Читать книгу Рыцарь, кот и балерина. Приключения эрмитажных котов - Петр Власов - Страница 3

Трехметровая фигура Петра I, казалось, целиком заполняла собой небольшой и темный зал, освещенный лишь отблесками уличных фонарей, проникавших сюда через большое окно. Император стоял у окна и разглядывал внутренний дворик, где с десяти утра выстроится предлинная, извилистая очередь желающих попасть в Эрмитаж. Едва Васька переступил порог зала, хозяин дворца резко повернул голову и, как показалось коту, сурово глянул на паркет, где, далеко внизу, почтительно застыл крохотный по сравнению с его исполинской фигурой пушистый комок.

– Ваше… превосх… э… величеств… – промямлил Васька, не зная, как обратиться к императору и проклиная сам себя за недогадливость. Почему он не задал этого вопроса Бастет?!

Исполинский Петр вдруг добродушно ухмыльнулся:

– Петр Алексеевич я. Лишних почестей и при жизни особливо не жаловал, а теперь они мне и вовсе ни к чему. Спасибо, что пришел, Василий. Как ты у нас по батюшке-то?

Васька, судорожно сглотнув, вспомнил свирепую рыжую морду своего родителя. Ваську в отрочестве тот драл нещадно за малейшую провинность.

– Тимурович.

– Доброй ночи тебе, Василий Тимурович. Или у вашего кошачьего племени, я чаю, день только-только начинается? У котов-то, верно, все наоборот?

Васька даже и не знал, что ответить. Очень уж неожиданным для него оказалось столь задушевное начало разговора с грозным императором.

– Нао… Наоборот, – наконец согласился он, не особо понимая, правда, что имеет в виду.

За спиной Петра I из темноты выросло гигантское, ему под стать, кресло. Он с грохотом пододвинул его к окну и шумно уселся, положив руки на подлокотники и закинув ногу на ногу. Лампочка сигнализации на стене, вспыхнув на долю секунды, тут же потухла под грозным взглядом.

– Сигай ко мне на колени, Василий Тимурович, не дрейфь. Это чтобы я тебя получше мог видеть. Глаза-то мои не вровень кошачьим. Сможешь допрыгнуть или подсобить?

Презрительно фыркнув, Васька одним прыжком взлетел на царственные колени, едва не ткнувшись носом в здоровенную рукоять шпаги. Рука императора слегка дернулась, словно захотел он погладить кота, но потом передумал.

– Слышал я про тебя, Василий Тимурович, что зело [1]умный ты кот. Даже среди моих подданных о том молва идет. Мышам спуску не даешь, ссоры между соплеменниками прекратил вовсе. Вот потому и решил, что сможешь ты мне помочь.

Васька от неожиданности едва не навернулся обратно на паркет. Чем он, обычный земной кот, пусть и вожак всей эрмитажной кошачьей братии, сможет помочь всемогущему бессмертному императору?

– Не ослышался ты, Василий Тимурович. Помощь мне твоя надобна. Ибо, в противоположность всем нам, ты есть существо из плоти и крови. Любой смертный тебя узреть способен и не убояться.

«Вот так дела! Понадобилось, значит, что-то императору в мире людей», – быстро смекнул Васька. И на всякий случай дипломатично промяукал:

– Крайне польщен… крайне польщен.

Тут император неожиданно чихнул, да так, что Васька подпрыгнул на его колене на добрых полметра.

– Ох и лютый же здесь климат, даже после смерти пробирает, – недовольно пробурчал Петр I, безуспешно шаря в поисках носового платка по гигантским карманам своего камзола, в каждом из которых могло уместиться, наверное, с десяток упитанных котов. – Дернула меня нелегкая поставить здесь город! Молод был, глуп еще, горяч… Теперь вот, понятное дело, не изменить уже ничего. Столько труда вложено, сколько людей положено… А просьба у меня к тебе, Василий Тимурович вот какая будет. Только ты, мин херц [2], не удивляйся, а слушай. Мне, понимаешь ли, живой человек нужен здесь аккурат в рождественскую ночь. Уразумел? Только это еще пол-лиха. А лихо в том, что не абы какой человек, а девица-танцорка. Их сейчас чудно ба-ле-ри-нами зовут. Да чтоб зело искусная при том, не только в своем ремесле сведущая, но еще и искру божию имеющая! Такие вот пироги у нас сегодня, Василий Тимурович. Сдюжишь?

Васькины круглые глаза стали, кажется, еще круглее. От удивления кот начал покусывать переднюю лапу – дурная привычка, от которой не смог отучить даже свирепый папаша. Живой человек? Да еще балерина? Время от времени они с Лютиком предпринимали вылазки в Эрмитажный театр, находившийся тут же, во дворце. Потому-то Васька был хорошо осведомлен, что такое балет и чем он отличается от оперы. В опере поют (это его душе, особенно весной, было близко), а в балете молча, с безнадежным видом прыгают по сцене, словно в отчаянных поисках припасенного где-то среди декораций куска сала. Но одно дело – пробраться в театр. И совсем другое – отыскать балерину, объясниться с ней, да еще суметь привести ее в музей ночью, когда все закрыто на замок и по залам шастает охрана!

– Про человечий язык ты не беспокойся, мин херц, – оказалось, император без труда читает мысли кота. – Имеется способ верный, как сделать так, чтобы человек смог легко увидеть все вокруг по-настоящему и распознать, что ты там мяукаешь. Есть место одно неподалеку, мост через канал. Там еще грифоны с золотыми крыльями для декорации поставлены. Так вот, по мосту тому не только с одного берега на другой перейти можно. Ежели встать в самый центр и постоять там ровно минуту, то граница между двумя мирами нашими станет проходимой. Грифоны, что людей в том постоянно сбивают с толку, мешать не будут. Отошлю им насчет тебя особое распоряжение. Прямо вот сразу после нашего разговора…

В голосе Петра I коту почудилась вдруг печаль и даже растерянность. В Эрмитаже, осознал Васька, и вправду что-то случилось. Пусть и рассказывать, что именно, ему, похоже, не собирались. Не то чтобы император не доверял Ваське. Просто дело то было чрезвычайной важности. Чре-звы-чай-ной! Такие дела еще в бытность свою государем российским привык он обсуждать лишь с министрами да генералами, но никак не с котами, даже столь выдающимися. Потому-то, попрощавшись с Васькой, Петр I собирался отправиться не куда-нибудь, а прямиком на военный совет.