Читать книгу Дракон и Феникс - Рацлава Зарецкая - Страница 15

С того мгновения, как Юн увидел Мей в Зале Верховной гармонии, и до самого ее ухода из его покоев, сердце императора не прекращало бешено биться.

Сначала он не поверил своим глазам. Думал, что это видение, однако девушка оказалась реальной, живой. В женской одежде она выглядела изящнее и красивее, а скромная прическа придворной дамы очень ей шла.

– Выходит, Чжу Ди нам соврал, – задумчиво произнес Фанг, когда Юн перед пиром рассказал другу о Мей. – Вот только зачем?

– Тут два варианта, – подала голос стоящая рядом Минчжу. Церемония ее утомила, и девушка еле держалась на ногах, но не пожелала уходить к себе. – Либо он сказал тебе это назло, либо девушка – его шпионка.

Фанг закивал, подтверждая слова Минчжу.

– Надо приставить к ней одного из драконов. Вдруг она захочет тебя отравить.

– Тогда зачем было помогать мне в тот день на рынке? – спросил Юн.

Друзья пожали плечами. Ситуация с этой девушкой была непонятна всем троим, однако, несмотря на опасения, Юн не мог не признать, что страшно рад тому, что она жива. С того самого момента в хижине сердце Юна так и не успокаивалось.

– Как ты понял, что она девушка? – спросил Фанг немного погодя, когда Минчжу все же согласилась покинуть пир и отдохнуть в тишине и покое.

Юн хитро улыбнулся. Он и сам не сразу понял, что утончённый паренек с большими светло-карими глазами и длинными ресницами на самом деле девушка. Только когда она тесно прижалась к нему в лачуге, и он вдохнул ее свежий, немного сладковатый запах, в голову юноши закрались сомнения. Ну а потом он начал внимательно всматриваться и все понял. Тонкая талия, маленькие изящные руки и едва заметная грудь, которую она наверняка стянула так, что дышать было почти невозможно.

И запах.

Как же приятно она пахнет! Словно какие-то неизвестные ему луговые цветы. Едва уловимо, сладко и нежно.

Даже сейчас, сидя в ванне с ароматическими маслами и лепестками роз, Юн все еще ощущал ее запах.

Что же эта за тяга к той, которую он почти не знает? Почему он так жаждет завтрашнего утра, когда она принесет ему чай? Как может так сильно тянуть к человеку, который, возможно, созник твоего врага?..

Одна из служанок аккуратно наклонилась и проверила температуру воды. Кажется, ее звали Дандан, и она страшно была похожа на ту, что однажды пыталась отравить его деда. Когда служанка вошла в его покои, Юну на мгновение показалось, что мертвая девушка вернулась к жизни. Он долго всматривался в служанку, и только когда понял, что она просто очень похожа на незадавшуюся отравительницу, вздохнул с облегчением. Однако, несмотря на это, Юн никак не мог перестать наблюдать за ней.

Запрокинув голову назад и слегка прикрыв глаза, Юн следил за служанкой, и от его внимания не укрылось, с каким интересом девушка смотрела на его грудь и часть живота, что не скрывала вода и плавающие по ней лепестки розы. Мей тоже удивилась, когда увидела его без рубашки. Юн не хотел демонстрировать ей свое хорошее физическое состояние, но в последний момент потерял бдительность и открылся.

Во всем Запретном городе о том, что он с детства усиленно тренировался сначала со своим дедом и отцом Фанга, а потом уже и с самим другом, знали немногие. По сути, это не было секретом, но покойные родители Юна не хотели, чтобы мальчик занимался подобным, так как считали, что императорскому отпрыску не престало самому воевать. Однако его дед, который был воином-мятежником, считал иначе, и поэтому, втайне от любимого сына и невестки, учил внука сражаться. Этот навык не раз помогал Юну. Особенно, когда на них с Фангом и Минчжу напали бандиты.

Тогда они были уже не детьми, но еще и не взрослыми. Юные и бесстрашные, они в очередной раз переоделись и сбежали из Запретного города, чтобы погулять по улочкам Нанкина. Вот только добром это не кончилось. Их чуть не убили. Минчжу испугалась до полусмерти, а сам Юн был ранен в левое плечо. Если бы не Фанг, который вовремя оттолкнул друга, стрела бы попала точно в сердце. После этого юноши больше не брали на вылазки Минчжу, да и сами стали осторожнее.

Размышляя об этом, Юн невольно коснулся выпуклого шрама на плече. Императоры и императрицы не должны иметь шрамов, так как подобные изъяны считались уродством и не нравились людям. Поэтому Юну приходилось скрывать свое несовершенство вместе со своим телом.

Интересно, настанут ли времена, когда люди будут принимать друг друга такими, какие они есть?..

За дверью в купальню послышались разговоры. Юн навострил уши и почувствовал недоброе. Когда дверь открылась, и евнух Пан объявил, что пришла императрица, Юн чуть не охнул от досады. Только ее сейчас не хватало…

Вид жены ему не понравился. Лицо у Цюань было слишком хитрым, глаза слишком блестели, а халат на ней был слишком тонким и слишком оголял ее плечи. Невольно Юна пронзила мысль о том, что Цюань всегда была для него слишком хороша. Она чересчур яркая, созданная для того, чтобы сверкать всеми своими бесчисленными украшениями. Она – императрица, богиня, а он всего лишь человек, который мечтает о свободе и не желает быть ни императором, ни богом.

Цюань величественно прошла к ванне, презренно взглянула на служанок и жестом велела им выйти. Девушки замешкались, глядя на своего господина, и Юн благосклонно кивнул, после чего служанки быстро исчезли за дверью, оставив мужа и жену наедине.

Юноша открыл рот, чтобы спросить, с какой целью Цюань пришла к нему, однако вопрос так и застрял в его горле. Императрица вскинула руки, легкий шелковый халат скользнул по ее телу и упал на пол, открывая Юну совершенно обнаженную девушку.

Учитывая то, что вместе они никогда не купались, а ночи проводили в темноте, будучи наполовину одетыми, Юн увидел голой свою жену впервые. И снова это слишком. Слишком худая, слишком бледная, слишком изящная…

Наверно, если бы Юн любил Цюань, то она была бы для него идеальной, и никаких «слишком» он бы в ней не замечал.

– Хочешь искупаться в моей ванне? – спросил Юн, глядя в лицо жене. Если будет разглядывать то, что значительно ниже, то она может неправильно это расценить.

– Я хочу не только искупаться.

Цюань подняла правую ногу и ступила в воду. Подошла ближе к мужу и медленно опустилась ему на колени. От ее прикосновения у Юна внизу живота появился томительный зуд, а сознание словно начала заволакивать туманная дымка.

– Я не хочу, – хрипло ответил он, ощущая, как девушка прижалась к нему грудью.

– Неправда, – прошептала она, хищно глядя ему в глаза. – Я чувствую твое желание.

Больше всего Юн сейчас ненавидел свое тело, которое не поддавалось контролю. Тело, которому было плевать на чувства юноши. Тело, которое сейчас хотело только одного.

– Тебе все равно, что я чувствую? – вдруг спросил Юн у жены. – Важно только то, чтобы у нас появился наследник?

Цюань опустила голову и провела языком по шее юноши, от чего Юн слегка вздрогнул, но мысль разговора не потерял. Ждал, что она ответит.

– Для начала я хочу, чтобы ты меня любил, – отстранившись и заглянув Юну в глаза, сказала Цюань. – Наследник может подождать. Мне плевать, что обо мне ходят сплетни. Ты не избавишься от меня, потому что за мной стоит моя семья, которая помогла взойти на престол твоему деду. Империя не может лишиться их поддержки.

Юн тяжело вздохнул. Он давно хотел сказать Цюань, что у него так и не вышло полюбить ее, как бы он ни старался. Наверно, пришло время.

Вдохнув полной грудью, Юн тихо, но уверенно сказал:

– Я пытался тебя полюбить. Небо тому свидетель – я ежедневно молился о том, чтобы меня одарили любовью к тебе, но ничего не вышло. Цюань, я не люблю тебя и, боюсь, уже никогда не полюблю.

На мгновение девушка замерла, ошарашено глядя на него, однако длилось это всего мгновение. Она быстро взяла себя в руки, коварно улыбнулась и сказала:

– Что поделать. Значит, будем просто делать наследников. Без всякой любви.

От ее слов Юну стало противно. Этот разговор отрезвил его, и тело, которое до этого отчаянно хотело эту женщину, уже немного успокоилось. Однако теперь Юн сам хотел продолжения. Хотел показать, насколько бездушно это будет, если делать это без чувств. Возможно, Цюань не понравится, и она перестанет донимать его так часто.

Откинув голову назад, Юн положи локти на мраморные бортики ванны и закрыл глаза, предоставив жене делать с ним все, что ей захочется. Ему было настолько все равно, что даже если бы сейчас кто-то зашел в купальню, он бы и бровью не повел. Ласки Цюань были приятными, но не более. От них кожа не горела огнем, дыхание не перехватывало, а зреющее возбуждение было каким-то приглушенным.

Когда все закончилось, Юн даже не открыл глаз. Цюань шептала ему на ухо ласковые слова, целовала шею, но он никак не реагировал, ожидая, когда она уйдет.

– Тебе неприятно? – вдруг тихо спросила девушка.

Юн приоткрыл глаза и посмотрел на жену. Вид у нее был разочарованный. Наконец-то она поняла, что он чувствует?

– Мне все равно, – честно ответил Юн.

– Может, тебе нужен гарем из мальчиков? – предположила жена.

Наверно, если бы он признался ей, что любит мужчин, Цюань было бы легче. Тогда бы это сразу объяснило то, почему Юна к ней не тянет.

– Мне не нужен гарем. Ни из женщин, ни из мужчин, – ответил Юн, пристально глядя в глаза императрицы. – А теперь, пожалуйста, слезь с меня. Я очень устал и хочу спать.

Девушка посмотрела на Юна так, словно ждала, что он изменит свое решение. Что он скажет, что, несмотря на усталость, он останется с ней еще ненадолго.

Юн устало взглянул на Цюань. Поняв, что ей ничего больше не светит, девушка поднялась и молча вышла из ванны. Юн последовал ее примеру и, стряхнув с рук маслянистые капли воды, взял приготовленное для него полотенце и тщательно вытерся. Цюань все еще стояла нагая и мокрая. Полотенца для нее подготовлено не было, поэтому Юн протянул ей свое. Накинув халат, он дождался, пока императрица вытрется и оденется, и только после этого стремительно вышел из купальни. Толпа слуг во главе с евнухом Паном, которая ожидала его за дверью, сразу же ломанулась следом за ним.

На улице было свежо и прохладно. Разгоряченная после ванны кожа сразу же остыла и Юн подумал, что хорошо бы еще немного побыть на свежем воздухе, подставив лицо прохладному ветру с гор. Однако евнух Пан наверняка начнет бубнить, что Юн может простудиться, да и вообще не пристало императору в одном халате ходить по улице среди ночи.

Вздохнув, Юн с сожалением направился в сторону своего дворца, глубоко вдыхая душистый ночной воздух, словно стараясь надышаться им как можно больше за время, что ему отведено на короткую дорогу от купальни до дворца.