Читать книгу Трудно быть человеком. Том первый - Павел Сильчев - Страница 4

– Кажется, есть. – Чуть слышно прошептал Клайв и медленно опустил винтовку.

Он всмотрелся в тепловизор, но прямо по курсу ничего не обнаружил. Цель должна была быть там. Он озадачено покачал головой и решительно направился в ту сторону. Их разделяло всего метров тридцать, поэтому он не мог промахнуться, должно быть, тело скрывает густой кустарник.

Так и есть. Клайв чуть не наступил на усыпленное животное, папоротник и наступающая уже темнота хорошо скрывали его тело. Надо было звать ребят. Он глянул на бледный монитор и на электронной карте местности различил три слабо мерцающие точки.

Клайв тронул рацию

– Парни, прием.

– Что там у тебя? – недовольно хрипнула она в ответ.

– Кое-что есть, давайте ко мне.

– Надеюсь, это не краснозадый гиббон, как в прошлый раз, а то до тебя метров триста, не хотелось бы убивать тебя с досады.

Клайв самодовольно улыбнулся и достал из кармана фонарик. Белый луч суетливо запрыгал по примятому папоротнику и выхватил из темноты неподвижное тело. Охотник неуверенно приблизился и носком сапога откинул крупные листья с головы жертвы. Клайв похолодел. У его ног неподвижно лежал молодой человек. Безволосое лицо, правильные, даже утонченные черты, высокий лоб, светлые вьющиеся волосы, под носом юношеский пушок.

Клайв прикладом ружья лихорадочно откинул ближайшие листья папоротника и озадаченно уставился на шелковую тунику облегающую мускулистое тело. Туника просто изумительной тонкой работы достойна индийского принца, но никак не амазонского туземца. Он много раз видел местных аборигенов, они-то по большинству вообще ничего не носили. Клайв посветил на ноги и обнаружил шелковые лосины и голые ступни.

Клайв тронул рацию.

– Парни, у нас проблемы. Поспешите.

– Ну, что еще?

– Я человека подстрелил.

– Осмотрись и заряди боевые. Если это индейцы на охоте, то они по одному не ходят и куррарой плюются.

– Боюсь, что это не индейцы. По виду европеоиды. Их было двое, один скрылся. – Клайв между делом осматривал окрестности в тепловизор. Руки от волнения немного дрожали, изображение от этого бросало из стороны в сторону, и это раздражало.

– Европейцы?! – удивилась рация.

– Вряд ли. – Отмахнулся Клайв, но от этой мысли засосало под ложечкой. Что если это какой-нибудь сумасшедший принц развлекается экстримом, а мы его транквилизатором.

Первым добрался до него Маркус. Огромный итальянец вывалился из кустарника, на ходу сбрасывая с себя обрывки лиан.

– Ну, что тут у тебя, показывай? – пробасил он и неуместно улыбнулся.

Клайв только неопределенно махнул в сторону тела фонариком. Луч на мгновение вырвал из темноты замысловатые узоры туники всевозможных оттенков серого и зеленого и бледное лицо юноши.

Массивная челюсть Маркуса удивленно подалась вперед.

– Фиу-у-у! – Громко присвистнул он.

– Да тихо, ты! – Психанул Клайв.

– Что думаешь? – Проигнорировал его замечание Маркус.

– Волосы совершенно белые, а одежда как у индийского наследника. – Прокричал хриплым шепотом Клайв.

Маркус в ответ только глуповато улыбнулся и почесал затылок.

Кусты зашевелились, и к компании спешно присоединился Жюль – начальник и мозговой центр экспедиции.

Жюль низенький, смуглый и черноволосый деловито засуетился в темноте. Пытаясь поскорее добраться до товарищей, он наглухо запутался ногами в тонких лианах и несколько секунд отчаянно рубил их наугад в темноте. Наступила короткая, но комичная пауза, во время которой Жюль наконец вооружился фонарем и осветил им компаньонов. Его всегда бесили их вечно ухмыляющиеся физиономии, но сейчас они осклабились до неприличия.

– Что зубоскалите?! Где человек?

Они отошли в сторону и посветили на заросли папоротника.

Жюль окаменел.

Клайв виновато потупился, неверно истолковав ошеломление начальника.

Вдруг Жюль бросился к телу.

– Не может быть! – Воскликнул он и стал лихорадочно ощупывать незнакомца, проверять пульс, заглядывать в глаз. – Санта Мария! Невероятно! Вот это удача!

Двое его спутников ошарашено замерли, не зная, что и думать.

– Мы его нашли! – Блеснул в их сторону безумными глазами Жюль.

– Вы в порядке, босс?

– Да лучше всех… Вы до сих пор не поняли, что мы поймали?! – Но те только таращились на него, то ли удивленно, то ли напугано. – Вас не удивило, что у этого юноши ничего с собой, ни оружия, ни припасов, он совершенно налегке. Это местный житель, дикарь…

Клайв и Маркус недоверчиво усмехнулись.

– Это друид, идиоты! – Разозлился Жюль.

– Что еще за друид?

– Лесной житель, вроде Ети. По крайней мере, их видят не чаще. Нет ни фото, ни рисунков, но есть легенды о светловолосых жителях лесов, которые живут в глуши и настолько скрытны, что их до сих пор не было возможности изучить. И это белый человек в дебрях амазонии, хоть и загоревший, но без сомнения белый. – Жюль в своем восхищении не заметил, как его лихорадит.

– И что нам с ним делать? Ведь охота на людей, как бы это лучше выразиться… не желательна. – Маркус неуверенно переступил с ноги на ногу.

Он опасался крайнего криминала, и предчувствие ему подсказывало, что сейчас происходит что-то крайнее.

– Где ты видишь человека, ненормальный! Это же дикарь! И нам за него дадут кучу денег! Вызывай транспорт.

Маркус нехотя стал доставать передатчик.

– Босс, кажется, что в этот раз Маркус дело говорит. Если нас накроют, то выкрутиться будет непросто. Могут работорговлю пришить или похищение человека… – Клайв придержал руку Маркуса, чтобы тот не торопился вызывать вертолет.

– Послушайте, – утомленно начал Жюль – сегодня нам улыбнулась удача. Можно сказать, мы поймали живьем Снежного Человека.

Клайв с сомнением покосился в сторону тела, но во тьме ничего не разобрал. Жюль заметил этот взгляд.

– Друиды еще более таинственны, но оттого более желанны нашим многочисленным клиентам. Представляю, какой ажиотаж устроят они по поводу этого юнца на аукционе. Нам бы только его на базу доставить без эксцессов.

Маркус принял решение и стал вызывать транспорт. Клайв на этот раз не стал ему препятствовать, но выражение неуверенности как бы застыло на его лице.

– Что будем делать со Стивом? – холодно поинтересовался он.

– С трупом, ты хотел сказать? – Жюль пристально глянул Клайву в глаза, так что у того мурашки пошли по спине.

– Разве мы его не заберем? – Беспечно спросил Маркус.

– Его наверняка уже звери оприходовали, и я не хотел бы сейчас мешать их трапезе. – Отмахнулся Жюль. – Да и мало радости с покойником возиться, еще придется похороны оплачивать и показания давать. А так пропал без вести в джунглях. В контракте даже пункт по этому поводу имеется. Так и так, если что, то компаньоны освобождаются от ответственности. Мы всякий раз рискуем, и на его месте мог оказаться любой из нас.

– Что же мы скажем его матери?

– Правду. – Лаконично бросил Жюль, как бы давая понять, что тема исчерпана.

Маркус и Клайв соглашались с логикой босса, но на душе было мерзковато, именно потому, что на месте Стива мог оказаться любой из них. Значит, их тоже вот так же бросят на растерзание зверью, если когда-то фортуна отвернется от них в джунглях. И хотя мертвому уже все равно, но живым почему-то такое поведение товарищей кажется предательством.

Пока парни предавались неприятным размышлениям, Жюль расположил трофей удобным для съемки образом, сделал несколько фото и теперь возился со спутниковым интернетом, чтобы выложить эти фото в сеть, для неотложных торгов. Подобное поведение часто было оправдано тем, что порой еще до их возвращения в Европу находились покупатели в Северной или Южной Америке, так что они освобождались от опасного и незаконного груза почти на месте отлова.

Транспорт прибыл довольно скоро, и когда над деревьями вдалеке зарокотали винты, Жюль грубо одернул компаньонов:

– Ну хватит, девочки, соберитесь! Дома будете сопли распускать! На пороге большой куш, я это нутром чую. Сейчас важно к погрузке и выгрузке подойти профессионально. Если травмируем экземпляр, сделка может сорваться, тогда плакали наши денежки, и все наши жертвы напрасны.

Парни неохотно зашевелились, но траурное настроение не развеялось.

– Не забывайте, доля Стива достанется его матери, так что ее безбедная старость сейчас в ваших руках.

Жюль удовлетворенно улыбнулся себе в рыжие от никотина усы, когда заметил, как последние слова ободряюще подействовали на компаньонов. Он по природе был человеком скупым, и был не очень рад расставаться с долей Стива, но удержать его долю и грубо нарушить контракт он побаивался. Поэтому решил использовать это в виде ободрения и улучшения собственного имиджа.

Погрузка прошла как по нотам. Каждый отлично знал свое дело, и спустя несколько минут они были уже в воздухе. Еще час полета до аэродрома, пересадка, а там уже и до дома рукой подать.

Во время пересадки в самолет они столкнулись с затруднениями. Друид стал просыпаться. Доктор, которого они всегда брали с собой в самолет, был весьма удивлен. Когда они оторвались от земли, юноша стал стонать, и врач решил добавить лекарства.

– Сколько было в патроне?

– Десять кубов.

– Десять? – Замер он с ампулой в руке. – С его размерами он часов двенадцать должен проспать.

В ответ на его слова юноша снова застонал и попытался повернуться на бок. Ремни натянулись. Внушительные мышцы на руках экспоната напряглись как канаты.

Жюль заметно занервничал.

– Не тяните, док, если он проснется, то может себе навредить, а это самое неприятное, что с нами может приключиться.

Врач быстрыми, четкими движениями наполнил шприц и уверенно сделал внутривенную инъекцию.

– Боюсь, как бы такими дозами ему печень не посадить.

Он продолжал озадаченно посматривать на пациента, даже тогда, когда тот вновь погрузился в глубокий сон.

– Вас что-то беспокоит, док? – с деланным безразличием поинтересовался Жюль.

Доктор подозрительно посмотрел на босса, потом на Клайва и Маркуса. Те двое прятали глаза.

– Что стало со Стивом?

– Его укусила змея, он умер у нас на руках. – Жюль явно не хотел говорить об этом.

– Что за змея? – не унимался док.

– Неизвестно. – Мы как раз джунгли чесали, когда он нарушил тихий эфир. Между нами метров по пятьсот было. Мы полчаса к нему сходились. Пробовали яд отсасывать, но уже конвульсии начались. Думали транспорт вызывать, а у него сердце остановилось. – Разохотился на слова Маркус.

Жюль смерил его укоризненным взглядом.

– Что-о-о! – Возмутился Маркус.

Жюль только обреченно отвел взгляд, дескать, я умываю руки. Но врач еще не закончил.

– Чтобы говорить такое, надо быть либо избранным, либо безумцем…

Вождь неожиданно вернулся в свое гнездо и задумался. Стиву показалось, что их разговор на этом закончился. Но была какая-то недосказанность в воздухе.

– Вообще-то, я никому не собирался все это рассказывать. Вы хотели знать, кто моя невеста, я сказал, а дальше решайте сами.

Вождь задумался.

– Ступай. Тебе сообщат решение. – Наконец, немного раздраженно сказал он. И погрузился в свои мысли.

Стив покинул хижину вождя озадаченный и немного расстроенный. Что он выяснил? Практически ничего! А то, что узнал, вряд ли поможет ему бежать. А бежать надо было, и как можно скорее. Он с тоской посмотрел на скучающий периметр, и подумал о том, что ему просто необходима посторонняя помощь. Надо было попробовать найти старых знакомый, ведь наверняка у него еще сохранились дружеские контакты в этом племени.

Он медленно двинулся по лагерю, в надежде, что увидит знакомых, или его кто-нибудь окликнет. Поселение за последнее время значительно выросло, людей стало значительно больше. Много было детей и молодых. Это было немного необычно, потому что дикие племена часто переживают серьезные демографические трудности из-за детской смертности и эпидемий. Многие из тех, кто не получают медикаментов от цивилизации вообще находятся на грани вымирания. То, что Немою переживают хорошие времена, видимо, зависит от их нового места поселения. Насколько помнил Стив, раньше они обитали у центрального русла Амазонки. И как они забрались так далеко?

– Савода?! – услышал он удивленный возглас.

Стив так углубился в размышления, что даже не обратил внимания, в каком направлении двигался. Он обернулся на голос и замер. У небольшой хижины на импровизированном кресле сидел человек. Вернее сказать, половина человека. Ног у этого человека не было, казалось, до самого живота. Подобное зрелище редкость даже в развитых странах. Ему не требовалась даже набедренная повязка, но именно это было самым неприятным.

Стив, как завороженный, смотрел на нижнюю часть человека, не в силах поднять глаз выше, чтобы узнать его.

– Кхе-кхе-кхе, – толи засмеялся, толи закашлял человек. – Что, привык узнавать человека по ногам? А тут проблема, а? Кхе-кхе…

Стив словно проснулся от кошмарного сна. Он посмотрел в лицо человеку и едва узнал его.

– Бала-болу? – сомневался он.

– Да, это я. – довольно улыбнулся человек и отчаянно почесал покусанный москитами живот.

Это имя на языке Немою означало «Быстрый хорек» или что-то вроде того. Помнится, он был искусным ловцом змей и рыбы. Его жена мастерски запекала питонов, особенно небольших. Стив вспомнил несколько восхитительных обедов в их хижине. Прежнее жилище у них было побольше. Да и Бала-болу сильно изменился и не только ногами. Кожа у него была темнее, чем у большинства соплеменников, возможно от того, что мылся он реже остальных. Оставшиеся части тела немного располнели, так что создавалось ощущение, что его чуть-чуть подкачали воздухом.

– Каким это течением пригнало тебя к нам, Савода? Не думал тебя когда-нибудь еще увидеть. – Бала-болу не сводил со Стива проницательных глаз, которые искрились лукавством и озорством. – В нашу последнюю встречу ты был похож на испуганного воробья. Когда тебя не стало, я подумал было, что духи забрали тебя, а Антеомалумбо им помог.

– Ты все такой же шутник, как я погляжу. Что с тобой случилось?

Стив подошел поближе и прислонился спиной к хижине, вроде чтобы опереться, но на самом деле, чтобы избежать искушения смотреть туда, где раньше были ноги человека. Подобная бестактность могла быть неуместна.

– Ты про ноги? – Угрюмо спросил тот.

Стив промолчал.

– Это было трудное время для нас всех. После твоего ухода, когда пошли дожди, вода как обычно стала подниматься. Мы, тогда готовились к нескольким месяцем жизни на воде, чинили силки и сети, смолили лоханки. Но в тот год вода поднималась слишком быстро и скоро стала такой бурной, принесла столько деревьев, что смыла наш поселок за один день. Не осталось ничего. Многие тогда отошли к духам. Моя жена и сын пропали тогда. А мне прижало тогда деревом ноги, я оказался сверху, а ноги в воде. Вот тогда и пришли кайманы. Они пришли на запах крови. Раньше, когда воды было немного, они не заплывали так далеко от реки, но не в этот раз. Я тогда точно умер бы, если бы они не отъели мне ноги.

– Как же ты смог выжить? – В ужасе представлял себе эту картину Стив.

– Крови было столько, что кайманы потеряли меня, занялись ногами, а меня течением куда-то отнесло, и Оуни подобрали меня. В тот день они спасли многих из нас. Они указали воинам на это место. Тут много пищи, и не случаются наводнения. Нам тут хорошо. Дети не болеют.

– Да, эти Оуни просто чудеса творят.

– Ты не поверишь, я видел их, Савода! – зашептал почему-то Бала-болу.

– Да, что ты?! – решил подыграть Стив, ему как-то стало жаль этого беднягу.

– Да!!! Видел! Ты не поверишь, но они похожи на нас! – и он с таинственным видом стал руками выводить в воздухе контуры человеческих фигур, глаза его загорелись, было видно, ему интересно об этом говорить.

– И чем же? – Еле сдержал улыбку Стив.

– О, да, они похожи на нас, но на тебя даже больше. У них такая светлая кожа, как у тебя. – и он потрогал корявым ногтем кожу на груди у Стива. – Тебе никто не говорил, что ты смешно выглядишь без своей привычной одежды? – Вдруг сменил тему он.

Стив учтиво отодвинул его руку.

– Мне не нужно говорить об этом, я и сам чувствую себя полным идиотом. – Слегка рассердился он.

– Напрасно ты стараешься, Немою не будут доверять тебе больше, если ты будешь носить их одежду.

– Я знаю, Бала-болу, я знаю. – Вздохнул Стив.

– Это в честь тебя охотники не отдыхают? – Качнул головой в сторону периметра Бала-болу. – Что ты опять натворил?

– Опять? – Удивился Стив. – Можно подумать, я в прошлый раз что-то натворил.

– В прошлый раз ты так много всего обещал Немою, что стало понятно – ты преследуешь свои тайные цели. Скорее всего, ты хотел лишить Немою древнего наследия. До нас доходили слухи о белых людях, которые предлагают племенам много хорошего, приучают их к разным вещам, и когда они уже не могут жить по старому, переселяют их далеко, а потом захватывают их земли, губят их леса и реки. Таких людей называют Савода, потому что они хитростью незаметно, будто мыши, вкрадываются в души и наносят вред, которого не исправить. Когда мыши портят урожай – люди умирают с голоду.

– И ты, Бала-болу, тоже так плохо думал обо мне?

– Бала-болу – Немою. Ты жил с нами долго, с нами ел нашу еду, научился говорить по-нашему, но что хорошего ты сделал Немою за это время. На охоту не ходил, не воевал, даже женщинам и детям от тебя проку не было.

– Мне жаль, Бала-болу, я старался с вами подружиться. – Как-то совсем скис Стив.

– Ха-ха.. – засмеялся вдруг Бала-болу – вы, белые, совсем не знаете, что такое дружба. Когда люди стараются угодить друг другу, тогда и рождается дружба. Бесполезно жить рядом, ходить в гости, много обещать – дружбы не будет. На самом деле, Немою хотели с тобой дружить, но у тебя на уме было что-то иное. Вот поэтому тебе дали такое имя и выгнали. Но почему ты опять здесь?

– Может быть, я изменился, и хочу исправить свои ошибки. – С досадой выпалил Стив.

– Это я изменился, – развел руками Бала-боло, – а ты переоделся. – И он так расхохотался, что Стиву стало не по себе, и он раздраженно зашагал прочь. А Бала-боло смеялся все сильнее ему вслед, и этот хриплый смех калеки продолжал звучать в его голове, даже тогда, когда уже стих вдали.

Впечатления от встречи остались удручающие, настроение подавленное. Стив с тоской вспомнил время проведенное с Оуни, вспомнил, как рядом с ними было хорошо, как был прекрасен каждый день, и подумал о том, как сложна и тяжела жизнь у обыкновенных людей, как боль и потрясения омрачают их существование. Как Оуни остаются всегда жизнерадостными? Что поддерживает их в трудные времена? Опыт? Знания? Вера? Может все вместе?

Жара возрастала. Появилось желание спрятаться в тень. Он мог бы вернуться в свое жилье, но желание предпринять что-то для своего спасения побуждало к действию. Если бы еще знать, в каком направлении двигаться. Он осмотрелся. В этом месте поселение было расположено ближе всего к ручью. Пара женщин чем-то занимались на трапиках и при этом весело беседовали.

Он спустился к ручью в надежде завязать с ними разговор, но как только он стал приближаться, женщины замолчали и сосредоточились на своем занятии. Стив проследовал до самой воды, умылся, тайком поглядывая на них, но они, очевидно, решили игнорировать его. Он постоял еще пару минут, понаблюдал, как женщины отчаянно чистят мелкую рыбешку, и тихонько удалился, чтобы никого не смущать.

Почему люди так странно к нему относятся? Он узнал этих женщин, помнил их лица, вроде бы даже знал мужа одной из них, но они делают вид, будто не узнают его. Наверное, сплетни о нем распространились по всему поселению, и без суда люди уже осудили его, как человека бесчестного, беспринципного, думающего только о себе. Но ведь это не правда?!

Стив двинулся дальше по селу, усиленно стараясь опровергнуть в себе эти невероятные сплетни, однако, как ни силился он вспомнить что-нибудь бескорыстное, какой-нибудь жертвенный поступок, даже какую-нибудь мелочь в свою защиту, на ум не приходило ничего подобного. Верно это недавние травмы так сказались, что из памяти выветрилось многое, что было бы полезным для его самооценки сейчас?

В этом отчаянном самокопании он вспомнил, что относился к этим людям раньше свысока, они были для него аборигенами, отсталым видом, ниже него в своем развитии во всех отношениях. Возможно, это было заметно со стороны…. Он осознал, что часто пренебрегал гостеприимством и вниманием незаслуженно оказанным ему некоторыми из местных жителей…. Кажется, кто-то из них даже пытался с ним сблизиться, подружиться…. Но ему ведь не нужны были эти отношения! А вот он сегодня остро нуждается в помощи, и никому до него нет ровно никакого дела. Стоит ли удивляться?

С тоской вспомнил он про Юё, ее бледное лицо, спутанные волосы, расслабленное тело у него на руках, и жуткий страх за ее жизнь сдавил ему грудь. Кто-то, возможно, посадил ее в клетку и ставит над ней научные опыты… или не научные…. Кошмарные картины ужасающих пыток проносились пред его мысленным взором, и это причиняло почти физическую боль. Но самое страшное было то, что он никак не мог повлиять на ситуацию, не мог придумать, как вырваться из этого странного для него плена. Сильное желание попытаться прорваться через периметр постоянно всплывало в его воспаленном сознании, и ему все время приходилось подавлять его, потому что рассудок подсказывал из самых глубин, что из этого ничего хорошего не выйдет. Даже если он прорвется и окажется в джунглях один, ему совершенно неизвестно, в каком направлении следует двигаться, чтобы найти следы похитителей. Кроме того, они почти наверняка уже покинули джунгли и теперь направились в неизвестном направлении. Ему хотелось действовать, вырваться и броситься на помощь возлюбленной, но как поступить и с чего начать поиски у него не было ни малейшего понятия.

Все сводилось к тому, что они больше никогда не увидятся, и что бы он теперь не предпринял, этого не изменить. Боль утраты защемила в груди, к горлу подкатил ком. На его глазах разрушились несколько жизней, включая и его собственную. Осознать это было совсем не просто, а принять – почти невозможно. Разум подсказывал ему, что надо смириться с неизбежностью и жить дальше, но вот в душе бушевал протест, необычайный бунт против подобной постановки вопроса. Зачем жить, если жить совсем не за чем? Раньше у него были друзья, дело, какие-то цели, но не сегодня. Все прежнее поблекло на фоне последних переживаний и надежд. Но надежды разрушились и вот, впереди пустота…. Последние несколько часов он постоянно думал о побеге, но осознание пришло, и побег стал терять свою привлекательность.

Стив медленно брел между лачугами. Где-то рядом были люди, но он теперь никого не замечал. В своих отчаянных размышлениях он вспомнил про Бало-боло. Он ведь тоже недавно потерял все. Стив вспомнил полную веселую аборигенку, что была женою Бало-боло. Им жилось весело и легко. Они любили друг друга. Странно, но Стив тогда не заметил этого, не заметил, как эти двое были счастливы. Как же теперь этот калека может жить? Что поддерживает в нем дыхание, после всего, что произошло с его женой и детьми? И Стив, наверное, впервые в жизни почувствовал горькую досаду и горе другого человека. Ему стало жаль этого несчастного до боли, жаль так, как ему было жалко самого себя.

Решение пришло разом, как вспышка молнии, и прежде чем он услышал гром, ноги его сами понесли в обратный путь. Он шел быстрым уверенным шагом, и казалось, ничто не может сломить его решимости. Впереди показалась ветхая лачуга Бало-боло. Тот все так же сидел под палящим солнцем, да и куда было ему деваться? Ведь чтобы забраться в хижину, ему нужна была посторонняя помощь.

Стив стремительно приблизился, и прежде чем Бало-боло понял, что происходит, подхватил его на руки и понес к ручью. Задремавший было Бала-боло, встрепенулся и завопил.

– А-а-а! Что тебе нужно?! – Маленькие ослабевшие от малой подвижности ручки заколотили Стива по спине.

– Успокойся, Бало-боло, что еще ты можешь потерять в этой жизни? – Ласково проговорил Стив и неуверенно погладил его по костлявой спине.

– Ты, что утопить меня решил? – Уже более спокойно спросил Бало-боло, видя, что они направляются к ручью.

– Ты боишься за свою жизнь? – загадочным тоном спросил Стив.

– Нет, я смерти боюсь. Это не одно и тоже. – Как-то буднично заметил тот.

– Тогда тебе нечего бояться.

Они уже дошагали до ручья, и Стив уверенно зашел в воду по пояс. Затем опустил в воду Бало-боло и принялся его энергично оттирать.

– Ты, что творишь? – Засмеялся в ответ калека. – Нельзя так издеваться над живым человеком!

Стив молчал и продолжал свое дело. Бало-боло еще несколько раз пробовал вяло протестовать, но потом блаженно смирился.

Экзекуция продолжалась довольно долго по причине невероятного наслоения грязи на несчастном теле. Стив раньше не подозревал, что в подобном процессе можно получать удовольствие. Но вот он моет грязного оборванца, и это ему нравится.

Ближайший охранник периметра напряженно и озабоченно следил за происходящим, готовый в любой момент броситься на помощь сородичу.

Наконец, помывка закончилась. Стив усадил несчастного на горячий валун для просушки. Тот все молчал и непонимающе, по-детски с вопросом присматривался к Стиву, словно опасался его дальнейших шагов.

– Надеюсь, что ты меня после этого не съешь? – Вдруг решился заговорить он.

Стив устало присел рядом с ним и с печалью посмотрел на мерное течение ручья перед собой.

– Не волнуйся, тут есть экземпляры поаппетитней.

– Да, но мало кто окажет тебе такое слабое сопротивление.

Стив удивленно посмотрел в благодарные искрящиеся глаза Бало-боло. Без сомнения он был сейчас доволен своей жизнью, но как это возможно?

– Скажи, Бало-боло, как ты можешь жить после того, что произошло?

Тот озадаченно почесал макушку.

– Жизнь прекрасна в любых ее проявлениях. Оуни показали мне, что ее вполне достаточно, чтобы быть счастливым.

– Но ведь ты потерял всех, кого любил.

– В том то и смысл, жизни для счастья достаточно только тем, кто не чувствует себя зависимым от окружающих.

– Но ведь ты полностью зависишь от окружающих! – Не мог понять его Стив.

– Да, – согласился тот, – но не считаю, что они мне что-то должны.

– И как это работает?

– Допустим, ты считаешь, что окружающие должны тебя понять. Тогда в тех случаях, когда ты сталкиваешься с непониманием, ты всякий раз чувствуешь себя несчастным. Если люди должны тебя кормить, потому что ты сам этого сделать не в состоянии, то когда они не делают этого, то кажутся плохими, и ты несчастен. Но когда они тебе ничего не должны, то помощь пробуждает в сердце благодарность, мир кажется лучше, люди добрее.

– Но если ты остался голодным?

– Тогда я был бы голоден не зависимо от моего отношения к людям, да и они тут ни при чем. Я был грязным уже давно, конечно, это доставляло некоторые неудобства, но ведь ты не должен был меня мыть. Почему я должен думать о тебе плохо? Но что-то произошло, и вот я чист и счастлив более, чем был. И все это потому, что ты оказался лучше, чем я мог предполагать. Люди не перестают меня удивлять. Были времена, когда мне доставляли радость дети и жена, но теперь я не могу надеяться на подобную радость, но могу довольствоваться тем, что получаю от окружающих, которые мне ничего не должны. – На глаза Бало-боло навернулись слезы.

Стив отвернулся, чтобы не показывать ему своих мокрых глаз. Охранник, который теперь оказался гораздо ближе обескуражено уставился на Стива, потому что в их племени слезы мужчины – признак бесконечного блаженства, по другому поводу мужчине пустить слезу – страшное бесчестье.

– Что ты собираешься теперь делать, Стив? – Вновь заговорил Бало-боло.

– Ты знал мое имя?

– Да, но не знаю его значения.

– В нашем мире именам не придают значения.

– Зачем тогда имя? – Недоуменно пожал плечиками Бало-боло и недовольно поерзал на камне. – Мне все время хотелось узнать его значение.

– Мне нужно убираться отсюда. – Проговорил Стив еле слышно, как будто сам с собой.

– Тут не хуже, чем в любом другом месте. – Глубокомысленно возразил Бало-боло.

– Мой друг в беде, а я тут застрял….

– М-м-м…

Оба замолчали погруженные в свои мысли.

– Тебе уже сообщили, почему ты до сих пор жив? – Нарушил молчание Бало-боло.

– Так, в общих чертах.

– И..?

– Я случайно бросил вызов сыну вождя. – Нехотя признался Стив.

– Случайно?! – он странно посмотрел на Стива толи восхищенно, толи испуганно.

Тот задумчиво кивнул.

– Можно было найти способ попроще. Но… как умереть – дело вкуса. Умереть в схватке с достойным противником, что может быть достойнее? Наверное, тебе потом дадут звучное имя… – он пару секунд подумал о чем-то и добавил, – это мудро. Однако, как же твой друг?

– То-то и оно. – Вздохнул Стив.

– Обстоятельства изменились, и смерть теперь некстати, да?

Стив совершенно не ожидал такого сочувствия от этого человека.

– Что-то вроде….– Уклонился он от прямого ответа.

– В таком случае тебе нужно чудо. – Серьезным тоном заключил Бало-боло. – Просто так тебе уйти не дадут, это может бросить тень на уважаемое семейство. Вождь уже в курсе твоей проблемы?

– Да, вполне. Ну, кроме того, что все вышло случайно. – Невесело усмехнулся Стив.

– Вот ведь досадное недоразумение! Когда бой?

– Понятия не имею.

– Что ж, буду сегодня просить Оуни о твоей защите, кто знает, вдруг услышат?

– Спасибо,.. за участие. – Безнадежно вздохнул Стив и поднял уже порядком обсохшего Бало-боло. – Надо возвращаться. Жара уже спадает. Скоро тут будет много народа. Не хочу людей смущать.

Он отнес половину человека на прежнее место и попрощался.

– Кто знает, увидимся ли еще? – Проговорил Стив еле слышно.

– Конечно, увидимся! – Ободряюще хохотнул Бало-боло, – Такой бой бывает раз в сто лет, а то и реже. Белый великан, против сына вождя! Я точно приду посмотреть, даже если мне придется самому ползти до арены.

– Да уж, хлеба и зрелищ… – безнадежно махнул рукой Стив и двинулся прочь.

Он еще некоторое время бесцельно послонялся по селению, не встретил никого из прежних знакомых, потому что люди явно избегали встречи с ним. Да и чем они могли ему помочь? Положение было совершенно безнадежным. От постоянных размышлений и переживаний разыгрался голод. Он подумал, что в хижине, наверное, осталось еще немного еды, но встречаться опять с дочерью вождя не хотелось. В конце концов, голод взял свое, и Стив зашагал к своему временному пристанищу.

Он тихо подошел с тыла и прислушался. Снаружи доносились шорохи двух охранников, внутри было совершенно тихо. Может быть у нее есть еще другие дела, и можно будет без нее хотя бы перекусить?

Стив как тень шагнул ко входу. Ближайший охранник в ужасе отпрянул и чуть не ввалился вовнутрь хижины. Оба охранника были не на шутку испуганны его появлением. Поначалу Стив решил, что их так впечатлило его тихое перемещение, но через секунду уже засомневался в этом. Этот животный ужас в глазах, так несвойственен аборигенам амазонии, проживающим в опаснейшем регионе нашей планеты, мог иметь только одно объяснение – суеверный страх, мистический ужас, благоговение, религиозный трепет. Стив на мгновение задержался снаружи, чтобы рассмотреть это явление получше, и весело усмехнулся, глядя, как охранники словно прижаты его взглядом к стене жилища.

Внутри было прохладно и сумрачно. Послеобеденное солнце уже скрылось за высокими кронами деревьев, обеспечив в помещениях особый загадочный полумрак.

Стив немного задержался у входа, чтобы глаза привыкли к слабому освещению, убедился, что в хижине кроме него никого, и облегченно опустился в гнездо. Рядом с собой тут же обнаружил плетеное блюдо с остывшей едой. Жаренное мясо с овощами значительно улучшили его настроение. Надо признаться, что дочь вождя оказалась прекрасной кухаркой, если бы ни ее неприятная миссия, он возможно с охотой поговорил бы с ней.

Больше гулять по селению желания у него не было. Он прилег на импровизированное ложе и стал ждать свою юную тюремщицу. Много передумал он о своей жизни, пока сумрак не сменился темнотой. Но она все не приходила. И наконец, он незаметно для себя задремал.

Толи день выдался напряженным, толи физически он еще не восстановился, но только спал он в эту ночь как убитый. Когда же природа окрасилась утренней суетой, он открыл глаза, осмотрелся. В помещении он оказался совсем один. Странно.

Холодные остатки вчерашнего ужина в беспорядке валялись рядом с ложем. Это показалось Стиву неудобным, и он принялся лихорадочно собирать объедки. За этим занятием и застала его дочь вождя. Она несла с собой небольшой поднос с едой, и тот оказался в хижине раньше девушки. Стив неловким движением едва не выбил его из ее рук. В последний момент он успел поддержать пошатнувшиеся было фрукты, дочь вождя и Стив оказались совсем рядом, и создалась неловкая ситуация.

– Извини, – смущенно буркнул он по-немойски.

Она в ответ только отступила на шаг и почтительно потупилась в землю. И прежде чем Стив успел спросить у нее, что происходит, поставила поднос ему под ноги и юркнула наружу.

– Что за чудеса? – Ворчал Стив, поднимая поднос и присаживаясь, чтобы позавтракать.

Определенно, что-то изменилось. Но что могло так повлиять на девушку? И почему она так и не появилась, чтобы исполнить свой долг перед семьей. Скорее всего, повлиял вчерашний разговор с вождем. Надо чаще говорить правду, наверное, это было бы неплохое правило. Любопытно, что еще могло измениться. Может быть, и поединок отменят?

Не успел Стив как следует подкрепиться, как к нему в хижину ввалился Антеомалумбо.

Он вошел без оружия, по традиции оставил его снаружи, как входит гость в чужой дом. Он встал по стойке смирно и уставился немигающим взглядом в дальний конец помещения. Естественно, что там никого не было. Стив в это время жевал почти у него под ногами. Сын вождя как будто и не замечал его присутствия. Ясно было, он не заговорит, пока Стив не встанет напротив него. Стив охотно пригласил бы его присоединиться к трапезе, но не стоило даже предлагать. Он деланно тяжело вздохнул, неспешно отставил в сторону поднос, поднялся и встал почти вплотную к Антеомалумбо. Ему хотелось посмотреть, что будет делать сын вождя, если так бесцеремонно нарушить его личное пространство.

Антеомалумбо даже глазом не моргнул.

– Наша встреча назначена на сегодня, когда будет яркое солнце, я буду ждать тебя на публичном месте. – Глядя прямо в левое плечо Стива отчеканил он.

Затем непрошенный гость ловко юркнул в проход, не поворачиваясь к Стиву спиной.

Стив устало опустился на подстилку и потянулся за подносом. Но аппетита уже не было. Не то чтобы он сильно боялся этой схватки, совсем нет. Антеомалумбо был на голову ниже него и килограмм на двадцать легче. Кроме того за плечами Стива были месяцы тренировок и годы службы. Он не сомневался, что не станет легкой добычей, и дешево не отдаст свою жизнь. Но настроение напрочь пропало. Ведь то, что он был на враждебной территории, среди людей которых, как оказалось, он совершенно не знает. И на что он мог рассчитывать в данных условиях. Раньше гладиаторам дарили жизнь в случае победы, но рассчитывать на подобное отношение в джунглях, от полудиких племен, он понимал, что не приходится.

Стив прилег и попытался успокоиться. Ему надо было подумать о чем-то приятном, и он вспомнил Оуни. Замечательная семья, уникальное гостеприимство. Он вдруг понял, что для него жизни до Оуни, как будто не существовало. Все о чем он мог думать, не углублялось в памяти дальше его пробуждения после смерти. Нет, он, конечно, помнил многое из прежней жизни, но та жизнь его уже не интересовала, и он не вернулся бы к ней теперь, какие бы блага она не сулила. Он вспоминал приятные моменты, но неизменно его размышления возвращались к девушке невинно страдающей где-то далеко. Мрачные мысли сменяли одна другую, и смертная тоска сдавила его грудь. Надо было подышать, а лучше заняться чем-нибудь, чтобы отвлечься. Он решительно вышел наружу.

Охранники исчезли. Это показалось Стиву довольно странным. Он огляделся. Несмотря на то, что утро было раннее, и солнце еще не показалось из-за деревьев, в селении наблюдалось значительное оживление. Люди постоянно сновали туда и сюда, причем в основном это были женщины и, притом почти все они что-то носили в руках, толи хозяйскую утварь, толи колья, толи части кровель. Охрана по периметру тоже пропала. Стив попытался найти вооруженных мужчин, которых всегда можно было заметить в селении, но не увидел ни одного. Это было не просто странно…. Это было пугающе. Тревожное предчувствие застучало в сердце глухими ударами… бух-бух-бух…. Адреналин ударил в голову, заколол в кончиках пальцев.

Никто не обращал на него внимания, но он еще не знал, что будет делать. Дело было даже не в том, что у него не было плана. Все было намного хуже. Он был не уверен хочет ли он бежать, воспользовавшись случаем, или останется здесь, так как тут назревает что-то неладное, и его помощь может оказаться кстати. Подобных приступов альтруизма он раньше за собой не замечал, поэтому эти новые ощущения пугали его и одновременно заводили.

Он безотчетно двинулся туда, куда стекался народ, и скоро оказался перед огромной баррикадой, которая перегораживала центральную улицу, отделяя ее от главной площади. Обыкновенно эта площадь была самым людным местом, где проходили массовые мероприятия, а в другое время тут был обменный пункт, вроде сельского базара. Народ копошившийся на баррикаде сплошь состоял из женщин. Несколько подростков с импровизированным оружием перепугано озирались по сторонам.

Когда Стив подошел поближе, заметил за баррикадой на площади большую группу людей, в основном старики и дети. Они сгрудились в кучу – снаружи старики и несколько женщин с кольями и палками, а внутри немощные и дети.

Стива все еще не замечали, люди продолжали сносить к баррикаде различные предметы, и его присутствие их явно не волновало. Он не без труда вскарабкался на самый верх, чтобы осмотреться и понять, что происходит.

– Стив! Это же Стив!!! – донеслось до него с площади.

Голос принадлежал Бало-боло. Стив бросил бесплодные попытки и спустился, чтобы поговорить.

Разглядеть Бало-боло среди волнующейся толпы оказалось совсем не просто.

– Ты где, там, Бало-боло?

– Я здесь.. – донеслось откуда-то изнутри.

– Что происходит, ты можешь мне сказать?

– Это все серые дьяволы! Они идут!

Люди от этих слов больше заволновались.

– Что еще за дьяволы?

Но ответа он не расслышал, потому что с противоположной стороны улицы, из леса раздались человеческие крики, вопли, тут же они смешались с собачьим визгом, рыком и лаем. Взрослые на площади тут же затихли, а дети заплакали. Как завороженный Стив всматривался туда, откуда доносились эти ужасные звуки, и вдруг, там впереди, что-то замелькало среди деревьев, сначала изредка, а потом все чаще. И вот в селение из леса выскочило первое животное. Это был серый шакал. Небольшая собачка, брюхо словно к спине приросло, шерсть на спине дыбом, хвост ободран, отвратительное, но не страшное создание.

– Для дьявола он как-то мелковат. – Попытался пошутить Стив, но его шутка потонула в общей атмосфере ужаса. – Да, что с вами?! – Удивился Стив, подобрал с земли кол поувесистей и стал взбираться на баррикаду, с намерением прогнать животное обратно в лес.

Но не успел Стив выбраться на верх конструкции, как к первому шакалу присоединился второй, затем третий… Несколько опешивших животных сгрудились в начале села, оказавшись в незнакомой обстановке между хижинами. Псы скалились и кидались друг на друга выказывая сильное возбуждение и раздражение. Они замешкались всего лишь на мгновение, пока из леса в село не хлынула серая волна, которая захлестнула их и увлекла за собой. Стив холодея наблюдал, как тысячи собак двигаются по центральной улице прямо на него с невероятной скоростью и ужасающими звуками.

Он выпрямился во весь рост и покрепче сжал в руке оружие. Несколько секунд серая река преодолевала расстояние между ними. Баррикада оказала очень незначительное влияние на скорость передвижения животных. С необычайной легкостью они взмыли наверх прямо под ноги Стиву. Человек энергично махнул дубиной и три первых собаки с визгом полетели в сторону. Взмах и еще, и еще…. Кто-то вцепился Стиву в лодыжку. Он не глядя пнул шерстяной клубок, и тот полетел размахивая лапами на крышу ближайшей хижины. В пылу безумного возбуждений Стив размахивал колом, отчаянно стараясь не пропустить через баррикаду ни одной собаки. Но конечно же это было невозможно. Некоторые собаки прорывались, но он не замечал этого. Не слышал он и криков позади себя. То женщины отбивались от проскользнувших псов.

Встретив жесткое сопротивление на центральной улице, шакалы замедлили свой бег, некоторые стали отступать и проходить через село по соседним улицам. Вскоре уже большая часть животных двинулась обходным путем, слишком пугающим противником оказался человек на горе.

За несколько минут вокруг Стива образовались целые кучи мертвых и покалеченных собак. На некоторых из них он стоял своими голыми ногами и давил тех, кто в предсмертной агонии грыз ему пятки. Весь человек с головы до ног оказался покрыт кровью, шерстью и кусками мозговых тканей. На расщепленный кол намотались кишки, но он не замечал этого, а продолжал защищать баррикаду от оставшихся особо злобных тварей.

Но вот поток шакалов из леса прекратился, еще пара минут и последний пес с визгом слетел с горы из-под дубины Стива. Человек опустил оружие и замер, тяжело дыша. Грохот битвы стих, оставив после себя стоны собак и плачь людей. Стив оглянулся. На площади круг людей распался, некоторые уже разбредались по своим домам. Несколько неподвижных тел лежало на земле, дети плакали над ними. Окровавленного старика уводили под руки с площади. Стив хотел слезть и попытаться оказать пострадавшим помощь, но баррикада была слишком высока, голова у него закружилась, и он покатился вниз, его привалило какими-то вещами, и последнее, что он увидел были несколько человек спешивших к нему, а затем наступил мрак.

Первое, что пришло в голову Стиву, когда сознание вернулось: «Что-то последнее время я часто стал отключаться, надо бы взять тайм-аут». Вокруг царил полумрак. Воспаленные веки словно налились водой, все тело ныло. Он приподнялся на локтях, присмотрелся. Все понятно. Он снова в «своей» хижине. Рядом с ним еда, но есть не хотелось, хотелось укрыться, потому что было холодно.

Стив услышал какие-то шорохи позади и испуганно вздрогнул. Он обернулся, чтобы увидеть, кто там, но толи сумерки были слишком глубоки, толи в глазах у него мутилось, но только как он ни старался, ничего не мог разглядеть. Ему нужно было знать, что происходит, но мысли путались, текли медленно. Текли и журчали, как вода…. Нет, это не его мысли, это вода льется в сосуд….

Он пошатывался на одном локте до боли всматриваясь в том направлении, откуда доносились звуки, но ничего…. Вдруг, прямо на него двинулось большое пятно. Стив отпрянул и повалился навзничь. Кто-то склонился над ним с большой глиняной миской в руках. Стив с трудом моргнул распухшими веками, и разглядел знакомое ему лицо дочери вождя. Оно почему-то сегодня улыбалось ему.

– Как ты чувствуешь себя, Мальпомена. – Спросила вдруг девушка нежным певучим голоском.

Стив подумал, что он видимо бредит или галлюцинирует, или то и другое вместе, но все-таки ответил:

– Так, будто меня собака укусила.

Он сказал это так хрипло и тихо, что сам засомневался его ли это голос.

– Над этим нам придется еще поработать! – Немного удрученно произнесла девушка.

– Согласен, с голосом действительно творится неладное.

Стив было подумал, что у немойцев появилось чувство юмора, уже второй раз он повстречал тут шутку. Видимо, он их знал не достаточно хорошо. Но девушка больше не улыбалась, а напротив, с печалью смотрела в сторону его ног. Стив же все еще ощущая привкус последней шутки, слегка приподнялся и тоже глянул на ноги. То, что он увидел его совершенно не обрадовало. Обе ноги распухли, как две мраморные колонны. До самого колена они были покрыты множеством черных дырочек из которых сочилась неприятного цвета жидкость. К горлу подступила тошнота. Стив откинулся назад и начал глубоко дышать, чтобы совладать с паникой и рвотным рефлексом.

Девушка заметила его реакцию, и успокаивающе положила ему холодную руку на лоб.

– Не волнуйся, Мальпомена, самое страшное уже позади. Боги сохранят твои ноги, нужно только немного времени и терпения.

– Меня зовут Стив. – Недовольно буркнул он.

– Для нас ты всегда останешься Мальпомена. – Упрямо, но нежно настояла она.

– Я не знаю этого слова. – С досадой, словно ребенок, пробубнил он, блаженно прикрывая глаза и млея от прохлады ее руки.

– Мальпомена значит Человек-скала. – Гордо произнесла она, и он понял, что эта гордость за него.

Ему было так приятно поговорить теперь, но силы почему-то покидали его, тяжелая дрема наваливалась ему на грудь. Он попытался еще что-то сказать, но из горла его вышли только пара нечленораздельных звуков, прежде чем он заснул тяжелым воспаленным сном.

Потом он просыпался. Это происходило несколько раз, и всякий раз он, томимый жаждой, выпивал из рук девушки какой-то наркотический напиток и вновь забывался в бреду. Сколько раз повторялся цикл, Стив потом вспомнить не мог. А запомнился ему тот момент, когда по пробуждении ему не предложили чаши забвения.

Стив открыл глаза, и к своему удивлению, обнаружил у своего ложа вождя племени. Мидо-домуни тихо сидел напротив него и смотрел ему в лицо немигающим взглядом.

– Мидо-домуни. – Еле слышно прохрипел Стив.

Вождь почтительно кивнул.

– Мальпомена. – С расстановкой произнес он в ответ.

Стив попробовал улыбнуться, запекшиеся губы треснули, и по подбородку побежала горячая струйка крови. Откуда-то сзади возникла рука и нежно промокнула кровь пучком сухого мха.

– Ты сильно удивил нас, Мальпомена, – заговорил снова вождь. – Только воины Немою способны на подобные поступки. Можно обмануть одного человека, но невозможно обмануть целое племя. Ты – Немою, Мальпомена, и нам это теперь совершенно ясно. – Мидо-домуни гордо поднял свое лицо к небу, и в этом жесте Стив прочитал абсолютную непоколебимость.

Когда вождь сделал паузу, чтобы Стив мог высказаться по этому поводу, тот только продолжал тупо и спокойно за ним наблюдать. Спорить Стив не собирался, не до этого было. Улыбаться не мог, потому что губы саднили так, словно их разбили прикладом.

– Я долго размышлял о нашем последнем разговоре, – продолжал Мидо-домуни, – и наконец, мне все стало ясно. Оуни выбрали тебя, чтобы ты стал спасителем нашего племени и почетным представителем Немою.

Видимо глаза Стива непроизвольно расширились от удивления, потому что вождь поднял руку, чтобы остановить возможное несогласие.

– И не спорь со мной! Совет племени вынес такое решение, не я. Хотя, – он почесал макушку корявым пальцем, – будь моя воля, я, возможно, тоже пришел бы к подобному решению. Но не хочу утверждать, что я также мудр, как совет всего племени.

– И что теперь? – с трудом выговорил Стив.

– Если захочешь, можешь жить с нами. Почетный член племени всегда будет сыт, и никто не заставит его делать то, что ему не по душе… – Мидо-домуни хотел еще что-то рассказать о почетном членстве, но Стив перебил его:

– Я могу уйти. – Толи спрашивал, толи утверждал он.

Вождь немного опешил, от такого прямого разговора. Казалось, что расставание со Стивом совсем не входило в его планы. Он немного поморщился, пожевал по стариковски беззубым ртом язык, и нехотя кивнул.

– Отлично… – Стив устало откинулся на своем ложе, перед его лицом появилась знакомая уже мисочка с наркотиком. Он безропотно принял ее содержимое и погрузился в калейдоскоп наркотического сна.

Проснулся Стив перед рассветом. Прохладная ночная мгла уже начала сереть, и контуры предметов в помещении стали проступать. Снаружи уже доносились пока одинокие и редкие крики пробуждающихся птиц. Где-то в глубине хижины тихонько посапывала дочь вождя. Все эти несколько дней, пока он боролся с воспалением, она была неизменно рядом, и он поневоле проникся к ней нежными чувствами, впрочем, не столько как к девушке, сколько как к другу или сестре. Он мало что помнил из этих дней, но ее забота и нежность остались в его памяти, и теперь грели его душу. Он лежал и слушал, как она дышит в темноте, и тихая радость наполняла его сердце. Давно он не испытывал таких приятных эмоций.

Он приподнялся на локти, чтобы посмотреть, что с ногами. При таком слабом освещении трудно было что-то увидеть. Он отметил только, что раны затягивались, а опухоль уже значительно спала. Лихорадка прошла, и это означало, что страшное уже позади.

«Удивительно, – подумал Стив, – что в таких условиях можно побороть заражение! Что же надо предпринимать в подобных случаях, если даже в современных госпиталях не всегда могут адекватно помочь в подобном случае?» Стив присматривался и видел вокруг себя расставленные миски и плошки, разложенные травы и гору использованных компрессов. У стены висели рядочком кожаные мешочки с неизвестным содержимым. Стив подумал, что не хотел бы знать, что в них.

Он попробовал пошевелить пальцами ног и испытал жгучую боль в мышцах ниже колена. Значит, еще придется немного полежать в этой больнице.

Быстро светало. Стив молча лежал и думал о своей жизни, о жизни свой возлюбленной, думал о том, как он будет действовать, когда сможет, наконец, отправиться на поиски.

Дочь вождя тем временем проснулась. Она заметила, что он уже не спит, молча подошла и присела у его лица. Он почувствовал ее тепло и запах ее тела. Они не отрываясь смотрели друг на друга, будто хотели запомнить навсегда черты лица того, кто рядом. Стив был поражен… Эта девушка действительно была красива, такие тонкие линии губ и носа редкость среди аборигенов, почти европейская линия подбородка и густые, даже плотные черные брови дикарки. Тело еще не набрало всей женственной красоты, было скорее щупловато-подростковым, но кожа на вид была словно нежнейший велюр, так и хотелось к ней прикоснуться. Но не эта красота поразила Стива, его изумили ее глаза. Большие и черные, они смотрели на него с такой нежностью и тоской, с такой преданностью и покорностью, что Стив вдруг внутренне содрогнулся. Он видел уже подобный взгляд и знал, что он означает. «Только не это! – взмолился Стив – Что же мне теперь делать? Как сказать ей? Как оттолкнуть и не причинить боль? Она спасла его, а он прочел в ее глазах тайну, которую она, возможно, не собиралась ему открывать. Как будет жить это прелестное существо, когда он разобьет ей сердце, когда он уйдет на поиски своей возлюбленной?»

Может быть это наркотики размягчили его мозги, или последние переживания сделали его слишком сентиментальным, но к своему ужасу и стыду Стив почувствовал, как две слезинки скользнули ему на виски.

– Мальпомена. – Одними губам прошептала девушка и вытерла слезинки своей теплой ладошкой.

Стив ощутил легкий аромат пряных трав.

– Я не знаю твоего имени.

– Нила.

Девушка смутилась и, чтобы скрыть это, схватилась за миску с запаренными травами и принялась нежно протирать раны на ногах. Стив сразу забыл про все на свете и заскрежетал зубами от боли.

Нила испуганно отдернула руку и замерла в нерешительности. Видимо, она привыкла делать это, когда он крепко спал. С тревогой посмотрела она в перекошенное лицо Стива, но он только утвердительно кивал ей, чтобы продолжала.

– Делай свое дело, Нила. – Прохрипел он, превозмогая боль. – Твои лекарства просто творят чудеса.

Она продолжила с большей осторожностью, и он опять забыл про разговоры. Экзекуция продолжалась дольше чем хотелось. Когда все закончилось, Стив весь покрылся испариной и лежал, обессилено глядя в потолок. В таком состоянии застали его непрошенные гости.

Стив как раз думал, что ему бы только отдышаться, и можно будет продолжить знакомство в непринужденной беседе, когда снаружи донеслись голоса и топот ног. Без всякого предупреждения в хижину вошел Антеомалумбо. Он выпрямился прямо над Стивом и показался ему снизу гораздо выше, чем он его помнил.

Нила мотыльком незаметно выпорхнула из хижины.

Стив еще не оправился от болей в ногах, и выражение лица его еще хранило некоторый оттенок изумления. Сквозь проходящее ошеломление он смотрел на гостя, пытаясь глазами спросить его о цели посещения.

По этикету Немоя сын вождя входя должен был приветствовать хозяина хижины, но по всему было видно, что делать этого он не собирался. Может быть потому, что не считал Стива хозяином хижины, может считал, что для вождей закон не писан, но он продолжал возвышаться над больным и пристально смотрел ему в глаза ожидая чего-то. Судя по всему, он ожидал одного из двух – или приветствия со стороны Стива, или состязания в гляделки. Но Стив был не в том настроении, чтобы тешить свое мужское эго. Он намеренно отвел взгляд, и без приветствия, довольно грубо сказал:

– Я не собираюсь играть в ваши глупые игры. Чего ты хочешь, сын вождя?

Антеомалумбо вздрогнул от такого неприкрытого непочтения, но сдержал свой гнев.

– Если ты своей глупой выходкой надеялся избежать нашего поединка, то ты ошибся. – Холодно заявил он.

Стив удивленно поднял глаза. Конечно, от дикаря можно было ожидать чего угодно, но даже полный глупец должен был признать, что Стив оказал им услугу.

– Ты специально пришел, чтобы сказать мне об этом? – Все еще морщась от боли поинтересовался Стив.

– Я тебя раскусил, Савода. Все твои планы у меня вот тут. – Он ткнул указательным пальцем себе в лоб, получилось очень выразительно.

Стив улыбнулся. Кровь вновь засочилась из губы. На заросшем лице кровавая улыбка выглядела должно быть хищно. Антеомалумбо суеверно вздрогнул и продолжил:

– Ты не запугаешь меня, коварный чужак! Думаешь, мы так глупы, что не понимаем, как ты стараешься втесаться в доверие к людям, чтобы стать одним из нас и захватить руководство племенем? Я поначалу думал, что ты преследуешь свои мелкие интересы и уже за это намеревался убить тебя, но твой план был проникнуть в поселения, а я его сразу не понял. Я все думал, зачем ты вызвал меня на бой. Подозревал, что ты постараешься убежать, чтобы избегнуть смерти, но ты даже не попытался. Вместо этого наплел отцу всяких небылиц. Он тоже хорош, как эти слабаки – суеверный! Но теперь все стало ясно.

Антеомалумбо перевел дыхание. Лицо его раскраснелось, губы от возбуждения дрожали. Все говорило о том, что он едва сдерживает свою ярость и ненависть. Стив, насколько это было возможным, спокойно наблюдал за ним и слушал его речь.

– И вот что теперь будет, – продолжил он, – как только ты поднимешься на ноги, состоится поединок, и я убью тебя, Савода. Я понимаю, что теперь, когда твои намерения стали нам известны, ты попытаешься бежать. Но я поставил охрану и приказал убить тебя и всякого, кто станет тебе помогать, при первой же попытке. Так что, давай, избавь меня от хлопот. Мне будет приятно узнать, что ты умер позорной смертью при побеге.

С этими словами Антеомалумбо круто развернулся и стремительно вышел из помещения. В дверях он гаркнул на своем языке какое-то приказание, и его шаги спешно удалились.

Это неожиданное посещение вызвало много беспокойства в душе Стива. Отражают ли слова Антеомалумбо общее настроение в племени, или это его личные измышления. Поражала логичность и последовательность в суждениях воина. Может быть обстоятельства действительно сложились так замысловато, что Стив выглядел либо героем, лило разбойником. Но для него это могло означать некоторые неприятности. Что если кто-то из единомышленников сына вождя вознамерится прикончить негодяя. Как он сможет защитить себя в таком беспомощном состоянии? Теперь любой сможет покончить с ним.

Надо было срочно это с кем-нибудь обсудить, но не было с кем. Нила где-то задерживалась. Больше к нему никто не заглядывал. Ничего не оставалось, как только лежа размышлять над своими проблемами.

Прошло пару часов. Хотелось есть и пить, но никого не было. Он попытался позвать охрану от дверей. Он знал, что они там, по их тихим разговорам и возне. Но они не отозвались и даже не заглянули внутрь.

Спустя еще некоторое время Стив стал дремать. Он, то проваливался в сон, то всплывал на поверхность реальности, но не задерживался надолго.

Вдруг он встрепенулся. Отдохнувший мозг проснулся молниеносно. Был уже поздний вечер. Сумерки вновь заволокли мглой большую часть хижины, и только ближайшие предметы еще проступали из тьмы, да бледный вход в жилище мерцал яркими звездами.

Стив точно знал, его что-то разбудило. Должно быть это был какой-нибудь странный звук, что мозг отличил его от многих других. Он приподнялся на локтях и всмотрелся во тьму. Прислушался. Вот опять…. И еще…. Какой-то странный шорох у дальней стены, словно кто-то пытается сделать подкоп. «Хоть бы это было животное какое», – подумал Стив и пошарил рядом с собой рукой. Под руку подвернулся глиняный кувшин с тонким горлом. Стив поднял его, как дубину, одновременно понимая, что не сможет защититься этим оружием, когда даже незначительное движение доставляет нестерпимую боль в ногах.

Еще мгновение, шорох усилился, а затем кто-то шумно вкатился внутрь, разбросав висевшую утварь. Стив до боли в глазах всматривался в темноту, вспотевшая ладонь приятно осушалась о шершавое горлышко сосуда. Пауза затянулась, если кто-то хотел неожиданно напасть на Стива, то фактор неожиданности был утерян. В глубине жилья что-то звякнуло, зажурчала опрокинутая вода, и, наконец, прямо перед лицом Стива возникло потерянное лицо Нилы. Стив рефлекторно дернулся, но удара не нанес.

– Фу, Нила… это ты… – Облегченно простонал он и отвалился на ложе. – Я тут чуть не описался от страха. Ты что творишь? Дверь тебе на что?

Нила недоверчиво всматривалась ему в глаза. Потом опасливо покосилась на его набедренную повязку.

– Да все в порядке, – смутился он, – можешь не проверять. Это так просто говорят, преувеличивают….

– Зачем? – По-детски наивно заинтересовалась девушка.

– Давай не будем об этом, мне сейчас совсем не хочется развивать эту тему. Я голоден, как бездомная собака.

– Как бездомная? – Удивилась она. – Они все бездомные.

Стив деланно закатил глаза.

– Ах, да, вот немного еды… – Она протянула ему небольшой сверток из листьев.

Внутри оказалось множество мелких зажаренных птичек просто изумительных на вкус.

– Аппетит у тебя отменный, значит поправляешься. – Удовлетворенно кивала девушка, когда он с жадностью засовывал в рот новую порцию птичек.

Она на мгновение скрылась в темноте и появилась с плошкой.

– На вот, выпей. Тебе еще нужно.

Он одним глотком выпил горьковатую жидкость и вернулся к птичкам. Но голова у него закружилась, перед глазами завращались разноцветные круги. Он вспомнил это ощущение.

– Ты что, опять меня опоила! Мне теперь опасно крепко спать. – Попытался он объяснить ей, но она нагнулась прямо к его лицу и погладила его по заросшей щеке. Прикосновение было настолько нежным и знакомым, что вместо Нилы перед ним оказалась Юе. От счастья у него перехватило дыхание, он хотел крикнуть ей, как он ее любит, как скучал, как пуста была его жизнь без нее, но засыпающее сознание не позволило ему. И перед тем, как отключиться, он услышал ее слова, что ему нечего бояться, так как она всю ночь будет рядом с ним, и будет охранять его.

В этот раз он просыпался медленно, потому что разбудил его запах чего-то вкусного. В животе урчало. Он еще не открыл глаз, как в сознании всплыли недоеденные ранее жареные птички.

Вокруг было светло, значит наступил уже новый день. Он хорошо выспался, и на душе все улеглось, стало спокойно. Он услышал позади странные напевы под нос, Нила готовила для него завтрак. Стив неподвижно лежал и наслаждался своим умиротворением, присутствием Нилы, отсутствием боли… Он подвигал пальцами ног, и на этот раз ему удалось это сделать без острой боли. Очевидно, что он шел на поправку.

В изголовье присела Нила. Она молча помогла ему приподняться и подсунула под нос плетеное блюдо. Стив попробовал странное рассыпчатое варево – есть можно. Запах у блюда был просто восхитительный, но вот вкус так себе. То были незнакомые ему бобы, хорошо проваренные, со специями, но несомненно бобы.

Нила увидела его интерес.

– Тома, растет тут неподалеку. Она придает силы.

– Прошлое мясо было вкуснее, – с трудом выговорил Стив, запихивая в рот новую порцию.

Нила нежно улыбнулась.

– Мясо делает человека вялым, Тома делает крепким. Мясо хорошо после долгой охоты, Тома нужна перед боем. – Как учительница начальных классов наставляла она.

– Тогда, пожалуй, я не откажусь от добавки.

Нила приняла блюдо из его рук нарочито серьезно, но не смогла срыть своего удовольствия, от того, что ему так понравилась ее стряпня. Пока она набирала вторую порцию, Стив решил задать ей пару вопросов, относительно происходящего.

– Ты случайно не знаешь, многие ли в селении разделяют настроения твоего брата?

Нила не стала говорить об этом издалека, и Стиву пришлось ждать, когда она присядет рядом с ним.

– Мне кажется, что его настроения не разделяет с ним никто. Но воины, по закону племени, должны слушаться его, даже когда не согласны с ним.

– Воины. А остальные жители?

– Остальные должны быть послушны совету. И это хорошо.

– Да, это неплохо. – Вздохнул он. – Ко мне тут приходил твой отец.

– Я его видела.

– Он поведал, что меня провозгласили почетным членом Немою, и что я теперь свободен.

Нила внимательно слушала, неотрывно глядя ему в глаза, и утвердительно кивала.

– Потом приходил твой брат и заявил, что я под стражей, и он обрадуется если меня убьют при попытке к бегству. Это только мне кажется странноватым?

Нила печально улыбнулась и участливо положила руку не его плечо.

– Антеомалумбо сложный человек. Ко всему у него теперь трудный период в жизни. Его авторитет в который раз под сомнением, а ведь ему в скором времени предстоит стать во главе племени. Все это понимают, и жалеют его. Но он сильный мужчина и снисхождение людей его оскорбляет. Он совершил большую ошибку, но злиться на себя не умеет, вот и вымещает зло на тех, на ком это сделать проще всего.

– Я с вами уже давно, ребята. И всякое бывало… я всегда вас прикрывал…

– И не плохо на этом зарабатывал. – Едко заметил Жюль.

– Да, – кивнул серьезно врач – однако, одно дело обезьяны и крокодилы, подобная контрабанда легко укладывается в мой широкий моральный кодекс, другое – похищение человека. Дело попахивает, вам не кажется?

– Все верно, док, так действительно кажется на первый взгляд. – Жюль поковырялся щепкой в зубах – Но на деле он не человек… Ну, не в полном смысле этого слова. Он дикарь.

Врач с сомнением покосился на белые кудри.

– Я не утверждаю, что это обычный дикарь. – Усмехнулся Жюль.– Это друид.

– Друидов не существует. – Покачал головой врач.

– Это уже зависит от точки зрения. Но уверяю вас, когда он проснется, то не скажет ни слова на человеческом языке, и если мы не будем достаточно дальновидны, то при первой же возможности он попытается нас прикончить. Подозреваю, что это самое опасное существо в джунглях. И именно поэтому их еще не выследили и не отловили, иначе вы, док, верили бы в их существование. Прошу прощения… – Жюль достал из кармана вибрирующий телефон.

– Отлично, аккаунт подтвержден, торги начались. Я поставил ограничение на два часа. Мы будем еще над атлантикой, когда узнаем результаты.

– Почему так мало времени, раньше мы по несколько дней торговались? – Удивился Клайв.

– Потому что мы первые в истории охотники, поймавшие живого друида, балда. – Жюль выразительно постучал указательным пальцем себе по лбу. – Кроме того, мне совсем не хочется выяснять, как поведет себя этот здоровяк, когда проснется, а держать его на препаратах несколько дней может быть не безопасно для его здоровья.– Он небрежным движением отстегнул ремень безопасности, чтобы тот не сковывал движений и с самодовольным видом откинулся в кресле, словно в шезлонге. Что-то притягивало его взгляд к монитору телефона.

– Ну, что там? – не выдержал Маркус.

– Уже 350.

– Чего?

– Тысяч, конечно же!

Жюль был просто вне себя. Он ликовал. Присутствующие же не сводили с него недоверчивых взглядов. Были в их браконьерской практике памятные удачи. Однажды русский зоопарк приобрел двух кайманов по тридцать тысяч за штуку. Еще неплохо пошли гиббоны и какаду, но такую цену, в первые минуты торгов, никто не ожидал, даже Жюль.

Следующие пару часов прошли как в бреду. Это была поистине золотая лихорадка над океаном. Жюль буквально пожирал глазами монитор, а зубами ногти на своих руках. Каждые несколько минут, как менялась ставка, он озвучивал цифру под общие восхищенные вздохи.

В последние минуты этих двухчасовых торгов на аукционе начался такой ажиотаж, что цифры сменяли одна другую каждую секунду. Контрабандисты повскакивали со своих мест, сгрудились над Жюлем и не дышали, будто боялись спугнуть эти мелькающие цифры. Несколько секунд до окончания торгов так накалили обстановку в самолете, что крепкие глотки парней стали испускать отчаянные вопли рожениц при последних схватках. Лица их покраснели и покрылись испаренной.

В последнее мгновение Жюль отбросил телефон в соседнее пустующее кресло, откинулся назад и прикрыл лицо руками.

– Мы богаты… два миллиона евро… – Как-то обреченно прошептал он, но работающие двигатели самолета заглушили слова, а его спутники недоверчиво замерли там где стояли.

Жюль убрал руки с глаз и, увидев эти обескураженные лица, иступленно заорал.

– Два миллиона евро!!!

И все в один голос завопили:

– А-а-а!!!

Потом они долго обнимались, хлопая друг друга по спинам, достали из бара бутылку красного вина, выпили ее, достали еще, потом пели какие-то патриотические песни, толи итальянские толи французские. В общем, в Англию они прилетели уже порядком навеселе.

Когда остановился самолет и подали трап, они выходили в Европу, чувствуя себя королями. Англия же встречала своих героев довольно сдержано, по-английски. Возле трапа их уже ждали люди в черном. Вокруг столпилось несколько лимузинов, и если бы ни их хаотичное расположение вокруг шасси самолета, то можно было бы подумать, что это спланированное праздничное мероприятие по случаю прибытия дорогих гостей. Но когда открылась дверь, то им не позволили выйти на свежий воздух, а довольно бесцеремонно оттеснили назад в салон самолета. Вмиг помещение наполнилось какими-то агентами, которые сразу же принялись осматриваться и заглядывать во все щели салона.

– Что происходит? – не столько возмутился, сколько удивился Жюль.

– Вы только что продали правительству Великобритании ценный научный экспонат, мы здесь для того, чтобы проверить товар, и если все в порядке, то оформить сделку.

Жюль немного успокоился и смущенно посторонился, когда группа врачей попыталась протиснуться мимо него к юноше. Они склонились над телом и деловито забасили, как какой-то консилиум. Они задали несколько вопросов Доку. Тот держался достойно и уверенно отвечал, сохраняя деловитое выражение лица, даже тогда, когда выпитое недавно спиртное неожиданно перемещало его центр тяжести, вынуждая неуклюже двигать руками или ногами.

Всего пара минут и консилиум скромно удалился, еле заметно кивнув своему предводителю в костюме. Вдруг у него в руках, как по волшебству, оказался внушительных размеров кейс. Он легким движением его распахнул, и взорам присутствующих предстали новенькие пачки банкнот аккуратно уложенные рядочками.

– Пересчитывать будете? – Хмуро спросил покупатель.

Ошарашенный поворотом событий Жюль промямлил что-то невразумительное, что по видимому означало отрицание. Покупатель хлопнул кейсом перед самым лицом продавца, так что тот от неожиданности подпрыгнул, и грубо ткнул деньги в руки Жюля. Он конвульсивно прижал их к груди обеими руками.

– Отлично, сворачиваемся. – Скомандовал главный и повращал для убедительности указательным пальцем над головой. Все вокруг опять задвигалось, засуетилось. Откуда-то взялась каталка, юношу переложили и вывезли с самолета. Через минуту лимузинов уже и след простыл.

Жюль выступил из салона на трап и вдохнул влажный лондонский воздух. Ветер трепал его волосы, а грудь приятно согревал увесистый кейс. В этот миг он подумал о том, что не был готов к богатству, хотя всю жизнь только к нему и стремился. Чем же он теперь займется, не идти же ему снова в джунгли с риском для жизни, в тяготы дискомфорта дикой природы, когда он может начать новую жизнь, о которой раньше даже не смел мечтать.

– Как-то странно это… – Прервал его размышления Клайв. Он в этот момент тоже пытался выйти на трап, что ему удалось не без труда. – Раньше всегда на счет переводили, а тут наличные… странно.

– По счету вычислить могут, видимо, хотят конспирацию соблюсти. – Отмахнулся Жюль, блаженно улыбаясь своим убегающим мыслям.

– Что будем делать?

– Пойдем в дорогой отель, выспимся, а потом будем деньги делить. – И, обнявшись, они спустились по трапу.

Все четверо пересекли широкую площадь и вошли в здание аэровокзала. В вестибюле им преградил путь полицейский.

– Извините, сэр, – обратился он к Жюлю – не могли бы вы пройти со мной в комнату для досмотра?

– В чем, собственно, дело? – недовольно скривился тот.

Из-за колоны выступил еще один страж порядка и уверенно направился к ним. Жюль напрягся и медленно потянулся к Пустынному Орлу на поясе, он знал, что у этих дилетантов в форме нет шансов против него и сорок пятого калибра, и он не замедлил бы воспользоваться своим преимуществом, но вдруг почувствовал что-то твердое уперлось ему в правую почку.

– Не дури, Жюль. – Прошептал ему в ухо врач.

Рука замерла на полпути.

– Ты же не станешь в меня стрелять, Док, ты врач, не забыл? – Зашептал в ответ босс.

– Я агент под прикрытием.

– Что-о-о! – заорал Жюль, да так, что полицейские прыгнули за ближайшую стойку, на лету вынимая оружие. – Какого дьявола, Док! – Он бросил на пол кейс и повернулся лицом к врачу, чтобы посмотреть ему в глаза. Пистолет уперся ему в живот. Жюль презрительно глянул вниз. – Глок 38, отличный выбор. – Он разочарованно покачал головой. – А я-то думал ты пацифист, Док.

– Не двигаться! Руки за голову! Бросить оружие! – Исступленно кричали полицейские.

Люди в вестибюле побросали свои вещи и в панике разбегались.

– Дернешься и, будь уверен, я твои кишки в коктейль превращу. – Бесстрастно парировал врач. – Вот как мы поступим, ты сейчас скажешь мальчикам, чтобы спрятали пушки, пока никто не пострадал, и мы спокойно проследуем за этими милыми джентльменами в комнату для досмотров.

Маркус и Клайв тем временем уже вооружились Орлами и рассеяно осматривались вокруг, будто выбирали жертв. Судя по всему, они еще не разобрались в ситуации и чувствовали опасность снаружи, а не внутри своей компании.

– Парни, спрячьте пушки. Идем, послушаем, что скажут нам эти приветливые англичане. – Обреченно проговорил Жюль, безотрывно глядя в глаза бывшего товарища.

К этому моменту подоспели еще полицейские, и когда врач опустил свое оружие, они повязали всех троих и грубо потащили их куда следовало.

В комнате для допросов, Жюль обнаружил одного незнакомца.

– Детектив Олсон. – Небрежно представился он.

– А как тебя величать, Док? – С горечью поинтересовался Жюль, но тот проигнорировал вопрос и спокойно выдержал взгляд француза.

– Вы подозреваетесь в убийстве Стива Гордона и обвиняетесь в контрабанде. – С этими словами детектив бросил перед ним увесистую папку. – Нам известны все ваши похождения и махинации. Мы знаем о ваших счетах на Кайманах.

Жюль при этом бросил уничтожающий взгляд на доктора.

– Да-да, агент Смит все время рапортовал, и мы внимательно следили за вашей карьерой. С вашей помощью нам удалось арестовать немало теневых коррупционеров, скупщиков краденого и подобной шушеры. Но со Стивом вы перешли черту…

– Я никого не убивал, и вы не пришьете мне это дело, где улики, доказательства? – Перебил его Жюль.

– Если понадобится, ваши подельники дадут показания в уплату за свободу. Но думаю, обойдемся без этого, мы хотим предложить вам сделку. – Невозмутимо продолжил тот.

Жюль обескуражено перевел взгляд с одного на другого. Что такого мог он им предложить, чтобы это сошло за сделку?

– Вы расскажете нам, кто был тот человек, которого вы тайно пытались переправить из Бразилии? Кто были те люди, что платили вам за него? И куда они его увезли?

Жюль обреченно улыбнулся.

– Вы мне не поверите.

– Удивите нас.

– Это был друид из джунглей Амазонки. Те представились как агенты правительства Великобритании, а повезли его, не знаю куда, может в зоопарк. – Жюль прекрасно понимал, как звучат его слова в этом контексте, но придумать нечто правдоподобное не было времени.

Агент Смит многозначительно посмотрел в глаза детектива, мол, я же говорил.

– Значит, сотрудничать не хотите. – Вздохнул Олсон.

– Мне нужен адвокат.

– Да, он вам нужен. – Согласился Олсон и окончил допрос.