Читать книгу Три сердца и три льва (сборник) - Пол Андерсон - Страница 24

Хуги взялся быть проводником, поэтому они с Карау двинулись первыми. Перед глазами Хольгера болтался из стороны в сторону хвост лошади Карау с вплетенными в него голубыми и красными лентами. Внезапно Папиллон вздрогнул.

Они двигались на восток, вдоль темного склона, на котором прятались людоеды. Из темноты донесся пронзительный вой. Хольгер вовремя заметил летящее в него копье, поднял щит и отразил его. В ту же минуту в щит вонзилось три стрелы.

Хольгер пришпорил коня. Белая лошадь Карау и его просторные белые одежды маячили впереди мутным пятном. Папиллон оступился. Из-под копыт брызнули искры. Вокруг царил непроницаемый мрак. Какое-то шестое чувство подсказывало Хольгеру, что он движется вдоль мощной скалы. Тяжесть камня, нависающего над головой, ощущалась почти физически.

Он оглянулся. Вождь людоедов размахивал выхваченным из костра поленом. Полено ярко вспыхнуло, и, подняв над головой топор, вождь что-то крикнул окружающим его воинам и бросился в погоню.

Очень скоро он нагнал осторожно ступающих лошадей. Хольгер заметил, что каннибалы, послушные приказу, бегут сзади, но без особого, как ему показалось, энтузиазма. С левой стороны была скала, и вождь забегал слева. Меч тут был бесполезен. Предводитель подбежал к Папиллону и замахнулся топором, целя в бабку. Жеребец отпрыгнул, едва не сбросив седоков. Хольгер развернул его мордой к врагу.

Через минуту людоеды придут на помощь вождю, и все будет кончено.

– Алианора, держись! – крикнул Хольгер.

Он привстал в седле и резко наклонился вперед, пытаясь достать противника мечом. Тот отбил удар топором. Более проворный, чем человек на коне, людоед отпрыгнул. Размалеванное лицо с бородой, заплетенной в косички, скривилось в издевательской ухмылке.

Однако факел, который вождь держал в левой руке, оказался слишком близко к Хольгеру. И тот ударил. Факел упал горящим концом на голую грудь людоеда. Дикарь завопил от боли. И прежде чем он опомнился, Хольгер был уже рядом. На этот раз он не промахнулся. Сталь вошла в плоть, вождь пошатнулся и рухнул.

«Бедный сукин сын», – пожалел его Хольгер.

Он вновь развернул Папиллона и направил его вслед за Карау. Бой занял всего несколько секунд.

Они продвигались в полной темноте. Людоеды, подгоняя себя криками, бежали следом, но не отваживались атаковать. В воздухе то и дело свистели стрелы.

– Сейчас они соберутся с духом и набросятся на нас, – крикнул Карау через плечо.

– Я не думаю, – возразила Алианора. – Вы чувствуете запах?

Хольгер потянул носом воздух. Холодный ветер дул в лицо. Он всхлипывал и подвывал, развевая его епанчу, и трепал оперение шлема. Какой еще запах?

– Ух! – воскликнул Карау. – Вот это вонь!

Дикари дружно завыли. Хольгер, чье обоняние было испорчено табаком, был последним, кто почувствовал вонь. Дикари отказались от погони и остановились, не смея пересечь невидимую границу. Но уходить не собирались. Они будут ждать в засаде до утра, дабы убедиться, что враг не выбрался из западни.

Если холод имеет запах, то тролль пах именно так. Когда они оказались у входа в пещеру, Хольгеру захотелось заткнуть нос. Они остановились, и Алианора соскользнула на землю.

– Надо сделать факел, – сказала она. – Тут по земле разбросаны сухие ветки, наверно, тролль растерял их здесь, когда устраивал свое логово.

Она собрала пучок хвороста. Хуги высек огонь. Вспыхнуло пламя, и Хольгер увидел в скале дыру, диаметром метра три, ведущую в полный мрак.

Все спешились. Алианора взяла поводья, а рыцари вышли вперед. Хуги поднял факел.

– Тронулись, – сказал Хольгер и облизал пересохшие губы.

– Надеюсь, мы когда-нибудь снова увидим звезды? – прошептала Алианора. Хуги взял ее за руку.

– Даже если мы встретимся с троллем, – произнес Карау, – наши мечи превратят его в крошево. По-моему, мы испугались бабушкиных сказок, друзья.

Он решительно двинулся к пещере и первым вошел в темноту.

Хольгер поспешил за ним. Его щит и меч стали громоздкими и тяжелыми. Рубашка липла к мокрой от пота спине, тело чесалось и ныло, словно вспомнив наконец о том, сколько оно сегодня получило ударов. Воздух в пещере был спертым, густым от запаха тролля и смрада гниющего мяса. Факел горел неровно, то почти затухая, то ярко вспыхивая. Уродливые тени плясали по горбатым стенам. Хольгер мог поклясться, что отчетливо видел высеченные в стенах лица, кривляющиеся в жутких гримасах. Пол пещеры был усыпан острыми каменными обломками и обглоданными костями животных. Алианора то и дело нагибалась, предусмотрительно подбирая с земли куски дерева и сухие ветки. Тишину нарушало только звонкое цоканье лошадиных подков, отзывающееся дробным эхом. Естественная пещера кончилась, дальше в скалу вел вырытый троллем туннель – по размерам почти такой же. Хольгер с содроганием подумал, что если тролль вырыл такой туннель голыми руками…

Туннель был настоящим лабиринтом, и они кружили то вправо, то влево. Хольгер полностью потерял ориентацию: ему стало казаться, что они спускаются все ниже и ниже и будут идти бесконечно – до центра Земли.

«Только без паники», – скомандовал он себе.

Туннель кончился, и путешественники очутились в огромном зале. Из него вело целых три выхода – все неизвестно куда. Хуги жестом остановил их. В свете факела его лицо выглядело нелепой карикатурой, а тень карлика плясала, как мрачное чудовище, готовое броситься на него.

Он внимательно наблюдал за грязным желтым пламенем, потом послюнявил палец и стал водить им по воздуху, затем опустился на колени и обнюхал пол. В конце концов он показал на левый туннель.

– Сюда, – буркнул он.

– Нет, – сказал Хольгер. – Разве ты не видишь, что он ведет вниз?

– Ничего не ведет. И не надо так громко.

– Ты с ума сошел! – возмутился Хольгер. – Любому дураку ясно…

Хуги зыркнул на него из-под кустистых бровей:

– Дураку, может, и ясно. Тут такое дело, что, может быть, ты и прав. Я-то голову на отсечение не дам. Только я думаю, что хорошая дорога через этот туннель ведет, а мне о подземельях ведомо побольше твоего. Так что решай, куда нам идти.

Хольгер кашлянул.

– Ладно, – сказал он. – Извини. Веди нас.

Хуги улыбнулся:

– Я всегда говорил, что ты не дурак.

Он нырнул в туннель. Остальные потянулись за ним. Вскоре туннель стал забирать вверх. Хольгер не произнес ни слова, когда Хуги прошел мимо нескольких боковых пещер, даже не удостоив их взглядом. Однако вскоре они опять оказались перед такой же тройной развилкой, и карлик заколебался.

Проделав те же, что и в первый раз, манипуляции, он озабоченно заявил:

– Все о том говорит, что можем мы идти только средним путем. Но и смрад оттуда самый сильный несется.

– Как тебе удается уловить эту разницу? – с брезгливой гримасой спросил Карау.

– Видно, там его логово, – шепнула Алианора. Лошадь Карау фыркнула. В каменном мешке это прозвучало как выстрел. – Нет ли другой дороги в обход?

– Может, и есть, – неуверенно ответил Хуги. – Только на поиски ее времени много уйдет.

– А нам надо торопиться, – добавил Хольгер.

– Зачем? – спросил Карау.

– Есть причины, – ответил Хольгер. – Сейчас поверь мне на слово, ладно?

Сарацин, конечно, заслуживал полного доверия, но здесь было не место для долгих рассказов. Хольгер уже не сомневался, что меч Кортана имеет решающее для этого мира значение. Если бы дело касалось пустяка, враги не прилагали бы столько усилий, чтобы воспрепятствовать ему.

Моргана без всякого труда могла добраться до церкви гораздо раньше его. Однако ей не под силу перенести меч куда-то в другое место – он слишком тяжел для нее, а ее чары не действуют на столь священный предмет. Она могла прибегнуть к помощи других людей, как она это и сделала, когда похитила меч, но дикари испытывали ужас перед заклятой церковью и ни за какие сокровища не осмелились бы приблизиться к ней, даже получив приказ от королевы фей. А личные воины Морганы были заняты подготовкой войны с империей в других странах мира.

Другое дело, если бы у нее было время. Она успела бы вызвать кого-то или… что более вероятно… бросила бы против Хольгера силу, которой он не смог бы противостоять. До сего времени ему везло больше, чем он того заслуживал. Но он отдавал себе отчет в том, что из лап самых сильных ее союзников он бы, конечно, не выбрался. Только святой мог совладать с силами Тьмы, а до святости ему было ох как далеко.

Поэтому он должен спешить.

Карау помолчал и сказал:

– Как пожелаешь, друг.

Хуги пожал плечами и двинулся вперед. Туннель, изгибаясь, пошел вверх, потом вниз и снова вверх, ход отчаянно петлял и становился то шире, то у́же. Их осторожные шаги гремели, как колокол: «Мы здесь, тролль, мы здесь, тролль!»

Коридор стал таким узким, что они едва протискивались между каменными стенами. Впереди шел Хуги, за ним – Хольгер. Здесь царил непроницаемый мрак, который нарушало только красное пламя факела. За спиной Хольгера Карау тихо сказал:

– Тягчайшим грехом ляжет на меня то, что позволил такой прекрасной деве оказаться в этом зловещем месте. Бог мне этого не простит.

– Но я прощу, – отозвалась Алианора.

Сарацин засмеялся:

– О! Этого достаточно! И правда, моя госпожа, зачем нужны солнце, или звезды, или луна, если рядом находишься ты?

– Прошу тебя, молчи. Мы слишком шумим.

– Что ж, я буду восклицать мысленно. Я буду славить красоту, прелесть, нежность и доброту, славить Алианору!

– О Карау…

Хольгер до боли закусил губу.

– Тихо там, сзади, – прошипел Хуги. – К самому логову приближаемся.

Лаз оборвался. Они очутились в огромном зале, таком огромном, что его потолок и противоположная сторона терялись во тьме. Пол устилал толстый слой веток, листвы, полусгнившей соломы и костей. Над всем этим витал сладковатый запах смерти.

– Теперь тихо! – приказал Хуги. – Мне тут не нравится. Мы должны пройти это место тихо, на цыпочках. Выход, наверное, с той стороны.

Мусор трещал под ногами. Хольгер, спотыкаясь, брел по рыхлому ковру. Он ушиб ногу о пень. Ветка царапнула его щеку и едва не попала в глаз. Под подошвами рассыпался человеческий позвоночник с остатками ребер. Лошади проваливались и негодующе фыркали.

Факел ярко вспыхнул. И в этот самый миг Хольгер почувствовал ледяное дуновение.

– Мы не так далеко от выхода, – прошептал Хуги и вскрикнул: – Ай!

– Ай… – ответило эхо. – Ай!

Из-под кучи сухой листвы выбрался тролль. Алианора взвизгнула. Хольгер успел подумать, что впервые услышал в ее голосе настоящий страх.

– Боже, храни нас! – пробормотал Карау. Хуги согнулся и зарычал. Хольгер уронил меч, наклонился, поднял его и снова уронил: ладони стали скользкими от пота.

Тролль, волоча ноги, брел к ним. Он был ростом метра два с половиной, если не больше; он сильно сутулился, его руки свисали до земли. Безволосая зеленая кожа висела складками, как будто была ему велика. Узкая трещина рта, висящий, как хобот, нос, черные дыры глаз.

– Хо-о-о!.. – Тролль улыбнулся улыбкой идиота и протянул руки к Карау.

Тот вскрикнул и ударил саблей. Из раны вырвался дым, но дебильная усмешка не покинула лица тролля. Он потянулся к сарацину другой рукой. Хольгер поднял меч и бросился в атаку.

Тролль размахнулся и ударил. Удар пришелся по щиту, он треснул, а датчанин полетел в груду сухой листвы. Несколько секунд он лежал без движения, переводя дыхание. Лошадь Карау обезумела от ужаса и с диким ржанием взвилась на дыбы. Алианора повисла на ней. Он увидел это прежде, чем вскочил на ноги. Потом он перевел взгляд на Карау.

Сарацин буквально танцевал на груде веток, служивших троллю постелью. Каким-то невероятным образом он умудрялся сохранять равновесие, и при этом его сабля не знала ни секунды отдыха. Он нырял, отскакивал, уклонялся от неуклюжих ударов чудовища. Свистела сталь, и улыбка сверкала на темном лице. Каждый его удар оставлял на теле тролля ужасную рану. Но тролль только хрюкал в ответ. Карау целил по правой руке повыше запястья. В конце концов ему удалось отсечь кисть. Он радостно засмеялся:

– Одна есть. Посвети нам немного, Хуги!

Карлик воткнул факел в какую-то рогатку и бросился на помощь Алианоре. Папиллон кружил вокруг, выжидая удобного для нападения момента.

И дождался. Тролль замахнулся на Карау левой рукой, и жеребец напал на него сзади. Копыта ударили в широкую спину, как в бубен. Тролль упал ничком, а Папиллон, не теряя времени, поднялся во весь свой устрашающий рост и обрушился вниз. Череп тролля разлетелся вдребезги.

– О небо! – Карау перекрестился и, повернувшись к Хольгеру, весело сказал: – Все было не так уж и плохо.

Хольгер взглянул на свой треснувший щит.

– Великолепно, – ответил он уныло. – Только я не особенно отличился.

Кобылу продолжала бить крупная дрожь, но она уже успокоилась настолько, что позволила Алианоре обнять себя за шею.

– Ну вот! А теперь поскорее уберемся отсюда, – подал голос Хуги. – А то у меня нос прямо отваливается от этого смрада.

Хольгер кивнул:

– Выход где-то… О боже!..

Отрубленная кисть тролля бежала по полу, как огромный зеленый паук. Сначала по листьям, потом по пню, цепляясь за кору ногтями, а потом по ветке – прямо к перерубленному запястью. Достигнув его, она мгновенно приросла на место. Осколки черепа тролля покатились по земле и соединились в целое. Чудовище поднялось на ноги и вновь оскалило рот в жуткой усмешке. Пламя красными бликами заиграло на ужасных клыках.

Тролль пошел на Хольгера. Больше всего датчанину хотелось повернуться и пуститься наутек. Но бежать было некуда. Он в сердцах плюнул и поднял меч. Когда тролль потянулся к нему, он ударил, вложив в удар всю свою силу.

Стальное лезвие вонзилось в твердую, как дуб, руку. Удар. Еще удар. Фонтаном била зеленая дымящаяся кровь. Казалось, меч раскалился и светится в темноте. Еще удар – и рука тролля была перерублена. Она отлетела в сторону, покатилась по ковру из листьев и тяжело поползла обратно.