Читать книгу Лисьи чары - Пу Сун-лин - Страница 14

Вэй Юнь-ван из Пэньцюаня в Иду происходил из старинной и знатной семьи, которая, однако, впоследствии – увы – обеднела, так что у него не хватало уже средств на продолжение образования и он лет двадцати от роду прекратил занятия науками и вошел в дело по торговле вином.

Однажды вечером он лежал один в винном складе. Вдруг слышит стук чьих-то шагов. В испуге он вскочил и стал с замиранием сердца прислушиваться. Стук все ближе и ближе, вот уже ищут лестницу, идут вверх, шаги перебивают друг друга… И сейчас же две прислуги с фонарями в руках очутились у его постели. За ними появился молодой человек, из интеллигентных, который вел за руку девушку. Он подошел к постели Вэя и стал улыбаться. Вэй страшно испугался и ничего не понимал, но тут же начал догадываться, что это лисицы. Понял, и волосы на голове встали, словно деревья в лесу. Поник головой, не решаясь даже взглянуть.

– Не глядите на нас букой, – смеялся молодой человек. – Моя сестра с вами связана давней судьбой, еще до рождения. Вот ей и следует за вами поухаживать!

Вэй смотрит – молодой человек одет в расшитый шелк и соболя, глаза горят… Застыдился своего грязного вида, покраснел и не знал, что на это сказать. Молодой человек и служанка оставили фонари и исчезли.

Вэй стал внимательно рассматривать девушку, которая была светла, свежа, словно фея. Она ему сильно понравилась, но он был совершенно сконфужен и никак не мог с ней заговорить в заигрывающем тоне. Дева смотрела и смеялась…

– Послушайте, – говорила она, – ведь вы же не из этих, зарывшихся в книги… К чему этот напыщенный вид книжника? – Подошла близко-близко к постели и сунула ему на грудь руку, чтобы погреть ее.

Вэй теперь только оттаял, лицо раскрылось, и, теребя ее, начал с ней пошучивать, а затем привлек к себе и стал любить.

Еще не пробил утренний колокол, а служанка с букольками уже пришла тащить ее домой. Условились ночью опять свидеться, и действительно, поздним вечером она пришла и говорила ему, смеясь:

– Глупый мой, какое тебе счастье! Не затратил ни копейки, а получил такую красивую жену, которая каждый день к тебе сама бегает.

Вэй, обрадовавшись, что никого тут нет, поставил на стол вино и стал с ней пить. Играли в «спрятанные пальцы»[20], причем дева выигрывала в девяти случаях из десяти.

– Не лучше ль будет, – смеялась она, – если я буду прятать пальцы, а ты будешь их угадывать? Угадаешь – выиграл, нет – проиграл! Если же заставишь меня отгадывать, то никогда не выиграешь.

Сделали так и забавлялись весь вечер, а затем пошли было спать, но дева сказала:

– Вчерашней ночью на твоем одеяле и матрацах было ужасно холодно, прямо нестерпимо.

И крикнула прислугу, веля принести одеяло. Развернули его на постели – тонко вышитый нежный шелк был мягкий, весь душистый… Вэй развязал ей пояс, стал с ней любовничать… Ее красные губы блуждали, метались – совсем как «мягкое и теплое царство»[21] у ханьского государя, если даже не лучше. И с этой поры их отношения установились окончательно.

Прошло полгода. Вэй вернулся на родину. Раз ночью при луне он разговаривал с женой у окна. Вдруг видит, что его дева в роскошном наряде уселась на стене и машет ему рукой, зовет его. Вэй подошел к ней. Она взяла его руку, перелезла к нему через забор и, держа его за руки, говорила:

– Сегодня я с тобой расстанусь. Пожалуйста, проводи меня несколько шагов, окажи мне этим внимание, заслуженное, надеюсь, за полгода нашей с тобой связи.

Вэй испуганно спросил, в чем дело.

– Брачная связь имеет свою определенную судьбу. О чем тут разговаривать?

Так они шли и разговаривали, пока не пришли к окраине села, где ее ждала служанка с двумя фонарями. Они направились прямо к южным горам, и, дойдя до возвышений, дева простилась с Вэем. Тот удерживал ее, но бесполезно. Она ушла.

Вэй долго стоял, не сходя с места и устремив взор ей вслед. Он все время видел пару фонарей, то мелькающих, то исчезающих, пока они не удалились настолько, что различить что-либо было уже невозможно. С болью в душе вернулся к себе Вэй.

В эту ночь, говорят, все крестьяне видели в горах огни фонарей.