Читать книгу В джунглях Москвы. Роман - Петр Алешкин - Страница 23

– Где это ты опять на сучок наткнулся? – спросил вечером у Егоркина Володя.

– Царев… – улыбнулся Ванек.

– Опять сцепились?

– Ерунда… Разобрались!

– Из-за чего? – не отставал Володя.

– Деньги он у одной девчонки взял и не отдает, – нехотя ответил Ванек.

– У Гали Лазаревой? Он же шутил! Чудак!

– Хороши шутки… – буркнул Ванек.

Маркин сразу обратил внимание на новый синяк под глазом у Егоркина и поинтересовался его происхождением.

– На сучок наткнулся, – отшутился Егоркин и подал ему листок с чертежом зажима. – Смотри, как я придумал!

Антон взял листок и долго рассматривал чертеж. Потом они подошли к конвейеру и стали прикидывать, что и как нужно изменить в станке. Затем пошли искать мастера.

Набоков недоверчиво выслушал Маркина. Сама мысль о том, что нужно конвейер переделывать, казалась ему нелепой. Столько лет работали, нормально было, и вдруг… Времени у Набокова обсуждать эту глупость не было, и он спросил:

– А как на других операциях? Об этом вы подумали?

– Думали и об этом. Там все будет по-прежнему, – уверенно ответил Маркин.

– Откуда у вас такая уверенность? А вдруг хуже будет? За это спасибо нам, как ты понимаешь, не скажут.

– Хуже не будет!

– Это доказать надо! То-то и оно… Ладно, давайте вашу мазню, я посмотрю, подумаю!

После обеда мастер позвал Маркина и Егоркина в свой кабинет – небольшую каморку возле щитов, отгораживающих один участок от другого. Вид у него был раздраженный и какой-то болезненный. Он и утром все морщился, когда выслушивал Маркина.

– Рационализаторы, туды вашу мать! – начал он ругаться еще по дороге. – Где вы обдумывали свое рацпредложение – в пивнушке или за углом гастронома?

Антон ничего не понимал и с недоумением смотрел на взлохмаченную голову мастера, который в возбужденном состоянии всегда ерошил волосы рукой.

– А ты докладывай, кто это тебе фонарь подвесил? И за что? – набросился Набоков на Егоркина со злостью. – Только в цехе появился, и на тебе, подарочек! Рассказывай, чего молчишь?

– Подрался, – буркнул Ванек.

– Во, видали, подрался! – передразнил Набоков, повернувшись к Маркину. – Где же ты подрался? Раздеть, что ли, кого за углом хотел?

Егоркин взглянул на мастера исподлобья и хмуро усмехнулся:

– В общежитии подрался… С Царевым.

– Бутылку не поделили? Кому-то меньше досталось, да? Разливать поровну еще не научились. Так, что ли?

– Не пил я ни капли, – снова буркнул Ванек и рассказал, из-за чего они подрались, не называя Галю Лазареву.

Он не понимал, что от него хочет мастер, и почему он так взвился. Утром же видел синяк и ничего!

– Подрались! – вновь передразнил Набоков. – Она что, не могла в милицию сообщить? Без тебя бы быстрей разобрались… А теперь на тебя докладная пришла. Совет общежития будет разбирать. Передадут дело в суд, будет тебе – подрались! Достанется и Цареву! С ним мы тоже разберемся… А вам, Антон Сергеевич, – обратился мастер к Маркину, – придется сегодня в общежитие ехать. На заседание совета вызывают. Как наставника! Мастер опять повернулся к Егоркину и повысил голос. – Пропесочьте его там как следует, да накажите примерно, чтобы знал, как должен вести себя рабочий!

Мастер вчера еще почувствовал боль в боку и забеспокоился: не камни ли в почках дают о себе знать? Неужели снова придется лечь в больницу? Записался к врачу на сегодняшний день, а тут, на тебе, надо ехать в общежитие. Поэтому он и решил послать вместо себя Маркина.