Читать книгу Шорох Дланы - Полина Горбова - Страница 5

Рион качается на стуле в аппаратной радиосвязи. Накручивает на палец тесемки рубахи. Осенний сквозняк порывами врывается в форточку и ерошит пюсовые волосы.

– Прием, – звенит тонкий голос Имы.

– Ты опять в моей комнате?

– Нельзя?

Улыбка замирает на губах.

– Тебе все можно.

Сумерки призрачным облаком наползают на Зорак, за окнами потихоньку темнеет. Отражение Риона, подсвеченное из комнаты, полупрозрачной маской плавает на стекле поверх тенистых контуров домов.

– О чем ты мечтаешь, Рион?

– Я никогда об этом не думал.

– Подумай сейчас… Подумал?

– Моя мечта не сбудется.

– Скажи.

– Хочу отправиться туда, где сходятся все пути.

– Что ты хочешь там найти?

– Далекие голоса, которые здесь не услышать и свет, который не увидеть.

– Тебе нужен корабль. А их давно нет.

– Поэтому и не сбудется.

– А если бы был корабль, теоретически, ты бы взял меня с собой?

– Если хочешь…

– Я тебя люблю, Рион!

– М-м… что?

– Как брата, хоть и сводного! А ты что подумал? – смеется она. – Свет Маэцу! Рион…

– Да так, ничего…

– Кстати, братец Лаен считает, что ты извращенец и хочет, чтобы я держалась от тебя подальше. Как он это представляет, мы же в одном доме живем? Диву даешься, как наша интеллигентная матушка произвела на свет такое палено. Еще и не докажешь ничего. Если он узнает, что я прогуливаю занятия, чтобы поболтать с тобой…

– Тебе ничего не будет. Посидишь под домашним арестом за учебниками. А с меня Лаен три шкуры спустит, потом уговорит отца выслать меня куда-нибудь, чтобы не маячил и не портил благовоспитанных девушек…

– Кстати, братец сейчас в доках, руководит разгрузкой металл-дерева с Воздушных городов и погрузкой продовольствия для них, скоро зима, там с голоду помирают среди бесплодных камней. Работы много, наверняка Лаен только за полночь вернется, смекаешь?

– Тогда идем ночью на утес, на наше место.

Он представляет Иму, сидящую на мягкой траве, накручивающую на палец прядь белоснежных волос, путаемых ветром и падающих колечками на покатые плечи. Ветер раздувает платье. Полные жизни серебряные глаза заговорщицки подмигивают. Има болтает ногами над пропастью. Внизу бурлящая пена накатывает на скруглившиеся валуны. На горизонте штормит. Има – буря, она вписывается в пейзаж и наполняет его смыслом. И жизнь Риона в последнее время – тоже…

– Почему ночью? – обижается Има.

– Потому что сейчас я работаю. И Лаен работает. И отец. Чтобы вы с мамой никогда не марали руки, ясно?

– Ты такой правильный! Тебе всего девятнадцать циклов, а уже как противный старик. Тебе радио важнее нашей дружбы?

Дружбы…

– Нет.

– Тогда сбрось напускную взрослость и беги!

– А если кто-нибудь свяжется?

– Кто?

– Из-за вспышек на Солнце помехи через раз. Если из Фаля или Воздушных не смогут связаться с портом, будут пытаться вызвать Зорак, и я должен быть на месте.

– Бьюсь об заклад, даже случись что, никто о нас не вспомнит. Зорак – глушь Гехены. Тем более, уже вечер, значит, в столице отдыхают, там лишний раз никто не напрягается. А ты попусту убиваешь время в тесной каморке.

– Мне нравится тихо и размеренно убивать время. Всю жизнь бы так прожил.

– Дурак! А мечта?

– Всего лишь грезы, которым я мирно предаюсь, убивая время в каморке.

– Фу, невыносимо! Ладно! Давай, не задерживайся! Я жду!

Помехи.

– Свет Маэцу! – Надтреснутый голос. – Что это там?

– Има! Ты что-то сломала? Если сломала, я тебя…

Шипение. Второй приемник взрывается треском.

– Зорак, прием. Говорит Фаль.

– Прием, Фаль. Это Зорак, – вяло откликается Рион. Идиллия, царившая минуту назад, не выветривается из головы.

– Зорак, Фаль атакован, повторяю, Фаль атакован, – тараторит хриплый голос на том конце. – Возведен силовой щит. К вам движется…

Рион абстрагировано смотрит в окно. На лиловом небе разрастаются черные пятна.

– Что? – тупо переспрашивает он. – Это шутка?

– Зорак, вы вообще понимаете, о чем я говорю?! – кричит мужчина. – Вторжение! Они появились прямо над Фалем! Похищали, жгли! Город в огне…

– Подождите, – Рион делает предупредительный жест, будто собеседник сидит прямо перед ним. – Что значит, похищали и жгли? Кто напал?

В комнате дребезжат стекла.

– Машины, – поникшим голосом отвечает гехенец из Фаля. – Спаси вас Маэцу!

Он отключается.

От звона стекла кровь леденеет в жилах. Рион срывается с места. Как такое может быть? Именно сейчас. Внезапно… Има, Лаен, родители…

Заносит на поворотах. Хватаясь за углы влажными ладонями, Рион рвется на улицу, прочь от радиовышки. На улице – сутолока. Прохладный и умиротворяющий вечер располагает к прогулке по мощеным дорожкам. Рион выскакивает и, перепуганный, взмыленный, несется домой.

– Бегите! – кричит он. – Прячьтесь!

На него смотрят с опаской и фыркают. Никто не слушает и не слышит. Он хватает за руку пробегавшего мимо маленького мальчика.

– Иди домой, слышишь? – надрывается Рион.

Мальчик выдергивает руку и насупливается.

– Как тебя зовут?

– Эран.

– Эран, тут опасно! На нас напали!

На барабанные перепонки давит низкочастотный гул, кажется, что под кожей скребутся жуки. Тем временем, малец выскальзывает и теряется в толпе.

– Вы это слышите? – спрашивает прохожий, окинув народ тревожным взглядом. – Странный звук.

– Да, есть что-то такое, – отвечает женщина. – Неприятное.

На Зорак плавно наступает тень.

Воздух над крышами рассекают свист и лязг тормозных систем. Черный, как смоль, корабль зависает низко над городом, закрывая небо. Загораются прожекторы, из раскрывшегося квадратного люка спускается длинный трап, по которому сходят четыре пришельца – металлические тела, покрытые чем-то вроде чешуи или крупных перьев, все глянцевое, блестит. Рион пятится. Осторожно, стараясь не привлекать внимание, открывает ближайшую калитку и скрывается в плетущихся жемчужно-розовых кустах живой изгороди.

Он почти не дышит.

Лица пришельцев состоят из множества геометрических граней, изумительно переливающихся под электрическим освещением. Рион смотрит с восхищением и сковавшим тело первобытным ужасом.

Один из пришельцев, слегка наклонив голову, поднимает руку, сжатую в кулак, и стреляет из предплечья шариком, плотно врезающимся в кожу одному из бесстрашных, подошедших близко, гехенцев. Вспыхивает золотистое ядро устройства, и мужчина втягивается в точку.

Секундное замешательство толпы сменяется визгом. Остальные пришельцы следуют примеру первого и методично расстреливают несколько десятков гехенцев.

Рион ничего не понимает.

Командир вскидывает руку, и все четверо возвращаются на борт. Как только корабль приподнимается над землей, из шлюзов сыпется рой беспилотников, похожих на темно-серые пули. Ударяют лазеры. Дроны проворачиваясь, разрезают и поджигают все в пределах досягаемости.

Загорается куст. Рион выползает из укрытия и ползком добирается до перевернутой повозки на перекрестке. Озирается: на улице свалено около сотни окровавленных тел, отовсюду слышны страшные вопли и стоны, вдалеке виднеются вспышки и грохочут взрывы. В минутном порыве он хочет выбежать и помочь раненым. Над городом щебечут птицы. Свистит, и к ногам Риона, собравшегося покинуть укрытие, падает тело красного многокрыла с развороченной грудной клеткой. Он в ступоре глядит на опаленное, изуродованное тельце, раскрытый в последнем крике клюв, распластанные крылья. И остается на месте.

Никому я не помогу. Лишь попаду под луч и останусь лежать, продырявленный и остывающий, потративший последние минуты на бессмысленный героизм.

С угла перекрестка заметен массивный фронтон дома Кайя, его приемной семьи, нетронутый, целый. Появляется росток надежды. Рион срывается с места и едва успевает затормозить, когда над улицей повисает дрон. Как глаз, на него уставлено окошко генератора.

Лазер бьет прямо над головой. Кто-то сбивает Риона с ног и прижимает к земле. Осколки стекла и камня брызжут в стороны, больно ударяя по спине. Закладывает уши.

– Ты бессмертный? – орет Лаен, бешено вращая головой.

Рион судорожно цепляет его за локоть и шепчет или, кажется, что шепчет, а на деле кричит:

– Има с тобой?

– Я здесь! – взволнованное лицо девушки показывается из-за огромного обломка стены.

Лаен с Рионом, пригнувшись, подскакивают к ней.

– Что происходит? – стараясь бодриться, спрашивает Има. – Где родители?

Она вытирает непроизвольные слезы подолом грязного палевого платья.

На волевом лице Лаена – горечь, он не отвечает, лишь обнимает сестру крупными сильными руками.

– Рион, что-нибудь сказали по радио?

Рион потирает переносицу и пытается побороть подступившую головную боль. Во рту сохнет. Он ничего не соображает. Голос Лаена теряется в пустоте.

– Рион!

– Да? Что?

– Нужно уходить! Вставай! – Лаен подает руку, но Рион встает сам.

На улице царит хаос. Надвигается ночь. Вечерний сиреневый свет разрывают ярко-красные лазеры. Кто-то бежит, пытаясь выбраться из города, кто-то падает, пораженный смертоносным лучом. Полыхают здания.

Спотыкаясь через обломки, Рион идет следом за Имой и Лаеном, стараясь держаться поближе к стенам.

– Выйдем из города и спрячемся в лесу! – говорит Лаен.

Снизу нарастает гул.

Дрожит земля.

Плохое предчувствие настигает Риона.

– Берегитесь!

Поверхность встряхивает небольшой толчок. Затем – сильнее. Рион пошатывается, но не падает. Има вцепляется в руку брата. Следующий удар сбивает с ног. Рион перекатывается на спину и кашляет, наглотавшись пыли. Поверхность с грохотом расходится по швам, трещины ширятся, дома-сферы с оглушающим грохотом погружаются под землю. С одного из зданий откалывается скульптура и обрушивается, отрезая его от семьи, с громом поднимается в воздух грунт.

– Лаен! – зовет Рион, приподнявшись на локтях. – Има! Где вы?

Никто не отзывается. Застлавшие атмосферу пыль и сажа не позволяют разглядеть очертания дальше вытянутой руки. Невозможно дышать. Глаза, залитые потом, жжет и щиплет. Рион пытается встать и чуть не срывается в расщелину. Успевает ухватиться за острый край выбоины и подтягивается, царапая пальцы. Земля качается, он валится, затем встает, держась на полусогнутых ногах, твердь ускользает, и он снова падает.

– Вы слышите? Лаен? Има? – кричит он, срывая голос.

Тряска обрывается.

Город продолжает оседать. На поверхности остаются лишь купольные полупровалившиеся крыши. Рион опускается на колени.

Скорее всего, они погибли, думает он холодно, неосознанно. Их могло задавить скульптурой, могли упасть в провал. Нужно уходить.

И осекается. Нет, я не знаю наверняка!

До полуночи он бродит по городу, подолгу обходя трещины. Пытается разобрать завалы, прислушивается, зовет. В душе зреет давящее чувство утраты. Мир разрушился за несколько часов. А может… Лаен с Имой могли уйти в лес, подумав, что его, Риона, завалило обломками. Круто развернувшись, он бежит на восток, к хвойнику.

Но когда подходит к опушке, понимает, что никого не найдет. Густой дремучий лес, как бездна, не пропускает постороннего света и звука. Массив стоит особняком. Безмолвие нарушают только скрип кружащихся крон. Рион, пораженный тишиной и покоем, несколько минут смотрит на высокие стволы. Лес, живущий размеренно и бесконечно долго, просто не замечает того, что произошло.

Недалеко впереди дерево свисает в западину. Наружу выступают многочисленные волнистые корни. Устроившись в яме, как в колыбели, Рион переводит дух.

Завтра вернусь в город, решает он и, прикрыв лицо предплечьем, отключается.

Ничего не снится. Между ночью и рассветом проходит меньше доли секунды. Будит лязг металла. Вывернув голову, Рион выглядывает из укрытия. Бряцая суставами, приближается пришелец. Машина подходит совсем близко, издавая дробный писк. Рион прикрывает трясущиеся веки и старается дышать как можно тише. Притворяется мертвым.

Шаги затихают.

Что-то щелкает.

Рион понимает, что перед ним застывшее лицо пришельца.

– Пошел…

Он пихает врага ногами и, хватаясь за корни, вылезает из западины. Пришелец отталкивается от земли, разрывая мох, и в один прыжок преодолевает расстояние до Риона, догняет, сбивает и, поставив ногу на грудь, придавливает к земле.

– Хороший экземпляр, – произносит он на чистом гехенском и стреляет из предплечья.

Плечо обжигает.

– Подонки!

Эллипсоид с золотистым ядром врезается в кожу и вспыхивает. Тело уплотняется, сжимается и разворачивается по спирали обратно. Рион приземлятся на четвереньки, долго отрывисто дышит, подавляя приступы рвоты.

Со злостью отдирает и швыряет устройство. Потускневшая железка откатывается в угол и звякает.

В кромешной тьме под руками ощущается холодный каменный пол. Разогнувшись, Рион нащупывает шершавые стены, проходится по периметру, на ощупь, и заключает, что находится в квадратном замкнутом помещении, а точнее, в плену. В плену у неизвестных и неизвестности.