Читать книгу Принцесса и ассасин. Том 2 - Пелагея Сергеева - Страница 4

В клане Огня, помимо новеньких в виде сына бывшего короля и сына Саксонии, есть и другие подростки, которые чуть старше мальчиков. Их совсем немного: 3 человека – два парня и одна девушка. Учителем в клане мог стать любой старший ассасин, но не любой рядовой. Так и к этой троице был приставлен один из старших ассасинов клана, который выполнял важную функцию – обучал новых членов. От года в год, от случая к случаю, его старались не менять, поскольку старейшины видели его добротную работу и то, как тот справляется с новобранцами. Глава клана лично представил новых ассасинов учителю и ушёл со спокойным сердцем, потому что хорошо знал учителя, ведь сам был под его предводительством.

Молодые ассасины клана Огня, только-только познающие всё убранство клана и мира ассасинов в целом, встают с первыми лучами солнца, хотя старшие обязаны делать это несколько раньше: так, постепенно, новичков обучают тренировать свой организм просыпаться в тот момент, когда это необходимо хозяину. Аррани и Коннор вливаются в новую среду и стараются следовать каждому наставлению. Вот и сегодня приставленный к ним наставник первым делом объясняет, как ассасин должен относиться ко сну.

– За один или пару раз освоить технику сна невозможно: организм человека не способен за кратчайшие сроки приспосабливаться к какой-либо технике или поведению. На это способны только сверхлюди, если таковые существуют, – объясняет ассасин.

– Учитель, а разве ассасины не сверхлюди? – вклинивается в повествование один из мальчиков, который носит на лице преимущественно презренную улыбку, особенно когда смотрит на новичков.

Девочка с белыми длинными хвостами по бокам и гетерохромными глазами: правый – красный, левый – бирюзовый, в это время молчит и никак не реагирует на вопрос соклановца.

– Помолчал бы! То, что вы трое уже выучили азы, не даёт тебе права умничать, когда попало, – учитель даёт ему шлепок по голове и продолжает, обращаясь к мальчикам. – Так вот, в жизни ассасина день – основная стадия бодрствования, когда он не на задании, но во время них ночь – это ваш верный союзник. Начиная с сегодняшнего дня, вы вдвоём будете должны ложиться рано вечером. Первое время я буду будить вас в начале ночи, постепенно же вы должны будете сами настроиться на такой режим и сами просыпаться, тогда я буду выступать только в роли проверяющего. Предупреждаю сразу: если не научитесь поддерживать активную стадию работы своего организма, как днём, так и ночью, ничего более в нашем мире не сможете добиться. Если же научитесь контролировать период сна, то время суток уже будет неважно, поскольку сможете засыпать тогда, когда нужно и так же просыпаться. Всё ясно?

Аррани и Коннор положительно кивнули.

– Хорошо, тогда приступим к тренировкам.

Новые члены клана трудились настолько, насколько хватало сил. Как и поручил им учитель, они ложились вечером, а просыпались с наступлением ночи, когда на небе появлялись первые звёзды, в лесу стояла зловещая тишина, слышно было лишь текущие ручьи и реки, шелестящие на ветру листья деревьев да уханье ночных птиц, приступивших к ночной охоте. Начало их первых тренировок было таким, как они себе и представляли: жёстким и быстротечным. Учитель гонял их точно так же, как и других подростков, которые знали и умели больше них. Но расстраиваться по этому поводу у бывших сыновей высшего общества не было ни желания, ни сил, ни каких-либо намерений, ни времени. Они должны были поспеть за новым укладом их жизни, иначе бы опустились на дно человеческой души, когда ты не знаешь, как и зачем жить дальше. Каждое утро на занятиях молодняк ассасинов выполнял десятиминутную разминку, на чём настаивал учитель, ибо гибкость тела и тонус мышц является залогом здорового тела и крепкого духа. Без выполнения банальной растяжки или наклонов, наставник не допускал ни одного человека к более серьёзным упражнениям. Впрочем, ни у кого не было выбора. Затем начинались основные нагрузки. Первый этап включал в себя:

– высокие прыжки на месте;

– выпады на обе ноги;

– приседания на носочках.

Каждый раз всё должно было быть выполнено по несколько подходов без возможного передыха между упражнениями. Так ассасины вырабатывали выносливость. В солнечные и сухие дни учитель выводил своих учеников в лес и давал задание упражняться в прыжках между деревьев, чтобы те стали более осторожными, внимательными и более ориентированными на местности. Первое время парни то и дело спотыкались об вертикальные препятствия, ведь прыгать нужно было быстро и без остановки. Малейшая ошибка, и начинаешь заново. В таких случаях учитель брал с собой пару ассасинов себе в помощники: они следили за ходом тренировки подростков.

Со временем, по мере отработки упражнений, наставник давал всё новые и усложнённые варианты. Теперь мальчики выполняли диагональные прыжки, прыжки на 180 градусов, прыжки в длину и тому подобное. Но самыми важными упражнениями стали прыжки с препятствиями и на препятствия. Ими выступали те же деревья, а когда они отправлялись группой к ближайшему городу – бетонные толстые стены. Особенно трудно бывало после дождя или во время него: стенки становились скользкими, и навернуться для учеников было обычным делом. Несмотря на опасность, это был один из пунктов подготовки в клане Огня. Учитель не брезговал подгонять подопечных, когда те останавливались. Прыгая на препятствия перед собой, Аррани и Коннор должны были проходить пару шагов вверх. Старшие ребята справлялись лучше, но те не собирались сдаваться, хотя именно этот элемент выходил у них хуже всего. Старший ассасин видел их особое стремление и всё чаще приводил группу на пустыри со стенами. И даже когда было внеурочное время, Аррани уходил из лагеря, чтобы отточить этот сложный навык. Коннор знал, куда уходит его брат, поэтому частенько следил за его передвижениями, а когда тот заканчивал, сам подходил к зданиям и начинал прыгать. Оба мальчика часто падали на землю, не удержавшись навесу. Они больно приземлялись на все части тела, но даже это не могло остановить их стремление преодолеть очередное препятствие.

Два мальчика, которые были старше Аррани и Коннора, сделали первого своим козлом отпущения. Как-то раз после вечерней тренировки они не упустили шанс нагнать блондина и грубо толкнули его в плечо, привлекая его внимание.

– Эй, белобрысый, – обратился тот, что посмелее.

Аррани остановился на секунду, но, не поворачиваясь, чуть слышно глубоко вдохнул и выдохнул и снова пошёл вперёд. Те, не ожидав такой дерзости, поспешили обогнать его. Затейник выразил на своём лице жуткое недовольство и гнев. Он хотел снова толкнуть парня, только на этот раз прямо в грудную клетку, однако у него ничего не получилось: когда обидчик вытянул ладонь для удара, Аррани ловким движением перехватил её и отбросил в сторону. Тот выгнулся вперёд и по инерции сделал один шаг. Это разозлило его ещё больше. Тогда он не стал церемониться с блондином и решил применить свои навыки ассасина. В клане запрещено применять насилие по отношению к братьям, но в силу своей детской неразвитости он позволил себе это. Подросток на глазах ускорился и обеими руками заломил шею Аррани, бросая его из стороны в сторону. Ар испытал резкую режущую боль и издал уловимый звук страданий. Парень упал на землю, держась за повреждённое место. Те же, довольные подобным раскладом, сели на корточки перед ним.

– Слушай меня, – всё так же руководил ситуацией старший из них, – ты мне не нравишься. От слова «совсем». Кто ты такой, чтобы вести себя так с нами? А? – он хватает его за лицо одной рукой.

Но в тот же момент рука Коннора освобождает его от «пут». Саксонский отталкивает обидчиков от Аррани и встаёт впереди него, защищая.

– Если есть что сказать, скажите мне, – довольно тихо сообщает тот.

– Не вмешивайся!

Спор помогает разрешить кто-то из рядовых. Ассасин встаёт между мальчиками и угрожает обоим, чтобы те прекратили разборки, иначе он расскажет всё их наставнику. Младшим ничего не остаётся, кроме как разойтись каждый своей дорогой.

Аррани встаёт с земли, немного потирая шею. Они с Коннором смотрят друг на друга в упор.

– Зачем ты делаешь это?

– Не подумай лишнего. Ты всего лишь помог мне вернуть моё кольцо, поэтому я сделал то, что посчитал нужным. К тому же… – сделал акцент, – почему ты позволяешь им издеваться над собой? Хоть они и опытнее нас, ты же можешь дать им отпор?

Аррани, однако, проходит мимо парня, бросив напоследок неоднозначный взгляд, а логичный вопрос повисает в воздухе.

Шло время. Аррани и Коннор росли в мрачной атмосфере ассасинского клана. Ежедневные изнуряющие тренировки, нападки со стороны собратьев, поединки между ними двумя, отчуждённость их двоих между собой, периодические походы к лекарю, в частности, в руки её внучки, что было единственным положительным событием в их жизни, наказания за стычки, безмолвное унижение со стороны старших ассасинов в клане, постоянные подъёмы с первыми лучами, ощутимое давление со стороны старейшин как их наказ действовать на благо клана: в такой обстановке проходит целый год, который показался парням вечностью. Однако с течением времени они стали привыкать к новому укладу жизни. За год они чуть вытянулись, стали здоровее, крепче телом. При выполнении какого-либо физического труда, они уже могли прочувствовать каждую жилку своего организма, как и контролировать его. Тренировки дали свои первые плоды. Вместе с первыми успехами настала пора признания двух ассасинов полноценными членами клана Огня. Церемония ограничивалась нанесением клановых татуировок на тело новичков. Этим занимались старейшины. Сейчас в отделённой от основного лагеря пещере Прародителей находился Совет Старейшин, глава клана, лекарь и несколько его главных помощников. Сегодня все ассасины были одеты в огненные балахоны, а старейшины – в чёрные. Коннор ещё тогда подумал, что подобные одеяния им подходят больше, нежели их повседневные белые накидки, подразумевая жёсткое отношение касты старейшин в клане. Он заметил, что лица, на ступень выше старших ассасинов хоть и мудрые старики и взрослые, но всё же ярко отличающиеся от остальных: они принимали чёткие решения, не терпя какого-либо возражения и переубеждения в обратном. Теперь парни выучили наизусть, что слово старейшины неоспоримо, именно они решают, как поступить клану в той или иной ситуации, однако последнее слова всегда лежит за главой клана, ведь старики с посохами, по сути, наученные опытом советники, которые должны направлять главу ассасинов в правильном направлении. Такой порядок царил здесь.

Несмотря на то, что пещера предков находилась на территории владений ассасинов, куда никто посторонний не имел возможности доступа, она была дополнительно качественно замаскирована. То, что могло показаться обычным валуном среди рядом произрастающей растительности, на самом деле и был вход в пещеру, о скрытом проходе которой знали лишь те, кому это было позволено. Внутри пещера тоже была не совсем обычной: поколения ассасинов, которые росли на этой земле, подстраивали её под свои задачи и функции, поэтому на данный момент она была обставлена множеством горящих свечей и парой горящих факелов, которые являлись единственным источником света. На полу расположились метки клана, выполненные в виде окружностей, языков пламени, звёзд и ветвящихся узоров, переходящих друг в друга.

Глава, проводив мальчиков внутрь, приказал им встать в центр большого круга с метками. Собратья обратили внимание на раскалённые железные прутья и «карандаши», которыми, по всей видимости, и выводили татуировки на ассасинах. Так и оказалось.

Глава лично раскалял приборы для выжига и передавал в руки старейшинам. Первым на очереди оказался Коннор.

– Братья! – перед церемонией обратился глава. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы посвятить в истинные члены клана Огня этих двух людей, – он посмотрел на парней и улыбнулся чему-то своему. – Чтобы не терять времени, прошу мудрейших нанести на их тела клановые метки. После того, как всё закончится, – он немного сбавил тон, обращаясь непосредственно к ним двоим, – вы подтвердите своё желание жить на благо клана и приносить ему исключительно пользу своего существования. Посвятите же свои жизни и души нашему общему великому Закону ассасинов!

С этого момента процесс начался. Старейшина подозвал Коннора к себе, усадил его на каменный выступ и принялся за дело. Место татуировки для обоих ассасины выбрали в области шеи. Когда кончик раскалённого докрасна предмета коснулся кожи парня, то в ту же секунду обжёг её до крови. Коннор не выдержал и закричал в голос, стараясь найти какую-то опору, чтобы держаться. Неосознанно Аррани сам подошёл к нему, но ничего не предпринял. Тот сам машинально вцепился в парня мёртвой хваткой. В таком положении будущий глава клана слышал душераздирающие крики, льющиеся прямо в уши. Его сердце билось очень быстро, но мыслей практически не было. Его ждёт то же самое, и ему будет не лучше, поэтому сейчас им оставалось только терпеть морально и физически. И хотя порядки клана запрещали ассасинам иметь близкие отношения и уж тем более демонстрировать их, в этот раз мальчикам это простили. Тем более, что особой связи-то и не было. В конце концов, они ещё в какой-то мере всего лишь дети. Взрослые понимали, что традиция клеймения приносит много страданий, поэтому смягчают свои мысли и не обращают на них внимание. Так, старейшина наконец вывел последний язык пламени на шее Коннора и почти сразу залил татуировку черной жидкостью, которая не только выступала в роли качественного заживителя, но и как средство будущего чёткого проецирования метки. Лекарь клана взяла почти потерявшего сознание Коннора под руки и продезинфицировала рану. Он плохо соображал от пережитого болевого шока, но сумел показать ассасинам, что хочет остаться на месте, рядом с Аррани. Сам брат не придал этому особого значения. И даже тогда, когда «карандаш» коснулся его шеи, он не стал принимать помощь от собрата. Сын бывшего короля просто терпел изо всех сил. И по окончании тоже не потерял сознание, но почти захлебнулся от крови, сочившейся у него изо рта. К счастью, лекарь клана была тут и смогла устранить опасность.

****

После прохождения обряда ребята были отправлены в дом лекаря на дальнейшее восстановление. Они спали крепким сном. Болевой шок не давал им, как обычно, контролировать свой сон, но сейчас это не имело значения. Глава клана официально временно отстранил их от выполнения своих обязанностей как ассасинов. Это было чуть ли не высшим проявлением милости по отношению к новеньким. Советники клана ничего не сказали по этому поводу, потому что глава не дал вставить им слова.

Первым пришёл в себя Коннор. Сразу после пробуждения он почувствовал по-прежнему сильную боль в шее, но решил осторожно прикоснуться к татуировке, сейчас перевязанной бинтом. Она давно понизилась до температуры человеческого тела, но ему казалось, что она до сих пор может обжечь его. Он чувствовал интенсивную пульсацию в этом месте и с трудом принял сидячее положение. Двигаться было трудно, поэтому он остался на месте. Осмотрелся вокруг. Комната для больных в домике лекаря отливала исключительно светлыми тонами. Как-то её внучка говорила, что это сделано для того, чтобы облегчить моральное состояние ассасинов. «Даже притом, что мы каждый день носим белые балахоны?» – подумалось ему. Достаточно простой интерьер не привлекал внимания. Несколько коек, рядом с каждой были табуреты и маленький столик. Их украшали различные виды цветов в вазочках. Коннор также был в курсе, что за ними ухаживала та же внучка лекаря. Наконец, он обратил взгляд на противоположную кровать, где лежал Аррани. Цветы на его столе источали особенный аромат.

– Почему ты снова помогаешь мне и не берёшь что-то взамен? – вслух произносит парень.

«Ты должен был хотя бы накричать на меня! Почему терпел эту невыносимую боль в одиночку? – уже про себя продолжал Саксонский. – Идиот», – было его заключением. Как он теперь может смотреть ему в глаза? С одной стороны, Коннор недолюбливал этого надоедливого блондина, который постоянно лез не в своё дело и, как последний дурак, старался сделать всё возможное и невозможное, чтобы у него что-то получилось, вспоминая ситуацию, когда тот уходил тренировать прыжки с препятствием в одиночку; с другой стороны, Коннор не мог не замечать, что Аррани делал всё для него не из ложных побуждений. Невзирая на то, что он также понимал обоюдную неприязнь соклановца к нему же, то, как он относился к нему, было не просто помощью. По крайней мере, так считал он сам, и ему нравилось так считать. Аррани всё ещё надоедал ему и его существованию, но мирился с его присутствием и даже был рад привыкнуть видеть его рядом с собой. Где-то глубоко внутри он признавался сам себе, что может полностью отдаться бою только с блондином, а его запал разжигал внутри Коннора свечу надежды на лучшее будущее.