Читать книгу My Dubai – 3. Из дневника Алисы - Полина Ракитина - Страница 3

Лифт плавно плыл вверх, а меня сжигало дикое желание поскорее выбраться из него наружу. Уже целую минуту это чувство так прессовало мои нервы, что я неустанно теребила тесемку замка на своем кожаном рюкзаке. Тесемка судорожно подскакивала вверх, издавала тихий и легкий звон, а потом возвращалась на место.

Мой спутник уже второй раз молча, но вопросительно посмотрел на мои руки. Но мне было сейчас не до него, я просто хотела поскорее выбраться на свободу…

В моей голове глупо суетились скверные мысли: так много всего случилось сегодня. Этот ужасный, грязный и несправедливый своими обвинениями разговор с Анной, в который я все еще до конца не могла поверить. Я не понимала его сути, не осознавала правдивости слов, сказанных лучшей подругой.

Больше двух недель я мучилась, страдала и лгала всем вокруг – только чтобы найти ее, выручить из беды, в которую она сама себя загнала, а итогом всего стала страшная угроза: «Чтоб ты сдохла, Алиса!»

Эти слова раскаленным железом жгли обидой мое сердце.

Я снова тронула тесемку.

Из-за этой девушки я бросила в России все.

Я прилетела в Дубай на ее поиски, даже толком не зная английского языка и не имея достаточно средств, связей, чтобы помочь выбраться этой… «подруге» из того дерьма, в которое, как я считала – нет, до сегодняшнего вечера я искренне верила в это! – мы вляпались вместе. А теперь, оказывается, все напрасно.

Человек все это время хотел, чтобы я «сдохла». О боже, дай мне сил!

Я судорожно замотала головой, мой мозг отказывался признавать эту действительность. Мое сознание и гордость, в конце концов, моя совесть отказывались верить в предательство со стороны человека, с которым я прожила несколько лет, делясь тем немногим, что у меня было. И что в итоге я получила взамен? Чтоб ты сдохла, Алиса…

Я тут же попыталась прогнать все плохие мысли: «Это ее выбор! И не моя вина, что Анна стала проституткой. Все, хватит. Закончили! Алиса, успокойся!»

Захотелось поскорей забыть все, что связывало меня с этой уже совсем опустившейся «рабочей девушкой Дубая». С той, которую еще пару недель назад я считала практически членом своей семьи. Нет! Люди так быстро не меняются!

«Алиса, запомни, рыба всегда гниет с головы, поэтому держи свои мысли в рамках разумного», – припомнились слова моей мамы, которые она сказала, когда я впервые посмела прилюдно выругаться матом.

Но Анне понадобился всего месяц, чтобы сгнить целиком. Прекрасно!

Я тяжело вздохнула.

Весь мир казался несправедливым, жестоким, и я этого всего не заслужила.

С другой стороны…

Сейчас рядом со мной, бок о бок, стоял мужчина, искоса поглядывающий на мои нервно подрагивающие руки. А его я заслужила?! Такого красивого и мужественного, заботливого и внимательного, а еще – очень понимающего человека, которого я обрела благодаря все той же Анне.

Даже сейчас, когда я так злюсь, он спокойно едет со мной в одном лифте и молчит. А ведь весь ужас последних дней мы пережили вместе. Он видел все мои терзания, видел, как мучает меня совесть, видел, как обижена я на свое прошлое с его предательствами и обманом.

Пауло замечал все – и ни разу не упрекнул, лишь помогал и поддерживал, успокаивая мои негативные эмоции в течение всех этих долгих вечеров.

Его мудрые советы придавали сил и уверенности, а как он объяснял мне все?! М-да… Взрослый и состоявшийся мужчина тратил свое время, втолковывая мне вечерами, как маленькому ребенку, как устроена реальная жизнь: «Никогда не говори ни о черном, ни о белом как о фактах оценки судьбы. Поскольку в ней очень много разных красок, и ты никогда не знаешь, какой именно цвет она выберет именно для тебя уже завтра».

Золотые слова…

И в завершении всего я не смогла не влюбиться и не потерять голову от такой мудрости. Какая я все-таки слабая и наивная дурочка.

Я резко повернулась и обняла мужчину, прижала изо всех сил к себе…

Мои мысли усилили кровоток по всему телу, а гормоны от стресса подскочили аж до самого неба и где-то там, в окружении звезд, затанцевали в эротическом танце. Какая же гремучая эта смесь: свое покаяние и признание в любви к человеку. Я отчетливо ощущала, как волна возбуждения поднимается во мне вместе с этим дурацким лифтом. Я еще никогда так четко не понимала, чего именно хочу. Но в эту самую секунду я хотела Пауло, пусть даже это случится в этой душной небольшой кабинке. Я быстро закрыла глаза и потянулась к его лицу губами…

В лифте повисло безмолвие, только шум работающего мотора придавал происходящему реальности и оживления.

Я ожидала чего угодно, но только не того, что случилось… Вернее, ничего не произошло – ни поцелуя, ни какой-либо другой ответной реакции на мой порыв. Пауло удивленно взглянул на меня, а его руки так и остались в прежнем положении – спокойно висящими вдоль тела.

Холодности или неприязни от мужчины я не почувствовала, но как умная и большая девочка быстро осознала – я делаю все неправильно, можно сказать, даже неприлично и недостойно девушки моего положения. В своем порыве страсти я оказалась одна. Это было очень даже обидно и стыдно, а если точнее – то и вовсе унизительно.

Меня будто окатили ледяной водой. Я резко отстранилась от мужчины и принялась зачем-то поправлять свою одежду – разгладила невидимые складки на джинсах, поправила край футболки, а потом несмело заглянула в лицо того, кто только что проигнорировал мой приступ отчаянной страсти. Нацепила гримасу обиженного грустного ребенка, требуя от Пауло немедленного ответа – почему он посмел отвергнуть меня.

Пауло слегка улыбнулся быстрой смене моего настроения, видимо, это внезапное проявление эмоций поразило его, но все же продолжил молчать.

Я же не отступала, продолжая сверлить его своим наивным грустным взглядом, и он сдался.

Тяжело выдохнув и укоризненно закатив глаза, он прошептал, чуть шевеля губами:

– Дорогая, здесь нельзя – камеры. Тебя арестуют. Подожди немного!

И в следующий момент мужчина посмотрел на меня так, что я поняла – да и любая бы на моем месте это почувствовала! – что он желает меня не меньше, а может, и больше, но сейчас важнее мои безопасность и благополучие, которыми я так легко пренебрегаю в этой арабской стране, в сказочном городе Дубае. И за что легко могу поплатиться своей свободой, а еще репутацией Пауло. Н-да… Неловко вышло.

Неудивительно, что он отреагировал так спокойно, заметив мое напряжение. Какая легкомысленность и безответственность с моей стороны, а еще бесчестье – так доступно вести себя на глазах у охранников. Мои лучшие спутники – стыд и совесть – моментально заставили покраснеть и испытать чувство неловкости.

На меня обрушились муки унижения. В те минуты казалось, что этот порыв, продиктованный страстью, испортил нежность в отношениях с Пауло, поставив под удар любые дальнейшие с ним отношения, поскольку я отлично осознавала, что секьюрити ничего не стоит сейчас заявить обо мне в полицию. Черт побери эти арабские нравы!

Я снова занялась тесемкой, но не успела она в третий раз подпрыгнуть, как лифт плавно остановился.

Пауло быстро схватил меня за руку и потащил за собой.

И вскоре мы подбежали к двери наших апартаментов. Я видела, как задрожали руки моего спутника, когда он искал ключи на дне карманов своих брюк, как ключ пару раз скользнул мимо замочной скважины, и как мужчина прошептал какие-то невнятные слова на непонятном языке, но слова эти были явно ругательного характера. Наконец, дверь поддалась.

Хлопок двери сообщил о безопасности, и мы с Пауло, не сговариваясь, прильнули друг к другу. Я повисла на его шее, а он нежно, но достаточно крепко сжал мою талию. Мы томно смотрели друг другу в глаза, словно не виделись вечность, хотя расстались только утром, но что-то за этот день изменилось в Пауло и во мне. Его взгляд был не такой, как вчера. А может, это мои глаза смотрят на него теперь иначе, ведь пять минут назад я призналась себе, что люблю этого мужчину…

Он наклонился и коснулся моих губ. Любое его действие теперь было преисполнено тончайшей нежности, заботы и ласки, о которых только может мечтать такая девушка, как я.

Но во мне играла другая музыка, она накатывала лавиной страсти, созревала плодом ненасытного желания. Мне пришлось изрядно напрячься, чтобы приглушить моторы любви, уговаривая их не портить красоту этих минут своей реактивной скоростью.

Я просила свой мозг запомнить этот миг со всей полагающейся тщательностью, ведь в моей жизни такое может больше и не случиться. Не знаю, отчего возникли такие мысли, но прогнать их я не смогла…

Мы с Пауло целовались некоторое время, увлеченные друг другом, и во мне растекалось широкой рекой любовное наслаждение.

Я чувствовала, как щекочет его щетина кожу моего лица, и как под его строгим костюмом бурно разливается кровь от горячего и пылкого сердца… Но все было бы совсем иначе, если бы мой мозг, проклятый мозг, не признавал того факта, что эта волна доверия, заботы и любви родилась буквально считанные минуты назад и создала этот момент таким, каким он стал в действительности, сделав меня самой счастливой женщиной в мире. Пауло верит мне! Он все понимает! И он все принимает…

Я отвлеклась от его губ и снова заглянула в его прекрасные глаза, а затем стала целовать все, что попадалось на моем пути: рука, плечо, шея, лоб, волосы… Я покрывала Пауло частыми и быстрыми поцелуями, а он просто держал меня.

Я не хотела говорить, я хотела только чувствовать его. Его пряный сладковатый запах сводил меня с ума с невероятной быстротой. Этот запах – сигар, тела и удивительного восточного парфюма был настоящим запахом «моего мужчины». И я не удержалась.

– Ты пахнешь мужчиной, – сказала я вслух и на русском.

Пауло слегка улыбнулся, думая, что понял, о чем это я так страстно шепчу ему на ухо, и снова вовлек меня уже в свои поцелуи. Его руки прошлись по моему телу, заботливо сняли с меня пиджак, а следом и футболку. Его неторопливые, плавные движения были немыми доказательствами – он тоже хочет все запомнить, поэтому и не думает торопиться. Как все это правильно.

Его белая офисная рубашка никак не расстегивалась, и я стала сердиться из-за того, что она не хочет отдать то, что мне сейчас положено.

Пауло весело засмеялся, слегка коснувшись губами моего лба, и прошептал:

– Подожди… Нам нужно принять душ…

Когда мое голое тело коснулось белых прохладных простыней, а я с облегчением выдохнула, с удовольствием рассматривая мрачные тени на потолке, ложащиеся от билдинга напротив, то задумалась над тем, что мы с Пауло только что делали в душе. Это было как всегда превосходно, но я чувствовала, что мой сексуальный голод все еще неудовлетворен… Мне хотелось большего… Хотелось чего-то, что я так и не могу получить уже в который раз… И от этого меня охватило какое-то странное напряжение.

Пауло встал рядом и оглядел меня. Он внимательно рассматривал шрамы и следы, оставшиеся от Юрия, они его уже не пугали, как в первый раз, но мужчина тщательно старался скрывать свою жалость, которую испытывал каждый раз, глядя на мое избитое тело.

Пауло наклонился и медленно повел пальцами от пупка, затем выше и выше, далее обвел мою грудь, рисуя на ней витиеватые узоры и очерчивая каждое черное пятно на белоснежной коже. Снова скользнул рукой выше… все ближе к горлу…

В этот момент я задрожала… Ощутила, что дыхание участилось, а в ушах появился легкий шум.

«Это всего лишь артериальное давление, Алиса», – шептала я себе, но от рук Пауло и от того, что он так стоял надо мной, шла какая-то сильная волна, она-то и увлекала меня, сменяясь то теплом, то холодом, оставляя за собой след тревоги, страха и еще чего-то…

Я закрыла глаза, и все ощущения стали острее, словно это было какое-то глубокое море, а я стала частью этого странного моря под названием «ВОЗБУЖДЕНИЕ».

Свободная рука Пауло плыла по мне, касаясь моих сосков, он стал их сжимать, причиняя боль… я задержала дыхание, замерла и насторожилась… Во мне что-то щелкнуло, но я не предпринимала попыток убрать мужские руки со своего тела. Наоборот…

Я быстро открыла глаза и внимательно посмотрела на Пауло.

К этому моменту я уже точно знала и хорошо могла представить, чего я именно хочу, но Пауло даже не мог догадаться…

Мне стало страшно и даже стыдно, но появилась странная уверенность, что если я не сделаю этого сейчас с Пауло, то моя жизнь никогда не будет полной, я никогда не стану свободной…

Мелькнула мысль: надо ему показать, даже если это его удивит или расстроит, даже если после этого все у нас пойдет под откос.

Я несмело взяла вторую руку Пауло и плавно повела ею к своей шее, заставляя гладить и ласкать ее, словно он лепил меня из глины. И когда почувствовала, что готова, то чуть дыша прошептала ему:

– Держи меня… Я доверяю тебе… Сжимай… сильнее, – всем своим видом я старалась убедить мужчину, что это мне действительно нужно, и что только он может это сделать, больше никто, потому что я верю только ему… и только ему доверяю сейчас свое тело и жизнь.

Во взгляде Пауло появился испуг, а потом, осознав, что в этом есть какое-то разумное зерно, что мое исцеление – преодоление того страха, каким наградил Юрий, стал сжимать мое горло. Мужчина медленно погружал пальцы в мягкую, теплую, упругую и такую тонкую кожу на шее.

Я чувствовала, как сначала похолодели его пальцы, как потом от напряжения они стали горячими, обжигая, а на моей шее все быстрее забилась жилка, словно подталкивая нас к решительным действиям.

Я задрожала, борясь с первым порывом схватить его за руки и разжать их. Какой-то невероятной силой мне удалось расслабиться, преодолев инстинкт самосохранения. Тогда Пауло стал давить сильнее, все больше погружая руку в мою шею, у меня появилась сухость во рту, я стала слегка хрипеть, как и той ночью, когда на меня напали… Но все равно пристально смотрела на мужское лицо, которое внушало, что со мной ничего не случится.

Я люблю это лицо, и я люблю эти руки. Мы делаем все правильно.

И я вмиг вошла в другое состояние – страх и стресс сменились диким желанием мужской плоти. Пауло придвинулся ближе, и я почувствовала горячее прерывистое дыхание на лице и легкий запах его пота.

Я увидела, что он уже готов отпустить меня и прекратить начатое, но его тело отреагировало на странную любовную прелюдию по-своему… И он продолжил одной рукой душить меня, а другой ласкать, спускаясь все ниже и ниже…

И в тот момент, когда я уже могла потерять сознание, он отпустил мое горло. И я почувствовала взрыв в теле, как будто котел, который долго закипал, быстро сбросил температуру, выпуская из себя давление в виде влажного и горячего пара.

Пауло навис надо мной всем телом. Он не мог больше ждать, а я была настолько влажная, что он без труда проник в меня.… Изгибаясь, извиваясь от каждого его телодвижения, я уходила в другую реальность. Во мне что-то произошло, и от изнеможения я застонала, закричала, как никогда в жизни, закусив от вожделения губы.

И тот в миг, когда мы оба захмелели от счастья, я представила себя почему-то одуванчиком: легким и прозрачным. И как будто какой-то глупый мальчуган дунул на меня, и я разлетелась маленькими парашютами – своими семенами – в разные стороны, а затем их подхватил ветер и унес к солнцу… такому обжигающему и сильному.

Я очнулась… Пауло все еще лежал сверху, и я чувствовала, как его семя вытекает из меня. Я немного смутилась и слегка поерзала – подо мной было очень мокро – и подумала: может быть, я описалась!

Пытаясь проверить, что же случилось со мной в реальности, я запустила руку под попу и пощупала пятно на простыне… Нет, улыбнулась я! Мы это сделали. Двадцать восемь лет – и привет, первый оргазм. Привет настоящая жизнь!

– Ты как? – Пауло все еще лежал на мне и тяжело дышал.

– Я счастлива…

– Я это понял. В какой-то момент я даже испугался за соседей… Ты была другая сегодня…

– Я наконец-то «поела»… – с облегчением выдохнула я.

– Ты хочешь кушать? – удивленно спросил мой суперлюбовник.

Мой мужчина не понял, о чем я, и это хорошо…

Думаю, он бы все равно не поверил, что девушка получила свой первый оргазм только на двадцать восьмом году жизни.

Я вспомнила его руки на своей шее, и это теперь ассоциировалось со счастьем и удовольствием…

– Нам надо в душ, а потом перекусить и спать… – скомандовал Пауло и быстро слез с меня. Когда он шел в душевую, то крикнул: – Но я помню о серьгах! Мы должны это обсудить сейчас…

– Обсудим… – крикнула я в ответ, но тут же ушла в эмоции, которые только что пережила.

Я гладила свой живот, спускаясь ниже… И кожа казалась самой нежной, самой приятной, а тело – каким-то волшебным, лучше, чем у многих моделей с обложек гламурных журналов.

«Я красивая, я уникальная, и плевать, что не самая умная», – прошептала я себе.

Голый Пауло вернулся обратно, вытирая полотенцем голову. Он пару раз специально стряхнул капли холодной воды на мое тело. Это заставило меня прикрыться краем одеяла.

Свежесть и бодрость мужчины поразила – я же чувствовала себя немного утомленной.

– Поговорим? – спросил он, присев рядом на край кровати.

– Хорошо, только приготовь кофе, пока я буду в душе…

Он наградил меня легким поцелуем в щеку и вышел из комнаты.

Я подождала, пока он зашумит где-то там, на кухне, и подошла к шкафу. Нашла черный кожаный рюкзак и нащупала в нем круглую коробочку. Достала…

Мне не хотелось открывать ее. Теперь эти серьги ассоциировались у меня с чем-то грязным, постыдным и порочным.

И я застыла в нерешительности…

Отрыв крышку, снова увидела свет переливающихся камней. Выглядело дорого и красиво, как и тогда в ресторане. И только сейчас у меня возникли вопросы: почему Бентли подарил мне это украшение?

Сами подумайте, какой бы мужик в здравом уме отдал незнакомой бабе такую дорогую вещь! К тому же бабе, не имеющей титулов и званий из разряда «Мисс Мира» или «Мисс Вселенная», ну или на крайний случай – «Мисс Москва»! Я даже не была «Мисс глубокая провинция» нашего городка.

И в голову пришел только один разумный ответ – эти серьги Бентли купил не для меня. Я просто попала в цепь случайных событий. Это украшение должно было принадлежать другой женщине, например, Анне. И это реальная приманка для таких, как она, чтобы показать им, насколько они дорого стоят. Показать, как легко можно попасть в жизнь в стиле «Люкс» – в одно мгновение, словно в сказке.…

– Я думал, они крупнее. Столько шуму из-за такой мелочи, – фыркнул Пауло за моим плечом.

Я обернулась и вопросительно посмотрела на него. Хотелось разобраться, что он имеет в виду.

– В смысле? Ты о чем? – произнесла я.

– Ну-у, это же мелочь, дорогая! Настоящие бриллианты обретают вес и значимость от двух с половиной карат. А здесь гораздо меньше карата.

– И сколько они стоят?

– Я думаю, не больше тысячи евро, но, может, и дешевле… – и Пауло снова презрительно фыркнул.

– То есть они не стоят пяти тысяч?

– Нет… – Пауло иронично, но нежно посмотрел на меня. – И вообще, незамужним девушкам, которые скромно работают в газете, не положено обвешиваться бриллиантами… Я подарю тебе другие камни, которые ты смело сможешь носить везде.

– Это какие? – мне стало любопытно.

– Сваровски, например… Они стоят дешевле этих, но если ты наденешь ЭТО в «нормальное» общество – бедные тебе позавидуют, а кто посолиднее, подумают, что ты носишь дешевку… И в любом случае ЭТО нехорошо для такой прекрасной девушки, как ты!

Его ирония и чувство какой-то высокой культуры меня успокоили.

И действительно, когда девушка носит дорогие вещи – это смотрится немного пошло. Хотя… если бы я выросла в другой семье и имела другой статус то… «Если бы да как бы», – проходили и проехали, идем дальше.

Я вспомнила об Анне, и мне стало ее жалко.

Да, она не права, что наговорила весь тот бред в баре отеля, но эти серьги – не такая уж большая ценность. Получается, Юрий специально запугал Анну, чтобы та и не думала сбежать, продолжая зарабатывать для него деньги, еще больше денег. Наверное, все это было хорошо спланировано, чтобы пустить пыль в глаза провинциальным и наивным дурочкам: серьги, роскошный дом в Питере и Дубай. Очень умно! Очень!

Мне захотелось поскорее избавиться от них: от серег и от подруги, которая сегодня отправила меня туда, откуда не возвращаются, но сначала ей надо снова помочь.

Правда, я не знала, как это сделать.

– Тебе надо их отдать… – сказал Пауло.

– Да… но как?

– Отдай Анне.

Я сомкнула губы… И неуверенно посмотрела на мужчину.

Доверие и дружба к подруге пропали, и я колебалась, опасаясь, что она может отдать серьги их хозяину.

Пауло внимательно посмотрел на меня, а затем притянул к себе.

– Но я думаю… – он наклонил голову, и его губы коснулись моей шеи. – Что лучше назначить встречу с хозяином этого мелкого подарка, потому что ты стоишь больше и дороже…

Упоминание о Юрии вызвало озноб – будто холодный ветер пробежался по спине. Я резко вздрогнула от неприятных воспоминаний…

Встречаться с ним не хотелось.

– Я боюсь, – несмело сказала я.

– Дорогая, это он должен бояться тебя… – мужчина снова заботливо прижал меня к себе. – И я пойду с тобой… если ты не возражаешь…

Пауло слегка коснулся меня губами. Я чуть отстранилась и пристально посмотрела на него. Зачем ему это все? Почему он всегда такой внимательный и заботливый? Почему вся эта ситуация не безразлична ему? И этот мужчина не убегает от меня, как от какой-то дряни!

Но я быстро задвинула подальше все сомнения, решив сполна насладиться заботой и нежностью, что мне дарил Пауло.

– У меня сегодня будет долгий день. Мне надо поспать! – прошептал Пауло.

– Спокойной ночи, – сказала я и быстро выпроводила его из своей комнаты.

Он ушел, весело насвистывая что-то…

А я опять задумалась. Коробка с серьгами не давала покоя.

Я открыла телефон.

Прочитала последние сообщения.

Герман сообщал, что Вадик сказал ему – Анна вернется на следующей неделе. И мой друг интересовался – приеду я раньше или вместе с подругой?

Я призадумалась. Легла в свою остывшую белоснежную постель и надвинула одеяло до подбородка. А что мне там делать? Чем мне заниматься дома?

Здесь у меня уроки английского, гончарные курсы – я хочу сделать кувшин для Пауло. Здесь меня обучают, кормят и любят, а там что?

Пустыня пока благосклонна ко мне и одаривает солнцем и счастьем. Там же, в России, я была одинока в холодном, грязном и темном городе.

И там нет моего любимого – Пауло.

Нет! Я не вернусь. Я хочу быть рядом с Пауло, который пробудил во мне столько всего: он заставляет каждый день познавать что-то новое и интересное и бороться со своими дурацкими страхами перед жизнью. А как любая отличница – я хочу знать больше!

В России же знакомые только и делают, что угнетают вопросами о замужестве и о детях. Я знала, что детей у меня не будет, если только не решусь на ЭКО, но зачем такие сложности. Если бог или мать-природа не сделали меня дарующей жизнь, значит, у меня другая судьба.

Я думаю, она в том, чтобы оберегать других людей и неустанно говорить им: «В любом случае за темной ночью с дождем и грозами наступит прекрасный ало-розовый рассвет, и даже в пустыне бывает дождь (я погуглила – всего лишь два процента дождя в год), но он же все бывает, принося с собой счастье. Надо только дождаться!»

Приняв окончательное решение, я провалилась в сон, который впитал все мои тревоги и увлек в свой покой и призрачную гармонию.