебы и наоборот. А с памятью у меня совсем беда. Зато с деньгами намного лучше.

Клара молчала. Словно терпеливо ждала, пока я озвучу сумму.

– Я могу предложить вот столько, – вырвав из блокнота листок, я торопливо нацарапал сумму и сунул ей в ладонь.

– Ого. Десять тысяч, – она улыбнулась. – Ладно, хорошо.

Она поправила воротник куртки и шагнула к двери.

– Слушай, я же на полном серьезе.

– Понимаю, – она остановилась, сунула руки в карманы и повернулась ко мне. – Я же сказала – хорошо. Я согласна.

Я не нашел что ответить на это, только глупо кивнул.

– Но, сейчас поздно и меня действительно ждут. Я зайду утром. Часов в десять.

– Было бы отлично, – сказал я в ответ.

– Тогда спокойной ночи…, – она пощелкала пальцами.

– Влад, – напомнил я.

– Нет, наверное, теперь я буду звать тебя – шеф.

Я неловко усмехнулся и развел руками.

– Спокойной ночи, шеф. Завтра расскажешь детали.

***

Но рассказывать особо было нечего. Я понятия не имел что делает секретарь и что конкретно мне нужно от Клары. Но мне до жути хотелось иметь собственного секретаря, которого среди коллег-писателей я смогу иногда называть для важности агентом. Может и неважная была затея, но отступать уже некуда. Я отдал половину обещанной суммы, и Клара ловко сунула купюру в позаимствованный у меня блокнот. В тот же блокнот она набросала пару каких-то заметок и обвела их кружком.

Мы пили принесенный Кларой кофе и чувство неловкости стремительно растворялось.

– Шеф, расскажи-ка мне немного о себе, – попросила Клара. – Думаю, сложно работать на человека, о котором ничего не знаешь. Ну, я так считаю. Я еще ни разу не работала. Секретарем, по крайней мере.

– Легко, – беззаботно сказал я. И Начал рассказывать про Артура.

Наверное, все истории моей жизни так или иначе были связаны с Артуром. Просто иногда они начинались с него, а иногда им заканчивались.

Я сразу вспомнил что сказал мне Артур, когда, рано утром не дожидаясь пока тот окончательно проснется, я позвонил ему и рассказал о ночном приключении.

– Постой, что ты сделал? – уточнил Артур, пропуская мимо ушей мой героический поступок. – Ты нанял за настоящие деньги незнакомую девушку, чтобы вести дела, которых у тебя нет?

– Замолкни, – посоветовал я.

– Ты мог с тем же успехом просто отдать деньги мне. И я бы вел твои дела намного лучше.

– Ты? Серьезно?

О планировании дел Артуром ходили легенды. То есть для большинства это были легенды, для меня же суровая и жесткая правда. Артур не признавал календарей, ежедневников, по крайней мере своих собственных. И личного пространства он тоже не признавал. Почти год он вел свои дела, записывал расписание и телефонные номера в мою записную книжку. Прятать ее было бессмысленно. Иногда он просто звонил и просил вписать туда что-нибудь, ну или продиктовать ему номер. Уйдя со школы и потеряв доступ к моему блокноту, он пользовался каким-то общим посевным календарем на сайте огородников и вписывал туда свои встречи, дни рождения и даже заметки, пока администрация сайта не закрыла ему доступ. Тогда он пожаловался куда-то и доступ открыли, но календарь убрали. Теперь он использовал в качестве ежедневника поля какой-то малопопулярной книги в библиотеке своего техникума.

– Все это забавно, но как оно связано с тобой? – спросила Клара.

– Да в общем-то никак. Просто интересная история. Про меня таких почти не существует. Родился в какой-то элитной клинике в Москве, хотя потом ни разу не покидал наш коттеджный поселок «бедняков». Частный садик, неплохая школа с углубленным изучением языков. Хотя я ходил в литературный класс.

– Вот поэтому и захотел стать писателем?

– Скорее наоборот.

Клара что-то вписала в свой блокнот.

– Факультет тоже выбрал филологический? – уточнила она.

Я кивнул.

– И что, родители не против?

– Им все равно.

Я поднялся и прошелся по комнате. Клара наблюдала за мной, постукивая карандашом по краешку блокнота. Она сидела в уголке дивана, поджав ноги, и сегодня на ней был белый брючный костюм.

– Хорошо.

– Хорошо, что им безразлично? – уточнил я. – Или то, что они не вмешиваются?

– Нет. Это значит – продолжай. Кстати, мне бы название универа, – она постучала себя карандашом по кончику носа. – Мне нужно будет позвонить и узнать твое расписание, дату выдачи книг, ну и примерный график сессии, – Клара перехватила мой удивленный взгляд и наклонила голову. – Что? Или я уже уволена?

– Да нет, просто это очень необычно, – я присел. – Да, наверное, все это мне нужно. Иначе, зачем я тебя нанимал, верно? – я усмехнулся, получилось немного нервно. – Вот, у меня уже час как есть помощница, при этом я совершенно не знаю, что можно у тебя просить, а что нет. Я даже не знаю, что такое сессия, хотя ее график видимо получу.

– Все что законно и прилично – можешь просить, – она улыбнулась.

Мы помолчали. Клара покусывала кончик карандаша и что-то помечала в своем блокноте.

– Выглядишь как психиатр, – заметил я.

– Ты почти угадал. Учусь на психолога.

– Фрейд? – зачем-то выпалил я. Разумеется, сейчас нарвусь на раздраженный вздох, закатанные глаза и лекцию о том, что не вся психология сводится к Фрейду. И вообще он писал не только о том, что у всех на уме. И имя его произносится неправильно. Вот надо же было скатиться в такую банальность и это в самом начале знакомства.

– Карл Юнг, теория Тени, – серьезно сказала Клара. – Моя курсовая.

– Понятно, – сказал я, хотя ничего не понял.

– Так почему ты живешь здесь, если, я так понимаю, деньги – не главная твоя проблема? Бунт наследника богача?

– Ну, не такой уж я богач и не такой уж наследник. У меня есть старшая сестра в Питере на экономическом – гордость семьи. День рождения пятого октября, почтой пользуется только корпоративной, – я подождал, пока Клара все запишет. – А это все, – я обвел рукой комнату с облезлыми обоями, – мне даже нравится. Паутина, дохлые мухи на окне, общая кухня с никотином вместо кислорода, туалет на четыре комнаты. Вот ты где живешь?

Она кивнула в сторону окна.

– В центре. Дом с башенкой.

– Тогда ты не поймешь. Я бы и сам не понял, если бы на день рождения мне не дарили сразу по две-три модели телефона или SPS, чтобы угадать с подарком. Плохая почва для писателя.

– Значит, это правда? Писатель?

Я с деланной скромностью уклончиво кивнул головой.

– Немного. Но планирую стать невероятно крутым. И вот тут ты мне поможешь.

Клара показала мне исписанный блокнот.

– У меня тут пока системы нет. Скажи, что от меня требуется, а я сделаю.

– Мне нужен яркий старт, – я снова вскочил и прошелся по комнате. – Что-то, что можно показать издателю, что без стыда можно в соцсетях предложить.

– Мне кажется – яркий старт у тебя уже есть, – заметила Клара. – Живешь как отшельник в бараке, хотя мог бы шиковать. В пиджаке нервируешь местных, хотя шансов на победу особо не имеешь. На филологический поступил, опять-таки.

– Я не о том, – отмахнулся я, пропустив иронию мимо ушей. – У меня есть идея – собрать в одной книге все городские легенды, особенно жуткие. С фотографиями и комментариями, разумеется. И вот с этим заявить о себе. Это будет потрясающе.

Клара некоторое время смотрела, как я улыбаюсь сам себе и размахиваю руками, затем вернулась к блокноту.

– Я поняла. Буду искать, фильтровать и отправлять не почту. Кстати, мне нужен адрес твоей почты.

– Конечно.

Я бросился к своим записным книжкам. Долго копался в них, выискивая позабытый адрес почты, потом осторожно задал мучивший меня вопрос.

– Я чудик да?

Клара пожала плечами.

– Ты писатель. Для писателей это нормально.

Я улыбнулся.

– Ты первая, кто назвал меня так.

– Ты почту нашел?

Я снова нырнул в блокноты и ежедневники.

– Может в ноутбуке? – подсказала Клара.

– Знаешь, он совсем новый. Еще ничего не настраивал, купил для учебы. Ну, и для творчества, конечно.

Купил его, разумеется, не я. Обнаружил на столе перевязанным ленточкой с открыткой от родителей, что это в честь окончания школы. Точнее, от мамы – на открытке только ее почерк.

– У меня интернета пока нет. Еще не подключил.

Клара снова сделала пометку.

– Завтра позвоню и подключат. Пока раздай себе с телефона.

– Это долго. Могу позвонить потом и продиктовать, – сказал я. – Слушай, Клара, а у тебя есть парень?

Ее тонкая бровь слегка едва заметно поползла вверх. Она взглянула на меня поверх блокнота и покачала головой.

– Пора привыкнуть, что ты мастер неудобных вопросов.

Я поднял руки в знак признания собственной бестактности.

– Нет, я не за тем, не подумай. Просто если я буду звонить, твоему молодому человеку это может не понравиться.

– Он адекватный и знает, что такое работа. Кстати, встречный вопрос.

– Нет, у меня нет девушки, – предугадал и ответил я. – Так что целую массу напоминаний можно в расчет не брать. Нет девушки – нет подарков к юбилеям первого поцелуя и первой ссоры, к восьмому марта и прочим праздникам, включая Новый год, день рождения и день рождения кошки. В общем, пометь себе там – девушки нет.

– И это как раз то, с чем я тебе помочь смогу вряд ли.

– Может и к лучшему, – улыбнулся я. – Сосредоточусь на творчестве и учебе. И быстрее найду свою почту.

– Хорошо, – она хлопнула себя по коленке блокнотом и поднялась. – Позвоню тебе после обеда. Постараюсь к этому времени созвониться с деканатом. Пока, шеф!

Я остался один. Легкий запах знакомых духов еще висел в воздухе, но ворвавшийся в форточку теплый ветер разорвал его и развеял по пыльной комнате. Надо бы порядок навести. В конце концов мне тут жить, пока не надоест. И пока не познаю все прелести настоящей не тепличной жизни. Но сначала почта.

Я отыскал ее среди старых записей Артура и его контактов. Он исписал мне половину ежедневника и тут вообще сложно было что-либо отыскать. Открыл слишком глянцевый и слишком яркий ноутбук. Надо бы заклеить его кучей наклеек или как там положено у писателей. И поменять обои на что-нибудь подобающее. Яркие зонтики не располагали к работе.

По совету Клары подключил к телефону. Почта неспешно открылась. Этот адрес зарегистрировал мне Артур года три назад и предупредил, что будет иногда ей пользоваться. Но угрозу в кои веки не осуществил, либо просто забыл адрес. Теперь на меня смотрели длинные колонки спама, поздравления с днем рождения от неизвестных сайтов, тестовое письмо от Артура с рецептом сырного пирога и еще одно письмо на самом верху от неизвестного адресанта с ником Неон. Вероятнее всего тоже реклама.

Аккуратно переписав адрес, я отправил его Кларе сообщением. Потом подумал и написал ей еще и письмо. Вечная фобия, что что-то сделал не так. Подтверждения не пришло. Или занята, или слишком пунктуальна.

Я откинулся на спинку дивана, допил кофе и уставился в потолок. Теплый ветер покачивал паутину, возле плафона притих донимавший меня половину ночи комар. Как-то странно все. Вроде бы все по-прежнему: постоянно один дома с молчащим телефоном, сообщениями от родителей и белым потолком. И все же немного по-другому. Хотя бы никакой больше школы по утрам и борьбы за медаль. Никаких репетиторов и набитого под завязку холодильника, и телевизора на половину стены, который я предпочитал воспринимать как репродукцию Малевича. Я в забытой всеми дыре на окраине города, где приключения и опасности реальны и начинаются сразу за входной дверью. У меня есть секретарь, и я никому ничего не должен. Я могу прямо сейчас засесть за книгу и писать, пока снова не придет рассвет. Могу пойти в магазин и купить самых вредных чебуреков и странного цвета газировки. Если и придут обязанности, то с началом учебы недели через три, и большую часть из них я могу смело возложить на Клару.

Полное умиротворение – это свобода от времени. Эта мысль показалась мне забавной и даже мудрой. Надо бы записать пока не забыл, да и вообще пора завести отдельный блокнот для таких вот мыслей.

Поднявшись, я снова наткнулся взглядом на монитор. Письмо от Неона привлекало внимание. Точнее не так, Неон – это заглавие письма. А адрес почты казался очень знакомым, хоть и видел я его в первый раз. Я открыл письмо, пробежался глазами по пустому экрану. Ничего, только вкладка – документ с длинным названием: «Городские Легенды. Владислав Абрамов. Издание первое».