Читать книгу Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии» - Рафаэль Азизов - Страница 11

Накануне на консультантский пост Первого дома сменив Бороду заступил Большой, тот самый налысо обритый крупногабаритный тип, которого главный герой хотя бы смутно припоминал в обрывочных отрывках воспоминаний своего пленения. Гладковыбритый Духовный Наставник шутливо напомнил своему «крестнику» о его клятвах во время их совместного путешествия в деревню отрезать его лысую голову и сделать из неё табакерку. Доктор ничего этого не помнил, но, в общем и целом, подобные угрозы были вполне в его духе. Также Большой посетовал, что неугомонный пассажир сломал ногами сиденье в его «Четырке»107, но поспешил обрадовать, что предъявлять ущерб к возмещению не собирается так, как только что поменял машину. В знак отсутствия взаимных претензий новые знакомцы пожали друг другу руки, но как говорится неприятный осадочек в Докторской душе по вполне понятным причинам остался.

Ранним сентябрьским утром, очнувшись на своём шконаре примерно за полчаса до подъёма, Доктор сразу сообразил, что в этот грёбанный день ему исполнялось сорок два года. Радости от этого события он не испытывал совершенно никакой, а вот горечь одиночества и непроходящая тоска присутствовали в полном объёме. Становилось однозначно очевидным, что забирать его отсюда никто не собирался и отмечать свои именины, ровно, как и пребывать некоторое неопределённое время ему придётся именно в этой убогой обители больных и страждущих. У окна лёжа разминал свою культю почтенный дядя Витя. Дед постоянно просыпался раньше всех и старался ещё до подъёма без «палева» одеться и заправить кровать, так как, в общем-то, эти действия шли в разрез с действующими правилами, но зато ему потом не нужно было состязаться в скорости с молодёжью. Как обычно из логова Маляра свисали какие-то тряпки, а в хате стоял невыносимый тяжёлый человеческий дух, поскольку все форточки на ночь запирались по соображениям безопасности, а семнадцать человек с не особо здоровыми печёнками на тридцати квадратах в запертом помещении это было уже, пожалуй, через чур…

В этой связи можно упомянуть один забавный, но показательный случай, произошедший с Доком на днях в красках характеризующий степень нехватки кислорода в помещении. Главный герой задержался на часок после отбоя на последствиях в коридоре108 отписав ставшую уже «дежурной» двадцаточку «БЗОшек»109 за свет в инструменталке. Ответственный за дисциплину Балагур или Бэл, гонясь за выполнением собственного плана по записям в «Илае»110 не мудрствуя лукаво изо дня в день «прикручивал» новичка, не утруждаясь даже предъявлять доказательства, а горел ли тот свет на самом деле. Доктор прекрасно понимающий, что справедливости в этом мире не существует выбрал по совету Подробного меньшее из зол и с виду безропотно жертвовал ежедневно от сорока до шестидесяти минутами своего сна. На самом деле гнев на Бэла переполнял его внутри, и он только и ждал удобного случая чтобы воздать тому по заслугам.

Закончив с последствиями и зайдя в зал Док просто опешил от стоящей там жары, духоты и невыносимой адской вони, как будто посреди комнаты навалили кучу говна. Дело в том, что по четвергам на ужин подавался плов, а это и без того не диетическое блюдо в тот день было особенно жирным и его переваривание многим нездоровым организмам давалось нелегко и со скрипом. Задержав дыхание, главный герой продвинулся к дверному проёму в чилинарий и нащупав кнопку стоящего там на ножке вентилятора включил его. Неожиданно в относительной тишине, нарушаемой только шумом набирающих скорость лопастей вентилятора да храпом и сопением спящих, с выдохом облегчения, прозвучал голос Деда:

– Слава тебе, Господи! Дай Бог тебе здоровья и жену красавицу, дружочек! Думал уже всё! Задохнусь к чёртовой матери! Это ж надо так серить! И жрут ведь сволочи все, никто не отказывается! А срут потом так, что даже ни комары, ни мухи не летают! Да как здесь жить в этой козлодёрне?! Мне за шестьдесят лет, где только побывать не пришлось, но в такой конюшне я первый раз кантуюсь!

Улыбнувшись этому крику отчаяния почтенного дяди Вити Док обсудив с ним в полголоса из вежливости текущую ситуацию, разделся и улёгся не укрываясь. Вентилятор действительно спасал их в конце лета и начале осени…

После подъёма с подачи Конька все нестройно по очереди поздравили Доктора с наступившим Днём рождения организованно повторив сие поздравление на «Настрое». Погода в тот день стояла изумительная и на хозах именинник позволил себе вступить в дискуссию с Консулом Большим о нецелесообразности содержания его в этом месте с требованием предоставления телефонного звонка родителям. Главный герой был твёрдо уверен, что в ходе телефонного разговора сможет безоговорочно убедить своих родственников пересмотреть их позицию и у них просто не останется другого выбора, как только разорвать свой контракт с этими деятелями.

Гладковыбритый Духовный Наставник хоть и был ровесником Докторской младшей сестры с разницей в восемь лет поучительным тоном, как и подобает старшему товарищу категорически отклонил просьбу о телефонном звонке и повторил заученные доводы в пользу прохождения реабилитации. Подытожив своеобразную лекцию на свежем воздухе собственным положительным примером вставшего на путь исправления бывшего солевого «барыги»111 он дал понять, что надоевшую ему изрядно «базаргу»112 нужно срочно «убивать» чтобы не испортить праздник.

Док, прекрасно поняв услышанное предостережение отстал от собеседника и мысленно поржал над удаляющимся Консулом с «трясущейся колбой»113. У Гладковыбритого Духовного Лидера осталось достаточное количество необратимых последствий употребления непостижимого количества синтетических метамфитаминов проявляющихся в виде навязчивых движений головы, подёргивания других частей тела и непроизвольных мимических ужимок лица. Тем не менее в последующие дни они ещё не раз возвращались к этому разговору и надо отдать должное выдержке крупногабаритного консультанта – не торопясь исполнять свои угрозы он каждый раз терпеливо излагал свои доводы, приводя многочисленные примеры и вполне сносно аргументируя свою позицию.

Следующий их разговор в тот день состоялся в консультантской перед ужином куда Док пошёл по наущению своих соседей поговорить за вечерний показ фильма в честь его «Днюхи». Но Большой был не намерен вносить настолько кардинальные изменения в действующее расписание поскольку по понедельникам проводился Общий анализ чувств и заменить это важнейшее оздоровительное мероприятие просмотром кинофильма совершенно не представлялось возможным. Он посоветовал имениннику довольствоваться малым и радоваться, что его ожидает праздничный ужин с пловом, позаимствованным с предстоящего четверга. Но уже выйдя к ужину, вероятно предварительно посовещавшись со старшими товарищами Большой объявил мгновенно обрадовавшемуся народу, что Общий анализ переносится на следующий день, а вечером их ожидает просмотр киноленты, выбранной виновником торжества.

Из скудного прайса предложенных на выбор киношедевров Доктор выбрал Оскароносный «Пролетая над гнездом кукушки» который уже видел до этого пару – тройку раз. В силу разницы в возрасте, интеллектуальном развитии и степени поражения головного мозга далеко не всем домочадцам пришёлся по душе выбор именинника. Но недовольных волонтёры, которых почему-то упорно хотелось именовать Верными Адептами Высшей Силы тут же грубо заткнули, предложив в качестве альтернативы провести Общий анализ.

Сам же главный герой получил от этого просмотра колоссальное удовлетворение, так как и его просьба была выполнена и фильм был достаточно интересен. Его выбор одобрили Подробный с Боцманом, Дедом, Пиной и Вампиром, тоже с интересом посмотревшие ленту. Но самое главное он увидел уже знакомый фильм совершенно в новом свете проведя параллель с архисложной жизненной ситуацией, в которой сам сейчас оказался. Восхищаясь отчаянными и смелыми проделками героя Джека Николсона в психиатрической больнице, он крепко задумался о допустимой степени расшатывания местного режима абсолютно не желая повторять его прискорбную судьбу.

В следующие пару недель случились ещё дни рождения у Японца и Казаха. Также в эти дни по традиции за ужином был вкусный плов, приготовленный Асланом и просмотр фильма перед сном. Но на волонтёрскую «Днюху» Доктор ещё и отведал неведанный до селя им десерт, именуемый коряком, заранее усердно разрекламированный Коньком. Лакомство это было немудрёным по своему составу и способу приготовления и было в широком обиходе в местах лишения свободы. Обычное толчёное печенье в определённых пропорциях перемешивалось с растопленным сливочным маслом и сгущёнкой с добавлением различных наполнителей по вкусу и исходя из их наличия: кофе, какао, изюм, орехи, халва и т.д. Всё это перемешивалось до состояния однородности, укладывалось в форму и охлаждалось до отрицательной температуры например в морозилке. Застывшая в виде пирога масса резалась на куски и подавалась к чаю.

Сын степей проявил к своему празднику небывалую прыть и «насуетил»114 все необходимые для коряка ингредиенты в избыточном количестве поэтому десерта получилось много и куски вышли просто огромные. Далеко не все смогли осилить безразмерную сладкую приторную массу целиком и образовавшиеся в изрядном количестве «объедки» сдавались на кухню для добавления их в кашу для завтрака на следующее утро. Трудно описать злорадное ликование Доктора зашедшего на следующее утро на кухню почистить зубы и случайно «припожарившего»115 там старшего повара Балагура, стоящего над кастрюлей с кашей и набившего себе полный рот коряка так и не попавшего в ту самую кашу. Док бы не был самим собой если бы в столь знаменательный момент не решил завести с Бэлом разговор, но, к сожалению, старший кухонный и по совместительству ответственный за дисциплину не мог ответить на его колкости по причине занятого рта.

Третьим свидетелем прискорбного конфуза произошедшего с Балагуром помимо повара Маляра был проныра Зёмик ожидавший в коридоре своей очереди к заветной раковине. Он по достоинству оценил наблюдательность и решительность старшего товарища, который не стал отдавать Балагура в консультантскую, где его неминуемо ожидал «крысиный»116 хвост, лишение всех постов, а может даже и разбитая физиономия. Зато с этого дня Док перестал писать последствия за не выключенный свет и прочую хиромантию, потому что подобные записи в дисциплинарном журнале прекратились. Ну и конечно стало возможным от души поржать над Балагуром, двигающимся целыми днями по дому то с двумя, а то и с тремя кабачками в качестве последствия, назначенного Большим, любящего грешным делом «приорать»117 над своим старым знакомцем Бэлом. А вообще Балагур был весёлым сарказником любящим «крикнуть» над ближними, неунывающим и неисправимым наркоманом, побывавшим в этом заведении далеко не один раз и осознавая степень и глубину своей проблемы пришедшим в этот раз сюда сам добровольно.

В общем постепенно и не торопясь главный герой обживался и осваивался на новом месте, знакомился с людьми, ну и начинал понемногу проявлять себя.