Читать книгу Начала эпохи - Павел Юрьевич Фёдоров - Страница 11

Все мужчины в некоем едином молчании вышли из гостиной. Даша накрывала на стол, а Лена очень коротко и строго указывала ей какие приборы необходимы, где каждый будет сидеть, как должны располагаться блюда на столе.

– Лена, ты меня прямо ставишь в неловкое положение, я думала будут просто дружеские посиделки, с чаем и прочее, а мы готовимся к какому-то приёму на высшем уровне.

– Так и есть – это приём на самом высшем уровне. Они в первую очередь наблюдают за тем какая ты хозяйка.

– Я? Хозяйка? Ты что такое говоришь, мы же в гостях, просто познакомиться пришли, я даже не предполагала, что здесь всё так строго!?

– Ну, не совсем так, но всё-таки, однако признайся себе, ведь роль хозяйки тебе совсем не в тягость.

– Нет не в тягость.

– Вот и замечательно, будь сама собой, потому что я знаю – всё будет хорошо.

Обед проходил практически в полном молчании чопорно и крайне медленно. Даша наблюдала со стороны за Славой, потому что было совершенно очевидно, что все присутствующие строго придерживаются его ритму в еде и желаниям. Сидел он прямо, смотрел перед собой, то ли на присутствующих, то ли в некое пространство. Ел он очень медленно и даже можно в какой-то степени сказать, что и вовсе не ел, так, что-то еле пригубил, при этом поглядывая на еду, которая была перед ним. Даше поначалу показалось, что он недоволен приготовленной едой, но со временем она поняла, что Слава просто очень внимателен, беспристрастен и совсем уж для неё стало неожиданным открытие – он думает над тем, что ест. За столом оставался один незанятый стул, потому что Даша за всё время обеда не присела, а постоянно как бы ненавязчиво находилась рядом, можно даже сказать предугадывая желания каждого, притом неукоснительно соблюдая установленный до неё порядок. Было совершенно очевидно, что сервировка, положение каждого за столом, смена блюд и прочее, есть для всех некая строгая последовательность во времени. Но это не ритуал или что ни будь подобное, нет. «Они наблюдают за тобой, какая ты хозяйка», – вспомнились слова Лены. Когда Даша подала последнее блюдо, время как будто совсем остановилось. Все присутствующие практически не ели, а просто сидели молча и похоже чего-то ждали.

– Они мысленно друг с другом разговаривают, – вдруг осенило Дашу, – ну конечно, они телепаты, потому я их не понимаю, и что происходит на самом деле не вижу и не слышу.

– Вопрос по-прежнему остался открытым. Я думаю, что его нельзя оставлять в таком состоянии.

Голос Анатолия разорвал тишину так, как будто прозвучал выстрел из пушки. Даша от неожиданности сильно вздрогнула, они как будто вынырнули из небытия, Мир с этого мгновения как будто проснулся. Все зашумели, вставая из-за стола, подходили к Даше и пожимая ей руки благодарили за прекрасный обед. Без участия Даши стол был быстро убран, и накрыт для кофе. Но уже больше никто не присаживался, а просто разбрелись по всей квартире шумно переговариваясь между собой.

¬¬– Вопрос без ответа возможен лишь в одном случае, когда в нём нет необходимости.

– Нет того, кому он необходим.

– У нас есть необходимые юноша и девушка способные дать ответ.

– Но достаточно ли их?

– Касается ли непосредственно Их этот вопрос? Пока не определено Их намерение.

– Вопрос, о чём? Что вы хотите от Нас услышать?

– Первая погрешность, – дело в том, что это Вы должны задать вопрос.

– Кому?

– Какие будут предложения?

– Слава, что скажешь?

– Пусть сначала Они ответят Ему: что есть матрица.

– Кому Ему?

– Хранителю матрицы, кому же ещё.

– Больше некому. Только он даст Вам разрешение на вопрос.

– Уравнение уже преобразовано, так что Вам остаётся лишь пойти к Нему и сказать об этом.

– Ничего не понимаю, какое уравнение?

– Не важно, просто идите.

– Там сами разберётесь.

– А куда идти, где Он живёт?

– Пойдёмте, я провожу.

Яша направился к двери, не обращая ни на кого внимания. Даша и Влад в явном замешательстве направились понуро за ним. Они вышли на лестничную площадку, по лестнице поднялись за Яшей на этаж выше и остановились перед большой тёмной резной старинной деревянной дверью с красноречивым номером ноль.

– Ну вот, пришли, как видите, стучите. Скажете, что вы от Славы…, конечно если спросит.

Яша помялся в нерешительности, видимо хотел ещё что-то добавить, но раздумал и шаркая шлёпанцами пошёл вниз. Влад негромко постучал. Через некоторое время дверь бесшумно медленно отворилась, на пороге стоял пожилой полный мужчина в домашнем просторном халате и в странном колпаке с кисточкой на голове, руки он держал в карманах своего халата. Внимательно и спокойно коротко взглянув на них, ни слова не говоря развернулся и медленно пошёл внутрь квартиры. Даша и Влад, переглянувшись, пошли за ним, прикрыв за собой дверь. Они ожидали увидеть обычный коридор в квартире, но перед ними был очень высокий сводчатый каменный узкий проход.

– Потрогайте стену рукой, что Вы чувствуете?

Тихий голос Хранителя заполнял собой всё пространство, но при этом создавалось ощущение что он говорит еле слышно на ухо. Даша и Влад прикоснулись руками к жёсткой необработанной поверхности гранита.

– Это не стена, а поверхность скалы?

– Такое ощущение, что Мы не в квартире.

– Естественная полость в скальном массиве в своё время была преобразована по-своему в довольно комфортабельное жильё.

– А каким образом Мы вдруг неожиданно из городской квартиры оказались в скалах, в пещере?

– А Вы что ни будь слышали о таком понятии, как пространство? Только не надо мне зачитывать определение из учебников, тем более из всяких там научных трудов, Вы ничего там не найдёте. Просто скажите своими словами, тем более что Вы как никто понимаете сущность последовательности.

– Ты что ни будь понимаешь в последовательности? – спросил Влад шёпотом на ухо Дашу.

– Нет, совсем ничего, – также тихо ответила та.

– Не пытайтесь умалчивать очевидное, матрица не терпит сокрытия начал, которые перед Вами, причём они всегда перед Вами. Она не скрыта, а напротив проявлена, для всех и каждого. Нет ничего более открытого и естественного чем начала. Лучше вспомните Вашу беседу о Гармонии.

– Естественный порядок…?

– Самое важное в том, что он естественный. В этом сущность начал – они естественны. Матрица лишь структурирует то, что человек ввёл для себя как систему ограничений в своей жизни.

– То есть последовательность?

В этот момент они вышли из прохода в очень большой каменный зал, или как сказал бы Хранитель: пещеру, преобразованную в зал.

– Вам нравится жить в замкнутом пространстве?

– Одно из основных ограничений как раз и проявлено самым естественным образом в принципе способности человека формировать изолированные системы по своему желанию. Так, думаю, что мы пришли, располагайтесь.

– Нам сказали, что вы Хранитель матрицы?

– И несомненно Вы пришли ко мне именно для того чтобы сказать о ней.

– Мы? А что вы хотите услышать?

– Ну скажем, как по-Вашему, пространство вообще возможно каким-либо образом измерить?

– Ну это же очевидно, например, расстояние.

– Между чем и чем?

– Да чем угодно. Главное, чтобы были два элемента, хотя бы точки на карте.

– То есть пространство – это то, что между элементами.

– Возможно, но не уверен.

– «С неба свесилась верёвка. Кто повесил там её?», – и так далее, здесь длинна верёвки похоже и есть то самое расстояние, о котором Вы говорите, в данном случае между небом и Землёй для того, кто по ней лезет. Вы сформировали образ, взяв за основу то, чего нет – точку.

– Хотите сказать, что её не существует? Так это понятно.

– «Скажу больше», она никогда не будет существовать. Все виды метрических пространств в принципе в той или иной степени близки эвклидовой, и расстояние в них определяется геометрически. Однако, метрические пространства, элементы которых наделены Вами индивидуальной Природой главным образом определённо порождены смыслом имеющихся в них введённых понятий.

– То есть по-вашему пространство не более чем мысль, плод мышления некоего абстрактного Разума? А Мир лишь виртуальная его метрическая проекция?

– Пространство то в чём мысль существует – в Разуме. Его дело наделять элементы индивидуальностью.

– Знаете, а ведь это ваше утверждение звучит как некая недоказуемая теория единого начала для всего сущего.

– Мир, о котором Вы говорите, не более чем некая второразрядная оптимизационная модель, состоящая из ряда практически бессистемных ограничений для наделённых Разумом и индивидуальностью элементов.

– Вы хотите сказать, что у этой модели нет цели?

– Возникнув как мысль, оптимизационная модель пространства первым делом построила для себя геометрию, и лишь через неё смогла настроить для человека обыденную жизнь.

– Такое общее положение о мыслящем пространстве совершенно?

– Природу этого положения увидел мудрец в прирождённости человеку основных начал.

– Они предшествуют всякому опыту и не зависят от него?

– Как на Ваш взгляд, что единственное противоречит Разуму? И не дожидаясь несомненно правильного ответа скажу – критика Разума.

– Я думаю, что критика сама по себе является некой кульминацией таких взглядов на начала.

– Допущение неэвклидовой геометрии, это взгляд матрицы на вечные и непреложные "априорные" начала?

– Критикуя взгляды на логику допускается, что лишь практическая деятельность человека приводит ищущее сознание человека к повторению разных логических форм…. Да! И только тогда эти формы получают значение пространства. Именно человеческий опыт и практика во времени, включая сюда также и эксперимент, и, ещё более, случай – причина очевидности системы ограничений, рассматриваемых как начала, не нуждающиеся в доказательстве.

– Видимо речь идёт о Гармонии.

– Это Вы говорили о Гармонии, это Ваш некий взятый за основу эталон привёл к раздвоению понятия начал.

– Что же Мы нарушили?

– Вы придали ему свой особый смысл, отличный от естественного.

– Отличного от естественного?

– Более того, из опыта, последующего истолкования и практического использования ясно одно! невозможно при построении той или иной системы ограничений каждый раз требовать заранее возможность её существования во времени.

– Человек вкладывает этот смысл в такое понятие как развитие.

– Ещё одно раздвоение понятия матрицы, появление третьего смысла этого термина. В Вашем формальном исчислении Гармония является уже не предложением некоторой содержательной научной теории о системе ограничений, а просто одной из тех формул, из которых по правилам вывода этого исчисления выводятся остальные доказуемые в нём "теоремы".

– Так по-Вашему только матрица существует как неизолированная система?

– Она не существует, она задаётся во времени.

– То есть не столько в пространстве, сколько в последовательности?

– Вы ещё предложите множество, в котором действуют некие Законы. Чем не опыт?

– Видимо это некое множество, существующее относительно заданных всё-таки не Законов, а ограничений.

– Вы только что сказали, что пространство и есть множество.

– Но это очень условно.

– То есть условно в Вашем понимании: неправильно, но при определённых условиях допустимо.

– В принципе да.

– Если не можешь измерить пространство, то вычисли его. А что, вполне допустимо…, только Вы всегда без исключений держите в голове такое допущение, оно даже не понятие, а желание – направленность. В Вашем Миропонимании множество движется, и движется оно не в пространстве, а относительно его. Разве не так?

– Точно, так… и движется.

– Как правило человек вводит для себя структуру пространства, не задавая непосредственно расстояния между всевозможными парами точек, а используя придуманный им для этого Закон соответствия. В виду этого накладывает на метрику, введённую в линейном множестве, те или иные ограничения. Вот, собственно, и вся последовательность. Стоит только заметить, что время не учитывает для себя все эти системы ограничений, вообще, она их по-своему игнорирует.

– Потому что это не пространство, а замкнутая на себя система ограничений?

– Не просто замкнутая, она изолированная, то есть выведенная из последовательности во времени.

– Вы утвреждаете, что во времени всё движется не кабы как и куда попало, а строго в определённом направлении?

– Само понятие движения и есть по сути направленность последовательности, и это вовсе не относительная величина. Попробуй каким-либо образом измерить влияние одного поступка на другой во времени? А ведь от точности измерения человек предполагает определить последствия обоих поступков в целом на систему ограничений в пространстве.

– Мы понимаем к чему ты клонишь, ты хочешь сказать, что во времени нет равенства.

– Ну, в каком-то смысле, Вы правы. Тождество есть, а равенства как такового нет. От перемены мест слагаемых сумма не меняется, но они не равны во времени, для него они имеют разное значение.

– Очень туманно, неточность в терминологии?

– Ошибка в именах. Допустим: растёт дерево, приходит инженер с проектом и говорит, что по плану развития участка дерево нужно срубить, но не просто срубить, а необходимо из него сделать доски, которые пойдут в дело.

– Ну да понятно, дерево равно нескольким доскам, а доски не равны дереву, потому что в данном случае обратного процесса не существует.

– Не существует, Природа предоставила человеку ресурсы для преобразования, но человек не способен пока восстановить этот ресурс, Природа это делает за него.

– Разные циклы?

– Именно, в самое сердце, – разные циклы во времени. Природе жизненно необходимо на Земле иметь деревья, но не доски. А человеку жизненно необходимо иметь на Земле и деревья, и доски.

– Жизненный цикл человека не совпадает во времени с Природным?

– Не просто не совпадают, они противоположны по значению.

– Разрушение?!

– Нет конечно. В системе ограничений Природы вообще нет человека.

– Он над Природой?

– Вот она самая точка небытия, с чего всё начинается во времени – с утверждения: Разум Человека тождественен Высшему Разуму, но они не равны по значению.

– Матрица имеет много разных имён, но суть её в одном: она есть система ограничений жизненного цикла, заданного Разумом во времени.

– То есть существования?

– В нашем случае – Человека.

– Полная аналогия с Деревом.

– Точнее с доской. У человека нет своей оптимизационной модели, необходимой для участия в процессе Природного цикла.

– То есть у него должна быть своя система неравенств?

– Ведь для чего существует Разум? Ну вот где он в Природе, как его определить?

– Видимо он управляет жизненной силой Природы в целом, как управляющий.

– Да, конечно, он управляет, а кто кроме него на это способен? Никто, разве что. Так вот, Разум в своей сущности – это оптимизационная живая система ограничений. В начале времён он ввёл в Природе Закон баланса, который всегда должен быть равен нулю и свято соблюдает этот Закон. У него есть такой прибор, называется часы, по которому он всё в Мире обо всём всегда знает, что, где и как. Механизм часов так настроен, что его ход напрямую зависит от системы ограничений ресурсов и смысловой энергии для обеспечения абсолютного минимума необходимого и достаточного, чтобы силы Природы находились в устойчивом состоянии.

– Он оптимизирует напрямую всю Мировую систему в реальном времени?

– Да, завода часов должно хватать как раз для свершения определённого этапа Замысла Создателя, то есть одного цикла. После чего он видимо вносит или не вносит определённые корректировки. Но, точнее сказать, речь идёт – заведёт он часы или нет, только и всего.

– Да, человек скорее относится к жизни как дару, который ему дали безвозмездно, или наказанию за какие-то непонятные никому ошибки, даже безразлично, что там будет и с кем, он ведь на самом деле совсем не учувствует в её управлении, точнее сказать в своём управлении. А у Творца видимо другое мнение на сей счёт, он что ли Сам от него зависит?

– Для него Мир своего рода физико-химическая лаборатория, в которой он запустил очень жёсткий, бескомпромиссный во времени процесс, и на выходе в результате реакции с полной уверенностью создал этот Мир, не менее, но и не более. А человек – это всего лишь один из этапов общего цикла Эпох.

– Так тогда надо очень внимательно и с полной ответственностью создать систему ограничений цикла человечества во времени, которая бы отвечала требованиям ко всем участвующим в общем процессе! Разве не так?

– Так, именно так. Вот почему Вы здесь. Оптимизационная модель Мира, в своём роде, огромный, бесконечно огромный по своим масштабам процесс эквивалентного обмена жизненными силами всего существующего между собой в единицу времени. И в добавок, весь этот процесс проистекает в очень, можно даже сказать, предельно узком диапазоне отклонений. Устойчивость самого процесса реакции зависит от чистоты всех ингредиентов. Ошибка, неточность, или что угодно…, небрежность – недопустима.

– Человечеству для жизни предоставлены все необходимые ресурсы и смысловая энергия, а от него требуется труд?

– От него требуется разумное управление ресурсами и смысловой энергией Земли. Это главная его задача перед Творцом. Он должен создать оптимизационную модель развития Земли, основанную на прямом Разумном управлении во времени. Эта модель в последствии может быть распространена на всю Солнечную систему и далее. Если человек эту задачу не решит, то ему просто нет места в единой системе живой Природы.

– Ему не дадут в будущем времени?

– Послушайте, вот Вы упомянули эквивалентный обмен, это по сути основной критерий оценки потенциала живых существ во времени. Для человеческого общества он тоже оптимизирован таким образом, чтобы все имели некий единый источник или запас смысловой энергии, жизненной силы или что там требуется, которым все могли бы обмениваться с другими формами жизни. А иначе, что из себя в принципе представляет человек, ведь пока ничего.

– Правильно. В этом состоит самый главный, ну не порок, и даже не недостаток, а скорее глубокое внутренне отрицание себя, замкнутость, закрытость от всего Мира. На самом деле это очень серьёзная угроза человечеству, которая пока не осознаётся в полной мере. У человека нет связи с человечеством, он не доверяет обществу свою жизнь. Если нет возможности доверить свою жизнь кому-то, то об обмене жизненной силой говорить не приходится. Человеческое общество не деградирует, а всё более и более теряет способность к естественной, заложенной в основании жизни самой Природой, самоорганизации и самовосстановлению – оно неумолимо слабеет. Эта неспособность к сопротивлению уже приобрела черты Смертельной болезни.

– Одним из основных источников этой болезни может являться практически полное отсутствие у человека навыка труда на благо общества. Обществом, при всей вроде бы загруженности, на самом деле правит комплекс «бездельника». Это скорее даже не экономическая, политическая или психологическая проблема, «…здесь, наверное, что-то с совестью…».

– Согласен, в обществе нет такого понятия, как начала самого человека как системы ограничений. Человек в действительности не готов дать ответ на вопрос: зачем здесь во времени? Все рассуждают на самом высоком уровне об общественных приоритетах, пишут о солидарности трудящихся…, и так далее, но на самом деле категорически не приемлют даже само понятие того, что человечество в действительности едино по сути своего происхождения и труд каждого, это его обязанность перед обществом трудящихся, причём, строго – трудящихся и никого другого. Человечеству больше нечего предложить Миру.

– Заметь, не «Я», а Мы – все! Ведь нас именно как человечество можно лишь рассматривать.

– И при том все воюют за жизненные ресурсы для себя – избранных, достойных. Нет, пожалуй, такого человека не пустят в будущее, там такие не нужны.

– Тем не менее систему ограничений Вам так или иначе создать придётся.

– Хорошо, с чего начать? Наука, экономика, а может социология…, призовём на помощь ведущие умы?

– Уверяю, ничего из того, что Вы перечислили не понадобится, раз речь идёт о человеке.

– Зачем человек здесь?

– Пожалуй, можно начать и с этого вопроса.

– Современная наука объявила материю единственной реальностью, и пытается построить на основании одних лишь физических данных изучение души, Разума, совести. Наука склонна объяснять исторические события и общественное развитие экономической необходимостью или причиной, то есть экономикой в самом широком смысле этого слова. Некоторые историки даже отрицают или не принимают во внимание, как нечто крайне несущественное, воздействие мысли и влияние мыслителя на развитие общественных институтов. В первую очередь необходимо материю, как первооснову, всесторонне объясняющую Разум, душу и совесть поставить под сомнение и создать движение за освобождение человеческого сознания от поглощённости наукой.

– И всё же для того, чтобы понять Природные Законы Разума или материи, необходимо разложить их действие на элементы, основные составляющие, главные силы, даже если в реальной жизни их выделить невозможно.

– Матрица, это же не догма в последней инстанции, нет. В ней заложено понимание того единственного желания, которое скрыто внутри жизненных обстоятельств человека. Система ограничений, которую она силой воли заставляет каждого составить для себя является по сути руководством к действию. В этом собственно и заключается непреодолимая пропасть между идеальным и реальным. Идеализм стремится изменить по своему усмотрению то что есть здесь и сейчас. Он навязывает обществу свою волю. Реалист же стремится воплотить в реальности свою мечту, а она как ни странно, есть то что человек принёс на Землю в качестве её плана жизни. Только мечта способна реализоваться в реальности, а не что-то временно изменить, потому что она напрямую связана с Замыслом Создателя.

– Наверное, первым делом необходимо разобраться с вопросом: не зачем здесь человек, а что такое человек? Вопрос этот одни решают слишком просто и конкретно, другие слишком сложно и отвлечённо.

– На самом деле в основном для людей «человек» вовсе не загадка, не «проклятый вопрос», а просто живой факт повседневного опыта: «человек» – это он сам и другие люди, и все, кто обладает достаточным сходством с ними. Решение, как видим, не только наивное, но явным образом и не вполне определённое. Однако оно совершенно удовлетворяет практически всё человечество.

– Своей незатейливостью оно как нельзя более соответствует несложности запросов людей от общества относительно себя, и размером того Мира, в котором они живут.

– Для философа «человек», на самом деле загадка, но при помощи самонаблюдения, умозрения и других методов он не разрешает её, а скорее подводит некий итог: человек – это живое существо, одарённое Разумом, нравственной свободой, стремлением к абсолютному и тому подобными возвышенными свойствами.

– Так это и есть его система ограничений?

– Формулы как будто не слишком отчётливые, не слишком точные, но для метафизика они обладают вполне достаточной определённостью. Они резюмируют его личный опыт: житейский «Разум» для него означает способность к заученным упражнениям его интеллекта, а нравственная свобода – склонность нарушать свои практические принципы и затем раскаиваться в том, что поступил так, а не иначе.

– Под видом стремления к абсолютному они понимают общую неудовлетворённость жизнью, смутное сознание бессодержательности и бесплодности своего существования и так далее.

– Наивность мышления заключается в том, что свой личный «собственный» Мир, не стараясь расширить и развить его действительное содержание, делают, незаметно для себя, мерой для такой сущности, как человечество.

– Житейским точкам зрения противопоставлены научные, а разве наука не уверена в своих выводах о человеке?

– Для науки о жизни человек характеризуется определёнными анатомическими и физиологическими особенностями, для психологии – определёнными сочетаниями фактов сознания, для социальной науки – определёнными отношениями к себе подобным, и так далее. Все эти точки зрения, разумеется, вполне Законны каждая в своей области, но в одном отношении они недостаточны: все они ограничены своей узкой областью, то есть крайне частичны. А человечество есть весь без преувеличения Мир опыта. Этот Мир не укладывается полностью ни в анатомию, ни в физиологию, ни психику через сознание, ни в социологию, навязывая бесхребетное сотрудничество…. И если просто соединить механически все эти точки зрения, то ни при каких условиях не будет целостного понимания Мира, останется лишь досадный осадок, – а при чём тут вообще человек?

– Собрание частей ещё не есть целое?

– В этом смысле самая простая бытовая житейская точка зрения, и её разновидность – интеллектуальная имеет большее преимущество перед научной, так как формально берёт человека целиком, не отвлекаясь на ту или другую его сторону.

– Но от такой формальной целостности, к сожалению, толку очень немного, потому что содержание в обоих случаях берётся мелкое, частное и неопределённое. Уровень этих взглядов оказывается односторонним: человек выступает в них не как нечто потенциально способное к развитию, а как нечто неподвижное в своих основах, статически данное.

– Тоже верно: в одном случае он ограничивается рамками наивной обывательщины, в другом – рамками философской обывательщины. Таким образом он навсегда обрекается быть существом полным страха и надежды, и что Творец когда-нибудь сжалится над ним.

– То есть отметаем общую предпосылку, которая состоит в том, что «всякой твари предел положен есть», и его не перейдёшь? Но система ограничений предполагает, что возможно в какой-то степени научное и в то же время интегральное, а не частичное определение человека. Для этого надо рассматривать человека не только как целый Мир опыта, но и как Мир неограниченный никакими пределами.

– Человек – Мир, но Мир частичный, не космос, а микрокосм, не всё, а только часть, но при этом отражение целого.

– Но почему он тогда в реальности не целое? Что делает его частью?

– То, что связывает его с целым – тождество Разума.

– Если бы человек был один, он не был бы микрокосмом. Его опыт и Мир совпадали бы между собой. Он, может быть, отличал бы от своего тела другие предметы, но все они были бы исключительно предметами его опыта. Всякое расширение этого опыта было бы тогда расширением Мира в целом.

– Общение с другими существами себе подобными, но другими, – вот что делает человека микрокосмом.

– Подобное общение учит человека лишь тому, что есть вещи, которые не принадлежат к его опыту и, однако, существуют, потому что принадлежат к опыту других людей, что есть переживания, которых он не испытывает, и которые, однако, реальны, потому что протекают в сознании других людей. Ну да, он каждый раз убеждается, что поток опыта не один, а их много, и все они сливаются для него в бесконечный океан, который он называет либо Природой Человека, либо сознанием, либо Высшим Разумом. Он не знает и не понимает подобных аналогий, они ему чужды в его повседневном бытие.

– Но таким образом, между человеком – индивидуальным Миром опыта и Природой – универсальным Миром, создаётся связь через среду общения, социальной средой в точном смысле этого слова.

– Решение вопроса: что такое человек в среде всеобщего Мирового процесса? лежит через другой вопрос: в каком отношении находится опыт отдельного человека к опыту общества в целом?

– В жизни современного общества между опытом отдельного человека и коллективным опытом его «общества» разница сравнительно очень небольшая и очень простая – это разница количества.

– Разве только количества, а качество где?

– Общество на современном этапе – это Мир стереотипных людей, с крайне ограниченными вариациями повторяющих один другого. Формы жизни просты, элементарны, однообразны. Всё, что доступно в опыте одному члену общества, доступно и всякому другому, что делает и умеет один, то делает и умеет всякий другой, что знает один, то знает и всякий другой. Одинаковая среда, в которой каждый из них живёт и действует: одна и та же небольшая группа людей, один и тот же участок Природы. Одинаковы и средства, которыми каждый располагает в своей жизни и деятельности – один и тот же стихийно накопленный обществом запас трудового опыта, одни и те же производственные силы, одни и те же культурные запросы.

– В принципе да, в повседневном быту общества нет ничего такого, что выделяло бы некоторых среди остальных принципиально более широким содержанием жизни, ничего такого, что отличало бы некоторых от остальных принципиально иным материалом опыта. Есть только незначительные количественные различия силы, ловкости, памяти, сообразительности, навыков. По существу, в полном жизненном цикле особый опыт каждого равен опыту всех, он в какой-то степени обезличен.

– Более того, мышление людей при этом имеет сплошной характер. Общество для этого разбито на условные «группы», которые воспитываются и живут, как целое, – нет личности, нет идеи «Я» как особого центра интересов и стремлений.

– А ведь все средства массовой информации призваны идеализировать такую изолированную жизнь, представляют её золотым веком избранного развитого общества. Там отсутствие власти и подчинения истолковывается, как господство свободы и равенства, а отсутствие внутренней борьбы в изолированной группе и её тесную сплочённость на почве внутренних связей, как осуществление даже некоего братства.

– Простота и элементарность жизни ещё не составляют её Гармонии, потому что Гармония есть осознание существующих противоречий, а не простое их отсутствие, развитие разнообразного, а не простое однообразие. Если Гармония не всегда воплощается в движении творческого потенциала общества, то она всегда заключает в себе возможность этого движения в обществе.

– Этого нет в современной жизни людей: она неподвижна и стихийно консервативна. Стихийная активная суета человека никогда не заменит собой осознанный труд мастера для общества.

– Во всём виновата навязанная элитарной группой бедность творческого содержания жизни общества на Земле. Здесь уже не говорится о необходимом и достаточном ресурсе для поддержания жизнеспособности творческого потенциала человека, предоставленного Природой всему человечеству на Земле. Человека задушила такая бедность, собственно, она и есть основная причина этого непреодолимого консерватизма, переходящего в нежелание жить.

– Творчество самой жизни возникает из наличия в реальности разнообразных комбинаций творческого опыта человека. Там же, где весь материал опыта сводится к небольшому числу привычных ассоциаций образов, привычных эмоций и действий, там нет условий для проявления творческого потенциала. Где всё строение психики основано на привычке, там нет и потребности в изменениях. Основное орудие человеческого развития творческого потенциала – это познание Мира, его разнообразия, но которое, строго говоря, не существует в Мире человека. То, что лежит в рамках привычного, не вызывает потребности «объяснения», то, что, неожиданно являясь извне, нарушают эти рамки, в ничтожном материале психики не находит данных для своего объяснения. Жизнь без познания стихийна, а власть Природы над ней безраздельна.