Читать книгу Черно-белая моя граница. Сборник статей - Петр Николаевич Илюшкин, Петр Илюшкин - Страница 8

Судя по теленовостям, судебные приставы стали самой могущественной силищей, перед которой не может устоять ни один должник: раз суд решил, – людей жестоко изгоняют из квартир, арестовывают их имущество, запрещают выезд из страны…

Но всегда ли так принципиально жестки приставы?

13 июня 2007 года военный суд Ставропольского гарнизона обязал директора ФСБ РФ обеспечить меня, согласно Федерального закона «О статусе военнослужащих», квартирой в Москве.

25 июля прошлого года судебное решение вступило в законную силу.

И что же, директор ФСБ поспешил, как то предусматривает закон, исполнить решение суда добровольно? Как бы не так!

Причем его не заставило выдать положенное по закону жилье даже то, что у нашего сынишки – детский церебральный паралич (а все серьезные медицинские центры сосредоточены именно в столице).

Это и вынудило мою жену Елену приехать в Москву, чтобы пикетировать здание ФСБ с требованием исполнить судебное решение.

НЕ помогло. Решение суда (между прочим, «Именем Российской Федерации») уже больше года не исполняется!

Казалось бы, по закону – «в бой», в таком случае, должны были вступить всемогущие судебные приставы. И заставить нерадивого должника, невзирая на его высокое лицо, исполнить решение суда.

Однако судебные приставы, в нарушение закона «Об исполнительном производстве», ничегошеньки не предприняли для исполнения решения суда.

Поначалу они вообще промолчали. Затем, после моих неоднократных напоминаний сообщили, что исполнительные листы «долго бродят» между их структурными подразделениями в Москве.

И только по истечении 3 месяцев судебный пристав-исполнитель С. А. Бурында начал – таки работать по исполнительным листам.

Но начал работу с нарушения: незаконно вынес постановление о возвращении исполнительного документа в Ставропольский гарнизонный суд.

Естественно, я обжаловал действия этого самого Бурынды. И после служебной проверки тот вынужден был возбудить исполнительное производство.

Но, зачем-то выждав более месяца, Бурында опять обратился в Ставропольский военный суд – мол, разъясните мне способ и порядок исполнения исполнительного документа.

Причем материалов, подтверждающих свои реальные действия по исполнению исполнительных листов, в суд не предоставил.

Соответственно, военный судья доводы Бурынды признал несостоятельными и необоснованными, ведь все действия приставов четко определены законом «Об исполнительном производстве».

И что же Бурында, внял решению суда и начал активно требовать исполнения решения суда? Как бы не так! Дело так и стояло.

Пришлось моей жене Елене повторно приезжать в Москву, выходить пикетом на Лубянскую площадь перед ФСБ, и требовать: «ФСБ, исполни решение суда!»

К сожалению, чинуши вновь игнорировали пикет (хотя закон их обязывал выйти и ответить на все вопросы).

Зато пристав проявил некоторое оживление. Бурында сочинил «Постановление об отложении исполнительных действий и применения мер принудительного исполнения». В котором фактически обвинил Ставропольский суд в том, что тот якобы не ответил на его предыдущее послание.

Но самое смешное, что пристав просил «отвести удар» от должника (директора ФСБ), назначив другого должника, чином поменьше.

Что же делать при такой вот странной работе приставов? Ведь неисполнение решение суда сурово карается законом, причем уголовным!

А кто именно возбуждает дело по факту нарушения закона? Конечно же, наша прокуратура.

Однако мое обращение в Генеральную прокуратуру (о возбуждении уголовного дела по статье 315 УК РФ) закончилось отпиской из Главной военной прокуратуры.

Ответ был похож на «филькину грамоту», так как не содержал разъяснения по существу и не соответствовал уголовно-процессуальному законодательству России.

После моих многочисленных жалоб на такие вот странности военные прокуроры поначалу отмалчивались, а затем сообщили: мол, мы «не могем» возбуждать уголовные дела, а посему переправили Ваше обращение в следственный комитет.

Эта контора тоже долго отмалчивалась, а потом, после напоминаний, прислала отказ. Причем суть его сводилась к тому, что должник, мол, не имеет возможности исполнить решение суда…

Этот отказ очень изумил известного ставропольского адвоката Ирину Скорикову:

– Вступившие в законную силу судебные постановления обязательны для всех без исключения органов госвласти, должностных лиц, и подлежат неукоснительному исполнению. А неисполнение решения суда является преступлением, предусмотренным статьей 315 УК РФ.

– Может быть, тыловики правы, утверждая, что директор ФСБ не имеет возможности исполнить решение суда? – спрашиваю Ирину Николаевну.

– Нет. Для исполнения решения суда у директора ФСБ России есть возможность. Ведь расходы на приобретение жилья для одного военнослужащего являются мизерными. Но даже если денег нет, директор был обязан заложить эти расходы в бюджет 2008 года.

P.S. Европейский Суд по правам человека обязал Российскую Федерацию исполнить решение суда и выделить мне жилье.

Не ту страну назвали Гондурасом

Что будет с наивным гражданином какой-нибудь банановой республики, если он будет добиваться справедливости? Правильно, гориллообразные стражи тут же арестуют наивного человека и отправят его в кутузку!

Почему я, житель мирного града Ставрополя, завел речь о людоедских порядках какой-либо Гондурасии? Да просто некоторые наши чиновники, обязанные стоять на страже законности, ведут себя совсем незаконно. Вот вам пример.

2 года назад, в июле 2006 года, мне позвонил следователь прокуратуры Промышленного района Ставрополя И. Г. Ионов, и попросил прибыть для рассмотрения моей жалобы (я сообщал о нарушении закона).

Я прибыл. На входе никого не было, и я свободно прошел к кабинету следователя. Однако тот был занят и попросил немного подождать. Я прошел к входу в здание, где находились стулья, и присел. И тут откуда-то вынырнула массивная женщина, села напротив меня, и потребовала доложить ей, к кому я пришел. Я пояснил, что к Ионову. Тогда женщина потребовала у меня документы, чтобы выписать в какую-то мятую тетрадь мои личные данные.

Я пояснил, что являюсь сотрудником структурного подразделения ФСБ России (кроме того, я был одет в военную форму с погонами подполковника). И вежливо спросил, на основании какого документа эта женщина выписывает личные данные граждан России. Она в грубой форме ответила, что ничего пояснять не собирается.

В это время из кабинета вышел человек (как оказалось впоследствии, заместитель прокурора Р. М. Жекеев), который грубо спросил меня, к кому я пришел. Я ответил.

Теперь уже прокурорский работник потребовал у меня документы, а затем и сумку к досмотру. Я попросил его ответить, на основании какого документа. Мол, милиция обладает такими правами на основании ФЗ «О милиции». А он не является представителем МВД.

Вместо ответа Жекеев приказал женщине вызвать наряд милиции. А когда милиционеры прибыли, приказал им доставить меня, военнослужащего, в ОВД Промышленного района. И только на том основании, что я не предъявил ему лично свои документы и сумку к досмотру!

В это время к нам подходил следователь Ионов. Он не стал говорить, что сам и позвал меня сюда. Лишь сказал, что позвонит мне позже и пригласит в другой раз.

Ну, а меня, как в какой-нибудь банановой Гондурасии, под дулами автоматов препроводили в отдел милиции (с формулировкой «не предъявил документы Р. М. Жекееву»).

По выходу из милиции я написал жалобу на имя прокурора Ставропольского края, наивно полагая, что незаконные действия прокурорского работника будут осуждены «вышестоящими товарищами». Но…

В декабре 2006 г. прокурор Промышленного района направил мне письмо. Читать его очень странно, оно походило на отписку, в которой отсутствует не только законность, но и здравый смысл.

Меня обвиняли в том, что я вроде бы отказывал «сотруднику ОВО» в предъявлении документов. Во дают! В прокурорском послании имелись и ложные данные – якобы женщина хотела записать мои данные на основании «распорядка по пропускному режиму в здании прокуратуры».

Но даже если допустить, что такой «распорядок» есть в прокуратуре, то он абсолютно незаконен. И противоречит статье 15 Конституции России.

В России ведь не введено чрезвычайное положение! И чиновники не могут самоуправно, по своей прихоти ограничивать вход граждан в общественные и иные здания.

В общем, прокурорская отписка вынудила меня обратиться к Уполномоченному по правам человека в Ставропольском крае. И в феврале 2007 года мне ответил начальник отдела по надзору за процессуальной деятельностью органов прокуратуры Ставропольского края А. А. Чебышев.

Он сообщил: «По фактам, изложенным в вашем обращении о неправомерных действиях работников прокуратуры Промышленного района г. Ставрополя, в прокуратуре края проведена служебная проверка, по результатам которой изложенные в вашем обращении доводы не нашли своего объективного подтверждения».

Ну, дает! Ведь я лично ознакомился с материалами той «служебной проверки». И у меня сложилось мнение либо о полной некомпетентности лиц, проводивших проверку, либо о сознательном укрывательстве Жекеева, нарушившего закон.

Это сразу же видно по рапорту самого Жекеева. Он пишет, что в прокуратуру зашел мужчина в военной форме, «на просьбу сотрудника ФГУО РФ по СК предъявить документы не отреагировал и попытался пройти в здание прокуратуры, игнорируя законные требования В. Я. Щербак».

Разберем эту цитату подробнее:

– В прокуратуру зашел не бомж и не вооруженный пулеметом человек, а подполковник подразделения ФСБ РФ (что подтверждает сам Жекеев). Что в этом противоправного?

– На чем основана «просьба сотрудника ФГУО предъявить документы»? В материалах проверки содержится как раз запрет вахтеру требовать документы, тем более переписывать данные в какую-либо тетрадь.

– Приложение к договору о защите объектов горрайпрокуратур СК вообще не относится к делу, т. к. датировано 1 января 2007 г. (а меня незаконно задержали и отправили в милицию в июле 2006 г.).

– В приложении указан вид охраны: «с помощью ПЦО», а никак не вахтером на входе.

– Даже если допустить, что вахтер законен, то в его обязанности не входит проверка документов посетителей. Инструкция о пропускном режиме в здание прокуратуры по Промышленному району гласит: «Посетители пропускаются в здание в приемные дни и часы. При посещении граждан в неприемные часы, время входа фиксируется в журнале учета посетителей».

А меня пригласили как раз в приемные часы. Даже если допустить, что документы у меня требовал не сотрудник прокуратуры Жекеев, а «сотрудник милиции» вахтер Щербак, то и она грубо нарушила ФЗ «О милиции».

Ведь ст. 11 точно указывает причины проверки документов: если имеются достаточные основания подозревать их (лиц) в совершении преступления или полагать, что они находятся в розыске.

Из «материалов проверки» очевидно, что офицер ФСБ РФ в военной форме никем не подозревался в совершении преступления и ничего не нарушал.

Да и требовать у него документы сотрудница вневедомственной охраны не имела права – она сама находилась в прокуратуре незаконно, и в обязанностях даже сотрудников прокуратуры не предусмотрено требование документов у посетителей (это бы противоречило закону).

Кроме того, в рапорте Жекеева содержатся сведения, противоречащие здравому смыслу. Если он пишет, что я – «неустановленный гражданин», то почему сразу же сообщил мою фамилию военной прокуратуре? Значит, знал, кто я!

В рапорте не сказано, на какие именно «законные требования сотрудника прокуратуры» я не реагировал. Ведь ФЗ «О прокуратуре» не содержит права сотрудников прокуратуры проверять документы и сумки посетителей. Значит, эти требования Жекеева нарушают и Конституцию, и другие законы России.

Нарушили закон и сотрудники вневедомственной охраны, вызванные по команде Жекеева. В любом случае они обязаны доставлять военнослужащего не в милицию, а в военную комендатуру.

Из объяснительных записок сотрудников вневедомственной охраны также понятно, что я ни одного закона не нарушил, и меня задержали абсолютно незаконно.

Вот цитата «вохровца»: «По прибытии на место вызова была установлена причина вызова наряда: неизвестный гражданин в форме подполковника на требования сотрудницы ВОХР предъявить документы ответил категорическим отказом, требуя предъявить документы, на основании которых сотрудница ВОХР имеет право требовать от него документы».

В чем заключается нарушение закона? В том, что я попросил документально подтвердить требования вахтера? Так это не нарушение, а право любого гражданина России.

И если за вопрос (совершенно законный) этого гражданина под дулом автомата отправляют в милицию, то это и есть грубейшее нарушение прав и свобод. Причем нарушение – со стороны организации, которая обязана следить за соблюдением законности!