Читать книгу Влюблена и очень опасна - Полина Раневская - Страница 8

Подойдя к столу, я потянулась, чтобы взять кружку, но не удержалась и распласталась на офисной мебели, уткнувшись носом в перекидной календарь, который использовала для записывания важных дел. Перед тем как подняться, машинально скользнула взглядом по серовато-желтой бумаге (шеф щедростью не отличался и приобретал самую дешевую канцелярку) и похолодела – красной ручкой на листе, отмечающем вчерашний день, моей рукой была аккуратно выведена запись: «Убить шефа». Венчали фразу три восклицательных знака, обведенные мною для пущей убедительности. Запись располагалась аккурат между двух других: «Проверить договор» и «Вызвать сантехников». Вот такой нехитрый список дел обычного помощника нотариуса. Справедливости ради следует сказать, что план был выполнен. Не совсем весь мной, но даже шеф, будь он жив, не мог бы предъявить претензий.

Мое сердце отбивало в пятках азбукой Морзе призыв «SOS», а мозг лихорадочно прокручивал ленту вчерашнего дня, пытаясь вспомнить, когда и как появилась в календаре обличающая меня надпись. Слава богу, склерозом я не страдала, поэтому довольно быстро восстановила в памяти ход прошедших событий.

После утреннего казуса со сливками я приняла твердое решение последовать совету Андрейки и составлять список из текущих дел, методично вычеркивая затем исполненное. Правда, Андрей утверждал, что это способствует грамотной организации рабочего времени, и ни словом не обмолвился о «побочке» в виде возможного тюремного заключения, маячащего в ближайшей перспективе. С другой стороны, уверена, в местах не столь отдаленных с тайм-менеджментом дело обстоит в полном порядке. Так что, если вдуматься, возлюбленный не так уж и не прав.

Хотя, конечно, знай я, что не приобретенные вовремя сливки запустят цепочку событий, приведших меня туда, где я теперь находилась, накупила бы молочного продукта на год вперед.

Но я этого не сделала. Более того, умудрилась стать главным претендентом на роль убийцы. Вот она – уличающая надпись, бросающаяся в глаза точностью и недвусмысленностью формулировки. К слову, этот ее статус в прочих обстоятельствах мог бы свидетельствовать в мою пользу, ведь все завершенные планы я тут же старательно зачеркивала, и только эта не удостоилась подобной чести. Но, подозреваю, следователь не признает данный аргумент достойным. А значит, нужно искать другие.

Решение созрело молниеносно – улучив момент, когда дядька-полицейский отвернулся, я быстро перевернула страницу календаря и поставила его на стол Марии, забрав себе ее книжечку. Не то чтобы мне так уж хотелось подставить коллегу, просто надеялась выиграть время. В дальнейшем я планировала просто вырвать злополучный листок и спрятать, а еще лучше съесть его. Чтобы уж наверняка.

– Софья Семеновна, – лихорадочный бег мыслей прервал оклик полицейского. От неожиданности я даже подпрыгнула на месте, теряясь в догадках, заметил ли страж порядка мои манипуляции с канцелярскими изделиями.

Но либо дядька и впрямь ничего не заметил, либо имел какой-то свой, неведомый мне план по разоблачению преступницы, только он и бровью не повел, хотя, как мне кажется, я скрыла замешательство за очень кривой улыбкой.

– Там следователь приехал, – буркнул мужчина и шумно отхлебнул из чашки обжигающий напиток. – Сейчас допросит этого ущербного, а потом ваша очередь.

– Почему это Андрей ущербный? – как тигрица бросилась я на защиту суженого, но дядька и не думал смущаться и уж тем более извиняться. А я еще его кофе пою!

– А какой же он? Бился в истерике, словно красна девица, все боялся, что мы его в убийстве обвиним.

– Ну, знаете, не все же каждый день имеют дело с преступлениями. Тем более что в данном случае пострадал наш шеф, человек для Андрюши не посторонний.

– Андрюши… Вон оно что… – пробормотал дядька и уставился в чашку, обхватив ее двумя руками. – Ну, извини, если обидел твоего… – последнее слово он произнес, делая шумный глоток из чашки, так что кем именно, по мнению полицейского, мне приходится Андрюша, я не разобрала. Да и вообще меня больше занимал его переход «на ты». Интересно, что бы это значило? Хороший это знак или не очень? Конечно, это могло означать что угодно: от особого доверия до присвоения мне статуса преступницы. А может, у мужчины и вовсе проблемы с воспитанием. Решив не забивать себе голову ненужными проблемами, я сосредоточилась на имеющихся. И главной из них было удаление злосчастного календаря, который располагался в опасной близости от полицейского. Не ровен час, тот заинтересуется планировщиком, и тогда… Что будет тогда, думать особенно не хотелось.

Благо пока мужчина не проявлял никакого интереса к канцелярским принадлежностям. Он с явным удовольствием наслаждался бодрящим напитком и даже не думал демонстрировать по идее свойственную его профессии внимательность.

– Приготовьтесь пока к допросу, – произнес он, видимо, чтобы поддержать беседу.

Кивок головой означал мое согласие, хотя я и не очень хорошо понимала, как именно мне следует готовиться к допросу. Или опросу? Свидетелей допрашивают или опрашивают, надо бы поинтересоваться у Google. Рывок к верному, умному и безотказному помощнику оказался совершенно напрасным, учитывая мертвенную черноту экрана.

Как говорится, беда не приходит одна. Более того! Смерть ПЭВМ огорчила меня даже больше, чем кончина шефа. Понимаю, звучит ужасно, но всякий, кто был знаком с Креольским, меня бы прекрасно понял.

Так и не придумав, как именно мне следует готовиться, я принялась ждать вызова на допрос (или опрос), нервно барабаня пальцами по столу. Казалось бы, после приезда оперуполномоченного полицейский мог бы и удалиться, но он отчего-то не спешил покидать контору, расположившись, разумеется, в моем кабинете. Так что увы! С мечтой об уничтожении листка с обличительной надписью пока пришлось расстаться.

То ли я очень понравилась солидному полицейскому, то ли он решил взять меня под охрану, но, расположившись за столом Марии, он и не думал покидать нашу тесную каморку. Самой Маши сегодня не было – у нее случилась очередная личная драма, и она по традиции взяла отгул, чтобы пореветь в подушку. Креольский на удивление спокойно относился к подобным ее пропускам, так как ценным работником Марию даже с натяжкой не назовешь. Держали девушку в конторе исключительно из-за ослепительной внешности – на встречи с VIP-клиентами Креольский всегда брал именно Вольскую, утверждая, что это настраивает переговоры на нужный лад, создавая благоприятную обстановку для заключения контрактов. В остальное время присутствие девицы на рабочем месте обязательным не считалось.

Вот за ее столом и скучал теперь «дяденька полиционер». Учитывая обстоятельства, развлекать его мне как-то не особенно «улыбалось». С другой стороны, сломанный компьютер лишал меня всякой возможности изобразить активную трудовую деятельность.

– Хотите кофе? – наверное, в пятый раз спросила я у нежданного визави. Необходимо отметить, что предыдущие четыре он не отказывался, накачавшись бодрящим напитком до самых краев. Остался верен себе и в этот раз, обозначив согласие кивком головы. Подойдя к чайнику, я заметила, что тот пуст. Радостно схватив посудину (наконец-то можно покинуть это царство натянутой тишины), я потрусила к выходу. На пороге что-то заставило меня обернуться. И, как оказалось, весьма вовремя. Скучая, дядька начал перебирать лежавшие на столе предметы. Ни ручка, ни карандаш, ни органайзер интереса, по понятным причинам, не вызвали, чего не скажешь о календаре! Перекинув страницы, полицейский начал внимательно изучать записи, начиная с первого дня. Мои записи! Ничего интересного найти он там не мог, в основном это были глупые рисунки и каракули, сделанные мною в основном тогда, когда Креольский распекал меня по телефону. Но все могло измениться, и весьма скоро.

Мозг лихорадочно работал, пытаясь найти избавление от нависшей угрозы. Увы, ничего не выходило! Один за другим откидывала я варианты, как неподобающие случаю. Таким образом, в «топку» отправились идеи с поцелуем дядьки на фоне внезапно вспыхнувшей страсти, моим обмороком, оглушением полицейского чайником по голове, а также его убийство и последующее сокрытие трупа. Время шло, дядька подбирался все ближе к заветной надписи, а я так и стояла истуканом в дверях. В конце концов мужчина оторвал глаза от календаря и удивленно поинтересовался:

– Что-то не так?

Напряжение прошедшего дня вообще и последних минут в частности прорвало плотину, сдерживающую эмоции, и я наконец-то дала волю чувствам, разразившись рыданиями. Получилось спонтанно, но, как ни странно, весьма к месту. В итоге удалось достичь цели – отвлечь дядьку от изучения календаря.

Не то чтобы он сразу же кинулся меня успокаивать, подозреваю, что за годы службы ему доводилось видеть всякое, и я наверняка пополнила список многочисленных рыдающих девиц, коих он лицезрел на местах преступления. И тем не менее, несмотря на подозреваемую мною привычность к подобным зрелищам, очередное такое же вынудило полицейского оторваться от изучения моих записей и заняться поисками носового платка у себя в карманах. Вообще-то в ящике моего стола лежали бумажные салфетки, но я, по понятным причинам, решила об этом не упоминать.