Читать книгу Сквозь огненную стену - PW - Страница 1

– А что, если это предзнаменование? – ленивый голос Джастина по ту сторону экрана вдруг выразил хоть какие-то эмоции. Некую смесь тревоги и детского восторга от своей догадки. Да и сам он перестал валяться на столе и приподнялся так, чтобы его лохматую шевелюру стало видно в веб-камеру. В принципе, кроме нее не было видно ничего – волосы от долгого лежания почти полностью закрыли лицо. Может, так было даже лучше, а то из-за болезни он выглядел так себе.

– Да, готов поспорить, так и есть, – оживился в ответ Лукас, размашисто заканчивая последнее предложение в эссе, которое ему задали в школе. В той самой школе, которую он сейчас благополучно прогуливал, ссылаясь на якобы плохое самочувствие. На деле же ему было просто лень сидеть до трех часов дня на уроках, да и не бросать же болеющего друга одного, в конце концов.

Эти парни были знакомы уже года три, и за все это время не было ни одного дня, когда они не разговаривали бы о чем-нибудь очень важном или о совершенных пустяках. Как только Лукас узнал Джастина, то сразу понял – это тот человек, который его поймет. Никто, кого он встречал прежде, кого считал другом или даже лучшим другом – никто не был ему так близок, как Джастин. Только он один был способен разделить с ним его самые странные мысли, и у них на двоих был свой мирок, в который никто не лез, который они создавали так, как сами хотели. Они мечтали вместе, обсуждали безумные идеи и теории вместе, смеялись над шутками, понятными только им. Вместе. У них было все, что могло лишь присниться в самом лучшем сне. Джастин был таким же творческим мечтателем, как Лукас, а Лукас таким же параноиком, как Джастин. Джастин верил в инопланетян из-за Лукаса, а Лукас – в теорию заговора из-за Джастина. Они идеально дополняли друг друга, были той парочкой безумцев, которую обходят стороной прохожие, а одноклассники крутят пальцем у виска, глядя на них. Но им было хорошо. Они были одни во всем мире, который не понимал их, но зато они понимали друг друга. Они были настоящими братьями. О большем и просить нельзя.

Их дружба была такой, что многие могли бы позавидовать, но было одно но. Парней разделяли почти пять сотен километров. Они никогда не видели друг друга вживую, лишь на фотографиях или в видео-чате; они постоянно пытались приехать друг к другу, но казалось, будто сама Вселенная не желает их встречи – поездки постоянно срывались либо по вине парней, либо из-за непредвиденных обстоятельств. Словно, если они встретятся, произойдет искривление реальности, или планета не выдержит их двоих, два сгустка бьющих через край энергии и безумства, и просто взорвется. Так или иначе, до дня, в который Лукас обещал приехать, даже если будет Великий Потоп, оставалось три месяца. Они должны были встретиться, иначе не мир взорвется, а они вдвоем не выдержат этого расстояния между ними.

Однако было много способов поддерживать связь. Как там говорят, аве, Цезарь? В данном случае – век технологий. К счастью, голубиная почта уже в прошлом – Джастин ненавидел голубей так, что каждая особь их вида, прилетевшая с письмом, подверглась бы таким пыткам, что демоны в Аду скромно отошли бы в тень. Если бы не интернет, наверное, Джастин и Лукас никогда не узнали бы друг о друге и были бы обречены на одиночество и безрадостное существование. Почти каждый день парни созванивались, используя видеосвязь, и болтали до того момента, пока кто-нибудь из них не засыпал. Пусть этот способ не мог стереть километры между ними, но так создавалась хотя бы иллюзия того, что они рядом.

Собор Парижской Богоматери был в огне. Только эта тема занимала их в то утро.

– Господи, ну как же так? – Лукас все никак не мог поверить и уже битый час сокрушался по обвалившемуся шпилю. Он упал, и парню показалось, что внутри него тоже все упало. – Это вообще возможно?

Джастин внешне был спокоен, хотя и внутри него тоже все рвалось на части. Ему хотелось кричать, ведь горела история. Что теперь будет на месте собора, который простоял почти восемьсот лет? Руины? Неужели он просто будет стерт с лица Земли, как одно из семи чудес света? Неужели ничего не останется? Но Джастин научился прятать свои эмоции, и, хоть ему и хотелось кинуться в Париж, привязать себя к мощной колонне и уйти красиво вместе с собором, он держался. В отличие от чересчур эмоционального Лукаса.

– Я не хочу видеть это, Джастин, убей меня, – продолжал выть парень.

– С радостью, если это заставить тебя замолчать, – отшутился Джастин, улыбнувшись краем рта. Мысль о конце света все никак не отпускала его.

Еще в детстве, когда ему было лет девять, и он узнал о пророчестве индейцев Майя, что-то щелкнуло в нем, и с тех пор он не мог перестать думать о том, что миру осталось недолго. Это предчувствие сжирало его изнутри, словно противный червяк, вгрызшийся в спелое яблоко и превративший его в гнилое решето. И сейчас оно снова проснулось, снова начало донимать, стуча в голове огромным молотком, а в горле встал противный ком, мешавший дышать. Пожар в Соборе Парижской Богоматери явно был знаком свыше, и если даже он, атеист, в это верит, то дело и впрямь серьезное.

– Ты не думал, что это только начало? – как бы невзначай бросил он, прервав тирады Лукаса.

– Думал, конечно. Ты видишь вообще, что в мире происходит? Если там наверху за нами кто-то и наблюдает, то ему явно осточертели жалкие людишки, которые убивают планету и друг друга. Может, этот пожар – предупреждение? В Библии нет никаких упоминаний о вестниках апокалипсиса?

– Я ее не читал, – как-то сухо ответил Джастин, погрузившись в свои мысли. Его паранойя волнами разливалась по телу, заполняя даже самые труднодоступные места – кончики пальцев и ушей. Грядет конец света, он почему-то знал это так же ясно и четко, как знал, что через неделю ему нужно к зубному. Что-то страшное случится как по расписанию на вокзале, вот только апокалипсис, в отличие от поездов, опаздывать не будет.

– Часы обрушились, – весь энтузиазм снова пропал, сменившись грустью. Эмоции вообще скакали, словно молодые кони, которых впервые вывели в поле порезвиться. Новости прямо из Парижа летели к ним, тревожные и мечущиеся, как голуби, в ужасе вспархивающие с площади перед Нотр-Дамом и ищущие, где укрыться от голодного огня.

– Похоже на типичное начало фильма-катастрофы, не находишь? К тому же, парижане верят, что когда Нотр-Дам сгорит, наступит конец всему. Еще один факт в пользу апокалипсиса, пора строить бункер, Лукас.

– И заметался великий пожар над Парижем. Рухнули часы с собора Парижской Богоматери, и время на них остановилось, как остановилось оно для всего мира. И поняли люди всей Земли – настал час их смерти… – Лукас говорил монотонно, немигающим взглядом уставившись в экран, ожидая новых новостей. Со стороны он действительно был похож на пророка.

– Ты это прочитал где-то?

– Нет, сам придумал только что.

– Жутко, – поежился Джастин. Да уж, иногда талант друга все превращать в строки, будто бы вырванные из какой-нибудь книги, действительно пугал. Особенно, если они звучали, как пророчество. – А теперь серьезно. Ты правда думаешь, что конец света возможен?

– Теперь я уже не знаю, во что верить, – ответил Лукас со вздохом. – Я, наверное, выгляжу, как сумасшедший, сбежавший из лечебницы и кричащий на главной площади, что конец близок, но… да, я допускаю такой вариант. И мне страшно, если честно, может, все же не будем об этом говорить?

– Тогда я присоединяюсь к твоим крикам на площади. А знаешь, да, мы выглядим, как полные придурки. Может, если я поделюсь своими соображениями с матерью, она снова попытается затащить меня в психушку, но зато потом, – глаза его загорелись, и Джастин выставил указательный палец вверх. – Потом мы окажемся самыми умными.

Лукас грустно усмехнулся. Сложно казаться умным, когда начинаешь думать о том, что будешь делать после конца света, если выживешь, когда всего лишь сгорел собор, который отделен от тебя целым океаном. Но именно этим он сейчас и занимался. Здравый смысл был не их конек, а Джастин все нагнетал и нагнетал так, что его комок в горле передался и Лукасу.

– Да, пожалуй… – парня начали одолевать страшные мысли, вгоняющие его в панику. Ком все разрастался, превращаясь в настоящий хомут вокруг шеи, практически перекрыв доступ к кислороду. Конец света, пожары, крики на площади…

Лукаса легко было напугать. В детстве он верил, что орел, порхающий над полем, которое они проезжали вместе с родителями, отправляясь на природу, размером с него самого, и он жаждет лишь одного – схватить маленького мальчика, отнести его в свое гнездо и скормить ненасытным птенцам. Со временем этот страх прошел, на его место пришел новый и так далее. Вся его жизнь была чередой страхов, сменявших друг друга, но один оставался с ним всегда – он боялся смерти. Сначала мысли о конце света показались ему забавными, и он просто поддерживал шутку Джастина, но сейчас… сейчас ему стало по-настоящему не по себе. Джас не шутил. Эта мысль заставила Лукаса вздрогнуть и покрыться мелкими мурашками, холодной волной пробежавшими по его спине. Апокалипсис? Они что, умрут из-за сгоревшего собора? Нет, нет, только не это…

«Да соберись же ты, размазня! Ноешь, как маленький мальчик, которого напугали приближением конца света. Хватит, слишком неправдоподобно», – сам себя мысленно одернул Лукас и мельком взглянул на экран. Джастин снова улегся на локти и не видел побледневшего лица друга. Оно и к лучшему. Лукасу никогда не хотелось выглядеть в его глазах слабаком. Джастин порой казался ему чем-то вроде идеала хладнокровности и спокойствия, и именно этих качеств ему самому не доставало, чего он очень стыдился. Лукас откашлялся и кинул взгляд в правый нижний угол экрана. Кажется, его спасли часы, кричащие о том, что если он не побежит собираться прямо сейчас, то опоздает и получит по шее.

– Мне на пятый урок все же надо прийти, там тест. Пойду собираться, извини. До вечера.

Как только Лукас услышал звук закрывшейся программы для видео-чата, убрал с глаз долой все вкладки, связанные с пугающей новостью, и, наконец, увидел отражение своего все еще испуганного лица в потухшем экране ноутбука, ему стало чуть легче. Нужно убрать все это куда подальше и каким-то волшебным образом заставить Джастина молчать. Еще одно слово про конец света, и он точно свихнется. Да, это просто страшилки для детей. Конец света, да кого им сейчас напугаешь, когда в новостях его пророчат чуть ли не каждый день? Только если сумасшедших…

С момента пожара в Париже прошел месяц, и, кажется, все было относительно спокойно. СМИ перестали наживаться на этой теме, да и люди, которые обращали внимание на окружающий их мир только в случае чего-то масштабного, вновь зациклились на своих мелких проблемах, вроде недовольства начальника их работой или сгоревшего ужина. Теперь никто не вспомнит об этом как минимум до следующего года, и то только для того, чтобы забить новостную ленту на Фейсбуке и в Твиттере постами в духе «сегодня ровно год, как сгорел собор Парижской Богоматери» и куча грустных смайликов. Да уж, люди порой отвратительны.

Лукас и Джастин столкнулись с проблемой выпускных экзаменов, поэтому и они отвлеклись ненадолго от темы скорого наступления апокалипсиса, которую Лукас все равно старался заменить другой, как только она всплывала в разговоре, ведь ему до сих пор было жутко, и с головой погрузились в зубрежку. Даже разговаривать они стали меньше из-за подготовки, но это не сильно волновало ребят, ведь оставалось два месяца, всего два месяца до того момента, как они смогут провести вместе целых несколько дней. Так что сейчас можно было не переживать из-за небольшого спада в общении. Наверное, так продолжалось бы и дальше, до самого июня, если бы не резкий звонок в видео-чате, заставивший Лукаса вздрогнуть и выронить из рук справочник по истории.

– Если ты звонишь мне не потому, что за моим окном через минуту должен пройти настоящий слон, на котором сидит Аладдин и поет про то, что он принц Али, то я отключаюсь, – недовольно пробурчал Лукас, пока загружалось изображение с веб-камеры Джастина. Он все так же смотрел в книгу, пытаясь выучить все те даты и события, которые должен был знать еще два года назад, за час, а то и меньше – очень хотелось спать. И только потому, что его взгляд не был направлен в экран компьютера, он не видел того, что случается раз в тысячелетие: выражение глубочайшего удивления и испуга на обычно каменном лице Джастина. – Джас? – позвал он друга, слегка встревоженный его затянувшимся молчанием.

– Ты сегодня новости открывал? – это что, дрожь в голосе? Теперь Лукасу было не до его книжонки.

– Нет… – настороженно протянул парень и на тот случай, если Джастин не захочет рассказывать сам, в чем дело, поставил руки в привычное положение на клавиатуру. Мало ли, придется залезать в интернет. – А что такое?

– Ну, ты просто набери в поисковике «Кёльнский собор». Давай-давай, набирай.

– Ты же не хочешь мне сказать, что он…

– Горит? – перебил друга Джастин и прыснул, состроив такое выражение лица, будто только что услышал несусветную чушь. – Нет, что ты. Совсем не горит. Так, если только полыхает.

Тяжелое молчание, повисшее было сразу в двух разных городах, внезапно нарушилось диким стуком по клавишам. Тысячи новостей через долю секунды одна за другой появились на экране, глаза не успевали бегать по нескончаемым заголовкам, которые становились все мрачнее с каждой минутой. «Недостроенный собор оттягивает завершение работ в нем еще на век мощным пожаром», «Конец для Кёльна или всего мира?», «Связан ли пожар в Париже и Кёльне?», «Причины пожаров в обоих соборах так и не установлены».

– Может, простое совпадение? – слова Лукаса звучали настолько неубедительно, что он сам себе не поверил.

– А вдруг…

– Если ты снова собираешься говорить на тему конца света, то я точно отключусь.

– Послушай, но сейчас это уже не смешно. Видишь, не мы одни думаем об апокалипсисе, СМИ тоже его допускают.

– Это желтая пресса, Джас, они допускают, что в людей давным-давно вселились инопланетяне, которые теперь нас всех медленно, но верно порабощают. Брат, тебе стоит отдохнуть, ты переучился, – Лукас пытался сохранять спокойствие и не выдавать накатывающей паники, обусловленной все теми же страхами, что и месяц назад, впрочем, безуспешно. Но если не переубедить Джастина, то он действительно выйдет в центр города с транспарантом, убеждая всех и каждого, что нужно бежать, и желательно в Антарктиду, где их не сожрут зомби и не настигнет кара небесная. Пытаясь его успокоить, парень успокаивал и себя. – Нам так не повезет, понимаешь? Мы все равно напишем эти дурацкие выпускные экзамены, даже если на нас обрушится мощное цунами.

– Ты боишься, да? – нет, Лукас, от друга нельзя было скрыть ни дрожь в голосе, ни бегающие глаза.

– Я не хочу умирать. И ты знаешь, какой я впечатлительный, но продолжаешь запугивать меня.

– Да, я знаю, прости. Но скажи мне, ты веришь в возможность… всего этого?

Лукас вздохнул и помедлил, прежде чем ответить. Верил ли он в возможность апокалипсиса? Скорее нет. Точнее, не хотел верить. Было забавно шутить о нем до поры до времени, но сейчас шутки переросли во что-то более пугающее, пора было заканчивать с ними. Но был еще другой вопрос. Верил ли он Джастину? Да, Джастину он верил настолько, что свою жизнь, не раздумывая, отдал бы в его руки. И раз уж тот принял всерьез свои теории, может, это было небезосновательно. Зачастую оказывалось так, что именно Джастин предсказывал что-то, что казалось невозможным, но потом это все же случалось, а приправу в виде «а я же говорил» Лукас получал бесплатно. Неизвестно, что это было: развитая интуиция, дар предвидения или третий глаз, но парень никогда не ошибался в своих так называемых предсказаниях. Поэтому сейчас Лукас колебался. Неужели он спросил всерьез?..

– Знаешь, может быть и верю. А ты сам?

– Раз горят всемирные ценности, то весь мир скоро окажется в огне. Я не знаю, во что верить. Помнишь, надейся на лучшее…

– Готовься к худшему, – автоматически закончил Лукас. Эта поговорка лейтмотивом проходила через их жизни, словно она была нитью, намертво сшившей их двоих вместе, поэтому они часто ее использовали именно так – один договаривал за другим. – И какое же это «худшее» в нашем случае?

– Ну… – Джас погрузился в глубокие раздумья. Это выглядело забавно: морщинка между нахмуренными бровями, выпяченные вперед губы и съехавший наверх из-за подпирающего его кулака подбородок. Что бы там Джастин ни говорил, сколько бы ни называл себя жуткой жутью, он все же был милашкой, когда сам этого не замечал. Правда, если ему сказать об этом, можно остаться без руки – откусит. Не сейчас, правда, но, в конце концов, они же встретятся… – Нам нужен план. Во многих фильмах-катастрофах главным героям после глобальной катастрофы приходится выживать в новом мире. А вдруг мы окажемся теми «главными героями»? Так, нам нужно все продумать, погоди, у меня мозг взрывается.

– Нужно выбрать место встречи… – робко предложил Лукас, тяжело сглотнув, словно пилюлю проглотив. На данный момент его пилюлей был его друг. Лукасу не хотелось обсуждать все это, не хотелось даже думать, но он заставил себя. Что-то ему подсказывало, и это был далеко не здравый смысл, а скорее подсознание, а может, и та самая интуиция, передавшаяся по волнам wi-fi от Джастина, что когда-нибудь их план им пригодится. Лучше, конечно, он бы так и остался планом, но никто ведь не знает, как сложится жизнь. Поэтому стоило хотя бы предпринять попытку поддержать друга.

– Ты гений! Именно! Какие будут предложения? – глаза Джаса загорелись детским восторгом, а сам он заерзал от нетерпения на месте, словно ему только что пообещали купить машинку на радиоуправлении, а не создать план по выживанию в постапокалиптическом мире.

– Портленд? Он практически ровно между нами.

– Нет, нужно избегать больших городов. Представь, что там будет. Люди толпами будут стекаться туда в поисках убежища, пищи, воды и безопасности. Но приглядывать за порядком там будет уже некому, так что вместо всего вышеперечисленного они получат лишь хаос, разруху и братоубийство. Лезть в это лучше не стоит. Нужно найти что-то подальше от него, но одновременно не очень далеко. Знаю, звучит бредово, но именно так и должно быть. И сам город должен быть маленький. Нам будет проще найти друг друга там, чем в мегаполисе. Думаю, связь тоже пропадет. Лукас? Ты вообще слушаешь меня?

Лукас пропустил почти половину его речи мимо ушей, ведь уже на втором предложении он немного выключился. И как у него получается все продумывать до таких мелочей? Если бы Джастин написал книгу «Как выжить после конца света», то она стала бы необходимым атрибутом каждого идиота вроде них, а учителя, которые преподают основы безопасности жизнедеятельности в школе (а, как известно, они – самые главные параноики во всех странах), использовали бы ее в качестве учебника.

– Л-ладно, хорошо, не Портленд. Тогда что?

– Я уже открыл карту, подожди, – лицо Джастина осветил вспыхнувший экран, выделяя его угловатые черты лица еще ярче. – Есть какой-то городок. Называется Уоррен. Считаю, подходит идеально, что скажешь?

– Джас, умерь свой пыл, – Лукас улыбнулся лишь уголком рта. Нечасто он видел друга таким заинтересованным. – Ты здесь главный, так что ты решай, подходит или нет.

– Да, тогда подходит. Итак, я отправил тебе координаты какой-то церкви, она будет нашим пунктом назначения. Там мы и встретимся. Лукас, ты согласен?

– Ага, – пробурчал Лукас в ответ, задаваясь лишь одним вопросом: какого хрена происходит? – А если это место окажется уничтожено… или занято? Или еще что-нибудь в этом роде.

Лицо Джастина на экране застыло настолько неподвижно, что Лукас успел проверить соединение с интернетом. Ему показалось, что чат просто завис, но нет. Просто парень настолько усиленно обдумывал вариант, предложенный другом, что на некоторое время потерял связь с внешним миром, полностью погрузившись в себя.

– Ты как всегда гениален. Что же, если Уоррен будет разрушен или… в общем, в случае любых форс-мажорных обстоятельств, нам нужен запасной план. Итак…

Лукас с трудом мог назвать себя гением. На самом деле он просто не знал, что еще сказать, а кто из них и был гением, так это Джастин. Он всегда считал своего друга кем-то с иной планеты, настолько он был уникален. И Лукасу хотелось быть хоть чуточку на него похожим, но, видимо, его мозг просто работал в другом направлении. Если обычная идея в его голове могла стать чем-то посредственным, то у Джастина она приобретала поистине невероятные формы. Она становилась тем, за что кинокомпании могли устроить бой не на жизнь, а на смерть, и иногда Лукас откровенно завидовал его способности. Но вскоре он понял – ничего с этим не сделать. Не стоило впадать в творческие кризисы лишь потому, что поделился задумкой с другом, а тот ее додумал так, как он сам никогда в жизни не смог бы. Наверное, дело было в природе, в задатках и способностях. Стоило бы их развить. Вот, пожалуйста – возможный апокалипсис, чем не чистый лист для расширения фантазии? Можно было представить, что все это нереально, и они просто пишут инструкцию ради веселья. Прошло всего минут пять, а Лукас уже не трясся, как осиновый лист. Энтузиазм Джастина передался и ему – среди его талантов был еще один – влиять на настроение и мысли людей даже через сотни километров – и теперь он видел в этом скорее забавную игру. Да ладно, все равно всем их планам не суждено сбыться. Апокалипсис же не наступит, верно? А если и наступит… что ж, в любом случае, они будут к нему готовы и вооружены до зубов. В памяти всплыла фраза Джастина, брошенная им ровно месяц назад: «потом мы будем самыми умными». Может быть… все может быть.

Лукас чувствовал себя странным из-за своих перепадов настроения, но так было всегда, сколько он себя помнил. Среди качеств его характера, кроме излишней впечатлительности, можно было назвать еще одно – отходчивость. И, наверное, излишнее доверие. Он доверял всем, а Джастину – больше всех на свете. И если его друг считает, что все будет хорошо, но им нужен план, значит, так оно и есть. Да и вообще… Куда за месяц успел подеваться тот странный Лукас, который действительно верил в Армагеддон и нашествие пришельцев? Ах, да, он перестал в них верить, как только оказалось, что они могут стать реальными. Еще одно качество в копилку – трусость. Стыдно…

– Да куда ты вечно пропадаешь? – голос Джастина вывел парня из раздумий и самоанализа (больше походившего на самокопание). Его лицо все так же было ярко освещено и словно выдернуто из темноты, в которую была погружена комната, светлой картой, открытой на его ноутбуке. – Может, поможешь найти второй вариант? А то я… Черт, я уже в Вашингтоне, нет, нам нужно в другую сторону. Подожди… я потерялся.

– Ты потерялся в карте? – добродушно улыбнулся Лукас, глядя на растерянного друга.

– Да. Где я? – взвыл Джастин. – Я уже на другом конце страны, как мне вернуться?

Пока Джас воевал с картами, которые никак не хотели возвращать его домой, Лукас решил, что будет куда полезнее, если он сам найдет место встречи. С его сайтом с картой, к счастью, было все прекрасно, и его не закинуло в Тихий океан или, например, в Китай. Вот его город, вот город Джастина. Фиолетовая кривая змея соединила две точки, ползая по широким шоссе и прокладывая маршрут, проходящий через тот самый Портленд, которого стоит опасаться. Лукас мельком взглянул на указанное расстояние. Двести восемьдесят миль… Черт, Джастин так далеко, но ближе него у Лукаса никого не было. Парадоксально.

Все названия на карте были незнакомые и какие-то… чужие. Ничто не привлекало взгляд – все места одинаково ни о чем не говорили. Сотни маленьких городов были разбросаны вокруг Портленда и этого пресловутого Уоррена, но как выбрать из них только один? На помощь Джастина рассчитывать не приходилось, он уже восхищался красотами Перу с помощью панорам и совсем отвлекся от своего первоначального занятия. Незнакомый город, незнакомый город, и еще один, и еще, и еще… стоп. Лукас перестал беспорядочно крутить карту в разных направлениях и уставился на Форест Гроув. Что-то знакомое. Черт, точно! Они с родителями ездили туда лет десять назад к университетскому другу отца. Всего-то тридцать пять миль от Уоррена.

– Джас? Вернись в Америку, пожалуйста, – позвал он друга.

– Я не могу, я уже в Чили.

– Да ты издеваешься? Я второе место нашел.

Джастин тут же перестал валять дурака и подъехал на стуле ближе к столу, готовый слушать Лукаса. Вся несерьезность словно испарилась.

– Форест Гроув, не так далеко от Уоррена. И там тоже есть примечательная церковь, я ее видел, когда мы с семьей там были. Только ее и запомнил, если честно.

– Круто! Ну вот и все, если вдруг случится конец света, мы не пропадем. Еще один повод встретиться будет, не находишь? А потом будем с тобой, как Рик Граймс и Дэрил Диксон, ездить по стране, обчищать магазины с консервами и…

– Стой, стой, стой, тебя понесло, – снова засмеялся Лукас. Как Рик и Дэрил… Вместе… Только он и Джастин, и целый мир только для них двоих, как они и хотели. Лукас поймал себя на мысли, что уже хочет, чтобы случилась какая-нибудь глобальная катастрофа, которая уничтожит тот мир, который они знали, только для того, чтобы воссоединиться со своим другом. – Кстати, а что ты так к церквям прицепился? Почему именно они?

– Раньше, когда возводили город, что строили практически первым? Церковь. По крайней мере, во многих странах было так, культура у них такая была, понимаешь? А так как апокалипсис способен вернуть людей в эпоху, когда пропитание себе можно было добыть, только бегая по лесу за дикими животными, все развитие придется начинать заново. И любая церковь будет символом начала новой жизни. Хотя есть вероятность, что раз сгорел Нотр-Дам и Кельнский собор, то и остальные церкви попадут под удар. В любом случае они – самые заметные постройки в маленьких городах. Будем поблизости и тогда точно друг друга не пропустим.

– Ого… – протянул Лукас после минутного молчания. Да уж, загнул он с символизмом. – Хорошо, допустим. А как мы туда доберемся? И еще один вопрос, касающийся родителей. Я не представляю, как смогу убедить их ехать в маленький никому не известный городок.

– Убедишь, я в тебя верю. Ты меня убедил перестать пить кофе в час ночи, значит с родителями точно справишься. А вот моя мама… не знаю, будем решать проблемы по мере их поступления. Если удастся уговорить родителей ехать туда, куда нужно нам, а не им, то и вопрос с транспортом решается сам собой. А если нет, то велосипед твое все. Ты ж хотел прийти в форму к лету? Полторы сотни миль на велосипеде, и ты красавчик, – Джастин подмигнул другу через камеру и зевнул. – Я пойду, наверное. Спокойной ночи, брат.

– Спокойной ночи, – на автомате, все еще погруженный в себя, пробурчал Лукас.

– Скорее бы апокалипсис. Очень уж хочется с тобой встретиться.

Джастин отключился, оставив Лукаса наедине со своими мыслями, волчком крутившимися у него в голове. Да уж… Скорее бы…

Следующие недели две прошли в ежедневных увещеваниях Джастина о том, что Лукас должен как можно быстрее распечатать карту с проложенным на ней маршрутом, иначе в случае апокалипсиса он просто потеряется и не доедет. Лукас каждый день уверял друга, что скоро пойдет к однокласснику и попросит распечатать, но каждый раз у него внезапно появлялись какие-то неотложные дела. Хотя он и сам понимал, что нужно это сделать. Просто не сейчас…

Даже после кельнского пожара все утихло. Сколько Джастин не просматривал новости во всем мире, нигде больше ничего не горело. По крайней в таких крупных масштабах. Никаких предзнаменований апокалипсиса больше не было, но парень не считал, что можно расслабиться. В любой момент может случиться новая катастрофа.

И она случилась. В первых числах июня, ровно за месяц до предполагаемой встречи парней.

Когда Лукас и Джастин уже попрощались друг с другом, и Лукас лежал в своей постели, вместо художественного произведения читая уже изрядно потрепанный и надоевший справочник по истории, экзамен по которой неумолимо приближался, его телефон засветился и разразился дикой трелью от безостановочно приходящих сообщений. Такое обычно бывало, если Джастин писал ему по одному слову, а то и по одной букве. А это означало лишь одно – что-то произошло.

Лукас схватил телефон, машинально набирая пароль и открывая Фейсбук, все еще сходивший с ума от уведомлений. Да, сообщения Джаса действительно состояли из одной буквы. Пролистав немного вниз, парень все же смог составить их в слова, а те в свою очередь – в предложение. «Ватикан горит». А дальше он уже не отдавал себе отчета в своих действиях – палец сам потянулся к кнопке вызова.

– Джас, прошу, скажи, что ты шутишь, – голос Лукаса был бы сонный, если бы не полученное им сообщение.

– Я не шучу, Лукас, там все в огне, вообще все, ты понимаешь? Никто не знает, в чем причина пожара, и если это не третье знамение, то что? – кричал в трубку Джастин, совершенно забыв о том, какой сейчас час. – А знаешь, что еще? Сперва над Парижем, потом над Кельном, стали появляться огромные черные тучи, и никто не может понять, откуда они. Теперь они над Римом, и, наверное, ты мог подумать, что они появляются лишь там, где горели соборы, но нет! Германия, Франция, Англия, Россия, Китай, Африка, Австралия, Южная Америка – все сообщают о том, что подобные тучи появляются и у них. И до нас скоро дойдет, будь уверен. Весь мир покрывается ими, да через них даже солнца не видно, Лукас, ты карту распечатал? – на последнем предложении он, кажется, сорвал голос и закашлялся. Нельзя было не услышать нарастающую панику Джастина. Кажется, все куда серьезнее, чем они предполагали, и их план окажется небесполезным.

– Погоди, – Лукас сел на кровати, потирая глаза. – Что за тучи?

– Откуда мне знать? Люди с разных концов мира их фотографируют, они похожи на обыкновенные грозовые тучи, но ведь такого не бывает, чтобы гроза была сразу везде, да? Иногда они освещаются вспышками, как от молний, я видео смотрел, но молнии обычно белые или немного фиолетовые. А эти облака подсвечиваются красно-желтым.

Тихо выругавшись себе под нос, Лукас окончательно встал и подошел к ноутбуку. Все равно после таких новостей ему уже сегодня не уснуть.

– А что внутри них неизвестно? Нигде сама гроза не началась, только тучи?

– Да. Они словно ждут чего-то. Например, пока не заволокут весь земной шар.

Сомкнуть глаз никому из них так и не удалось. Всю ночь они вдвоем читали всевозможные новости, смотрели новые фотографии и видео, выложенные в сеть жителями стран, которые уже настигли страшные тучи. Черные, как смоль, они ежесекундно пронизывались оранжево-огненными прожилками, словно они были сердцем, качавшим кровь, а эти прожилки – сосудами. И никто за всю ночь так и не узнал, что это за тучи, откуда появились, и какую беду принесли с собой. Беспокойный взгляд Лукаса постоянно метался от экрана к окну, но он видел лишь синее чистое небо, озаренное тысячами искорок-звезд. Может, тучи пройдут мимо?

Ровно в полседьмого сработал будильник, и Лукас непонимающим взглядом посмотрел на телефон. Черт, он просидел всю ночь за компьютером и совсем не спал. Кажется, сегодня на уроках от него будет толку мало. Парень встал, чтобы заткнуть трели птиц, которые были выбраны мелодией по умолчанию, и только тогда понял, как же сильно он устал, и как дико затекла его спина.

– Джас, ты в школу собираешься сегодня? – Лукас потянулся и попытался прикинуть, сколько кофе ему придется выпить, чтобы почувствовать себя как минимум не мертвым.

– Стоп, а сколько времени? – он схватил часы, которые стояли у него на столе, и глаза его округлились от ужаса. – Твою мать, я думал, сейчас часа три ночи!

За то время, что они говорили, и правда рассвело, и их лица теперь были освещены солнцем, вставшим из-за горизонта. А они и не заметили.

– Солнце встало, а туч все еще нет. Может, пронесло?

– Еще не вечер, – буркнул Джастин, кинув какую-то книжку в рюкзак. На юге страны уже кто-то сообщал, что видел их. Это просто вопрос времени, брат…

– Ладно, – Лукас нервно сглотнул и тоже засобирался. – Я пойду. Если что-то случится, ты пиши, ладно? Удачи тебе.

Вот только Лукас не представлял, как он пойдет в школу, зная, что их ждет что-то страшное. Не только их двоих, а весь мир.

Все только и говорили, что о тучах. Парень хотя бы не чувствовал себя единственным, кто думает о конце света. Теперь о нем кричали даже самые запущенные скептики вроде клишированных качков, издевающихся над такими же гиками, как Лукас. Кто-то рассказывал о своей тетке из Франции, которая уже сутки наблюдает за черными облаками и в любой момент готова позвонить в Америку, если что-то станет известно, а кто-то говорил о каких-то небылицах, вычитанных из интернета. Да, в сети тоже не освещались больше никакие другие темы, и там тучам уже приписывали смертоносную силу, способность плеваться кислотой и испепелять все живое одной лишь каплей в радиусе километра. Нельзя было сказать, насколько правдивыми были эти слухи, ведь вживую Лукас еще не видел эти тучи. И в глубине души ему совсем не хотелось увидеть.

Прошел урок, два, три. От Джастина все еще не было никаких вестей, да и солнце продолжало сиять над городом. Даже обычные белые облачка, тающие, лишь посмотришь на них, не мешали ему выполнять свою работу.

С началом четвертого урока у Лукаса закончились силы держать глаза открытыми, а голова внезапно стала такой тяжелой, что если бы он продержал ее хотя бы еще секунду на весу, у него попросту сломалась бы шея. Бессонная ночь давала о себе знать, а две кружки кофе никак не способствовали повышению энергии. Урок все равно был не очень интересным, тучи так и не появились, а Джастин, казалось, тоже уснул, так что можно было подремать хотя бы полчаса. Ничего же не успеет произойти за такой короткий промежуток времени?

Как же он ошибался! Как только его голова коснулась сложенных на парте рук, и Лукас облегченно выдохнул, надеясь на скорый приход сна, с его телефоном начало происходить то же самое, что и ночью – он начал разрываться от уведомлений. Сонливость прошла сразу же, даже энергетики не справились бы так быстро, и Лукас схватил телефон, но тут же перед его носом как из-под земли вырос учитель французского, чей урок он безуспешно пытался проспать.

– Мистер Харвелл, я не вижу ни одной причины, по которой вы можете безнаказанно сидеть в телефоне на моем уроке. Попрошу его сейчас же выключить и сдать мне. Заберете после уроков.

Тон учителя не предполагал никаких возражений, а Лукас никогда не перечил. Даже сейчас, когда до окончания школы осталось так мало, и он мог позволить себе немного бунтарства, он предпочитал послушаться. Непрекращающиеся трели, нарушавшие тишину, повисшую в классе, наконец-то смолкли, а телефон был отдан учителю. Но это не помогло Лукасу вникнуть в урок, ведь теперь все мысли были о Джастине. Он чувствовал, кожей или чем-то еще, что с ним что-то случилось. Что-то непоправимое, и действительно стоило позаботиться о карте намного раньше. Черт, какой же он идиот…

Нужно было не отдавать телефон, а просто выйти из кабинета. Теперь он не узнает, что с его другом, до часу дня. Еще два часа в неведении. В животе все органы скрутились в огромный тугой ком, и расслабиться было невозможно. Лукас нервничал так сильно, как не нервничал даже перед экзаменами в средней школе. Что-то случилось, а он не знает, что. Может, в город Джастина пришли тучи? Или тучи по всему миру начали действовать? А может, с самим Джастином что-то случилось? Твою мать…

Лукас не мог выкинуть тревожные мысли из головы, накручивая себя все сильнее. В такие моменты его фантазия работала лучше некуда, поэтому уже к концу урока он придумал себе такое, чего и в фантастических фильмах не бывает. Его голова была снежной горкой, у которой нет конца, а повод для беспокойства – малюсеньким снежком, который пустили вниз. С каждой секундой он становился все больше и больше, а потом с размаху сбивал парня с ног, засыпая снегом и не давая возможности выбраться наружу. Доступ к кислороду перекрыт. Снег слишком тяжелый, чтобы шевелиться. Паника подступала к горлу, а комок в животе становился все туже и туже. Да, сейчас самое время, чтобы думать о той дурацкой карте, потому что вероятность того, что она понадобится, сейчас выше, чем когда бы то ни было.

– Эй, Мэйсон, – Лукас повернулся к одному из немногих одноклассников, с которыми у него были более-менее приятельские отношения. По крайней мере, Мэйсон не ржал вслед, когда Лукас проходил мимо. – Мне срочно нужно распечатать пару листов, я могу после уроков зайти к тебе? У меня принтеру совсем хана.

Мэйсон удивленно посмотрел на него, ведь удивляться и впрямь было чему. Обычно хмурый и молчаливый парень внезапно оживился, просится к нему домой, да еще и явно чем-то напуган – Лукас и так был бледным, а сейчас его можно было назвать скорее прозрачным. От этого выпученные глаза с расширенными зрачками казались еще страшнее. На секунду Мэйсон подумал, что его одноклассник просто накурился, но это было совсем не в его стиле. Пусть он и был странным, но точно не принимал ничего – слишком уж он соответствовал образу пай-мальчика.

– Ладно… – чуть погодя, ответил он, оглядев Лукаса с ног до головы. В этот момент прозвенел звонок, и тот вздрогнул так, словно что-то взорвалось прямо за окном. – Ты вообще в порядке?

– Да, все отлично, – Лукас попытался выдавить из себя улыбку, впрочем, она была похожа больше на оскал и заставила Мэйсона усомниться в том, что этот парень не может принимать наркотики.

Подхватив рюкзак, Лукас практически выбежал из класса, словно это могло ускорить ход времени и приблизить долгожданный час, когда закончатся уроки, и он сможет забрать свой телефон и, наконец, узнать, что приключилось с его лучшим другом.

С учителем французского возникли проблемы даже после уроков: то его не было на месте, то он решил прочесть Лукасу целую лекцию на предмет пользования телефонами в учебное время. Мэйсон все это время соизволил постоять в дверном проеме, но каждые тридцать секунд он стучал по несуществующим часам на своем запястье, намекая на то, что из-за Лукаса он может опоздать на очень важную тренировку. Но Лукасу было все равно. Главное – забрать телефон.

Через пять минут, показавшихся вечностью, цель все же была достигнута, и Лукас, внезапно ставший марафонцем, схватил Мэйсона за руку и пулей вылетел из школы, одновременно пытаясь включить телефон. На последней ступеньке экран все же вспыхнул, но на ней же парень столкнулся с пресловутым качком, который, как по закону жанра, был тем задирой, который любил поиздеваться над тощими мальчиками, не важно, в младшей школе, средней или старшей. Но сегодня ему не пришлось даже ничего говорить, ведь удача явно была не на стороне Лукаса. От столкновения с широкой спиной он выронил драгоценный телефон из рук, и тот, смачно стукнувшись о бетонную ступеньку, разлетелся на тысячи кусочков. Включившийся было экран вновь потух. Теперь уже навсегда.

– Нет… – выдохнул Лукас, безуспешно пытаясь собрать осколки стекла и отлетевшие детали, понимая, что даже это его уже не спасет. Он был так поглощен этим бесполезным занятием, что не заметил, что качок не обратил никакого внимания на влетевшую в него букашку, а Мэйсон перестал торопить его. Да и вообще все почему-то стояли, неподвижно глядя вверх.

Он, может, так бы и не увидел того, что происходило, если бы не тень, внезапно накрывшая его только что освещенные ярким солнцем руки, безуспешно пытавшиеся выковырять последний осколок из расщелины в брусчатке. В конце концов, Лукас решил посмотреть на то, что так привлекло внимание всех школьников, и взглянул вверх. И в этот момент он понял, о чем хотел сказать ему Джастин.

Внутри все упало. Прямо над ним сгущались черные тучи, похожие больше на дым от пожара, с такой скоростью, что кусочек чистого неба, через которое светили последние лучи солнца, уменьшался с каждой секундой.

Через минуту не стало и его. Лукасу показалось, что, как только тучи сомкнулись, весь город погрузился в гробовую тишину – не слышно было ни голосов, ну шума машин. Птицы… Черт, а вот птиц он не слышал уже неделю. Они все улетели в неизвестном направлении, а он, повернутый на апокалипсисе, даже не заметил этого. Подул ветер, какой бывает только перед грозой, и обдал щеки стоявших на ступенях учеников непонятным жаром. А затем действительно сверкнула красная, яркая молния, разрезавшая наступившую темноту пополам, и прогремел гром настолько сильный, что сравнить его можно было лишь с взрывом и обрушившимся после него зданием. И тогда то огромное одеяло, на которое были похожи страшные тучи, начало подсвечиваться то тут, то там красным и оранжевым, но это было совсем не похоже на те тонюсенькие прожилки, которые Лукас видел на фотографиях. Это были огромные огненные пятна, насквозь прошивающие смоль туч, как радиация прошивает человека, склонившегося над ядерным реактором. Они были настолько яркими, что могли бы служить фонарями в погрузившемся во тьму городе на те короткие мгновения, что их было видно.

– Что это за хрень? – непонятно у кого спросил качок, и в тот же момент получил ответ на свой вопрос.

Лукас в ступоре стоял на ступенях и смотрел на то, что происходит. Вдали все так же сверкала молния, а рядом что-то упало. Боковым зрением ему показалось, что какой-то непослушный ученик выкинул догорающий окурок из окна второго этажа, но он падал слишком быстро, а достигнув земли, точнее, ботинка рядом стоящей девушки, вспыхнул ярким пламенем. Лукас обернулся, когда та начала скакать на одной ноге и пытаться сбить пламя. Да, это точно был не окурок. Скорее маленький тлеющий камешек, который при соприкосновении с любой поверхностью воспламеняется с новой силой. Камешек отлетел в сторону, даже не пытаясь потухнуть, и теперь его можно было разглядеть получше. В нем не было ничего особенного, кроме того, что огонь словно питался им, как воском или парафином. Да и размера он был небольшого – может, с грецкий орех в скорлупе или мячик-попрыгун, каких полно продавалось в автоматах в больших торговых центрах.

Затем перед самыми ступенями, в метре от Лукаса, упал еще один такой, и тоже вспыхнул, не собираясь гаснуть. Он горел все ярче и ярче, жадно рыская в поисках пищи, которая смогла бы утолить его голод; которую он смог бы испепелить. Следующий камешек упал в кусты, и те занялись ярким пламенем. Каждая веточка, каждый листочек обуглились в одно мгновение, а сам куст превратился в горящий шар. Тут же тишина нарушилась – никто не понимал, откуда падали эти грецкие орехи, из чего они были, и почему горели.

В толпе начиналась паника, все бежали мимо Лукаса, который уже давно потерял Мэйсона из вида, но не мог сдвинуться с места. Он не мог переварить то, что происходило. С неба сыпалось все больше и больше и камней. Это было похоже на уменьшенный в сто раз Армагеддон, вот только разрушительная сила у него была такой же. Один снаряд попал в крышу школы, пробив в ней немалую дыру, и та тоже вспыхнула. Внутри заверещала пожарная тревога, и выбегающих из дверей школьников стало еще больше.

Град усиливался с каждой секундой. Горящие камни попадали в машины, дома, деревья, и огонь беспощадно поедал все, что ему попадалось. Кто-то стряхивал его с горящего плеча, кто-то истошно орал, пытаясь выудить уголек из копны волос. Со всех сторон доносились крики, от которых кровь стыла в жилах. Конец?..

Через минуту, когда кто-то из спешно покидающих школу учеников толкнул его так сильно, что он упал, чуть не врезавшись носом во все еще горящий камень на земле, Лукас очнулся. Нельзя было дальше стоять здесь – огонь подбирался все ближе. С крыши школы он перекинулся на вывеску, доброжелательно приглашавшую внутрь, и та оборвалась, воспламеняясь с такой скоростью, которую даже жидкость для розжига не смогла бы придать. Нужно было бежать домой, потому что то, о чем говорил Джастин, к чему они оба готовились, пусть даже не воспринимая это всерьез, все же наступило. Огонь, падающий с неба. В голове всплыл пророчески холодный голос Джастина: «Весь мир скоро окажется в огне». И он и оказался.

Лукас кинулся бежать по направлению к дому, еще издалека заметив черный столб дыма, поднимающийся со стороны его квартала. Нет, только не это… Там же родители! Парень прибавил скорости, пытаясь одновременно уворачиваться от падающих на него углей, и едва успел затормозить и инстинктивно отбежать назад за массивное и чудом еще не горящее дерево, словно он знал, что нужно спрятаться, когда чья-то машина, резко свернув на обочину, врезалась в чужой забор. Он успел увидеть лишь испуганный взгляд водителя и струйку крови, стекавшую по его лбу, а затем камни градом обрушились на машину. Потребовалось не больше пяти секунд, чтобы огонь добрался до жизненно важных органов автомобиля. В следующее мгновение Лукаса оглушил взрыв, и отлетевшие от машины осколки врезались в дерево, служившее для него щитом, и пролетели мимо, настигая нерасторопных зевак. Теперь улица стала еще краснее – к огненным вспышкам молний и полыхающему огню прибавились еще и капли крови на асфальте. Черт, а если бы он стоял ближе…

Парню так и не пришли сообщения, отправленные Джастином, который первым столкнулся с огненным градом. Он так и не ответил, не сказал, что с ним все в порядке. И не знал, жив ли Джастин. Ему оставалось лишь надеяться.

Прийти в себя после взрыва оказалось не так-то просто – в ушах дико звенело, и все звуки внешнего мира стали почти не слышны. Лукасу казалось, что он под водой. Почему все плывет перед глазами? Постепенно до него начали доноситься крики и сигнализации соседних машин. Но громче всех были его собственные мысли. Ему нужно было домой. А потом в Уоррен. Если Джастин жив, то он направляется туда. Оставалось лишь надеяться.

Надеяться.