Читать книгу Основы людологического познания - Р. П. Чернов, Рустам Павлович Чернов - Страница 5

Удобство античности. Как много мы потеряли вместе с развитием. Какой вред научно – технического прогресса на фоне Великих французских методологов, следующих методологии античности (человек как ключ познания)! Измеряя мир человеком, а человека Богом можно было себя не ограничивать, а главное – система мира была гармоничной человеку. По – моему, единственно удобный тип методологии за историю человечества. Методология, изменяющая мир, должна быть кратна самому методологу, при том, что последний представлен неперсонифицированным кругом лиц (основа победы христианства). Революция – дело каждого. Пусть это и мнимая форма деятельного участия, не соответствующая первичным формам организации материи, но она в результате своего применения рождает участие каждого в построении нового мира. Метод должен быть доступным каждому в сущности своей организации. Для этого он должен иметь то чувственное основание, бытие которого позволяет удостоверяться в рамках перцепции в бытийности возможного.

Все в мире действительного противостоит возможному, выталкивает его из самое себя с целью изменчивости; все, где есть человеческое в каком – то отношении противостоит самое себя, убегает от себя. Мир как вечная арена агона чувственного и внечувственного. Разобравшись и уяснив это себе до конца, до самой предельности чувствования, невольно становишься последователем Горгия и именно с этим, наверное, следует связывать годы затишья в творческом любого субъекта активного познания. Жить в ритме мироздания можно только умирая.

Как ни грустна философия чувствования этого мира, и как не хотели все мы сбежать от него, этого основания достаточности, избежать его в полноценной методологии нельзя.

Любое его излишество позволит нам выдвинуть еще одну абстракцию в качестве меры познания (например, человек; чем не достаточное основание для познания и чем не удобный метод?), исключая все идеальное, иллюзорное в рассуждении, и тем умножая его в рамках применения социальной инженерии. Но если бы все было действительно так просто, как хотелось бы.

Человек как единственная система, приближенная к управляемости самое себя, может оказать неоценимую услугу нам в области методологии, но нам рано еще за него браться, пока неясен наш метод.

Обратимся все же к понятию бытие в действительности. Когда Стагирит говорил о нем, то описал его полнее и четче, чем возможность, уже этим определив его первое качество – доступность. Действительность нам доступна. Каждую секунду она с нами, эта вечная заданность ощущений, материал, сырье для форм и конструкций. Бытие в действительности. Сам язык чувствует себя спокойнее, в действительности… как предельность бытия, нечто конечное и точное, уверенное в самом себе и в своем существовании. Здесь пролегает очень тонкий момент, вводивший в заблуждение тысячи светлых умов – уметь видеть причину и следствие. Следствие только потому и позволяет говорить о себе как о следствии, что оно содержит в себе причинность, то остаточное, что было изначально всего лишь «возможностью». Бытие в действительности это следствие, оно содержит в себе необходимую меру идеального, возможного, свидетельствующего о сущности явления. И мы принимаем это за элемент действительного, пренебрегая возможностью, не связывая с ней бытийность. Так рождаются заблуждения мира, так рождается наша цивилизация. Атрибутивность. С учетом того, что области мышления, (с которой мы так упорно заигрываем) не более 3 – х тысяч лет, а эпоха формообразования социальной материи раз в десять, как минимум, больше, – это естественно. Мы еще не научились видеть структуру явления, мы как дети принимаем его таким, как оно есть, не интересуясь основами организации. Иногда правда и рождается кто – нибудь, кто обратит наше внимание на удивительность мироздания и внушит нам страх его потерять (Ортега – и – Гассет один из них), но не более того. Впрочем, Стагирит был прав: философия начинается с удивления. Веруя в то, что наша методология предназначена не для особого игрового поля бытия значения, именуемого «научным знанием», но для каждого, кто есть возможность бытия отдельного мира значения, полярность воспринимаемого в чужих схемах и суждениях, я вынужден надеяться на понимание моих лирических отступлений. Любое исследование в этой области есть эксперимент, замкнутыми полями которого являются два сознания – пишущего и читающего. Достоверность знания сущности обретается на взаимозамкнутых полях, где согласованность истины есть условие ее рождения. Первейшими азами таких полей является понимание сущности увязки бытия в возможности и в действительности. Представление их таким образом, чтобы не складывалось лишнего описательного представления о доминирующем начале одного над другим, дополненности или важности. Это и есть то, что мы привыкли именовать бытием, экзистенцией. В зависимости от позиции познающего зависит степень познаваемости объема либо возможного, либо действительного в предмете познания, но само бытие от этого не теряет в удельном весе ни самой возможности, ни действительности. Равновесность идеального и реального – основа бытия в этом мире. Есть ряд позиций, при которых нет ничего действительного в познаваемом и наоборот идеального; но само бытие предметов от этого не изменяется. И от того насколько явление вообще доступно и задано в области чувственного для познания и в каком отношении оно может быть познаваемо в области возможного зависит классификация этого мира и само мировидение. Умение различать и классифицировать мир подобным образом – есть первое условие для структурирования взаимоотношений с последним.

И наоборот, можно, не проявляя способности к познанию, оставаться в предмете познания, являясь материалом для познания. Кант был, как никогда прав, утверждая, что мир зависит от активности субъекта познания. Предлагая новую модель мира мы предлагаем новое познание, по отношению к которому остаток мира есть пассивность умирающего, познающий же как Homo novus, должен стать залогом и фундаментом нового мира.

Бытие в действительности как мир объектов заданных в области чувственного познания. Поскольку речь идет о познании, то следует подразумевать все то, бытие в возможности которого познаваемо через ряд чувственных перцепций. Там, где ощущение преобразовывается в чувственное начало, в то, что может быть нами идентифицировано – мы можем говорить о бытии в действительном. Неистолковываемое в лично индивидуальном плане может быть уже опосредовано общественным и здесь так же следует различать субъективное и общественное бытие в действительности. Общественное чувствование возможно исключительно при реализации общественного бытия в возможности в рамках специфики алгоритма структурирования социальной материи личностью.

Ничто из области действительного не существует вне отношений познания. Все идеальное обретает себя в области действительного, выражаясь по Стагириту возможность с необходимостью реализуется в действительность. В части вопросов a priori следует отметить, что жизнь не зеркальна (во многом это цель отдельных социальных институтов, например, власть) форма реализации может быть весьма интересна. Например, раньше Бога так сильно ждали, что пришлось заменить его реализацию в действительности в… форму чувствования, которая и стала формой его воплощения.

Тоже и с расстоянием, движением небесных тел и прочими внечувственными идеальными первично – заданными формами. Смена отношений идеального к чувственному – простая задача алгоритма приведения идеального к реальному, в итоге цель сочетания одна, это структурирование чувственного – правоты и уверенности. Неудивительно, что сегодня мы уверены в том, что солнце не ходит вокруг земли, как и неудивительно то, что сначала тотем солнца был заменен понятием Бога, он представлением о движении солнца и затем более удобными представлениями современного. Это неважно. В области взаимодействия с внечувственным это неважно. Там, где нет непосредственной верификации, там, где в парадигме бытие в возможности представлено сложными конструкциями, чувственная верификация невозможна. Это то свойство организации человека, которое сотворило нашу цивилизацию, наше время, нас. И первое, с чем из данной области столкнулся человек – понятие времени, смерти, судьбы, конечности своего бытия. Невозможность отгадать и предугадать самое себя при опознавании ценности самое себя (вот оно общественное бытие в возможности) – причина бытия человека сегодня.