Читать книгу Случайная девушка по вызову - Портиа да Коста - Страница 4

– Ты совершенно спятила, идиотка? Выражение «быть в игре» еще не означает, что ЭТО игра! Нельзя играть в нее с кем попало, Лиззи!

Брент был в бешенстве, и Лиззи прекрасно это понимала. Сосед по квартире время от времени сам принимал клиентов, и ее безумная эскапада с Джоном Смитом, скорее всего, показалась чем-то вроде оскорбления ему и другим мужчинам и женщинам, жившим такой жизнью и воспринимавшим ее всерьез.

Она переводила взгляд с соседа на соседку, ожидая хоть какой-то поддержки от Шелли. Но та лишь таращилась на нее, как на космического пришельца, вселившегося в тело ее довольно благоразумной подруги.

– Я хотела сказать ему, честно, хотела. Но ситуация вышла из-под контроля… страсть… сами понимаете, и подходящего момента так и не нашлось.

Их черный бесхвостый кот Малдер прыгнул Лиззи на колени, и она стала механически его гладить. Ритмичные поглаживания и довольное урчанье маленького кота успокоили и вернули самообладание.

– Кроме того, было совершенно очевидно, что он ХОТЕЛ проститутку. Не одноразовый секс. Никаких сложностей, понимаете, о чем я? Скажи я ему, что он ошибается, все кончилось бы в два счета: «Упс, я ошибся, прошу прощения, спасибо и доброй ночи»… а он такой роскошный…

Роскошный – не то слово. Слишком простое. Как имя Джона Смита. Но инстинкты подсказывали, что он человек сложный. Очень сложный.

Шелли, наконец, обрела дар речи:

– Оооо, как жаль, что это не я забрела в бар и увидела его! Вечеринка вроде ничего… но там почти не имелось стоящих мужиков, а тех, что были, почти сразу разобрали. Каждый раз все та же история.

Совесть и без того мучила Лиззи. Не из-за Джона. Из-за того, что бросила друзей. Останься она с ними, нашли бы способ повеселиться и без подходящих мужиков. Уж они с Шелли сумели бы выманить из берлоги прежнего Брента. Того, который вечно смешил их до упаду ехидными репликами и удивительно точными наблюдениями.

Но Брент по-прежнему хмурил черные брови. Наутро после вчерашней вечеринки все трое сидели на кухне. Накануне у них не было возможности поговорить, потому что таксист попался шумный и скандальный и постоянно лез с гнусными вопросами и намеками насчет вечерних развлечений. Лиззи притворилась, что устала, хотя это было лишь отчасти неправдой. И как только добрались до дома на тихой пригородной дороге, который они снимали на троих, Лиззи, зевая, извинилась перед Брентом и Шелли и ушла якобы спать. Сейчас она не желала думать ни о ком, кроме Джона Смита.

И она не думала ни о ком, кроме него. Всю ночь напролет. Несмотря на усталость, не могла заснуть. Представляла, как лежит под ним, как он неустанно продолжает долбить ее. Она и сейчас чувствовала Джона, словно его плоть оставила на ней свой отпечаток, а «петушок» по-прежнему остается в ней. Словно его сильный ловкий палец все еще теребит ее клитор, пока ладонь мерно и жестко опускается на ягодицы.

«Лиззи! Приди в себя! Ты же не сексуальная маньячка!!»

Но, черт, да, эти шлепки… она постоянно возвращалась к ним. Снова и снова.

Вот, опять: Шелли и Брент уставились на нее. Честно говоря, Шелли смотрела с некоторым восхищением, но их симпатичный сосед был зол. Лиззи знала почему. Он волновался за нее, за ее безопасность, и зная то, что знал он о жизни профессионального работника службы эскорта, она вполне понимала, почему он встревожен.

– Думаю, тебе бы он понравился. Ты разбираешься в людях. И если бы увидел его, сразу бы понял, что он – высший класс.

Лицо Брента смягчилось.

– Я вовсе не так хорошо разбираюсь в людях… не всегда.

Он пожал худыми плечами и откинул со лба прядь темных волос. Глаза, некогда сверкавшие лукавым юмором, теперь были затуманены грустью.

– Но этот твой Джон Смит… что это, черт возьми, за имя? Выбрал бы, по крайней мере, что-то поизобретательней!

Из кармана халата Лиззи вытащила визитную карточку. Простую, белую карточку, с именем и номером мобильника: самый простой шрифт и крохотный логотип в углу. «J&S”.

– В самом деле его имя.

Шелли вытянула шею, стараясь рассмотреть карточку. Лиззи протянула карточку Бренту, вспоминая свой удивленный смех.

– Это действительно мое имя, – подтвердил он с улыбкой, когда она, приведя в порядок одежду, но не мысли, вышла из ванной. Он переоделся в длинный, темно-синий шелковый халат, и представив его обнаженное тело под тонкой, легкой тканью, она едва не стала умолять его позволить ей остаться.

Но Лиззи промолчала. Он все равно этого не хотел. Спокойно и сдержанно объяснил, что приехал по делам: осматривать и приобретать новую собственность, и все, что ему нужно, – красивая и опытная женщина, с которой можно переспать, что он предпочитает именно таких, поскольку они не возражают против чего-нибудь «позатейливее». Он готов платить, и платить хорошо, особенно, если она все это время будет исключительно в его распоряжении. Он гарантирует возмещение всех убытков, которые она понесет, не встречаясь с другими клиентами.

Пока Лиззи рассказывала все это, Брент вертел карточку в пальцах, а Шелли слушала, приоткрыв рот.

– Ой, совсем, как в «Красотке»! Повезло же тебе, стервочка! – ухмыльнулась она, и хотя Лиззи различила нечто, вроде искренней зависти, все же зависть, что называется, была «белой». – Подцепить настоящего чертова миллионера, хитрюга ты этакая!

– Ну… с первого взгляда это кажется идеальным ходом. Прямо в лузу! – заметил Брент. – Крутой мужик, временная связь без всяких условий и оговорок, и будем надеяться, не слишком большой извращенец. Значит, герлфренд ему не нужна? Никаких ночей напролет?

– Нет, только вечера. Днем он занят тем, чем обычно заняты всемогущие магнаты, а по ночам предпочитает спать один.

Непроизнесенное слово «странный» повисло в воздухе. Лиззи почувствовала укол сожаления. Глупо хотеть этого, но мысль о том, чтобы свернуться в клубочек рядом с Джоном, показалась невероятно привлекательной. Почти такой же, как трахаться с ним или извиваться под резкими ударами его плоти. Она все еще ощущала его чистый запах и воображала, как прижимается к его теплому телу и засыпает.

«Нет, нет, нет… не заходи слишком далеко. Довольствуйся тем, что есть».

Что у нее есть? Безумная выходка и шанс расширить сексуальные горизонты с интересным и очень желанным мужчиной. Шанс быть кем-то иным. Не просто Лиззи Эйтчисон, обычной девушкой, которой до смерти надоела офисная работа на подхвате и жизнь в своеобразном чистилище, где неясно, что делать дальше и какую дорогу выбрать. А ведь ей уже двадцать четыре…

– Возможно, это к лучшему. Ты играешь с огнем, девочка моя, и чем меньше спичек попадет тебе в руки, тем спокойнее, – пожал плечами Брент.

Малдер вырвался из рук Лиззи, словно почувствовав, что ей не по себе, и выбежал из комнаты. За спиной Брента Шелли корчила гримасы, означавшие «не слушай его, расскажи, как было». Но Лиззи следила за Брентом, который потянулся к чайнику и наполнил кружки. О некоторых вещах куда легче говорить, обращаясь к его узким плечам.

– Э… что ты знаешь о БДСМ? Джон, по-моему, увлекается такими вещами. Знаешь… рабыня и господин. Сказал, что в следующий раз хотел поэкспериментировать.

– БДСМ?! Вот это да!

Шелли подалась вперед. Сейчас она выглядела широкоглазым, любопытным эльфом, с размытой косметикой по щекам и шапкой пепельных волос, с утра стоявших дыбом.

Брент закатил глаза и поставил чайник на середину стола.

– Только не говори, что он требует, чтобы ты его высекла? Это куда труднее, чем выглядит в фильмах и по телевизору, – это искусство. И ты можешь покалечить кого-то, если не умеешь орудовать хлыстом. Может, ты не все рассказала о своих вчерашних похождениях, но насколько я понимаю, хлыстом ты до сих пор не орудовала.

Прищурившись, он налил чай и стал ждать. Шелли от возбуждения была вне себя.

– Нет, на самом деле, все наоборот. Он хочет высечь меня. То есть… снова отшлепать.

– О, господи, мы уже увязли в этом по самые уши, не так ли?

Брент встревоженно смотрел на нее поверх края кружки. Но и он, похоже, испытывал нечто вроде восхищения, словно она каким-то образом его впечатлила. Все обитатели дома были близкими друзьями и не имели друг от друга секретов, но Лиззи и Брент были особенно близки эмоционально и честно рассказывали друг другу о своих сексуальных опытах. Лиззи надеялась, что так оно и останется. Невозможно вынести мысль о том, что между ними только сейчас вырос барьер, именно в тот момент, когда он так нуждался в ней и Шелли.

– Глубоко… хотя не думаю, что он жестокий садист или что-то в этом роде. Просто практикует в сексе боль и наслаждение.

Она уставилась в кружку, представляя, что это стакан с джином, прозрачным джином, с плавающими в нем ответами.

– Ты хотя бы знаешь, что это такое садист? Или доминант в сексе? Они немного различаются, знаешь ли? – резко бросил Брент.

– Да… примерно… но скорее, теоретически, из книг и фильмов. Практики, сам знаешь, у меня никогда не было, если не считать всяких дурачеств, которые закончились самым постыдным образом.

– Э… о каких дурачествах идет речь? Ты мне никогда не говорила! – встрепенулась Шелли.

Лиззи вдруг стало жарко. Конечно, вполне можно болтать о личных делах с глазу на глаз с одним из друзей. Но сейчас возникло чувство, будто ее допрашивают.

– Слушай… разве у тебя сегодня утром нет собеседований? – спросила она, хватаясь за спасительную соломинку. Обе девушки работали в агентстве по найму секретарей, и несмотря на то, что была суббота, у Шелли наметились посетители. Сверхурочные еще никому не помешали.

– Дерьмо! Мать твою! Именно что есть, и я опоздаю ко всем чертям!

Шелли вскочила, пролив чай, и, забыв о кружке, схватила банан из вазы с фруктами, чтобы съесть в дороге, и ринулась к двери.

– Но позже я хочу услышать все кошмарные подробности. Я серьезно! Обещаешь? – крикнула она на ходу, прежде чем выскочить за дверь и с грохотом помчаться по лестнице в свою комнату.

– Обещаю, – крикнула вслед Лиззи, оборачиваясь к Бренту.

– Тебе нужно быть осторожнее, дорогая.

Борьба между тревогой и восхищением в его взгляде, кажется, заканчивалась в пользу тревоги.

– Прежде всего нужно установить твердые границы. И сделать это заранее. Это главное. Особенно, если тебя приняли за проститутку. Большинство не желают играть роль рабыни, потому что не могут рисковать предстать перед новым клиентом разукрашенной синяками. Но мои клиенты часто просят наказывать их. Сама знаешь, женщины, да и мужчины, прочитав очередную модную книгу, хотят знать, каково это на самом деле.

Лиззи объяснила суть предложения Джона и упомянула о его обещании все ей компенсировать.

– В таком случае, если дашь слово быть осторожной и держать под рукой телефон с моим номером… Может, тебе стоит попробовать… хотя бы еще одно свидание! Значит, собираешься увидеться сегодня вечером со своим роскошным любителем джина? Как ты с ним общаешься? Надеюсь, ты не дала ему номер личного телефона?

Он глянул на двойную розетку в углу, где заряжались его личный и рабочий айфоны. Он уже давно не брал клиентов, но по привычке заряжал телефон.

– У профессионалов всегда два телефона. Один – исключительно для бизнеса.

Лиззи потянулась к печенью. Взяла две штуки. Потом еще одно. Прошлой ночью она потратила кучу калорий, пока извивалась и выгибалась от наслаждения.

– А вот об этом я подумала. Сказала, что телефон украли и что прошлой ночью я не работала. Дала е-мейл «Бетти», чтобы он мог связаться со мной. Сегодня забегу в магазин и куплю второй телефон подешевле.

Восхищение снова взяло верх над тревогой.

– Что же, значит, похоть не окончательно размягчила твой мозг. Как насчет провести день вместе? Я работаю с четырех до восьми. Можем пойти на ланч, потом заглянуть в «О2»[3]. Потратим твои деньги, приобретенные неправедным путем?

Бренд работал в садовом центре и иногда трудился по субботам. Раньше он считал эту работу ниже своего достоинства и утешался лишь мыслью о том, что это временная остановка на пути к новой жизни. Но остался, привык и полюбил свое дело.

– Согласна! В отличие от вас обоих, у меня сегодня никакой работы. И я хочу пойти на ланч.

На душе стало легче при виде повеселевшего Брента.

– Кроме того, мне нужно белье, что-нибудь пороскошнее…

Она осеклась и почувствовала, как кровь бросилась в лицо.

– И, может быть, небольшое путешествие в магазин «Энн Саммерс»… за кое-какими… э… аксессуарами. И побольше резинок, конечно.

– Конечно, – торжественно повторил Брент, хотя едва сдерживал смех. – Нужно быть готовым ко всему. Если уж ты собираешься вытворять все эти чокнутые штучки, следует, по крайней мере, все делать по правилам… и наслаждаться при этом. Особенно, если он такой красавчик, как ты утверждала.

– О, он… он такой…

– Я приготовлю завтрак, а потом будем строить планы на день.

Брент поднялся, гибкий и изящный, и пока пересекал комнату, Лиззи думала о том, что он привлекателен, но какой-то отчужденной красотой. Года два назад у них была короткая связь, но вскоре оба поняли, что быть друзьями им нравится больше, отчасти потому, что Брент предпочитал мужчин.

– Кстати, сколько ты с него запросила? – поинтересовался он, роясь в холодильнике.

Лиззи назвала свою цену и бонус, назначенный Джоном.

– Господи боже, женщина. Должно быть, ты и вправду хороша! Столько мне давали за всю ночь. Поверить не могу, что ты стянула с него такую кучу зеленых за то, что все равно сделала бы даром. Нет, справедливости в этом мире, жадная ты сучка! – дружелюбно закончил он.

– Но я же не спрячу их в чулок. Как раз хватит на белье и все остальное. Часть пойдет за квартирную плату и в копилку.

Она вспомнила, как мучилась чувством вины из-за этих денег.

– Остальное спрячу в конверт и пошлю в Организацию защиты кошек. Либо это, либо сохраню все и отдам, когда он будет уезжать.

Брент покачал головой.

– Если собираешься проделать такое, делай все по правилам. Он, очевидно, богат, и деньги для него ничего не значат. Поэтому трать деньги на себя и на везучих кисок.

«Может, я так и сделаю…. может быть».

Но почему Лиззи иногда чувствует, что это она должна платить Джону Смиту за наслаждение, а не наоборот?

«Не смотри никуда, только вперед, на дорогу», – сказала Белль в «Тайном дневнике девушки по вызову»[4].

Иди прямо туда, словно там тебе самое место. Подбородок выше, взгляд перед собой, вид неотразимый.

Да, все это, возможно, прекрасно срабатывало в огромном, дорогом отеле большого города, но «Уэйверли Грейндж» был провинциальным отелем довольно скромных размеров, и портье, возможно, точно знали, кто их гости и кто должен и не должен быть в здании.

Сердце Лиззи глухо колотилось, и не только от головокружительной перспективы снова встретиться с Джоном. Нет, это был страх, что от нее потребует ответа человек, от вида которого голова кружится.

– Я бы на твоем месте не стал волноваться, дорогая, – заверил Брент. – «Уэйверли» – отель с твердыми правилами, и они глазом не моргнут, если постоялец вызовет проститутку. У них постоянно бывают тематические вечеринки, и бар известен как место, где можно снять как женщину, так и мужчину. Черт, да я и раньше встречался там с клиентами!

Но все же Лиззи ужасно нервничала, когда, забыв о своей решимости, глянула в сторону портье. За стойкой возвышался смуглый мужчина латиноамериканского типа с длинными черными волосами. На нем был прекрасный костюм, нечто вроде того, что носил Джон, только более экстравагантный.

Управляющий, решила она, и выглядит совсем неплохо. Темные глаза за очками в металлической оправе оценивающе оглядели ее. Едва заметно улыбнувшись, он легким кивком велел ей пройти к лифту.

Оказавшись в кабине, она постаралась дышать ровнее и даже посмотрелась в зеркало на задней стенке. Сегодня Лиззи предпочла надеть модный синий костюм, который когда-то надевала на собеседование и носила с белоснежной блузкой.

Тогда она не получила места, на которое претендовала сотня человек, но сегодня выглядела фантастически. Блестящие черные волосы легко укладывались в прическу «Бетти», туфли на высоченном каблуке делали ноги стройнее и длиннее, и она захватила самую большую сумку, которую все же нельзя было назвать хозяйственной. Не хотелось думать о том, что случилось бы, потребуй управляющий проверить содержимое сумки. Хотя, если то, что сказал Брент о «Уэйверли», – правда, почти все являлись сюда с сумками, полными презиков, сексуальных игрушек, запасного белья, смазок, и одному Богу известно, чего еще.

Через несколько секунд она оказалась на этаже, где был расположен номер Джона, набрала в грудь воздуха и вышла, вспоминая прошлую ночь. Тогда она была с ним, и он обнял ее за талию и повел в номер. Теперь приходилось идти самой, и альтернативой было только бегство.

Она нащупала в сумке новый телефон, где в списке контактов были Джон, Брент и Шелли. Так легко позвонить или послать смс с вежливым отказом! Брент, возможно, сумеет прислать девушку взамен Лиззи. Та будет счастлива заполучить богатого клиента.

Черта с два!

И Лиззи громко постучала в дверь, прежде чем успеет передумать.

– Бетти! Я так рад, что ты пришла!

Значит, ей это не приснилось. Джон Смит был так же красив, как она помнила. И так же реален. Казалось, с их первого свидания прошла неделя, долгая неделя, в течение которой она постоянно хотела его… а на деле они не виделись всего сутки.

Пока Джон вел Лиззи в номер, та гадала, догадывается ли он о ее сомнениях. Судя по насмешливому выражению лица, возможно, так и было. Он словно читал самые ее потаенные мысли… и возможно, знает о ее обмане?

– Приятно снова встретиться, Джон, – вежливо ответила она, стараясь выглядеть равнодушной, и даже небрежно чмокнула его щеку. Легкая поросль щетины едва царапнула губы. Он снова был одет как для деловой встречи, только пиджак снял. Может, он работал, когда она пришла, хотя был уже поздний вечер?

– Выглядишь восхитительно, женщина. Классный костюм. Ты всегда одеваешься по-деловому, когда идешь на дело? – лукаво подмигнул он.

– В таком бизнесе, как у меня, не стоит слишком выделяться.

– Лучше держать все вкусняшки в простом канцелярском конверте, если можно так выразиться.

Она подмигнула в ответ.

– Кстати о бизнесе…

Джон подошел к комоду и вернулся с толстым конвертом. Скорее всего, деньги, та сумма, о которой они договорились, когда она послала свой новый номер электронной почтой.

Сознавая, что неприлично и грубо считать деньги в его присутствии, она спросила:

– Можно я попудрю носик, перед тем… перед тем, как мы начнем?

– Разумеется!

Синие глаза блеснули. Неужели он ощутил ее колебания? Она по-прежнему не знала, подозревает ли он что-то. Его так и распирало от тайн и секретов, и солнечная улыбка скрывала черт знает какие тени и обманы.

В ванной она пересчитала деньги – все правильно, – и послала Бренту эсэмэску, что все ОК и волноваться не стоит.

Немного успокоившись, она сходила в туалет, вымыла руки и освежила блеск на губах.

«Полностью готова. Сейчас или никогда…»

Она открыла дверь.

Джон что-то пил. Вероятно, джин. Она ощутила слабый бальзамический запах, когда он подошел ближе.

– Выпьешь? – спросил он.

– Только воды, если не возражаешь.

– Сегодня ты ужасно деловая, верно? – загадочно улыбнулся он, открыв бутылку и налив ей воды.

– Что же, я работаю в сфере услуг. Поэтому нужно оставаться трезвой и постараться добросовестно отработать полученные деньги.

– Достойно восхищения… достойно восхищения… – пробормотал он, хищно наблюдая, как она пьет, как отставляет стакан, глубоко вздыхает.

– Итак, Джон… что на этот раз?

Его прекрасные губы дернулись. Джон на секунду прикусил нижнюю. И тут, без всяких видимых знаков, она ощутила, что он стал словно из стали. Мгновенно вырос на дюйм-другой и обрел излучавшую власть ауру. Она представила его настоящим демоном, законченным подонком, сидевшим за столом переговоров и почти без усилий получающим все, что пожелает.

– Ну… сначала угоди мне, прекрасная Бетти. Зови «господином».

Она словно опять очутилась в лифте, только с перерезанным кабелем. И отправилась в головокружительный полет, как на американских горках, где на каждом повороте подстерегает очередной ужас. Вот оно. Игра. Она сумеет сыграть или просто отдаст ему деньги и смоется.

НИКОГДА!!

– Да, господин, – прошептала она, потому что, кажется, потеряла голос.

Он сжал ее лицо нежными ладонями и заглянул в глаза, раздевая пристальным, напряженным взглядом. Все еще полностью одетая, она ощущала себя более чем голой, потому что все надежды и страхи были выставлены напоказ.

И тут он поцеловал ее сначала нежно, потом крепче. Восторгаясь ролью рабыни, она не отвечала на поцелуй. Губы оставались неподвижными, податливыми, пассивными, пока он насиловал ее своими губами и языком, пробуя на вкус мягкую внутренность рта, покоряя, наполняя поцелуем до краев.

– Прекрасно, – рассеянно сказал он, отстраняясь. – Очень хорошо.

Провел большим пальцем по ее лицу, сунул в рот, как соску.

– Соси.

Она повиновалась.

Свободной рукой он скользнул по ее телу: груди, талии и бедру, и грубо задрав юбку, стиснул ягодицу и стал мять, как тесто, впиваясь пальцами. Сунул пальцы в расщелину между ягодицами и стал растирать небольшую дырочку. Большой палец оказался в углу ее рта. Лиззи охнула, тяжело дыша.

– Такая аппетитная маленькая шлюшка, – прошептал он, прижимаясь к ней твердой плотью и продолжая массировать анус сквозь трусики. – Грязная плутовка. Тебе это нравится, верно?

Он продолжал ощупывать ее, втискивая палец глубже.

– Бьюсь об заклад, тебе бы понравился мой молодчик в попке, верно? Или затычка? Пробка! Большая толстая черная пробка?

Жар лучами расходился в каждую клеточку тела. Черт бы все побрал, она потеет, несмотря на дорогой дезодорант! Перед глазами, как в убыстренной съемке, мелькали кадры: вот она стоит на коленях, на пестром покрывале кровати, подняв густо смазанную попу, а Джон безжалостно вталкивается в ее задний проход. При одной этой мысли у нее ослабели коленки. Лиззи покачнулась.

– Отвечай!

Он вынул палец из ее рта.

– Да… да…. понравилось бы… очень…

– Молодчик или пробка?

– И то и другое, если пожелаете, господин.

Он рассмеялся, счастливо, почти мальчишеским смехом.

– Превосходный ответ, дорогая.

Он поцеловал ее снова, на этот раз более нежно.

– Мы это сделаем… поиграем во все игры. Может, не сегодня вечером. Но скоро.

Он снова стал терзать ее губы губами, жестоко и безжалостно, продолжая исследовать ее анус.

– Прелестная девочка, – заметил он, наконец, отпустив ее. Отстранил и снова стал оглядывать. Подол юбки опустился.

– И костюм прелестный.

Он мимолетно коснулся ее груди.

– Думаю, пока тебе не стоит раздеваться.

Она покорно ждала. Он взял стакан, сделал маленький глоток и снова отставил.

– Не поставишь этот стул на середину комнаты? – попросил он, кивнув на очень простой деревянный стул с жесткой спинкой, которого Лиззи раньше не замечала. Был ли он здесь прошлой ночью? Вряд ли. Скорее всего, Джон потребовал его специально, с каким-то коварным замыслом.

Она поставила стул посреди комнаты, в нескольких футах от кровати.

– А теперь сядь, пожалуйста.

Немного дрожа, Лиззи уселась и положила руки на бедра. Джон встал перед ней, глядя вниз. Она старалась держать глаза почтительно опущенными, но не могла не уставиться на его вздутую ширинку.

– Скверная, скверная девчонка… ты не должна смотреть туда. И пока что ничего не получишь, хотя я знаю, что ты уже вся промокла.

Так и было. И дело не только в том, что она вспотела. Новые, дорогие трусики уже промокли насквозь. Нет никакой необходимости изображать желание. И смазка совсем не нужна.

– Сиди смирно. Опусти глаза. Не подглядывай.

Он отошел к комоду и открыл ящик. Лиззи сгорала от любопытства. Что он вынимает оттуда?

Но ей удалось не поднять глаза. Зато она подсмотрела сквозь ресницы, как он раскладывает на постели несколько предметов. Что-то вроде шелковых шарфов, плотных, из тех, что носят мужчины, и, кажется, галстуки.

Значит, ее свяжут? Что же, она этого ожидала.

Небрежно волоча за собой шарф, он встал сзади, молча завел ее руки за спину стула и связал шарфом. Не слишком туго, не больно, но в этой позе ее грудь вздымалась, натягивая ткань блузки и жакета. Когда Джон отходил, она тяжело дышала. Оказалось, что он принес еще один шарф, которым завязал ей глаза. Шарф оказался черным и толстым. Теперь она ничего не видела. Джон поправил шарф, заодно пригладив ей волосы.

Что сейчас? Что сейчас?

Она услышала его шаги. И почти угадала мысли, вернее, направление мыслей. Он что-то замышлял. Строил планы.

Он совсем близко.

Сильные руки оперлись о ее бедра, и она вдруг поняла, что он стоит перед ней на коленях. Но ведь так не может быть! Он не должен стоять на коленях! Ведь он здесь господин!

Но тут она поняла, что он задумал. За мгновение до того, как он задрал ей юбку, коротко бросив «но»!

Она поняла и приподнялась с сиденья, чтобы он мог поднять подол и сзади. До самой талии. Далее он просунул пальцы в ее трусики и резко, едва не ободрав ей кожу, содрал их и, судя по тому, что перед ее лицом пронесся резкий поток воздуха, отбросил их в сторону.

– Грандиозно!

Он снова отошел за шарфами и привязал ее ноги к ножкам стула, так что промежность оказалась на виду, а попа и «киска» были прижаты к сиденью.

«О, Боже, о, Боже, о, Боже»…

Ощущение нереальности окутало ее, а вместе с ним – бессилие и невероятное возбуждение. Она словно вновь стала очень молодой, на пороге сексуальной инициации, впервые готовая идти до конца. Ее сердце оглушительно колотилось. Ей почти хотелось плакать. Но от счастья. Только от счастья.

– Хорошенькая, как картинка, – громко объявил Джон. Она чувствовала, что он по-прежнему очень близко, сидит перед ней на корточках и, наверное, пристально смотрит на кустик волос.

Несколько моментов в комнате царило абсолютное молчание, если не считать звуков их дыхания, быстрого и неровного.

Кончик пальца скользнул по завиткам промежности, разделил складки «киски» и легонько коснулся вершинки клитора. Ее бедра дернулись, подавшись вперед, но он внезапно отнял руку и, кажется, выпрямился.

– Думаю, теперь самое время принять душ, – объявил он, отходя. – Веди себя хорошо, пока меня не будет, ладно?

Дверь ванной открылась и захлопнулась. Лиззи осталась одна.