Читать книгу Начала эпохи - Павел Юрьевич Фёдоров - Страница 3

– Разберёшься с Хаосом? – Яша низенький сухенький пожилой курчавый с проседью и постоянно улыбающийся мужчина, шаркая стоптанными шлёпанцами медленно ходил беспрестанно по комнате и украдкой поглядывал на двух мужчин, сидящих по разные стороны дивана, – и как ты Толь собираешься это сделать? Пушками или самолётами?

– Или силами своего спецуправления?! Яша прав, Толь, ты не хочешь увидеть очевидного.

– Очевидно то, что у нас больше ста пострадавших…, и это только начало.

– Да нет никаких пострадавших, ни одного, ни у вас, ни у нас и нигде бы ни было.

– То есть как это нет, ты что такое говоришь?!

– Нет, потому что ты хочешь видеть их, по твоему убеждению, они просто должны быть…, а их нет, поверь.

– Но их же расстреляли, мои же…!

– Никто никого не расстреливал, ты что думаешь, если кто-то вдруг начал ни с того ни с сего палить во все стороны, то обязательно на поражение? Нет ни одного кто бы пострадал от пулевого или любого другого ранения…. Ни одного! Все умерли или пострадали своим, повторяю, самым что ни на есть естественным образом.

– Ничего не понимаю, тогда что произошло, если это так?

– Я думаю, что просто Природа в данной момент проиграло всю картинку за какой-то период в секунду, то есть сжало время, а может вообще убрало его…, вот и произошло, то что увидели, как итог. Кто-то стрелял, кто-то умер, или наоборот выздоровел, кто-то…, ну то есть с каждым в тот момент произошло то, что по идее должно было естественно произойти в течении более длительного времени, ну то есть положенного, ранее отведённого времени.

– Как там сказал Влад, – синхронизация? Вот она самая и есть…, результирующая…. Толь, а ты его разве не узнал? Он же прямо напротив тебя был? Я так на твоей записи с первого взгляда понял кто это.

– Я тоже. Думаю, что он пришёл…, точнее вернулся, таким вот образом.

– Нет не узнал, совсем. Мы разве знакомы с ним?

– Не просто знакомы, мы дружили когда-то с ним.

– Особенно ты.

– Нет, не могу вспомнить…, я его никогда не видел, ну не мог же я забыть человека, с которым, как вы говорите был дружен…. Да нет здесь что-то не то, такого не может быть.

– Это был Лёва, странно, что ты его не помнишь.

– Какой Лёва?

– Ну помнишь, Лёва, к нам в девятом пришёл?

– Вы думаете, что этот тот Лёва? Да нет, что вы, тот совсем другой…, нет, они совсем не похожи друг на друга. Не мог же он так измениться, чтобы я его вообще не вспомнил?!

– Сколько нам…, за шестьдесят? Мог Толя, это он, поверь нам.

– Хотя…, может быть, вполне, учились вместе, но столько лет не виделись. Хаос, и он же Лёва…, синхронизация. И что всё это означает?! Какие будут соображения?

Яша стоял посреди комнаты заложив руки за спину. В старых войлочных шлёпанцах, в шерстяных носках, заправленных поверх синих спортивных штанов, в синем спортивном свитере и поверх всего старой вязаной безрукавке с провисшими карманами.

– Лет пятьдесят назад, мы втроём сидели здесь на диване, а твой папа Яша стоял как ты сейчас напротив и разглагольствовал о том, что нельзя без самой крайней необходимости вмешиваться в естественные процессы.

– Точно, помню, потому что твоя мама хотела сделать ремонт в квартире…, и насколько я понимаю ремонт до сих пор не сделан, да?!

– Кстати, на нём была эта самая безрукавка, что и на тебе.

– Иды нет, уехала куда ни будь, как она?

– Она должна скоро подойти, прогуляться пошла, в магазин зайти, купить что ни будь к чаю…. Опять ездила «повидать» внука. Два раза в год туда ездит….

– А ты что же?

– Ну, когда сын с семьёй уехал, я был у них там один раз…. Этого достаточно.

– Не понравилось?

– А что там может понравиться…, одна халтура! Во всём одна халтура, абсолютная…, ложь и блажь. Как там вообще можно находиться…, не пойму. Там как в безводной пустыне, только нет не воды, а мозгов…, элементарного понимания реальности, все только изображают из себя не весть кого. Я как услышал, что необходимо «обновляться», а не «стоять» на месте, так просто больше не стал с ними обсуждать что-либо, вообще…, обновляйтесь сколько вам угодно. Нет уж, увольте, мне эти изменения – вот здесь уже стоят. И правильно папа говорил, что изменения необходимы, да, но в самых крайних случаях. Кстати, главное, совсем забыл, два дня назад у меня в институте был Славка.

– Славка, да неужели, и он проявился, вот уж действительно совпадения.

– У нас в институте проходила конференция и Слава как-то совсем неожиданно был там. Его ж на такие собрания силком не затащить, а здесь на тебе, приехал.

– И что, вы с ним встретились?

– Уже вечером ко мне в лабораторию заходит, такое впечатление, что и не было прошедших лет, как будто только вчера виделись, ну вот буквально. Как обычно в уголку сели каждый на своё место, заварили чай в баночке…, у меня такая пол-литровая баночка ещё с прежних времён сохранилась, для чая, очень удобно как раз под кипятильник, те же самые конфеты лимонные…, так хорошо.

– Меня больше всего поражало в нём так эта его не улыбчивость, всегда серьёзен. Он вообще, когда ни будь улыбается, смеётся?

– Вообще-то нет, не замечал.

– А ещё он всегда очень спокоен, невозмутим.

– Очень необычный человек, так что, он по делу или просто так заходил?

– Поговорили о теме конференции, но так без интереса. Потом листочек бумаги попросил, а у меня как раз ну ни одного. Оторвали кусок обёрточной от прибора, мне его как раз накануне привезли, в углу ещё не распакованный стоял. Так вот, набросал он мне пару уравнений. Посмотрели, я предложил несколько преобразований, он согласился, собственно на этом и всё.

– Видимо в этих уравнениях заложено что-то, что не терпит отлагательств?

– Потому он проявился? Яш, не темни.

– Дело кране серьёзное…, нет, не просто серьёзное, я думаю, что всё только начинается…, точнее именно «начинается всё».

– Что начинается?

– Всё!

– Ну ты можешь более внятно объяснить?

– Ну как объяснить. Вы вообще знаете кто такой Славка, хоть кто ни будь в Мире знает о нём?! Нет, не знает и не понимает кто это, никто не понимает.

– Ну то есть как не знают, ты же сам когда-то говорил – с Мировым именем.

– Нет, нет, не то всё это, с каким Мировым именем, да он вообще не то что о нём думают….

– Поясни.

– Ну вот он ушёл, а я долго…, да можно сказать теперь только об этом и думаю, он ведь на том клочке бумаге о таком сказал мне, что вам и не снилось….

– О преобразовании Мироздания не меньше.

– Да именно так, о преобразовании Мироздания, а как ты понял…?

– Потому что Хаос здесь, он с этим и пришёл.

– Пожалуй, да, но что бы вот так сразу Слава с Лёвой одновременно проявились, а ведь мы же знаем – они две крайности.

– И всё лишь для того, чтобы преобразовать неравенство в равенство.

– Или разделённое в единое, цельное – в точку отсчёта!

– Точно, Сём, ты прямо в точку попал, время в пустоте. Хотя его уже запустили, но Ему нужна точка отсчёта, пространственная что ли.

– А что за ней? Первоначальный взрыв?!

– А вы знаете, что я подумал, а ведь он не спроста у меня проявился, я только сейчас понял. Именно там находится наислабейшее звено, вот он через него и вошёл.

– В системе противостояния?

– Да, там, где насилие непосредственно противопоставлено справедливости.

– То есть ты хочешь сказать, что когда граница между ними исчезает, то проявлен таким образом Хаос?

– В безразличие он проявлен, в безразличие, там нет понятия справедливости, и тем более насилия, а просто формальность, пустота, и система при этом схлопывается в то чего нет, как и сказал Яша.

– Нет правых, нет виноватых, а всё в кучу, как будто Мир остановился, так как нет устойчивых связей, формирующих его целостность.

Неожиданно Толя резко и порывисто встал с дивана, подошёл к телефону, набрал на диске номер.

– Лена, ты можешь с Владом прийти к Яше? Даша? Какая Даша? А, к тебе приехала твоя племянница…, она сейчас у тебя? Ну тогда с Дашей приходите. Ну да, сейчас…, – положив трубку, он прошёл задумчиво к окну, – они скоро подойдут.

– Ты сказал, что Влад слышит его?

– Да, думаю, что через него мы как бы свяжемся с Лёвой.

– Он его глаза и уши?

– У него все мы глаза и уши, только некоторые более чувствительны, или скорее более честные по отношению к себе.

– Может в таком случае и Славу позвать? Так сказать, из первых рук?

– Я уже…, он сказал, что придёт.

– Что у нас в итоге, должно же быть разумное объяснение всему происходящему?

– Если Миром правят идеи, то соответственно нужна идея, раз мы в нулевой точке.

– Скорее она уже не нулевая, а она стала началом – точкой сборки.

– Ты думаешь, что это время, оно самое? От нас теперь зависит его начало – начала времени!?

– От всех всё зависит, нет никого от кого бы всё не зависело. А нам теперь необходимо сформулировать основную идею.

– Начала Времени, что ж, систему необходимо заново создать, с нуля.

– Какую систему? Что вообще за система?

– Образ будущего?

– Нет-нет, что ты, не образ будущего, а именно систему ограничений, в её первозданном виде.

– Яш, а что тебе показал Слава?

– Границы системы, её параметры.

– Она имеет границы?

– Не совсем, некую такую систему ограничений, при котором Мироздание способно проявить устойчивость.

– То есть они уже заданы, изначально, обойти их не удастся?

– Думаю, что да, они что-то вроде накопленного опыта, его ведь не исключить, потому принцип отбора подразумевает некую иерархию по их внутреннему значению.

– То есть уже существует даже некий принцип отбора?

– Но у человечества столько таких классификаций и все они кажутся кому-то единственно правильными, кому-то ложными, как тут разобраться?

– Вот, как сможем, так и будем разбираться, а как иначе.

– Если Хаос вошёл через границу, вернее, через её отсутствие, насилия и справедливости, то именно с них и надо начинать.

– Хочу сразу предупредить, для меня нет какой-либо значимой разницы между понятиями Мировоззрения и войны, они для меня величины одного порядка, и отсчёт идёт не от веры в правду или справедливость, а от насилия. Пусть их кто-то и разносит в иерархии, но для меня так они тождественны.

– Мы ещё даже не предложили ни одного неравенства, а ты уже приступил к их преобразованиям, какими бы они ни были.

– Толя правильно говорит, я согласен с ним. Он как никто связан с этим непосредственно. Ты же вроде как генерал, но, однако совсем не военный человек?

– Да, мундир надел только раз, когда мне его пошили, для фото.

– Вы знаете, мне неожиданно вспомнилось, можно принять за точку отсчёта, – а ведь Толю в школе очень боялись.

– Или уважали…, за силу.

– Чувствуете! В чём разница?

– Мы говорим о силе или о насилие? Первое неравенство?

– Да, Хаос – это сила, энергия или насилие?!

– Он не разрушение, а скорее неопределённое состояние, то, которое ещё до возникновения первичной системы ограничений.

– До Сотворения Мира?

– Нет, это неправильно, до системы ограничений ничего не могло быть, как же тогда возможно существование самого Хаоса, если не заданы его параметры, а он ведь везде в источниках оговаривается, как – существующий!

– Вы же как раз с Лёвой сдружились на основе проявления противоречия между насилием и силой, разве не так?

– Его тогда местные собрались бить за что-то, и я пошёл разбираться.

– Представляю, Толя пришёл разбираться, там, наверное, не знали, как замять поскорее это недоразумение.

– Поговорили о жизни…, и всё такое.

– А почему ты пошёл именно из-за Лёвы разбираться? Ведь там их было несколько человек, зачем тебе это надо было?

– Да, это его драка, зачем тебе надо было встревать?

– Ты же сам сказал, – их было несколько человек, на одного. Я пришёл, чтобы уравнять шансы. Или один на один, либо пеняйте на себя.

– В этом для тебя справедливость? А может он был виноват, его поделом решили проучить?

– Вы не понимаете, если бы я тогда не встрял, Лёва из них винегрет бы сделал…, это же Лёва. У Лёвы нет сдерживающих факторов, они бы получили по полной.

– Точно, Лёва всегда всё делает до конца, в этом его отличительная особенность. А ты уже тогда понимал, ещё при первой встречи, что Лёва способен справиться с несколькими довольно опытными в драке людьми?

– Как ты это определил?

– Сила всегда сконцентрирована в спокойствии, я чувствовал её источник в нём. Он очень велик, я его даже констатировал тогда таким термином, как – необъятен.

– Необъятное начало, сконцентрированное в точке, это ли не сущность самого Лёвы?!

– Это сущность пространства во времени, оно в нём сконцентрировано.

– А они могли перевести её в насилие, то есть проявить её в том качестве на что собственно и рассчитывали.

– Освободить её, чтобы потом контролировать?

– Только она в полной мере была бы обращена против них самих. И чем больше было бы их сопротивление силе, тем всё трагичнее бы для них закончилось.

– Насилие само по себе может не обладать истинной силой, но вправе ли контролировать её по своему усмотрению?

– Здесь впору военное положение объявлять…, вот через что он вошёл, – это же твоё истинное побуждение, Толя, разве не так, разве это не твоё понимание ситуации в тот момент?

– Кстати, в критической ситуации, и заметь, именно через тебя, в твоём Управлении.

– Не военный практически человек готов использовать сугубо военные принципы, опять неравенство.

– И кстати, а ведь в данном случае он имел в виду всех, говорю вам, буквально всех людей, ведь военное положение в прямом смысле ты можешь ввести, это в твоей власти.

– Толя оказался со своим принципом понимания разделения силы и насилия как раз той границей, что и позволило ему, пока локально, сфокусировать систему ограничений в точку.

– То есть, вы хотите сказать, что я в полной мере единственный тот, кто ответственен за происходящее?

– Из всех возможных Он выбрал именно твой принцип разделения.

– Я думаю, что основным фактором в сложившейся обстановке является как раз то, что в своей сущности для тебя представляет ответственность.

– И вошёл именно через твоё представление о ней. Точнее я бы сказал, что пришёл к тебе, ещё тогда, в школе.

– Более того, он проявлял себя уже тогда, именно как система ограничений.

– Потому что люди отреагировали в группе?

– В локальном пространстве.

– Действительно, какие уж тут извинения.

– Я так понимаю, что он нам предлагает преобразовать накопленный опыт в последовательность.

– Не получишь, а проявишь то что заслужил, не менее.

– Лишь то, что наработал, точнее создал, и заметьте, при жизни создал.

– Все противоречия преобразует разом в единственное равенство.

– Для сравнительной оценки вариантов нужно иметь шкалу предпочтений.

– Её нет, выбор осуществляет лишь истинный Правитель, который только осознаёт тот единственный критерий оценки степени достижения поставленной цели, на основе собственного опыта и интуиции или с помощью экспертов.

– При том, что сам по себе критерий оценки накладывает самые строгие ограничения к неопределённости условий, в которых мы все находимся.

– Тогда просто необходимо разобраться в том принципе разделения, которое предложил Толя.

– Насилие и сила?

– Думаю, что насилие, это скорее господство одной Разумной силы над другой, чем смысловая энергия или что-то самостоятельное.

– Через волю?

– Да, Разумную волю.

– Ты хочешь сказать, что насилие не просто Разумно, а сверх Разумно?

– Потому что господствует над Разумом и силой?

– Нет, Разумна лишь сила, как проявленный Разум через смысловую энергию, что собственно и определяет наличие Разумной воли.

– Тогда это строго общественное явление.

– Только общественное, через те самые начала системы ограничений. Вот там и находится само разделение.

– Ради эволюции Природы во времени.

– Химизм какой-то, граничащий с мистикой.

– Где порождение насилия, откуда источник, на чём оно основано в своей сущности?

– Исключительно на страхе.

– Как ответная бессознательная реакция?

– Границей между насилием и Разумной силой является страх.

– Как и обман.

– Понимаешь, как правило люди смотрят лишь на внешнюю сторону, мол вот разрушения в ходе войны или катаклизма, жертвы – это насилие, к примеру, и им не важно кто прав, а кто виноват, потому что для них это совсем не имеет никакого значения.

– То есть разрушения всегда вызваны лишь актом насилия?

– Без исключений.

– Не страх порождает насилие, а насилие – страх?

– Страх обратная сторона безнаказанности, внутреннее её содержание.

– Безнаказанность в принципе может быть проявлением в обществе искажений её внутренней системы ограничений, а страх только внутренне проявление человека в обществе как реакция на искажение этой самой системы ограничений.

– А система ограничений – это социальное общество людей?

– Не совсем, система ограничений – это накопленный опыт жизни общества в своей реальной истории.

– Не человека, а общества в целом?

– Да в целом, как единые и неделимые начала сущности бытия, оно всегда первично по отношению к человеку.

– То есть в сущности ты только что дал общее понятие времени.

– Получается, что так.

В этот момент раздался звонок в дверь. Яша, шаркая по полу шлёпанцами, пошёл открывать. В комнату быстрым шагом вошёл Влад, за ним Лена и позади робко вошла хрупкая девушка лет двадцати с небольшим, которая видно было почему-то стесняется присутствующих.

– Он ждёт Вас сейчас там внизу в сквере, – только войдя в комнату, сразу выпалил Влад, обращаясь к генералу.

– Меня, он сказал тебе это? Когда? Откуда ты знаешь?

– Когда мы поднимались по лестнице я услышал отчётливо его, это его голос, и он позвал именно Вас.

– Толь, иди, поговори с ним.

– Да, приведи его сюда.