Читать книгу Призраки прошлого - Питер Джеймс - Страница 11

Ужиная на воздухе, в укромном внутреннем дворике позади дома, неспешно распивая бутылку шампанского, Том и Чарли смотрели, как красный шар солнца, оставляя после себя сумерки и жару, опускается за конский выгул.

Дни становились заметно короче. Через несколько недель светлое время суток начнет стремительно сокращаться, но сейчас, в этот жаркий благоуханный вечер, зима казалась бесконечно далекой. Медленно чернел, превращаясь в силуэт, каштан возле дома; в металлически-сером небе появились звезды; порхали с места на место летучие мыши; летящие в сторону аэропорта Гэтвик самолеты подмигивали сверху огнями.

Скрупулезно обсудив все проблемы, связанные с домом, Том и Чарли составили перечень дел, которые надлежит сделать в первую очередь. А потом, уже перед самым сном, занялись любовью. Но сегодня это странным образом больше походило на ритуал, чем на проявление страсти, напомнив Чарли ночь после свадьбы. До этого они с Томом прожили вместе два года, но понимали, что необходимо соблюсти формальность – как никак первая брачная ночь, – хотя оба чувствовали себя уставшими и вымотанными до предела.

И сегодня вечером произошло нечто в том же роде. После таинственного открытия – сначала автомобиля в амбаре, а потом жевательной резинки под бардачком – Чарли хотелось, чтобы ее держали в объятиях, и хотелось самой обнимать мужа. Ей необходимо было ощущать реальность. Интересно, а о чем думал в этот момент сам Том?

А потом через открытое окно донеслись эти звуки. Звуки ночи. Они раздавались из царившего там, за стенами дома, мрака. И Чарли вновь ощутила во рту вкус той мятной жевательной резинки.

Бен неугомонно шлепал по комнате, ворча в ответ на визг и писк за окном, на жуткое тявканье лисиц.

Было два часа ночи. Чарли выскользнула из кровати и прошла по покатому деревянному полу к окну, на которое еще не повесили занавески. Поверхность озера серебрилась в свете молодой луны. Где-то в темноте какая-то тварь испустила пронзительный вопль ужаса, вскоре за которым последовали другие, а потом раздался последний вскрик, более громкий и продолжительный, чем все предыдущие. В подлеске послышался шелест, а затем наступила тишина. Мать-природа и богиня Земля играли между собой в карты, поддерживая движение в цепи времени. Рождение и смерть. Снова и снова, методичное возобновление извечного цикла жизни и смерти.

Убийцы из телесериалов тоже были где-то там, за окном. Притаились в этой чернильной тишине.

По случаю переезда Том взял двухнедельный отпуск, но утром хотел обязательно съездить в Лондон. Надо было встретиться с очередным клиентом. Какая-то ревнивая дамочка облила краской новый автомобиль своего неверного мужа и ослепила его почтовых голубей. Том чуть ли не каждый день рассказывал ей подобные истории. Порой Чарли даже думала, что нет в мире преступлений более жестоких, чем те, которые творятся под завесой святости брака.

А вода тем временем неустанно скользила через осклизлую кирпичную кладку запруды, обрушиваясь вниз, в темную пену за перемычкой. Ее шум как бы отдавался эхом в этой фантастической тишине. Все казалось Чарли нереальным и пугающим, ей хотелось вернуться домой.

И Чарли приходилось постоянно напоминать себе, что она и так дома.

* * *

– Черт подери, да что же, интересно, такое у вас творится? Тут что, космодром?

Глаза сотрудника из Управления электроснабжения, явно страдающего базедовой болезнью, буквально вылезли из орбит, а выпуклый лоб покрылся бисеринками пота. Он постучал по зубам шариковой ручкой.

– Что вы имеете в виду? – спросила Чарли.

Шаги рабочих, ходивших в верхней комнате, отдавались по потолку.

Где-то заскрипела дверь. Усталая Чарли с раздражением смотрела на мужчину, который развернул блокнот, желая продемонстрировать ей свои пометки.

– Средний квартальный уровень потребления энергии равняется пятистам единицам. А вы нажгли аж семь тысяч.

– Это невозможно. Дом пустовал в течение года, а мы въехали сюда только вчера. – Чарли внимательно наблюдала, как вращается металлический диск. – Может, счетчик испорчен?

– Нет, я проверил. Он работает превосходно. Видите, как медленно вращается? В данный момент вы потребляете мало электроэнергии.

– Ну, тогда, наверное, случилось короткое замыкание или, не знаю, что-нибудь в этом роде…

– Вполне возможно, что где-то произошла утечка. Вам следует немедленно вызвать мастера и все выяснить. Иначе это слишком дорого вам обойдется.

– Мы как раз собираемся заменить проводку. Электрики должны прийти сегодня.

Чарли не была уверена, что служащий расслышал ее. Нахмурившись, он снова проверял счетчик.

Из всех отверстий плиты шел дым, Чарли постоянно подкашливала и терла глаза. На сосновом кухонном столе, рядом с автоответчиком, стоял новый красный телефон, с провода свешивался изящный медальончик с надписью «Одобрено компанией „Телеком“». Такого же цвета будет и газовая плита, когда они скопят на нее деньги. В перечне дел, который они с Томом составили прошлой ночью, замена старой плиты, работающей на твердом топливе, значилась под номером 43 (или, может, 53?). Первым пунктом списка шло «установить центральное отопление», а последним, под номером 147, было «оборудовать в амбаре бильярдную». В ближайший год, если они не обнаружат в доме катастрофических неполадок и если Чарли снова начнет работать на полную ставку, им в лучшем случае удастся добраться до пункта 21 – «поставить стеклопакеты». Ничего, со временем все труды окупятся. Это хорошее вложение капитала, правильно говорил мистер Бадли.

В дверь кухни просунул голову телефонист:

– Ставить аппарат на то же место, где был старый, в холле?

– Да, и сделайте, пожалуйста, провод подлиннее, – ответила Чарли, почесывая плечо, – похоже, ее укусил комар.

– А второй аппарат в спальню, да?

К его талии было прикреплено какое-то приспособление с большим телефонным диском. Чарли кивнула и закашлялась. Мастер посмотрел на кухонную плиту:

– Ей нужно много воздуха. Оставляйте дверцу открытой, пока не разгорится огонь. У моей мамы дома точно такая же.

– Держать открытой? Спасибо, попробую. Я сейчас приготовлю чай, или, может, вы предпочитаете кофе?

– Лучше чай, мэм, только не очень крепкий и без сахара.

Чарли открыла дверцу духовки и отошла подальше от потянувшейся изнутри струйки дыма. Потом взяла чайник и подставила его под кран. Ржавая бурая вода выплеснулась в грязную раковину, часть брызг полетела на тенниску Чарли. Кран зашипел, издал короткий всасывающий шум и умолк.

Черт возьми! Только теперь она сообразила, что имел в виду приходивший с утра водопроводчик, толковавший про какой-то запорный кран. Чарли отмахнулась от дыма. Из-за него и лившегося сквозь окна солнечного света в кухне стояла изнуряющая жара. Надо будет повесить сюда жалюзи, мысленно добавила она к списку пункт 148.

На полу вокруг открытого ящика с надписью «КУХНЯ» валялись скомканные газеты; на столе возвышалась груда посуды. В плите потрескивал огонь. Чарли перевела взгляд на стеклянный шар с золотой рыбкой и грустно поинтересовалась:

– Как дела, Гораций?

Пришлепал Бен и тоскливо уставился на хозяйку.

– Хочешь погулять, малыш? – Она погладила его мягкую кремовую шерстку, и пес лизнул ей руку. – Ты сегодня утром здорово налаялся, да? Столько народу у нас побывало: строители, электрик, телефонист и водопроводчик.

Она наполнила чайник из мельничного пруда, выглядевшего достаточно чистым, и дважды прокипятила воду. Дым, сочившийся из плиты, постепенно убывал, а огонь, казалось, напротив, набирал силу. Пока настаивался чай, Чарли восхищалась цветами, присланными на новоселье Лорой, и читала три поздравительные открытки от лондонских друзей. Затем она прослушала на автоответчике сообщение от Майкла Ома, одного из партнеров Тома, который был в отъезде и вернулся сегодня утром.

Не было никаких вестей лишь от овдовевшего отца Тома. Он много лет проработал в Лондоне таксистом, и ему отчаянно хотелось, чтобы единственный сын добился успеха, получил престижную профессию – словом, не походил на него самого. Том вроде как оправдал родительские надежды, но отец все равно постоянно на него обижался по всякому поводу, поскольку плохо понимал молодежь. Сам он родился и всю свою жизнь прожил в маленьком домике в Хакни. И когда Том сообщил, что они с Чарли переезжают за город, старик решил, что сын и невестка рехнулись.

* * *

Бен бежал впереди по подъездной дорожке. Строители выгружали материалы из грузовика с длинным кузовом. Сбоку от дома стояла большая стремянка. По гравию в тень между домом и амбаром вприпрыжку неслась белка. Чарли слышала мычание коров, гудение трактора, непрерывный рев воды и неистовый стук молотков на втором этаже.

В конце подъездной дорожки она почувствовала прохладную водяную пыль. Мельничное колесо вспенивало воду, но пруд был ровным, как натянутая кожа барабана. Около берега резвились в воде дикие утки, а где-то поблизости долбил дерево дятел.

Чарли пересекла железный пешеходный мостик, с опаской глядя вниз, на круглую кирпичную запруду-перемычку, напоминавшую шахту в рудниках. Она подумала, что развалившуюся изгородь среди кустов ежевики на другой стороне моста следует починить, иначе кто-нибудь может споткнуться и полететь вниз. Сойдя с мостика, она подождала, пока и Бен тоже благополучно перебежит на другой берег.

Сухая, утоптанная тропа изгибалась вверх и влево, пробираясь через лесок повыше пруда. Подлесок стал гуще, а деревья стройнее, в основном здесь рос граб. Многие деревья, вырванные с корнем – наверное, в зимние бури или ураганом 1987 года, – лежали там, где и упали, привалившись к другим; стволы частично скрывали заросли ежевики и других кустарников.

Следы кошмара, мучившего Чарли ночью, еще оставались где-то в подсознании: ей вдруг померещилась, будто какая-то лошадь вставала на дыбы и с фырчаньем разевала рот, обнажая клыки с прилипшим к ним шариком жевательной резинки размером с теннисный мячик. Лошадь наклонилась к Чарли, обдав ее горячим мятным дыханием, а потом весело заржала. Стряхнув с себя наваждение, женщина вдруг снова ощутила во рту мятный привкус.

Жевательная резинка. В том самом автомобиле. А вдруг…

Но она не успела додумать, поскольку едва не налетела на Бена, который внезапно остановился прямо перед ней. Пес принялся угрожающе лаять, и хозяйка забеспокоилась. Когда впереди на дорожке произошло какое-то движение, лай собаки перешел в рычание.

Показался высокий мужчина в стареньком твидовом костюме с кожаными заплатками на рукавах и в резиновых сапогах. Он, похоже, был чем-то обеспокоен и шел торопливо, то и дело спотыкаясь. Полоска лейкопластыря, приклеенная над правым глазом, и одинокая струйка пота, сбегавшая по его лицу, словно слеза, не мешали незнакомцу выглядеть весьма представительно. На вид ему было лет шестьдесят. Рычание Бена стало громче. Чарли ухватила пса за ошейник.

– Извините, мисс, не могли бы вы, если вам не трудно, сходить к Виоле и передать ей, что я буду чуть позже, – сказал мужчина, даже и не подумав представиться. – Я, черт подери, где-то посеял свои часы, так что мне придется вернуться и поискать их.

– А кто такая Виола? – спросила Чарли.

Мужчина раздраженно прищурился.

– Моя жена, кто же еще! – злобно воскликнул он. – Миссис Леттерс.

Чарли подумала, уж не псих ли перед ней.

– Я должен отыскать часы, прежде чем кто-нибудь их прикарманит. Они дороги мне как память.

– Извините, – сказала Чарли. – Мы только что сюда переехали, и я не знаю, где вы живете.

Бен рывками тянул хозяйку вперед.

– В «Розовом коттедже», надо подняться вот по этой тропинке! Я был бы вам весьма благодарен. Просто скажите Виоле, что я приду чуть позже.

Подняв палец в знак признательности, он повернулся и поспешил обратно по тропке. Чарли по-прежнему сдерживала Бена. Он все рычал, шерсть на его загривке встала дыбом, а глаза налились красным.

– Что такое, малыш? Ну же, в чем дело?

Она потащила пса вперед, и тот неохотно подчинился. Подождав, пока мужчина скроется из виду, Чарли решилась наконец отпустить Бена.

«Розовый коттедж». Она видела это название на табличке, когда ехала сюда. Должно быть, это тот самый каменный дом на горе. Бен бежал впереди, радостно обнюхивая все подряд.

Чарли вышла из тени деревьев, и солнечный свет, ударив в лицо, ослепил ее. Бен задрал лапу у куста. Высохшая и пыльная земля была усеяна рытвинами, вокруг кустов висело плотное облако жужжащих насекомых, рой мошек вился вокруг ее головы. Аромат вьюнков и скошенной травы смешивался с резким запахом навоза.

Когда сквозь деревья показалась крыша коттеджа, затявкала чужая собака. Хлопнула дверца автомобиля, и, словно сигнальная сирена, загремел женский голос:

– Перегрин! А ну успокойся!..

Чарли завернула за угол. Рядом с допотопным автомобилем «моррис-минор» на дорожке возле дома, огороженного частоколом, сжимая под мышкой картонную коробку из бакалейной лавки, стояла какая-то старуха. Другой рукой она держала за поводок крохотного йоркширского терьера. Бен игриво прыгнул вперед, но терьер ответил очередным залпом тявканья. Чарли сграбастала Бена за ошейник и заставила его сесть.

– Извините, вы миссис Леттерс? – стараясь перекричать тявканье терьера, спросила она.

– Да! – крикнула женщина в ответ.

На этой невысокой и пухлой даме, типичной деревенской жительнице, были прочные коричневые туфли, юбка из твида и заштопанный в нескольких местах пуловер. Лицо у миссис Леттерс было слишком румяное и испещренное прожилками, явно от неумеренных возлияний. Коротко стриженные, словно у мужчины, седые волосы были расчесаны на прямой пробор.

– Я ваша новая соседка, мы купили дом с мельницей. Меня зовут Чарли Уитни.

– Ах да, я слышала, что вы вроде как переезжаете на этой неделе. – Старуха свирепо посмотрела на терьера и взревела голосом, который мог бы остановить линкор: – Перегрин! – Собака замолчала, и хозяйка дома снова перевела взгляд на Чарли. – Очень приятно, а я Виола Леттерс. Боюсь, что не сумею пожать вам руку.

– Я здесь по поручению вашего мужа.

Старуха в ответ глянула на нее столь враждебно, что Чарли стало не по себе. Она показала в направлении тропинки и пояснила:

– Я просто встретила его вон там, и мистер Леттерс попросил меня зайти к вам передать, что придет чуть позже, поскольку потерял свои часы и собирается их поискать.

– Говорите, вы встретили моего мужа?!

– Ну да, джентльмена в твидовом костюме, с удочкой, так? Может, я не в тот дом попала?

– И он просил передать мне, что потерял часы?

– Да… и я… – Чарли заколебалась. Вид у женщины стал откровенно свирепым. – Мне показалось, что ваш супруг сильно расстроен. И… возможно, он поранился. Над глазом у него была полоска пластыря.

Терьер разразился очередным взрывом тявканья, и старуха, резко повернувшись, пошла к дому, волоча бедную собачку так, что ее лапы скользили по мощенной плиткой дорожке, а затем с громким стуком захлопнула за собой парадную дверь.