Читать книгу Трудно быть человеком. Том первый - Павел Сильчев - Страница 5

Мр. Дженкинс считал себя хорошим руководителем. На протяжении последних двадцати лет он исправно исполнял свои обязанности в медицинской лаборатории при министерстве обороны, и вот уже полтора года, как его перевели на засекреченную исследовательскую базу, где, честно сказать, он сам не знал, что делает. Когда он подписывал бумаги о неразглашении, то думал что попадет в загадочное место, что-то вроде зоны 51, будет проводить увлекательные опыты над пришельцами, или что-то подобное. Но на деле тут оказалось все намного прозаичней. Биологи еще до него начали разработки антибиотика нового поколения, и все еще не добились стабильной формулы. Медики отрабатывали лапороскопические операции на головном мозге, уже на его памяти загубили с десяток обезьян. И было еще много различных проектов от аэрозольной вакцинации, до высоковольтной депиляции, но это было не то, что по его мнению приличествовало подобному месту. И хотя его команда работала слаженно, как часовой механизм, выявляя его лидерские качества, все же в последнее время он испытывал чувство внутреннего неудовлетворения собой и вообще своей жизнью.

Прошлым вечером доставили новый объект. Из центра просили уделить ему особенное внимание. Ничего о его происхождении неизвестно, но этот молодой человек, наверное, сделает их жизнь интересней. Он чувствовал это всеми фибрами своей уже не молодой души. Надо сказать, что это был первый человек, на его памяти, доставленный к ним для исследований. Так как о биологической опасности не сообщалось, то стоило надеяться на необычные секреты, которые таит этот юноша.

Вчера же вечером они пришли к соглашению ввести объект в медикаментозную кому, чтобы провести максимально тщательное исследование. За ночь команда должна была уже что-то прояснить, и поэтому Мр. Дженкинс был в приподнятом настроении и довольно бодро продвигался по лаборатории к боксу №14.

Многочисленные сотрудники, которые встречались ему на пути, приветливо улыбались ему и кивали, уважительно склоняя свои головы. Он уже давно привык к подобному отношению, но сегодня почему-то замечал эти приятные знаки внимания.

Двигаясь мимо прозрачных стен бокса, он замедлил шаг, чтобы рассмотреть происходящее внутри. Лиза, Мария и София сосредоточенно занимались своей работой, а Генри, как обычно все замечающий, тут же помахал ему, как только начальник оказался в его поле зрения.

Переходная камера обдала его крепким озоном, и вот он уже внутри.

– Как у нас дела? – радостно и довольно громко рявкнул он, так что София, оказавшаяся к нему ближе всех, от неожиданности вздрогнула, отодвинулась от микроскопа и укоризненно посмотрела на него. Он отметил ее красные глаза и порадовался ее усердию. – Вы сегодня спали, София?

– Какой там! – Недовольно отмахнулась девушка, сменила препарат и устало наклонилась над микроскопом.

К нему подошла Мария, как всегда строгая, утонченная и аккуратная. Она все время удивляет его, как можно всегда быть такой свежей, такой аппетитной?

Но Мария быстро развеяла неподобающие мысли начальника.

– Вот данные за последние двенадцать часов. – Она мягко положила перед ним раскрытый журнал учета. – Нам так и не удалось ввести его в кому.

– То есть как это, не удалось? – Удивился Мр. Дженкинс, поспешно надел очки и бегло просмотрел записи. – Ничего не понимаю, какая-то бессмыслица. – Бурчал он в процессе.

– Напротив, смысл есть, но кого он обрадует – это вопрос. – Пробубнила София себе под нос, хлопоча около микроскопа.

– Да, Мр. Дженкинс, похоже, наш парень не человек. – Констатировала Мария.

– Вот как! – обрадовался начальник. – Наконец-то, что-то интересное в нашей богадельне! – Он энергично потер руки и медленно подошел к операционному столу посреди помещения, на котором безмятежно спал белокурый богатырь. – Удивите меня мистер Доу, давно уже меня никто не удивлял.

– Медикаментозная кома видится нам невозможной, потому что этот организм метаболизирует наши препараты с невероятной скоростью. Чем сильнее коктейль, тем быстрее метаболизм. Он выводит все, что ему видится опасным. Наверное, его можно отравить насмерть запороговой дозой, но разумные дозы почти не производят эффекта. И если мы пока не собираемся его убивать, то благоразумно отказаться от идеи с комой.

Мр. Дженкинс недоверчиво посмотрел на Марию, и о чем-то на секунду задумался.

– Но теперь он просто спит?

– Да, но какой ценой. – Мария заботливо погладила мускулистую руку парня и продолжила: – Лиза всю ночь высчитывала для него дозы. Пришлось сменить три препарата. Два-три часа и доза поддерживающая его в сонном состоянии возрастает в десятки раз, возможно экспоненциально. Для точной оценки не достаточно данных. Похоже, мы имеем дело со сто процентной толерантностью.

– И это еще не все. – Загадочным тоном произнес Генри, который тоже решил внести свою лепту. Он взял иглу он шприца и бесцеремонно воткнул ее по самую канюлю в ту же руку, которую до этого так нежно гладила Мария. Когда он вынул иглу, на месте укола появилась маленькая капелька крови. Ничего необычного.

Начальник махнул рукой, он уже устал постоянно попадаться на розыгрыши этого шалопая. Он представил себе как тупо он выглядел, когда внимательно следил за этой варварской манипуляцией, ожидая увидеть невероятное, а увидел капельку крови.

Но Генри оказывается еще не закончил свою демонстрацию, просто ему нужна была трехсекундная пауза. Он взял чистую салфетку и с артистизмом вытер красную каплю.

– Та-дам! Вуаля!

На теле не осталось и следа от укола. Мр. Дженкинс вынужден был наклониться пониже, чтобы убедиться в реальности происходящего.

– Это суперрегенерация! – Ликовал Генри как ребенок. – В сотни, а может быть в тысячи раз быстрее, чем у нас с вами.

– Это точно не человек. – Потрясенно проговорил Мр. Дженкинс и озабоченно снял очки. – Как бы у нас не возникло с ним больших осложнений. Надо немедленно усилить охрану на этаже. Ведь если это дитя вырвется из наших фармацевтических оков, то возможно остановить нам его будет нечем. Кто знает, можно ли его убить нашим оружием? Что если нет… Мы все можем оказаться в смертельной опасности. – Потом он подумал еще о чем-то, и лицо его помрачнело. – И если есть один такой, что если их тысяча или больше.

– Может попросим его, чтобы он нас тоже научил, а? – Хохотнул Генри, но вышло как-то неуместно, и он решил заткнуться.

– Вряд ли он киборг-убийца, с виду слишком молод. Для подобного логичней было бы послать зрелого мужчину. Скорее всего он – жертва, и сам нуждается в нашей защите. – Назидательно вставила Мария. Ей претила склонность окружающих чуть что впадать в панику. А параноидальный лепет начальника и вовсе ее раздражал. – Предлагаю его разбудить.

У Мр. Дженкинса от этого радикального предложения аж мурашки по спине побежали.

– Может, для начала попытаемся еще что-нибудь о нем выяснить. – Довольно робко предложил он.

Мария презрительно глянула на этого обрюзгшего пожилого человека, и ей стало жаль его спокойно-размеренной скучной жизни, за которую он держался всеми силами, постоянно мечтая о подвигах, приключениях и опасностях.

– У нас заканчиваются варианты. Скоро нам будет просто нечем его усыплять, мы за эту ночь потратили годовой запас медикаментов. Кроме того, мы качаем в него столько химии, что о чистоте экспериментов можно забыть.

– Ну, будить, значит, будить… – Неохотно согласился Мр. Дженкинс. – Только, девочки, позаботьтесь о бандаже… чтобы он не повредил себе, когда будет отходить от наркоза. – Виновато добавил он. – А я пока пойду, распоряжусь по поводу охраны на этаже, мало ли что.

– Будем начинать. – Мария еще раз проверила застежки на ремнях.

Скучающий охранник профессиональным движением посмотрел на часы отрешенным взглядом. Местные охранники сильно избалованы безмятежностью закрытого заведения, привыкли безучастно созерцать происходящее с одними и теми же людьми.

– Генри, включи, пожалуйста, камеру на Джона Доу. – Попросила Мария.

– Запись пошла. – Откликнулся тот.

– Ввожу ингибитор. – Комментировала по привычке свои действия Лиза.

– Учащение сердцебиения. Мозговые волны синхронизированы. – Озвучивала показание приборов София. – Пробуждение на три,..два,..один…

Мария нагнулась над пациентом и всмотрелась в его безмятежное лицо. Ресницы юноши задрожали, приоткрылись… Мария неосознанно наклонилась еще ниже, чтобы увидеть его глаза. И вдруг, ресницы двинулись еще немного, и их взгляды встретились. Лазурные, как тропические пляжи, большие, как два озера глаза внимательно смотрели в нее. Да, да, именно в нее… Она почувствовала в них интерес, радость, доброту… Она наклонялась все ниже, все ближе, тонула в этих двух омутах, ощущение полета из давно забытых снов становилось все отчетливее, и от упоения им волосы на затылке стали подниматься дыбом. Нежность к нему вдруг охватила все ее существо, в груди защемила сладкая истома, словно детское предчувствие чуда… Она уже ощущала его теплое дыхание… Мир вокруг перестал существовать, ей вдруг стало так хорошо и спокойно, глубокая безмятежность охватила все ее существо, и безумная догадка посетила девушку, она оказалась внутри этого человека, и внутри него было здорово. Неожиданно, в себе она услышала:

– Я Оуи, а ты кто?

Мгновенно она словно очнулась и в испуге отпрянула от него, потрясенная, смущенная, напуганная силой новых ощущений. И в тот же миг глаза пациента растерянно раскрылись, зрачки расширились, и лицо исказила гримаса боли и страдания. Челюсти сжались, мышцы на руках и ногах вздулись от напряжения, спина выгнулась от мощной судороги, и из открытого рта вырвался такой дикий вопль, что люди по всей лаборатории побросали свои дела, с удивлением прислушались.

В первое мгновение, от неожиданности все замерли.

– Судороги! – Крикнула под стать пациенту Мария, и кинулась к шкафчику с лекарствами.

– Пульс 180, давление 210 на 180. – Вторила ей София.

Генри бросился на пациента, чтобы придержать его, потому что катетер чуть не вскочил из плеча парня.

– Пульс 210, давление 240 на 200. – Отчаянно вопила София.

– Уровень дофаминов слишком низкий для судорог, это боль. Адреналин зашкаливает. – Сквозь невероятные вопли докричалась Лиза до Марии, которая у шкафчика с готовыми шприцами не знала, что выбрать.

– Десять кубиков морфина. – Выкрикнула она и бросила шприц Генри.

Тот с обезьяньей ловкостью поймал его, снял зубами колпачок и, не отпуская вопящего пациента, ввел все десять через катетер. Юноша тут же обмяк, расслабился.

Мария была уже рядом, нежно сняла с лица прилипшие белые кудри. Глаза юноши смотрели в потолок полные тоски и отчаяния.

Всех колотила мелкая адреналиновая дрожь.

– Это было… ух… – Устало опустился в кресло Генри.

– Кто-нибудь мне объяснит, что это было?! – Оторвалась София от мониторов.

Мария виновато потупилась, будто это она виновница происшедшего.

В бокс ворвался Мр. Дженкинс. Поток озона обработал только его следы на полу.

– Что… что случилось? – Бросился он прямиком к пациенту. – Слава Богу, он жив. Что вы сделали? – обратился он уже к присутствующим.

– Мы только разбудили его, Мр. Дженкинс. – Развел руками Генри.

– По всей вероятности это был неясной этиологии болевой синдром. Нужно провести несколько тестов, может быть ситуация прояснится. – Отрешенно пробурчала Лиза себе под нос, занося данные в журнал учета.

Мр. Дженкинс отдал дань внимания пациенту, постояв рядом около минуты, поглаживая щетинистый подбородок.

– Случай определенно занятный, не забудьте зарядить автоматический дозатор, иначе он скоро избавится от морфина и будет вторая серия. Разберитесь с этим и побыстрее. Скоро от нас потребуют отчета, было бы неловко писать, что нам все непонятно, и мы ничего не знаем.

С этими словами начальник покинул помещение, а его сотрудники молча наблюдали, как его сгорбленная фигура медленно проплывает вдоль прозрачных стен бокса.