Читать книгу Небо напрокат. Небесная симфония C-moll - Полина Царёва - Страница 23

После отъезда Отца Александра началась новая страница моей жизни. Вскоре я окончила училище и уехала работать в рабочий поселок. В школе, куда я пристроилась, обитали в основном тетки, пардон, педагоги пенсионного маразматического возраста. И тут появилась я – жизнерадостная девочка-припевочка. Маленькая, худенькая, с серыми глазами в пол-лица, я оказалась «белой вороной» на фоне старых неповоротливых кляч. Особенно меня невзлюбила Нина Павловна Князева, преподаватель русского языка и литературы. Она не страдала интеллектом, у нее были проблемы с речью, и писала она… с ошибками!

Меня это поражало до глубины души. Чему может научить учительница, пишущая с ошибками и ставящая неправильные ударения в словах? Я всегда любила русский язык и неплохо в нем разбиралась, поэтому все промашки Нины Павловны замечала. Конечно, я этого не озвучивала, но Нина Павловна каким – то задним чутьем это чувствовала и люто меня ненавидела.

Потом начались проблемы с детьми. В мой класс врывались тридцать человек маленьких бандитов, и я должна была с ними что-то делать. Что можно делать на уроках музыки в школе? Да все что угодно! Испокон веков про уроки музыки ходят легенды. Деточки ходят по партам, а на просьбу «спеть песенку» просто кукарекают! Музыку никто и никогда за предмет не считал. И мне, к сожалению, не удалось в этом переубедить ни детей, ни педагогов. Оглядываясь, впоследствии, я с ужасом вспоминала свои уроки. С младшими классами я еще как-то находила общий язык, старалась сделать свои уроки интересными и увлекательными, в игровой форме. Иногда такие уроки проходили очень даже неплохо. Я радовалась своим маленьким победам и достижениям. Но когда на пороге появлялись седьмые-восьмые классы, всем моим стараниям приходил конец. На мои просьбы спеть фрагмент из какой-либо песни они квакали и мычали. Когда я включала музыкальное произведение для прослушивания, они вскакивали и бегали по партам. Особенно мне запомнился Петя Федорцов из седьмого «В». Он заходил в класс как король. Его все боялись, включая учителей. Меня он каждый раз окидывал ехидным взглядом и с довольной усмешкой говорил:

– Ну, что, училка, споемся?

Меня воротило от этой пошлости и наглости. Но что я могла? Федорцов вел себя так развязно не только на моих уроках. Он вел себя так везде. Когда классный руководитель Федорцова Елена Викторовна взялась за его воспитание, оставляла его заниматься после уроков, проводила профилактические беседы и периодически вызывала родителей в школу, то домой она уходила только в сопровождении мужа, которой каждый раз, ровно в семь вечера появлялся во дворе школы. Федорцов угрожал убить ее, а заодно и директора школы, Контрабаскину Лидию Яковлевну, тучную даму бальзаковского возраста. Что было говорить о моих скромных и никому ненужных уроках музыки? Я даже и не пыталась воздействовать на этого подрастающего бандита, терроризировавшего всю школу. Я старалась не обращать на него внимания, хотя сделать это было практически невозможно.

Однажды он весь урок писал на парте матерные слова, не забывая при этом «бекать» и «мекать». Весь класс, как обезьяны, повторял все действия за ним. Ведь он был явный лидер класса, еще не знающего, что на самом деле он просто паршивая овца. Я не выдержала и пригласила Елену Викторовну. Мне нравилась это женщина. Она была одной из немногих в этой школе, кто знал свой предмет и умел интересно донести информацию. И писала она без ошибок, за что Нина Павловна ее тоже слегка недолюбливала. Проницательные карие глаза Елены Викторовны умели видеть одновременно весь класс. От нее не ускользала ни одна шпаргалка, ни одна подсказка. Но зато все классы, учившиеся у нее, знали историю назубок. Ее я и пригласила в последней надежде.