Читать книгу Моё темноглазое несчастье - Рацлава Зарецкая - Страница 11

– Мне нужен крем для рук с маслом ши. У тебя такой есть? – задал мне вопрос Джэхи.

Я только что проснулась и, пока еще туго соображая, притопала на кухню за водой. Налив себе полный стакан, я залпом осушила его и довольно протянула:

– А-а-а-а, хорошо-о-о!

– Слышишь меня? Крем есть? – вопросил сидящий за столом Джэхи.

Перед ним стояли кружка с чаем и баночка йогурта. Внимательно глядя на меня, Джэхи открыл йогурт, отложил крышку в сторону и потянулся за чайной ложкой.

– Почему ты со мной не разговариваешь? – раздраженно бросил он.

С тех пор как в моей квартире заработали увлажнители, спит этот гад прекрасно. И прекрасно продолжает грубить.

– О чем можно разговаривать с человеком, который, открыв йогурт, крышку не облизывает? – Картинно закатив глаза к потолку, я поцокала языком и удалилась из кухни.

Так началось мое очередное утро в компании с самым противным, надменным и неприятным актером в мире. Восьмое утро с тех самых пор, как мы приехали в Алексеевск.

Рассказать, что произошло за эти дни?

Ровным счетом НИ-ЧЕ-ГО!

Прогресса не было ни в расследовании дела Джэхи, ни в поимке Чокнутого акушера, ни в наших с актеришкой отношениях.

Единственный прогресс наблюдался в Юркиной работе. Квартира, в которой должен был жить Джэхи, постепенно превращалась из наркопритона в приемлемое жилье. Юрка каким-то непонятным образом раскрутил Кравцова на косметический ремонт. Не знаю, конечно, за чей счет он выполнялся, но выполнялся быстро и вполне удовлетворительно. Уже были готовы ванна и туалет. Оставалось лишь привести в норму кухню и спальню, и Джэхи переедет на свое законное место. Вот только как организовать этот переезд, если национальное достояние Кореи не желает даже освободить мне мою кровать?

– Мирка, я возьму твой бритвенный станок, хорошо? Я свой дома забыл! – протараторил Юрка и, метеором пролетев мимо меня, исчез в ванной комнате.

– Э-э-э… – только и успела протянуть я.

– Мира, я возьму твой крем для век, хорошо? – подражая Юрке, выкрикнул подошедший сзади Джэхи. – В нем есть масло ши, я им руки помажу.

– Да вы издеваетесь?! – воскликнула я. – Юрка, не смей бриться моим станком! Иначе я тебя потом им же налысо побрею! – прокричала я в дверную щель ванной комнаты. Повернувшись к Джэхи, злобно прорычала: – А ты даже не думай совать свои пальцы в мой крем! Купи себе сам и мажься в свое удовольствие!

Джэхи сузил глаза, вытянул губы трубочкой и прошипел:

– У-у-у, злая и жадная ты женщина.

– А ты противный актеришко с мерзким характером, – не осталась в долгу я.

– Зануда, – фыркнул Джэхи и продемонстрировал мне свой длинный розовый язык.

– Фу, как некрасиво. – Сморщившись, я отправилась в зал, чтобы еще немного поваляться на диване.

Джэхи последовал за мной.

– Знаешь, – на ходу начала говорить я, – в трудные минуты я всегда заходила на твою страничку в соцсети и смотрела твои милые и веселые фотографии. Они придавали мне сил, успокаивали, поднимали настроение. Ты казался на них таким веселым и добрым человеком, как ты можешь быть настолько отвратительным в реальности?!

– До тебя никто не жаловался на мой характер, – заявил Джэхи.

Он обогнал меня, подошел к дивану и нагло развалился на нем. Нет, ну это уже ни в какие ворота, честное слово!

Я встала рядом, скрестила руки на груди и вперила суровый взгляд в надменную физиономию Джэхи.

– Были, конечно, недовольные, – невозмутимо продолжала рассуждать эта звездная задница, – но в основном это сотрудники. Из поклонников во мне еще никто не разочаровывался. Кроме тебя.

– Ага, конечно. Ты забыл о хейтерах, которые обвиняли тебя в том, что ты изменяешь Суен? – припомнила я негативные комментарии на последний пост актера в соцсети.

– Кто такая Суен? – совершенно невозмутимо поинтересовался Джэхи.

У меня даже челюсть отвисла. Вот это да!

– Твоя девушка, – в полном недоумении пояснила я. – Ким Суен.

– У меня нет девушки, – все так же невозмутимо продолжил Джэхи.

– Как это нет? О ваших отношениях знает весь мир!

– Это ненастоящие отношения. Если я правильно помню, то с мисс Ким мы встретились пару раз. Сделали много совместных фото для СМИ и быстро разошлись. Мисс Ким показалась мне слишком наивной и глупой. Если, конечно, это была она. Вокруг меня всегда куча одинаковых девушек, всех не запомнишь. Кстати, вчера я должен был с ней расстаться. Посмотри новости.

Я послушно забила в поисковике «Ли Джэхи и Ким Суен» и нашла несколько свежих статей, в которых сообщалось об их разрыве.

– Зачем тогда нужны были эти фальшивые отношения? – в полном недоумении произнесла я.

– У нас однажды была общая фотосессия. Я так хорошо постарался, что люди подумали, будто мы пара. Наши агентства решили заработать на этом заблуждении, – спокойно пояснил Джэхи.

Вот так и рушится вера в идеальные отношения. Миллионы людей верят в счастливую пару Ли Джэхи и Ким Суен, а на деле это просто фейк. Красивый, сладкий и удачно проданный – как дорогущий гламурный торт, который только с виду прекрасен, а на вкус ужасен. Мда, в последнее время я все больше и больше разочаровываюсь в южно-корейской индустрии…

– Знаешь, о чем я сегодня ночью подумал? – резко сменил тему Джэхи.

– Не знаю и знать не хочу, – буркнула я. Мысли все еще были заняты шокирующей правдой.

– Мне кажется, – продолжил говорить Джэхи, игнорируя мои слова, – что московская жертва не связана с жертвами этого города.

– С чего ты так решил? – спросила я, устало глядя на актера.

Джэхи одним быстрым движением поднялся и, сев на диване по-турецки, объявил:

– Интуиция!

– Да ну тебя, – бросила я. Думала, он что-то умное скажет.

Джэхи намеревался еще что-то сказать, но его перебил громко завывающий очередную попсовую песню Юрка, который только что вышел из ванны. Я внимательно всмотрелась в его лицо и облегченно вздохнула.

– Спасибо, что послушался и не воспользовался моим станком, – поблагодарила его я.

Заросший щетиной Колганов добродушно улыбнулся мне и сказал:

– Куплю себе бритву на обратном пути.

– Ты в участок? – оживилась я.

Юрка кивнул.

– Подождешь? Я с тобой!

– А как же он? – Юрка кивнул на Джэхи, который с интересом наблюдал за нами, силясь понять хоть слово из нашей русской речи.

– Мы его закроем, – предложила я. – Ничего, не маленький, найдет, чем себя развлечь. Ноутбук я заберу, пусть книжки листает или телевизор смотрит. Ничего не поймет, правда, но это не моя проблема.

– А если что случится? – не унимался Юрка.

– Не случится. Он же не дурак, чтобы себя калечить, – отмахнулась я.

Да, было беспечно оставлять Джэхи одного. И было еще беспечнее вместе с Юркой идти в участок, но я больше не могла оставаться в четырех стенах. Джэхи было слишком много, и его мерзкий характер давил на меня с такой силой, что казалось, будто я вот-вот расплющусь. Мне срочно требовался свежий воздух и смена обстановки!

Как только мы с Юркой вышли из подъезда, я сразу же почувствовала на себе прожигающий до костей взгляд нашей местной банды. Растянув губы в улыбке, я повернулась к лавочке и громко поздоровалась.

– Здравствуй-здравствуй, – закивали мне Черешкина и Клячкина.

– А где Галя? – удивилась я.

– Дома лежит, – тут же ответила Валентина Ивановна.

– Нажралась какой-то гадости, вот и поплохело, – сдала свою внучку Клавдия Семеновна. – Я ей давеча говорю, не надо тебе есть всякую дрянь, у тебя слабый кишечник, он может…

Слава богу, что нам с Юркой не удалось узнать, что может сделать слабый кишечник Клячкиной младшей. В моем кармане громко запищала раскладушка. Впервые я была так рада звонку Кравцова.

– Извините, по работе, – сказала я бабушкам и отошла в сторону.

– Молодая, а телефон – старье, – услышала я комментарий Черешкиной.

– Не понимаю, как сейчас можно без смартфонов жить, – вторила ей Клячкина.

Усмехнувшись, я приняла вызов.

– Почему трубку не берешь? – с ходу вопросил Кравцов.

– Я?

– Ну не я же!

– Ты там кукухой поехал? Что я, по-твоему, только что сделала?

– Я про другой телефон говорю.

– А зачем ты мне на тот звонил? – спросила я, начав шарить по карманам в поисках своего смартфона.

– Просто хотел спросить, как дела. – На фоне послышалось шуршание, а затем Сергей продолжил, немного шепелявя: – Ну что, как дела? Как питомец? Как ремонт?

– Ты там чай пьешь? – спросила я.

– Ага, – довольно подтвердил Кравцов. – А ты что делаешь?

– Ремонтом занимаюсь. Не вовремя ты позвонил.

– Ладно, тогда пока, – невозмутимо заявил Кравцов.

– Подожди! – остановила его я. – Как там его сестра?

Каждый раз, когда разговаривала с Миной или Сергеем, я не забывала задать этот вопрос. В последнее время Кравцов даже начал меня опережать, почти сразу докладывая о состоянии Ли Джэён. Я не знала эту девушку лично, но за неделю совместного проживания с Джэхи я начала переживать за нее так, словно она была моей семьей.

– Без изменений, – вздохнул Кравцов.

– Понятно. Спасибо. Пока, – тихо сказала я и отключилась.

Юрка уже сидел в машине, слушая неизменное радио. Я подошла к нему, открыла дверь и попросила подождать, пока я сбегаю за телефоном.

– Мирка, а энто твой жаних? – поинтересовалась Клячкина старшая, когда я поднималась по ступеням к входной двери.

– Нет, коллега, – ответила я.

Перед самым моим носом входная дверь распахнулась, и меня чуть с ног не сбил резво промчавшийся мопс. То, что это был именно мопс, я поняла лишь по хрюкающим звукам – настолько быстрой была эта псина.

– Боня! Подожди нас, Боня! – Следом за мопсом выбежали мужчина и женщина, которых я не знала.

Полгода всего меня не было, а уже столько новых жильцов появилось.

Поднявшись по ступенькам на пятый этаж, я открыла дверь, скинула кроссовки и заозиралась в поисках телефона. Где же я его оставила?

Дверь в зал была закрыта. Наверное, Джэхи снова лег спать. Вот же ленивая задница!

Осмотрев ванну, я направилась было в кухню, как вдруг услышала громкое ржание Джэхи. Не спит, засранец.

Смех Джэхи стал еще громче. Из любопытства я аккуратно приоткрыла дверь и увидела следующую картину.

Ли Джэхи, развалившись на диване, поедал попкорн, смотрел шоу «Импровизация» и дико ржал. Причем смотрел он вовсе не «Шокеры» или «Мышеловки», которые, по сути, и без слов были понятны. Смотрел этот засранец импортный «Громкий разговор», где один участник должен объяснить другому, в наушниках, предложенную ведущим ситуацию.

Хотя, знаете, дело даже не в виде шоу! Иностранцу, ни шиша не сведущему в русской речи, весь наш тв-контент будет казаться дичайшей тарабарщиной. А этот тапок вонючего гоблина внимательно слушал и взрывался громким смехом после всех смешных фраз участников шоу!

–Ты что, понимаешь, о чем они говорят? – спокойно спросила я по-русски.

Кричать и ругаться мне сейчас совершенно не хотелось. Внутри зрела обида, но не жгучая, как пламя, а холодная и тяжелая, как камень.

От неожиданности Джэхи вздрогнул и чуть не уронил миску с попкорном.

– Что? – прикинулся он дураком.

– Я уже давно тут стою. Ты смотришь русскую передачу и смеешься. Вывод один: ты знаешь русский язык.

Джэхи молчал, однако по его глазам я видела, что он меня понимает. Я села на краешек кровати, закинула ногу на ногу и твердым тоном произнесла:

– Рассказывай, почему ты утаил данный интересный факт? Почему дурил всю полицию, которая, между прочим, помогает тебя укрывать.

– Я не хочу говорить об этом, – сквозь сжатые зубы сказал Джэхи.

– Почему? Не расскажешь, я доложу об этом начальству и тогда тебя…

– Потому что это не твое дело, – вдруг по-русски, холодно и как-то по-змеиному сказал Джэхи, прожигая меня своими темными глазами, в которых уже плескалась неподдельная злость.

От этого жуткого тона у меня мурашки по позвоночнику пробежали. Я даже забыла, кто тут главный, и потеряла дар речи. Слава богу, длилось эта заминка всего несколько секунд, потому что уже в следующий момент я отставила миску с попкорном в сторону и возмутительно заметила:

– Ты ошибаешься, Ли Джэхи! Пока ты в моем доме и под моим присмотром, меня касается все, что с тобой связано. Поэтому, будь другом, объяснись!

– Нет! – громко произнес он по-русски, а затем вновь перешел на английский: – Если утаил, значит, на то была причина. Может, я не хочу разговаривать на этом языке. Может, мне противен его звук, его слова, его носители. – Джэхи приблизился ко мне так, что межу нашими телами остались какие-то жалкие несколько сантиметров. Я даже ошалеть не успела от нашей близости, как его следующие слова резанули по моей далеко уже не хрупкой душе: – Особенно мне противна ты. Ты и разговоры с тобой. Я словно нахожусь не под защитой, а на шоу уродов, где надо мной постоянно издеваются. Сил больше нет терпеть такое!

Слушая его, я ухмылялась. Ухмылялась, а у самой чуть слезы не потекли от обиды.

Добил, признаю. Вот сейчас ты меня добил, Ли Джэхи. Поздравляю!

***

– Ну и во что ты на этот раз влипла? – спросила Полина, ловко открывая вторую бутылку шампанского.

До этого мы сначала прикончили по три банки пива, но нам этого было мало. В магазин идти не хотелось, и тогда Кира, щедрая душа, разрешила вскрыть шампанское, которое ей подарили на Новый год. Ну а где одна бутылка, там уже и две…

– Ни во что я не влипла, – замотала головой я, подставив бокал Полине.

– Пока не влипла, – сделала акцент на первом слове Кира.

– Она живет со своим коллегой. Это уже вопрос времени, когда она влипнет, – сказала Полина и противно заржала.

Внезапно я вспомнила веселый и громкий смех Джэхи, когда он смотрел телевизор и не знал, что я за ним наблюдаю. А потом его злые слова…

Покачав головой, чтобы прогнать эти воспоминания, я осушила бокал и снова подставила его Полинке.

– Уже? – удивилась подруга. – Ты точно еще ни во что не влипла?

– Наливай, – буркнула я.

Страшно хотелось им все рассказать. И нажаловаться на противного и тупого Ли Джэхи. Но я не могла. Никак.

А если они его случайно увидят? Девочки ведь сразу его узнают, я же им всю кукушку протюкала этим Ли Джэхи. Ох, божечки! Надо потом обсудить этот момент с Сергеем.

– Мне кажется, Юра ей не подходит, – поделилась своим мнением Кира. Получив от Полины полный бокал шампанского, она села рядом со мной на диван и, поджав под себя ноги, сделала глоток игристого напитка.

– Почему? – удивилась Полина. После того как я перестала заводить отношения, она считала, что для меня подойдет любой парень, лишь бы он был парнем. А остальное – мелочи.

– Ну-у, потому что он никакой, – пояснила Кира.

– Нет, Юрка прикольный, – вступилась я за своего коллегу. – С ним весело и комфортно, но он мне как брат. Да и я ему в этом плане не интересна.

– Понятно, френдзона, – заключила Полинка.

Я согласно закивала. Выпитый алкоголь дал о себе знать. Тело расслабилось, обиды забылись, а на душе стало легко-легко.

– Ох, девочки, как же я вас люблю! – понесло меня на признания. – Я так скучала без вас в Москве.

– Мы тоже по тебе скучали, – отозвалась Кира, обнимая меня.

– И мы тоже тебя любим, – добавила Полина. – А еще хотим скорее устроить твое женское счастье. Сколько ты уже без мужчины? Подумать страшно!

– Ну разве в этом дело-о-о? – устало протянула я.

– Да! – уверенно кивнула Полина.

– Нет! – помотала головой я.

Обе мы уставились на Киру, которая, кажется, дремала, положив голову мне на плечо.

– Ки-и-ир, – позвала я подругу, одновременно слегка пошевелив плечом.

– М-м-м?

– Вопрос слышала?

– Угу.

– Что скажешь?

– Да.

– Вот! – радостно воскликнула Полинка. – Я же сказала!

– Не в мужиках счастье, – вяло, но уверенно добавила Кира.

– Вот! – передразнила я Полинку.

Подруга состроила злобную мордашку, а я над ней посмеялась. Кира меня понимала. Душой она тоже была романтиком, а вот Полина – закоренелый реалист.

– Мире нужен кто-то, кому она будет очень нравиться, – пробубнила Кира мне в плечо. – Ну и чтоб он ей тоже очень нравился. Ей нужен кто-то спокойный, рассудительный и заботливый. И непременно нежный!

– Непфеменно нефный! – шепелявя, передразнила ее Полина. – Тьфу, сопли розовые.

И снова я не сдержала веселого смеха.

Да, отчасти Кира права. Такой парень мне и нужен. Но, боюсь, такой типаж бывает лишь в мелодрамах. В реальности же шансы встретить подобного парня почти равны нулю.

Допивая очередной бокал шампанского, я почему-то вспомнила Джека и нашу ночь в отеле. Столько лет прошло, а я все еще не забыла ту встречу. И чувства, что я испытывала к нему в тот момент, тоже не были забыты.

Сейчас я ни за что не сбежала бы от него. Даже рассвета не стала бы дожидаться. Зажгла бы свечи и с жадностью принялась бы рассматривать его лицо. Но прошлое в прошлом. Второго шанса у меня уже никогда не будет. И даже если мы вдруг снова встретимся, то ни за что не узнаем друг друга. Кто знает, может быть за эти годы мы уже проходили мимо друг друга, при этом абсолютно ничего не почувствовав.

Когда алкоголь и закуски закончились, а Кира почти уже спала, мы решили разойтись. Возвращаться домой совершенно не хотелось, и я надеялась уговорить Полину на прогулку.

– Тепло-то как, – сказала подруга, когда мы попрощались с сонной Кирой и вышли на улицу.

– Угу. Слишком тепло для апреля.

– Не-а, – покачала головой Полина. – Для середины апреля самое то. Забыла что ли, мы раньше в твой день рождения сутки напролет гуляли в тонких куртках.

– Да, точно, – промямлила я. – Ведь уже почти конец апреля. Так быстро.

Полина согласно закивала и зажгла сигарету.

– Снова? – с упреком взглянула я на подругу.

– Нервы успокаиваю.

– Опять Сашка что-то учудил?

Полина кивнула.

Сашка – это ее муж. Вернее, бывший муж. Они друг друга с садика знают. Классе в десятом начали встречаться. Четыре года назад поженились и год назад развелись. И все бы ничего, но расходиться для этой парочки было обычным делом – как на свидание сходить. После развода, например, они сходились и расходились раз десять, честное слово. Сейчас, видимо, опять разошлись.

– Не буду расспрашивать, – пообещала я. – Сама расскажешь, если захочешь.

Полинка затянулась, выпустила дым и кивнула.

– А можно у вас сигаретку попросить? – раздался за нашими спинами тонкий мужской голос.

Мы обернулись и увидели Славика. Кутаясь в старое пальто советских времен, он улыбался от уха до уха и с надеждой смотрел на Полину.

– Нет у меня сигарет, – с нескрываемым раздражением ответила подруга и, кинув окурок на землю, затоптала его каблуком. – Пошли, Мирка.

Я сочувственно взглянула на Славика, на лице которого отразилась грусть. Он смотрел на растоптанный окурок таким щенячьим взглядом, что казалось, будто он вот-вот кинется его поднимать.

– Жалко его, – сказала я, беря Полинку под локоть.

– Угу. Раньше он был более-менее нормальным, а как отец умер, так стал совсем потерянный.

– А у него есть опекун? – спросила я.

– Вроде есть тетка, но она здесь не живет, – ответила Полина. – Не знаю, мутно там все.

– А на что же он живет?

– На дотации, наверное, – пожала плечами Полина. – Он же инвалид. Что-то да причитается ему.

Мы добрели до остановки. В ожидании автобуса Полина начала мне жаловаться на Сашку. Я внимательно слушала ее, а потом почему-то начала думать о козлине Ли Джэхи. На душе снова сделалось мерзко.

Когда подошел наш автобус, я дернула Полину за рукав и спросила:

– Может, сходим в бар?

Подруга мне не отказала.