Читать книгу Возвращение домой. Когда рождается вера - Протоиерей Андрей Ткачев - Страница 17

Современная жизнь настолько изменилась, что в церковной истории иногда нет рецептов, применимых в нашей действительности. Например, где у святых отцов мы будем искать цитаты, запрещающие или разрешающие операции пластические или по перемене пола? Не было раньше подобной практики. Да, это по духу нечестиво и представляет собой вызов Творцу. Евангелие запрещает волос делать белым или черным, увеличивать рост на локоть. Но четких ответов на вопросы современной жизни мы даром будем искать у святых отцов. Они даже не предполагали, где и как придется жить нам, их поздним потомкам.

Нам необходимо самим вырабатывать правила благочестивой жизни в современном мире, исходя из евангельских принципов.

У нас нет общих рецептов для всех людей. Для каждого человека есть только его личный рецепт. Если к врачу – например, к герою известного сериала «Доктор Хаус», – придет больной и скажет: «У меня болит печень», то врач будет лечить его болезнь. Печень? Лечим печень. Священник, в отличие от врача, должен лечить не болезнь, а больного.

Если продолжить аналогию, то сначала мы должны узнать, почему болит печень. У одного причина одна, а другого может быть совсем иная. Органы внутренние болят от страстей человеческих. Об этом знали древние врачи: сердце может болеть от гордости, почки от трусости, глаза от жадности. Поэтому мы сначала должны узнать, отчего болит печень: может, человек пропил ее; может, был с детства болен; а может, работал на вредном химическом производстве. И нельзя давать всем трем людям одинаковое лекарство, потому что это разные люди с разным анамнезом и разной историей болезни.

Вот приходят три женщины с одной и той же проблемой: «от меня ушел муж». Но это три разных мужа, три разных жены, и каждый из мужей ушел по своей причине. Где-то виноват муж, где-то жена, где-то оба, а где-то виновата теща, которая создала такие условия, что муж сбежал от своей жены. Мы не можем давать людям одинаковые рецепты, потому что должны разобраться в этом.

Мы должны духовничать по духу и по сердцу называясь не духовниками, а просто священниками, советчиками, выслушивателями чужих бед. А при этом нужно руководствоваться все тем же врачебным принципом «Не навреди».

Сын не учится, дочка не может родить, муж ушел, кто-то не может выйти замуж, – это общий набор житейских проблем. Но никогда два человека с аналогичной житейской проблемой не будут иметь двух одинаковых рецептов. Потому что их житейские проблемы имеют такие тонкие модификации и такие связи с тайной сердца человеческого и условиями его жизни, что мы просто не имеем права на топорно-одинаковые рекомендации. И так вся духовная жизнь строится. В духовной жизни каждый случай – частный.

И здесь возникает вопрос духовничества, духовного руководства.

Духовничество должно быть, но не должно так называться. Поскольку слова заезжены, нам необходимо пользоваться ими осторожно. Как только мы скажем «духовничество», сразу возникает карикатура. Какой-нибудь батюшка двадцати двух годочков начнет «духовничать», и мы опять наломаем дров. Мы должны духовничать по духу и по сердцу, называясь не духовниками, а просто священниками, советчиками, выслушивателями чужих бед. А что при этом нужно? Руководствоваться все тем же врачебным принципом: «Не навреди». Нужно выслушивать человека.

Были Оптинские старцы, которые с порога давали человеку ответ на все его тревоги и сомнения, имея откровение от Бога. А были старцы, которые внимательно выслушивали человека, вникали в его жизнь, давали ему выговориться и рассказать о себе – и только после этого могли осторожно рекомендовать или советовать что-то. Они были осторожны и не «рубили с плеча».

Современный священник, исполняя обязанности духовника, должен избегать называться духовным отцом по смирению, считая себя недостойным высокого звания духовничества. Нет для этого ни опыта, ни духовных сил. Он должен выслушивать своих пасомых, вникать в обстоятельства их жизни, интересоваться тем, что у них на душе. Должен избегать категоричности в благословениях и неблагословениях, ограничиваться советами и рекомендациями – не связывать волю человека.

Воцерковляя человека, священник не должен склонять его ни к монашеству, ни к жизни в миру, оставляя это на волю самого человека. Основным принципом воцерковления должна быть евхаристичность. Священник должен сделать все, чтобы человек, обращающийся к нему с духовной проблемой, в конце концов полюбил литургию и через нее – Церковь. Ниоткуда больше так не сияет Солнце правды, как из Евхаристической Чаши. Задача священника – направлять пасомых к Евхаристии, к литургии.

Воцерковляя людей, необходимо не столько нагружать их обязанностями, чтением правил и канонов, сколько содействовать тому, чтобы человек полюбил литургию, чтобы сердце его на литургию отозвалось. Чтобы после этого человек взял в руки книжку и узнал, что такое антифоны и евхаристический канон, зачем поют Херувимскую и что в это время происходит.

Священник должен сделать все, чтобы человек, обращающийся к нему с духовной проблемой, в конце концов полюбил Церковь.

Вначале – благодатный толчок, импульс; потом – накопление знаний; и на выходе со временем мы имеем литургического человека, который не может в воскресенье оставаться дома и идет в Церковь. Нужно, чтобы духовник ставил перед собой эту задачу. При этом, если скажут: «Вот мой духовный отец», он бы ответил: «Не надо меня так называть, это слишком высокие слова для наших отношений. Я – священник, служащий в храме, куда вы ходите. Я совершаю богослужение в том храме, где вы молитесь». Это будет смиренно и правильно. Чем выспреннее мы начнем говорить: «Я Ваш послушник, Вы – мой авва», – тем больше мы будем создавать карикатуру на подобные отношения.