Читать книгу Другие - Писатель - Страница 2

Класс 7 «Ж» был маленькой вселенной со своими законами, и Светлана Николаевна, классный руководитель, была в ней скорее декоративным солнцем – светила для всех, но греть предпочитала лишь некоторые планеты. Её мир вращался вокруг английских времён и успеваемости, а социальный климат в классе её волновал ровно в те моменты, когда гроза выплёскивалась за стены кабинета директора.

Лёва сидел за последней партой у окна. Это место он выбрал сам в первый же день – стратегически безопасное, с минимумом контактов. Но безопасность в их вселенной была иллюзией. Его парта уже была исписана. Аккуратный, бисерный почерк вывел: «Лёва – лох. Добро пожаловать». Он проводил пальцем по буквам, чувствуя шариковую пасту под подушечкой. Казалось, даже дерево впитывало poison.

Урок истории вёл бородатый Вадим Олегович, который любил устраивать импровизированные дебаты. Сегодня тема была «Реформы Петра I: прогресс или насилие?».

– Наташа, твоё мнение? – спросил он.

Наташа, сидевшая в центре класса, легко откинула светлые волосы. – Конечно, прогресс. Он сделал из отсталой страны империю. Сильные всегда ведут за собой слабых, это закон природы.

Она говорила уверенно, глядя поверх голов. Слово «слабых» задержалось в воздухе на микросекунду дольше остальных.

– Кто думает иначе?

Рука поднялась неожиданно. Короткая, с припухшими костяшками. Полина.

– Это было насилие, – сказала она хрипловатым, низким голосом. – Он сломал тысячи жизней ради своей идеи. Народ голодал, бунтовал. Можно ли назвать прогрессом то, что построено на костях?

В классе наступила тишина. Полина редко высказывалась, и когда это происходило, в её тоне всегда звучала заряженная агрессия, будто она заранее готовилась к атаке.

– Интересная точка зрения, Полина, – сказал Вадим Олегович, кивая. – Но история часто не знает полумер.

– Зато она знает, кто в итоге оказался в могиле, а кто в учебниках, – парировала Полина и резко замолчала, уткнувшись в тетрадь.

Наташа повернулась к ней, изобразила сладкую улыбку. – Значит, по-твоему, лучше бы мы так и остались в лаптях и с бородами? Сидели бы в твоей деревне и кисли?

Тихий смешок пробежал по рядам. Полина не ответила, но её уши покраснели. Лёва наблюдал за ней. Видел, как её рука сжимает ручку так сильно, что пальцы побелели. Он понимал этот жест. Это был жест сдерживания урагана.

На перемене ураган всё же вырвался, но не там, где его ждали.

Даниил, раздавая тетради по алгебре, «случайно» уронил стопку прямо на парту Полины, едва не задев её кружку.

– Ой, извини, Бочка, не рассчитал габариты, – сказал он, и его карие глаза весело блестели.

Полина вскипела мгновенно. – Собери, тварь! – её голос грохнул, как выстрел.

– Ого! – восхищённо протянул Стёпа. – Бочка стреляет!

– Сама собери, у тебя жира больше, нагнуться проще, – усмехнулся Даниил.

И тогда Полина вскочила. Она не заплакала, не убежала. Она шагнула вперёд и изо всех сил толкнула Даниила в грудь. Он не ожидал такой ярости, отлетел назад, задел парту Амиры и сел на пол от неожиданности.

На секунду в классе повисла шоковая тишина. Даниил, красный от злости и стыда, поднимался с пола. В его глазах было неподдельное изумление. Его, Даниила, звезду футбола, любимца девчонок, толкнула эта… эта…

– Ты совсем охренела? – прошипел он.

– Подойди ещё раз, и будет хуже, – сквозь зубы выдавила Полина. Она стояла, тяжело дыша, её грузное тело было напряжено, как пружина. В этой сцене не было ничего смешного. Была грубая, животная угроза.

В дверях появилась Светлана Николаевна. – Что здесь происходит?!

—Она напала на Даниила! – сразу выстрелила Амира, вставая рядом с ещё не оправившимся объектом своей тайной любви.

– Он начал! – крикнула Виолета, вскакивая рядом с Полиной, но та лишь мрачно смотрела в пол.

– Молчать! – учительница подняла руку. – Даниил, Полина – ко мне после уроков. А сейчас все садитесь и успокойтесь.

Буря была загнана внутрь. Но Лёва, наблюдавший из своего угла, видел главное: в глазах Наташи и её друзей теперь горел не просто интерес, а азарт охотников, наткнувшихся на достойную дичь. Полина только что перешла из категории «невидимой мишени» в категорию «врага». А с врагами развлекались иначе.

И он видел другое. Как только все сели, Полина опустила голову на сложенные на парте руки. Её широкие плечи слегка вздрагивали. Всего один раз. Будто внутри её что-то надломилось от этой вспышки ярости. Она не плакала. Она просто… треснула.

А рядом с Даниилом уже суетилась Амира, что-то шепча ему на ухо, поправляя его воротник. Он отмахивался, но смотрел на неё уже не так высокомерно. Смотрел задумчиво. В их любовной линии, такой нелепой на фоне всего этого, тоже произошёл сдвиг. Униженный герой получил порцию женского внимания. Это сближало.

Лёва отвернулся к окну. На улице шёл мелкий, противный дождь. Стёкла были в мутных потёках. Он поймал своё отражение – бледное, размытое лицо, тёмные круги под глазами. Он думал о том толчке, который совершила Полина. О той силе, что у неё была. У него её не было. Ни физической, ни этой, взрывной. У него была только тишина. И эта тишина, как оказалось, была самым громким криком о помощи, которого никто не слышал.

Он обвёл взглядом класс. Наташа что-то писала в блокноте, изредка бросая холодные взгляды то на него, то на Полину. Стёпа и Андрей что-то чертили на телефоне, усмехаясь. Максим жевал булку. Варя и Настя, тихие девочки-подружки, перешёптывались, боязливо поглядывая на эпицентр недавней бури. Кира, рыжая и веснушчатая отличница, уткнулась в учебник, стараясь не замечать происходящего.

«Мы все здесь заперты, – вдруг подумал Лёва. – Каждый в своей собственной камере. У кого-то камера побольше, со своими игрушками. У кого-то – размером с парту. А у нас с ней…»

Его мысль прервал звонок. Урок закончился. Все задвигались, зашумели. Но Лёва продолжал сидеть, глядя на струйки дождя за окном. Они текли вниз, не выбирая пути, просто подчиняясь гравитации. Просто падая.