Читать книгу Лисий Хвост. По ту сторону холмов. Книга вторая - Петер Клуг - Страница 2

Покои императорского дворца в Красном городе были погружены в темноту. В проходах через каждые двадцать шагов горела лампа или фонарь, но вот в самих палатах не было ни огонька. По заведённому при последнем императоре правилу с наступлением ночи свободно перемещаться по дворцу, его саду, и вообще всем помещениям на всей его территории могли лишь дежурные стражники, некоторые слуги, люди императорской крови, да те, кого Лун призвал лично. Во всех этих случаях имелся письменный приказ со списком гвардейцев и прислуги, который менялся каждый день, либо же в разовом приказе государя проставлялось имя того, кого он желал немедленно видеть. В последнем случае дежурный офицер доставлял приказ означенному лицу и сопровождал его во дворец и обратно.

Почему Лун Ци Ши завёл этот обычай и заставлял всех придерживаться его, он и сам не смог бы внятно ответить. Его устраивала мёртвая тишина и темнота, которые воцарялись каждый день в его дворце с заходом солнца. Все ворота, все входы и выходы перекрывались, так что дворец превращался в тёмное и мрачное пятно посередине большого города, жизнь в котором не замирала и ночью. Редкие исключения случались в праздники и в дни приёма иностранных послов, но не чаще.

Император страдал меланхолией, в которую погружался всё глубже и глубже, не предпринимая значимых попыток выбраться из неё. Порой он становился чувствителен даже к глухой тишине своей обители. Сон его делался короче и всё чутче, так что порой он, одиноко лёжа в постели, с радостью улавливал торопливые шаги слуги в проходе или храп задремавшего гвардейца за дверью своей спальни.

С того времени, как два года назад его жена отправилась к предкам, он чувствовал себя очень одиноко. Взрослые дети имели свои собственные семьи. Две дочери были замужем за знатными придворными Империи, а одна – за князем страны Тигра Ан Ден Су. Два его сына управляли каждый своей провинцией, подготавливаясь к управлению всем государством. Младший правил в Восточной дельте и Архипелаге, ему достались зажиточные земледельческие провинции, часто страдавшие от набегов морских разбойников. Старший управлялся на северо-востоке, в самых богатых землях, и занимался восстановлением Великой стены, отделяющей Империю от варваров из степей. Так что Лун Ци Ши был одинок.

В такие ночи он часто вспоминал Ван И и свою дочь – Шэ Хуа. Когда-то он любил эту молодую провинциальную красотку из обедневшей, не слишком значимой и благородной семьи. Но позже, особенно после тайного рождения ребёнка, он начал не на шутку опасаться за их безопасность. В его жене проснулась ревность, хотя она так и не прознала о любовнице. Видимо, что-то подсказывало ей женское сердце. К старости она стала ещё и жестокой, и вполне могла захотеть поквитаться с молодой соперницей.

Когда жена серьёзно занемогла, Лун вспомнил, что когда-то и её страстно любил. Он всё реже и реже посещал Ван. Не может быть, чтобы она не заметила перемены. Однако ни слезинки, ни одного попрёка от неё не прозвучало. Они расстались, не сказав друг другу ни слова.

И вот уже семь лет, как Лун не видел Ван И и Шэ Хуа. Повелитель Империи, самый могущественный человек под солнцем, лежит в своей постели и понимает, что одинок и стар. Он знает, что у его брошенной любовницы всё в порядке. Раз в месяц он призывает к себе её брата, офицера охраны, и подробно обо всём расспрашивает. Через него же он передаёт деньги на содержание дома. Он не скупится, они ни в чём не нуждаются.

Ван И скоро тридцать, а она так и не вышла замуж, и не похоже, что собирается. Лун был бы не против. Ходили слухи, что Ван одно время подумывала оставить столицу, продать домик и уехать в деревню, чтобы начать новую жизнь. С теми деньгами, которые удалось бы выручить, она смогла бы купить большое поле и стать богатой помещицей. Однако её брат Ван Ю не бросил службу, а она не бросила его. А возможно, она искала повод, чтобы остаться. Похоже, что их отношения окончательно восстановились после всех размолвок в прошлом. Это хорошо. Кто-то же должен защищать одинокую женщину.

Впрочем, в своём возрасте Лун вспоминал не столько о прелестях Ван И, сколько о своей дочери, черты лица которой почти выветрились из его памяти. Увидеть бы её вновь… Именно воспоминания о Шэ Хуа сжимали сердце, и мысль о том, что девочка растёт, не зная отца, заставляла печальный стон вырываться из его груди. Вот уж что он упустил в своей жизни, так это дочь. А ведь она могла бы быть отрадой его старости, но вот не стала. И виноват в этом он сам.

После таких мыслей Лун переходил к воспоминаниям о счастливых временах, которые ему всё же удалось пережить в первые годы после рождения Шэ Хуа, пока он не бросил её мать. Он вспоминал первые слова и шаги дочери, игры с ней, запуск бумажного змея в саду. А первый день её жизни, когда он взял крошку на руки! Тогда он казался самому себе очень молодым. Десять лет прошло. Должно быть, Шэ Хуа уже совсем большая.

Далее император начинал рисовать в уме картинки, как он вновь встретится с Ван И, обнимет её, возьмёт на руки дочь и будет счастлив. Почти каждый раз он решал, что на следующий день обязательно навестит их; последние семь лет, что они провели врозь, сами собой забудутся, и начнётся новая жизнь. После этого решения император успокаивался и засыпал в хорошем настроении.

Так было и сегодня. Обычно ему снились какие-то обрывочные сны, которые редко складывались в некий сюжет, а если всё-таки складывались, то смысла в них не было ни на грош. Но этой ночью всё было по-другому.

Ему привиделся могучий дракон, летящий над миром. Внизу под ним проносились земли, реки, горы и моря. Вот Великая Степь и широкая синяя полоса, разделяющая её – Степная Мать. Вот гористый полуостров, по обе стороны которого плещется море – княжество Тигра. Вдали, посреди глади океана, виднеются зелёные островки. Это мелкие княжества гордых народов, населяющих их. Вот вновь показалась большая земля, плодоносная и возделанная, по которой текут три великих реки. И в устье одной из них, где речные воды окрашиваются в красный цвет, дракон приземляется и на высоком берегу устраивает себе лежбище.

Но прежде чем отдохнуть, он приподнимает голову и смотрит куда-то на север. Невероятным образом он видит далеко-далеко. Он зрит степь, а за ней, ещё дальше на север, он видит непроходимые густые леса, полные разного зверья. Сквозь лес течёт одинокая река, на ней не виднеется ни паруса, ни лодки, ничего. Она петляет по бескрайнему лесу и вдруг обрывается, впадая в великолепное голубое озеро, вид которого заставляет сердце дракона щемиться одновременно от радости и тоски. Там его дом, там его родина.

Однако же дракон опускает голову. Он лежит и лежит, он отдыхает. Больше он не поднимается в небо. Его тело словно увеличивается в размерах. Он величайшее творение на земле. Ничто не может поколебать его величие.

Дракон закрывает глаза. Открыв их вновь, он видит могучего тигра, выпрыгивающего из-за моря. Что он хочет? Что он может сделать этому величию? Стоит дракону лишь взмахнуть крылом, как тигра унесёт обратно потоком воздуха.

Дракон шевелит крылом, но ничего не происходит. Он пробует ещё и ещё раз. Ничего. Не веря собственным глазам, дракон глядит туда, где должны быть его крылья. Там – ничего, они давно ушли в землю, слились с ней. И лапы, и хвост, и всё тело стали частью высокого холма над рекой, чья вода порой красна от глины и песка.

А тигр завершает свой невероятный прыжок от самого края моря и приземляется прямо на этот же холм. Приземляется и торжествующе возносит разверстую пасть к небу и издаёт победный рык. Тут же рядом с ним возникает олень и гордо потрясает развесистыми и мощными рогами. Оба зверя ощущают себя победителями и новыми властителями всей земли.

Но не проходит и минуты торжества, как под ногами зверей-триумфаторов начинает метаться какой-то зверёк. Маленький и рыжий. Лиса! А рядом с ним, ещё меньше, какая-то пёстрая ленточка, прыткая и гибкая. Кажется, это змея. Вдруг оба они, едва замечаемые старшими животными, вспыхивают ярчайшим пламенем, достигающим наверху самих небес, а внизу, расплавляющим камни и землю.

Тигр и Олень мечутся, пытаясь затоптать, разорвать Лису и Змею, но уже слишком поздно. Земля рассыпается в прах, и погребённый дракон обретает свободу и взмывает в воздух. Он с лёгкостью отбрасывает своих врагов и, омытый свежим пламенем, которое продолжает бушевать, стремится на север, домой. Огонь, вокруг огонь. И ледяной воздух высоко в полёте.

Лун Ци Ши не выдержал восторга, в котором пребывал дракон, и проснулся. Он открыл глаза и очень удивился, увидев, что его окружает темнота какого-то незнакомого помещения, а не пронзительная синева небес. Он всё ещё испытывал холод пронизывающего ветра в полёте и жар пламени. Недоумённо таращась в темноту, он лишь спустя несколько минут осознал, что вовсе не дракон, а простой человек, лежащий в своей постели поздней ночью. Однако же сон оставил после себя поразительные ощущения. Лун Ци Ши сердцем чувствовал, что виденное им имеет значение. Это не был обычный сон, который забывают уже спустя пару минут после пробуждения. Вовсе нет! Он помнил все увиденные во сне подробности, каждую волну в море, каждый блик солнца на поверхности каждой виденной им реки. Восторг всё ещё переполнял его.

О том, чтобы попытаться уснуть вновь, не могло быть и речи. Но и просто лежать в постели и перебирать в памяти подробности сновидения государь не желал. Всё же он ведь не простой человек. Он – правитель империи, потомок древних драконов по преданию, так что, возможно, увиденное им что-то да значит.

Лун Ци Ши сбросил с себя шёлковое одеяло, нашарил ногами на полу тапки, и прошёл из спальни в переднюю. Вообще-то он мог бы просто протянуть руку и дёрнуть за шнурок, чтобы позвонить в колокольчик, и дежурный офицер тотчас явился бы. Но в императоре клокотала энергия и сила, которые не давали лежать спокойно. Он сам приоткрыл дверь и выглянул в переднюю, где находились офицер и несколько стражников.

Кто-то из них дремал в креслах, но остальные склонились вокруг столика и кидали кости. Спокойные времена расслабляют людей. Император кашлянул, и сейчас же все взоры устремились к нему, а дремавшие вскочили на ноги. Главный офицер бросился к повелителю.

– Ваше величество, чего изволите? Что-то случилось?

– Приведите ко мне Хань Куаня.

– Сию минуту, ваше величество.

Офицер подошёл к резному шкафчику, снял с шеи ключ и отпер его. Откидная дверца опускалась вниз и превращалась в небольшой и удобный столик. В шкафчике лежала стопка заготовленных приказов для ночных перемещений по дворцу, в которые нужно было лишь внести нужное имя. Офицер взял один листок, вписал имя Хань Куаня и запер шкафчик обратно. Ключ занял своё место на шее. Завтра утром он передаст его дневному офицеру, а тот в свою очередь передаст его вечером ночному. После этого заполненный приказ был передан одному из стражников, который немедля удалился.

Император вернулся в спальню. Он сел в кресло и взял со столика чайник с холодным слабым чаем. Лун Ци Ши сидел в темноте, он так и не зажёг ни единого светильника. За многие годы жизни в этих комнатах, он настолько их изучил, что мог бы легко перемещаться с закрытыми глазами и пользоваться любыми предметами. Так что слабого света, пробивавшегося через окна от звёзд и дальних фонарей в парке, ему вполне хватало.

Примерно через полчаса ожидания дверь из вестибюля в переднюю тихо приоткрылась, и в неё проскользнул худощавый мужчина среднего роста с короткой бородкой. В темноте было сложно судить о его внешности, однако, если бы кто-нибудь зажёг свет, мы увидели бы человека немолодого, уже седого, с очками на носу, слегка припадающего на одну ногу. Впрочем, лицо его, хоть и обрамлённое седеющими волосами и бородкой, почти не имело явных морщин и говорило, что мужчина внимателен к своему здоровью и выглядит на меньший возраст, нежели ему есть на самом деле.

Лун Ци Ши обернулся на шаги и улыбнулся гостю, хотя сложно сказать, видел ли последний эту улыбку в темноте. Хань Куань уверенно прошёл по тёмной прихожей, вошёл в опочивальню и, приблизившись к креслу, остановился в паре шагов, почтительно склонившись. Все его движения говорили о том, что ему уже и раньше доводилось бывать в покоях императора в отсутствие света. Обратил на это внимание и сам государь.

– Послушай, Хань, такое впечатление, что ты ночью видишь не хуже, чем днём. Ты прямо как кот.

– Ваше величество забываете, что я уже далеко не в первый раз являюсь к вам ночью по вашему зову. И ни разу за всё это время в ваших комнатах не горело ни одного огонька.

– Я надеюсь, ты не очень опечален тем, что я вызываю тебя иногда и по ночам?

– Ваше величество, я ваш астроном, звездочёт, библиотекарь и советник. Когда, как не ночью, мне следует быть готовым выполнять свои обязанности, ведь ночь это такое время, в которое приходит множество вопросов, не получающих внимания днём.

Лун Ци Ши кивнул.

– Да, я и не подумал об этом. Всё же, я полагаю, у тебя есть возможность отдыхать и достаточно спать? Ты нужен мне, Хань, так что береги себя и своё здоровье. Это мой приказ.

Хань Куань поклонился.

– Не беспокойтесь, государь, я вполне доволен и имею возможность спать столько, сколько мне потребно.

– Хорошо, Хань. Теперь давай пройдём в кабинет.

Лун поднялся и прошёл через спальню в переднюю, а через неё в ещё одну комнату, служившую ему личным рабочим кабинетом, и по совместительству читальней. Это помещение было весьма обширным, вдоль стен стояли стеллажи с книгами и свитками. Сейчас они терялись в темноте, и читальня выглядела несколько зловеще. Здесь же имелся грузный письменный стол, на котором были в определённом порядке разложены разные бумаги, карты и письменные принадлежности. В подставке, изображающей свернувшегося клубком дракона, покоилась чернильница и набор перьев и кистей разной толщины. На нём же стояла и лампа, заправленная душистым маслом. Её фитиль еле-еле тлел на кончике.

Хань Куань бережно вытянул его, и огонь разгорелся ярче, распространяя не только свет вокруг стола, но и наполняя библиотеку благоуханием розы. Император разместился в основательном и очень удобном кресле у стола. Хань после разрешающего движения руки повелителя устроился с другой стороны стола на стуле.

– Хань, сколько лет ты уже служишь мне?

– Около тридцати. Я начинал ещё секретарём при вашем прежнем астрологе, мастере Хао. После его смерти я занял его место.

– Верно, верно. А ведь мы с тобой уже не молоды, Хань. Я старше тебя, но и ты давно не мальчик.

– Именно так, государь.

– Хань, ты меня хорошо знаешь. Я не верю в сны и приметы, не поручаю тебе заниматься астрологией и гаданиями, но сегодня мне приснилось нечто очень символичное и значимое. Я убеждён, что мой сон имеет смысл. Нечто подобное я испытывал, быть может, два-три раза в жизни. И каждый раз сон по-своему исполнялся. Сегодня я видел тоже что-то исключительное.

– Расскажите мне ваш сон, ваше величество. Мы вместе попытаемся отыскать его смысл, если вы позволите.

Лун Ци Ши устроился в кресле поудобнее и поведал свой сон в подробностях, не забывая упомянуть и о своих ощущениях во время него. Это было несложно, так как всё чётко отпечаталось в памяти императора, он словно читал открытую и знакомую книгу. Его советник слушал внимательно, не перебивая, изредка кивая, как бы подбадривая рассказчика. Как только Лун закончил, он сразу же, не давая Ханю и минутного перерыва на раздумья, спросил:

– Что ты думаешь об этом?

– Я полагаю, что дракон – это символ нашей империи, а олень и тигр соответствуют символам соседних княжеств. Известно, что они дружны и их правящие семьи нашли общий язык. Вероятно, речь идёт об их возможном нападении на нашу державу. Но с другой стороны, вторая часть сна мне не ясна. Если дракон, олень и тигр – это знаки государств, то при чём здесь лиса и змея? Нет никого, кто использовал бы их в качестве покровителей своих государств.

– Вот именно. Всё это и мне понятно. Но обе части должны согласовываться. Если лиса и змея не означают государства, то тоже должно относиться и к дракону, тигру и оленю, ведь так?

– Возможно, ваше величество, а может, и нет. Это сон, а сны не однозначны.

– И что значит этот всепоглощающий огонь, в котором исчезли олень и тигр? И я не видел, что сталось с лисой и змеёй.

Хань Куань развёл руками.

– Ваше величество, прошу меня извинить, но пока я не могу сказать что-либо конкретное. Дайте мне время подумать, полистать книги. Возможно, ваш сон перекликается с каким-то другим откровением, может, они дополняют друг друга или раскрываются одно в другом.

– Хорошо, Хань, поработай с книгами и подумай. Я позову тебя сегодня вечером. Хватит тебе времени?

– Ничего не могу обещать, ваше величество, но я постараюсь.

– Постарайся, и в любом случае после ужина я буду тебя ожидать. Встретимся в обсерватории, быть может, звёзды что-то нам ещё подскажут, хоть я и не верю в это.

– Я могу идти, ваше величество?

– Да, иди. И пришли ко мне моего военного советника Лю Чаншуая.

Библиотекарь поклонился и вышел из покоев императора. Лун вновь остался один.