Читать книгу Гариб - Рахим Закирович Каримов - Страница 2

Глава 1

Чабанская семья, нашедшая в один из уходящих теплых февральских дней новорожденного бедолагу, укутанного в чистое детское одеяло, выкопавшая его буквально из-под земли, который лежал и орал на всю округу под высокими синими горами, нарекла Гариб– обездоленный. Сначала его хотели назвать Гуругли, сыном могилы, воскресшим из кладбищенской ямы, как это делали в старину. Даже в народе все еще бытует  одноименная народная легенда о нем.  Ноблагочестивый милостивый сельский мулла, прочитавший Азан – молитву по случаю имя наречения, из добрых побуждений посоветовал аксакалу Низаму не связывать имя малыша с местом вечного покоя людей, а назвать хотя бы Гариб, так как его иначе нельзя было назвать… Пусть люди будут в отношении к нему более снисходительными, милосердными, жалостными, чем к остальным…

У старика Низама со старушкой Мехрибан никогда не было своих домочадцев. Если бы не эти коровы горожан, которых они пасли в зимнее время на джайлоо за гроши, вряд ли бы нашли такого прекрасного мальчика с темными глазами, которого им ниспослал на старости лет сам Господь.

Крик малыша, ревмя ревущего несколько дней подряд в окружении гор, первым подхватило эхо, которое передавало изнурительный детский плач на дальнее расстояние, словно шушукаясь с кем-то, как это делают между собой люди. Вскоре здесь оказались коровы, пасущиеся недалеко от отдаленного малонаселенного кишлака.

Прорезалась первая зеленая трава из-под снега. Вокруг цвели красивые подснежники. Корова,  заметившая торчащее личико малыша  через проталины, улеглась рядом и подставила ему свое вымя, чтобы как-то успокоить подкидыша. А он, несчастный, охотно чмокал: с великим удовольствием сосал коровье вымя, приняв его за теплую материнскую грудь, и на время успокаивался.

Еще бы несколько дней, возможно, волки и лисицы, которые охотились в этих краях в зимнее время, растерзали бы малютку на куски. Слава Богу, его вовремя обнаружили… Мехрибан апа была ошеломлена, увидев такое чудо на окраине села под горами, и расплакалась от горькой жалости.

–Как так возможно? Звери!!! Разве можно человеческого дитя закопать живьем в землю. Господи, до чего дожили?! Неужели настал Час суда, неужели наступил долгожданный  Конец света?! Безбожные. Горе мое, о, горе мое!!! – причитала старушка, держа в своих исхудалых морщинистых руках крошечного, сильно замерзшего малыша, чудом оставшегося в живых…

В это время не только из старухиных взоров, но и коровьих глаз текли слезы. Как будто вместе с ними плакали и величавые горы, похожие на старожилов-аксакалов, что стояли в тюбетейках и белых колпаках. Вместе с ними плакал и Низам ата…

Очевидно, Богу не была угодна гибель сорокадневного малыша. Поэтому лучи зимнего Солнца согревали его, как могли. И земля по мере возможности старалась быть для бедного дитя пухом…

– Даже волчица со своими волчатами так безжалостно не поступит, – бормотал старик Низамвполголоса. А тут мать – человеческая, чуть ли не стала убийцей собственной кровиночки. Да пропади ты пропадом, лукавая!– шептал старик.

***

Мать Гариба была эмигранткой из соседнего государства. Вначале устроилась официанткой в один из многолюдных  городских ресторанов. В том году поступила и в вуз, так как здесь стоимость контракта была намного дешевле, чем у себя на родине. Если бы не эти легкомысленные подружки по квартире, возможно, она бы и не попала в один из местных притонов для “ночных бабочек”. Маргуба была очень красивой, миловидной девушкой. Она сводила с ума местную знать.К ней клеились самые богатейшие женатые мужики округи, которые готовы были платить за ночь с ней кругленькую сумму. Так проходили дни и ночи, пока в нее не влюбился один из богачей-клиентов. Так она стала любовницей, занимавшего солидный пост в одном из управлений города, – Саипа. Он снимал для нее двухкомнатную квартиру, хотя жил с семьей в районе для состоятельных людей. В вечернее время и выходные дни он водил Маргубу в рестораны, ночные клубы, сауны, пока она не забеременела…

С кем только не пришлось переспать ей до переезда в квартиру Саипа. Ее обожателями стали  люди разных национальностей, слоев  общества, куда она попала из  родной деревни. Видимо, нужда заставила скромную, честную и порядочную девушку  вести столь непристойный образ жизни. Она вечером со своими “коллегами по  древнейшей профессии” выходила на “охоту”. С ярким, вызывающим макияжем, в узких майках и шортах. От нее за километр благоухало дорогими духами и запахом сигарет. Девушки каждый божий день стояли на обочине одной из центральных улиц города, пока их не разбирала на своих иномарках озабоченная молодежь. В районе стоял шум и гам. Клиенты открыто договаривались с проститутками, иначе их и не назовешь. Они даже не стеснялись вести “об этом” речь буквально в двух шагах от центральной мечети города. Куда ни смотри – девчонки в мини-юбках, жевали жвачки, порой, надували  их ртом, пока образовавшиеся на их губах шарики не лопали. Словом, это напоминало прохожим эпизоды из западных кинокартин…

Глава 2

Малыша срочно увезли в сельскую больницу. Старикам в этом помогли односельчане. Мальчик тяжело дышал, когда его определили в реанимационное отделение. Мехрибан апа с Низам ата сильно переживали за новорожденного. Во время своего намаза обратились с молитвой к Аллаху, прося жизнь безгрешному дитя, который за короткое время успел стать для них почти родным.

–Милостивый Аллах, прошу тебя, смилуйся. Не отними Ты жизнь у этой крошки, если тебе нужна чья-то жизнь, так возьми мою, только не трогай  его.  К чему тебе жизнь младенца, который только что родился?! Дай ему пожить в твоем светлом, полном радостей и тревог, мире. Насмотреться на Солнце, Луну и Землю. Дай и ему побыть Человеком, как нам. Зачем отнимать у ангелочка жизнь. Почему тогда создал его, если тут же хочешь забрать малогок себе?!

Мехрибан апа лила слезы, сидя над джайнамазом в своей ветхой, убого обставленной хижине.

Низам ата с утра пораньше пас стадо овец.Кроме овец в отаре было несколько голов крупного рогатого скота, в основном, коров… Старик верхом на своей старушке-лошади, как всегда, направлял свое стадо в сторону пастбища, которое изо дня в день освобождалось от снежного покрова, благодаря теплым солнечным лучам.

***

Плач младенца все еще не давал покоя Маргубе. Наконец-то в ней проснулся материнский инстинкт. Все эти ночи напролет  малыш как будто  звал ее, рыдал и стонал. Вновь и вновь перед Маргубой вырисовывалась печальная картина: как она увозит на такси малыша на окраину города, и этими же когда-то державшими руками, закапывает его в холодную землю…

–Боже мой,– разрыдалась она вдруг от душевного смятения. Какая напасть, какое наваждение  овладело мной? Что я сделала? Как я теперь буду жить дальше?! Без сына? – и в сердцах рвала на себе волосы…

– Завтра же поеду обратно за ним!!! Возможно, он все еще жив. Дай Бог, чтобы был жив! Не умирай, ты только не умирай, мой малыш. Прости меня, свою бессердечную, несчастную мать!!! – она сидела на коленях, и долго умоляла Господа Бога простить ее, и уберечь ее ненаглядного сыночка-ангелочка от смерти…

***

Состояние малыша постепенно улучшалось. Он все еще был подключен к искусственному дыхательному аппарату. Медперсонал тщательно следил за его здоровьем. Дежурныe врачи и сестры ни на шаг не отходили от его кровати…

***

Ранним утром Маргуба заказала такси, и отправилась в путь. Ей не терпелось вновь прижать к груди  своего мальчика, и привезти его обратно домой. Всю дорогу она плакала. Тревога, подкравшаяся в ее душу, все еще не давала ей сомкнуть глаза.

–Лишь бы был жив, лишь бы был жив,– повторяла она молча.

Иномарка, в которой приехала Маргуба, остановилась чуть дальше, не доезжая до предгорья. Женщина дальше пошла пешком. Увидев место, выкопанное кем-то, она стала сходить с ума,моментально  окинула своим  взором всю округу – вокруг не было никаких признаков жизни, ни детских вещей. Причитая, она упала на то место, куда закопала на днях родного сына…

– О, Аллах! Прости меня падшую, грешную женщину. Неужели моего малыша забрали хищники? Что я наделала?! Где мой сын?  Жив ли он?! Кто мог забрать его отсюда?!

Услышав женский вопль, крик, тут же сюда прибежал таксист, чтобы помочь ей. Но Маргуба была не в себе? Она то рвала волосы, то поднималась на ноги, то снова падала на землю…

Таксист сразу понял состояние женщины и, подняв ее с земли, понес в сторону своей легковушки. Уложив ее на заднее сиденье, тронулся восвояси.

В приемном отделении городской больницы, куда Маргубу доставил таксист, женщину положили в неврологическое отделение…

***

Наступила долгожданная весна. Шли чередом дни и ночи. Мальчик поправлялся. Его законно усыновили  Низам ата с Мехрибан апа. Они нянчились с ним как новобрачные со своим первенцем. Но вынуждены были   кормить малыша то коровьим, то козьим молоком. Мальчик благоприятно рос на глазах своих старых приемных родителей.  С ним в одной комнате находились  и несколько пар на днях родившихся  ягнят. Они очень были похожи на Гариба. С такими же темными кудрями иглазами…

Так, Гариб рос среди ягнят и овец, как среди своих родных братьев и сестер. Наблюдая за ними, старик со старушкой диву давались, благодарили Господа за такую награду на склоне своих лет.

***

Саип же, незаконный отец Гариба, по-прежнему жил в свое удовольствие. Завел очередную любовницу не хуже Маргубы. Вел аморальный образ жизни: гулял, наслаждался жизнью. О Маргубе даже не вспоминал. О появлении малыша знать не хотел… Казался в обществе, в кругу родных и друзей примерным семьянином: любимым мужем, внимательным отцом, образцовым сыном и зятем. К тому же умело управлял своим коллективом. Все это не мешало ему иметь любовницу: проводить с ней свободное время, любить и быть любимым…

***

Вскоре Маргубу перевезли в психиатрическую больницу. Она все время поет «Колыбельную», обняв подушку, как своего малыша:

«Ты  спи,  мой родненький, спи,

Ты – моя радость, усни.

Все малыши спят в земле,

Прошу, тебя, лишь утром проснись…».

Глава 3

Незаметно шли годы. В мир приходили  новые  люди, а иные уходили из жизни. Но правила, и принципы существования людей оставались теми же. По-прежнему мало кто понимал, что между  живыми и мертвыми существовало иное измерение жизни. Оно параллельно протекало  с реальной жизнью, в которой каждый варился в котле своей судьбы, то радуясь от счастья, то рыдая от постигшего его горя. Мы, порой, не понимаем, что даже в одиночестве мы не одиноки. За нами пристально следят, наблюдают, на нас смотрят невидимые  силы.Например: как мы смотрим телевизор, общаемся со своими близкими людьми, воспитываем детей, работаем… Они наделены способностью читать мысли людей, входить в наши тела, даже управлять нами. В отличие от них, далеко не каждый из нас может видеть их, замечать, чувствовать, что они есть вокруг нас.

Очень много среди нас неглубоких людей, которые видят лишь то, что видят реально. Для них вовсе не существует загробной жизни: рая, ада и чистилища.

Низам ата хоть и был простодушным пастухом, но он имел связь с некими потусторонними силами. Он общался с духами коней, слышал их голоса. Без них, наверное, ему  было  бы очень одиноко в этих безлюдных долинах и пастбищах. Так жил он в своей отдаленной от человечества местности, в окружении дикой природы  и живности, не ощущая  своего одиночества. Так жили и его предки. Это – их субкультура. Иначе Низам ата не мог жить, не подчиняясь общим закономерностям и принципам жизни своих предков.

Его с родных мест не отпускают духи родного края, точнее он предан им, их памяти, традициям…

И Мехрибан апа в этих местах появилась неспроста. Сюда привела еесама судьба. Ей былопредначертано прожить жизнь вместе с Низам ата до последних дней своих.

Судьба Маргубы рано или поздно все равно пересеклась бы с ее судьбой. Рок, не позволивший   доброй и порядочной женщине, как  Мехрибан  апа  стать матерью,  отнял у сошедшей с истинного пути Маргубы  ее чадо, и передал его в заботливые материнские руки жены Низама ата.  «Чему быть, того не миновать», – гласит народная мудрость…

Но чем провинился перед Богом только что родившийся малыш? Почему он должен расти без отца и матери,  в чужой семье? На этот очень сложный  вопрос  и ответить очень сложно. Видимо, это была ошибкой судьбы, которая тут же подверглась  поправке… Судьба ведь очень коварна. Она подобно опытной свахе умеет быстро залатать свои дыры…

***

Низам ата каждым божьим утром, посадив перед собой маленького Гариба, верхом направлялся на пастбище. Впереди шло их стадо. Так они пропадали целыми днями, до самого захода солнца. Приходилось идти  и по автодороге. Маленький Гариб помогал своему псу по кличке «Бурибасар» гнать баранов  с проезжей части, когда проезжавшие по трассе автомашины останавливались из-за того, что не могли свободно проехать, и долгое время «сигналили».

– Хош, хош, – бормотал малец с палкой в руке. – Хош, хош, – покрикивал тихим детским голосом Гариб.

А за ними верхом двигался и Низам ата в своем тулупе с воротником из овечьей шерсти. Утренний холод во второй половине дня резко менялся весенней жарой, которая на холмах остро ощущалась. После чего обычно трескается кожа лица, щеки становятся красными, как спелый гранат. Точно также выглядел  и Гариб. На нем была такая же шубка, как у отца, на ногах – кирзовые сапожки.

***

Их дома с нетерпением ждала Мехрибан апа. Она испекла свежие лепешки. Из свежего молока приготовила молочный суп.Кроме того, она целый день занималась процеживанием простокваши, а из полученного творога  налепила  “куртоб”. Этот сухой молочный продукт, испокон веков ставшийнеотъемлемой частью пищи азиат, начиная от кочевников, кончая современными предками, пользовался  большим спросом у народа. Пожалуй, без “куртоба”   из центрально азиатских  народов вряд ли  кто  может  прожить. Он является своеобразным соленым или горьким десертом, значительно улучающим аппетит, порой  способствующим предупреждению даже тошноты. На рынках Востока  и поныне особое место отводится  торговле куртобом. Он пользуется спросом не только на рынках сбыта своей страны, но и за рубежом. Расфасованный в мешки куртоб экспортируют в другие государства.

***

Когда Низам ата и Гариб вернулись со своим овечьим стадом с пастбища, уже смеркалось. Дул холодный мартовский ветер. Раздевшись, и умывшись, они принялись за еду. В печке ярким пламенем горел кизяк. Гариб с особым аппетитом ел лепешку, намазанную сверху сариегом – топленым сливочным маслом.

Рядом с ним всегда находились его любимые ягнята, так похожие на него. Кудрявые, черноглазые.  Одно лишь загляденье. Он с любовью их гладил своими маленькими мягкими ручонками. Безустанно разговаривал с ними. Играл, веселился.

– Какой ты ласковый, нежный ягненок, – лепетал мальчик с огромной любовью в глазах. – Глазки, как черный жемчуг, кудри такие блестящие и удивительные. А голос твой как у младенца, приятный на слух…

В ответ ему ягнята дружно издавали привычный для них естественный звук:

– Бээ-э,бээ-э,бээ-эээ…

Глава 4

Жизнь продолжалась благополучно. Темные ночи сменялись светлым, прозрачным рассветом. Весна постепенно вступала в свои права. Холод изо дня в день отступал – чувствовалось наступательное движение теплых солнечных дней… Издалека слышалось приятное  журчание исток, вокруг дружно щебетали птицы. Свежая зелень  ковром покрывала долины, пастбища, цвели луга. Каких только не произрастало  здесь полевых цветов?  Начиная от васильков, кончая ромашками… А небо было – голубое-преголубое…

Да, все шло тихо и спокойно, без особой тревоги. Если бы только не эта неожиданная напасть.Снова беда постучалась в их дверь.  Ничего не поделаешь… Закон природы…

В тот день погода была пасмурной, шел весенний дождь. Вдруг, откуда ни возьмись, появились темные, серые облака, за короткое время дождь превратился в  сильный ливень. К вечеру селевые потоки смыли часть сарая, где находилась их отара овец. Низам ата дажене успел оглянуться, как бурная вода унесла с собой несколько голов  барашек. Хорошо, что  он  со  своей  старушкой и Гарибом остались в живых, благодаря Всевышнему. Поток буквально свалившейся откуда-то воды  мог бы унести с собой и всю их семью. Ведь их дом, к тому же, не представлял собой надежное сооружение, он был построен из одних камней и глины…

На следующее утро стихия поутихла. Солнце по-прежнему показалось на лазурном небе, как ни в чем не бывало.  Гариб, увидев своих ягнят, безжизненно лежавших вразброс, которых он на днях только нежно ласкал и обнимал, вдруг отчаянно воскликнул:

– Отец, здесь мои ягнята. Мама, где вы? Что случилось с ними. Почему они лежат – не двигаются. Разве они спят?

Мальчик еще не знал, что в этом мире есть такое явление, понимание, которое называлось “смертью”. Его крошечная душа впервые столкнулась с такой трагедией – первой, которая случилась с ним после его рождения.

– Успокойся, сынок. Идем со мной, – тянула за ручку сына Мехрибан апа, стараясь унести мальчика подальше от безжизненно лежавших ягнят и овец.

Гариб плакал, он не находил себе места. Уливаясь слезами, мальчишкаподбежал обратно к ним, стал пытаться поставить их на ноги, но ягнята не шевелились, их безжизненные тела выскальзывали из рук четырехлетнего малыша.

В тот день Гариб заболел. Его то ли от простуды, то ли от нервного срыва,  бросило в жар. Он температурил. Его знобило. Дрожь расходилась по всему его телу. Низам ата на своем “Дулдуле” доставил  сельского фельдшера, который до самого утра остался с ними. Лишь благодаря стараниям фельдшера, жар потихоньку спадал. Мальчик к утру пришел в себя, и перестал бредить.

«Ему снились кошмары. Во сне его уносил сель вместе с его ягнятами. Вдруг начался ураган. Наводнение, сопровождающееся  оползнями, обвалами,  лавинами смыло их с холма, на котором находилось их домишко с отарой. Мальчик захлебывался, кричал о помощи, вместе с ним, в этом мутном грязевом потоке было очень много ягнят… Кудрявых, темноглазых, любимых…

“Бээ, бээ, бээ!” – стонали они беспрестанно.

Всю ночь Низам ата с Мехрибан апа не сомкнули глаз. Весьма тревожились за жизнь своего малыша. С ними рядом всю ночь были призрачные кони старика. Табун   невидимых людскому глазу лошадей до самого рассвета окружал их ветхий дом, от дуновения ветра колыхались прозрачные гривы лошадей. Кони издавали неслышимый людскому слуху топот из-под своих копыт, они ржали, устремив свой красивый с искорками взгляд на небо, Луну…

***

Маргуба все еще находилась в психиатрической больнице. Ее болезнь, вызванная депрессией, сильного нервного срыва, потихоньку отступала. Женщина постепенно приходила в себя после того страшного  душевного смятения. В ее организме как будто произошел оползень, куда нахлынул сель, пробивший дамбу спокойствия, который ворвался в поток крови, и разбушевался…

Она перестала петь свою “Колыбельную” – смирилась с судьбой. К ней постепенно возвращалась память – горькая, печальная, которая мучила ее душу и совесть беспощадно…

Маргуба научилась плакать.  Лишь слезы успокаивали ее. Точнее, слезы лечили больную… И она мысленно благодарила Аллаха за то, что Он показал ей путь исцеления, дал возможность выплакаться, выплеснуть из себя тот шквал селя, восполнить опустошенное место чувственного оползня, и вернуться в спокойную, нетревожную жизнь…

– Аллах мой милостивый! Всемогущий! Благодарю тебя за твою безграничную щедрость, доброту, благодушие, самое главное, за прощение. Я каюсь пред тобой на коленьях. Прости меня за содеянное. Меня попутал бес. Сохрани моего малыша, если он жив и здоров. Если его нет среди живых, то открой для него врата своего Рая. Я готова на все – терпеть всю жизнь Твое презрение, ненависть… Ты только сжалься над моим сыном.  Не дай его в обиду… Бедняга, он ни в чем не виноват… Прости, меня грешную… Будь  милосердным. Аминь…

Глава 5 

Приближались майские дни. В эту пору горожан почему-то тянет на природу.  То ли после от долговременной “зимней спячки”, то ли весной в нас пробуждается романтическое настроение.

Зеленые долины, пастбища, урочища наполнялись понаехавшими горожанами. Они не оставили без своего внимания и участия и места, где  находилось родное село Низама ата. Пришлось продать приезжим несколько баранов, которыхпринялись тут же резать.  Варили  из них шурпу, жарили шашлык, словом веселились.  Компания из молодых, среди них были и легкомысленные девушки, которые купались на речке, целовались открыто с пьяными мужиками, короче, развратничали.

Увидев их, Мехрибан апа, пробормотав, отвернулась:

– Вот бесстыжие, пожаловали к нам нежданно, негаданно. Ни стыда, ни совести… Путаны одни… Куда катится наш мир? Разве наши предки могли  позволить себе такое? Ужас. Никогда! Гариб, не смотри на них. Грех-то какой! – произнесла она и ладонью прикрыла глаза мальчику.

– Да, уж, – вмешался в разговор Низам ата.  Мало им того, что подвергли  разврату  города,  им теперь деревни подавай, чтобы  их тоже  могли  превратить в грязные притоны. Эх, эти развратники. Небось, этих шарлатанов дома  ждут их  послушные жены и дети. А они здесь – путаются с девицами, полуголые…

***

В большом казане варился суп, откуда торчали баранья голова, ножки, и мясо. Увидев эту картину, Гариб вдруг содрогнулся, его  сильно  стошнило. Кровь животных, когда приезжие резали барана,  сильно потрясла его крошечное сердечко, и он заплакал от жалости к ним, от обиды.

В нем в этот миг впервые пробудилось чувство ненависти к роду человеческому.

“Мы – хуже зверей? Едим животных?! Чем мы лучше тех волков, которые всю зиму не давали нам покоя: нападали на наших баранов”, – думал малыш безмолвно.

Тем не менее, гулянье продолжалось. Компания хохотала, смеялась, звучала громкая музыка. На берегу стояли заграничные легковушки,  где бесстыжие занимались любовью. А часть из них загорала на солнце.

Своим громким голосом, они разбудили даже горы. Их шум эхом отзывался вокруг, после чего наступала долгая, мертвая тишина…

Наконец-то наступили долгожданные сумерки.

–Поскорее бы уехали эти безбожные. Они нам всю воду осквернили. Всю землю замарали. Весь воздух посрамили.  Как только носит их Земля?  Чтоб глаза мои их не видели,– злобно прошептала Мехрибан апа.

–Успокойся, старушка,не принимай все близко к сердцу, возьми себя в руки, и береги нервы, – успокаивал жену муж. –“Не суди –  да и не судимой будешь!”. Аллах  все видит. Придет время, Сам их и накажет…

***

На следующее утро Гариб, как всегда, был рядом со своей отарой. Пас овец. Ему в этом помогал его послушный и понятливый Бурибасар…

Ярко светило солнце. Чистый воздух кишлака казался ему по-прежнему притягательным. Он по-мальчишески забыл  о том, что происходило вчера. Разговаривал с птицами, травами, полевыми цветами. Собирал их, нюхал. Снежные горы будто бы ослепляли его глаза.  Манили, как магнит. И он предавался грезам. По натуре он был мечтательным малым. В кого он пошел? В отца или мать, о существовании которых вовсе не был осведомлен.

Его густые брови, длинные ресницы и большие глаза свидетельствовали о том, что его родители, несмотря на их аморальность, были очень красивыми людьми…

Хоть в нем текла их не совсем прозрачная кровь, но его сердце было хрустально чистым, как у всех детей.Сила природы такова, что она способна смыть любые грязевые  потоки со своего  пути при помощи  того же дождя, воды,  того же Солнца, той же Земли и воздуха. И нам хотелось бы  в это поверить. Ведь в этом мире нам, людям, не зря дана возможность смыть грехи свои, нечисть, грязь с себя – отчиститься… Мольбой, прощением, покаянием, намазом…

Кровь не передается по наследству. Она изменчива, исправима. Ею можно управлять, фокусировать, держать ее в узде, направлять еев нужное русло, в положительную сторону. Словом, ею надо уметь управлять, не смотря ни на что.Кровь как не объезженная, не верховая  лошадь. Чуть отпустишь уздечку, она тебя может опрокинуть…

Хочется верить, что Гариб станет настоящим мужчиной, джигитом.Его впереди ждет светлое будущее. Возможно, он станет известным человеком: ученым, писателем, артистом… Кем угодно, но, самое главное, он обязан стать настоящим Человеком…

Глава 6

Спец комиссия Министерства чрезвычайных ситуаций определила ущерб, нанесенный селями, которые нанесли значительный урон хозяйствам местных животноводов. И Низаму ата была выплачена соответствующая сумма, оказана посильная помощь по устранению последствий стихийного бедствия.

Не успела семья оправиться от предыдущего бедствия, так тут же ее постигла другая жизненная проблема. Недаром говорят, что “Беда не ходит в одиночку”. Откуда знать бедным животным, что пересечь незаконно границу соседнего государства  нельзя. Село Низама ата считается приграничным, многие километры из его территории подлежат демаркации и делимитации. Не то, что животные, даже сами сельчане толком не знают, какая часть территории села принадлежит какому государству. На этой почве здесь часто возникают межнациональные конфликты, междоусобные споры.

В советское время все эти места принадлежали одному Союзу. Поэтому никто не возмущался по этому поводу:  жили бок о бок, не разделяя друг друга на нации и границы. Но после распада СССР этот вопрос заставил руководителей всех центрально азиатских республик серьезно задуматься.

Низам ата в свое время служил в Афганистане. Он хорошо знает, что такое война. Однако он именно во время войны нашел свою  судьбу, счастье. Мехрибан апа – этническая узбечка.  Познакомилась с мужем, когда его ранили.Ее отец и братья служили в ополчении генерала Достума. Парня спасла от смерти их семья. Девушка ухаживала за раненым. Вскоре молодой Низам влюбился в эту красивую, миловидную, смышленую девушку из Герата…

***

Вчера целая отара овец Низама ата, как назло, каким-то образом, оказалась на территории соседнего государства. Откуда знать непросвещенным баранам, что это территория принадлежит  чужой стране, которая охраняется пограничниками,  куда  без паспорта и разрешения нельзя переходить. А пограничники соседей увезли отару вглубь страны. В итоге этим вопросом занялись даже спецслужбы двух стран, обратили внимание министерства иностранных дел. Стороны чуть ли не направили друг другу официальные ноты…

Только после некоторых нервных напряжений, потрясений, “овцы-шпионы” были возвращены хозяевам. Слава Богу, вопрос был снят с повестки дня без осложнений, без обоюдных противостояний.  Надо же, до чего дожили…  Бараны становятся виновниками международных скандалов. Диву даешься, наблюдая за всем этим…

Кроме того, с обеих сторон орудуют скотокрады. То с этой, то с другой стороны госграницу тихо, молча пересекают воры,  и уводят за собой  целый табун лошадей, стадо коров и  отару овец. К разрешению проблемы привлекаются правительственные силовые структуры сопредельных государств. Вот, что творится порой на границах Ферганской долины…

Существуют демагоги, интриганы, провокаторы, готовые воспользоваться подобным удобным случаем, чтобы столкнуть братские народы на этой почве. Иногда это им и удается. В последнее время на границах  региона долины участились случаи перестрелки пограничников между собой. Успели погибнуть  ребята-солдаты, даже гражданские лица с двух сторон. Слава Богу, вовремя опомнились…

***

Гариб рос среди всего этого: бедствий, скандалов и прочего. Рядом с ним была его опора – Мехрибан апа, которая спит с ним в обнимку, как родная мать. Стирает ему, готовит. Гариб скоро пойдет в школу, точнее  в интернат. Сельская школа находится от них очень далеко. Старушка не в силах каждый день его отвозить и привозить. Им до районного центра около часа езды… К сожалению, сюда транспорт не ходит. Только верхом на лошади можно добраться до близлежащей остановки…

***

Низам ата с Гарибом опять возвращаются домой. Багровое  солнце уже садится за горизонт. За ними, в конце отары бежит пес-пастух Бурибасар. Для них закончилась очередная рабочая “смена”. Овцы были сыты и торопливо возвращались домой всем стадом, поднимая вверх клубы пыли проселочной дороги.

Гариб уснул от усталости на лошади с куском лепешки в ручонке. Его крепко держит Низам ата, чтобы мальчик не свалился на землю во время сна. Завтра на джайлоо должна приехать группа ветеринаров. Они сделают животным прививки против оспы… Заодно специалисты должны произвести стрижку овец. Скоро наступит лето, начнется невыносимая жара,  поэтому следует им укоротить шерсть. А шерсть животноводы обычно продают покупателям сырья. А что?  Не лишние деньги в  этих трудных  сельских условиях. На эти деньги можно закупить впрок сена для зимовки. К тому же на носу пора сенокоса.  Или же на эти деньги можно нанять молодых косильщиков.

Глава 7

Повсеместно началась кампания по предотвращению оспы среди мелкого рогатого скота. Местные ветеринары приступили к прививке отары овец.

Однако в ходе кампании по всему району был зафиксирован массовый падеж скота после прививок. Оказывается, была  использована просроченная  вакцина неизвестного происхождения. К сожалению, эта трагедия охватила почти всю Среднюю Азию.

“По неподтвержденной информации, количество околевших животных составило более пятьдесят тысяч голов. Вакцина была ввезена в страну из соседней республики нелегально. В некоторых районах фермеры и пастухи купили ее в ветеринарных аптеках, в отдельных случаях препарат приобретался "с рук", – писали информационные порталы.

По словам специалистов, некоторых животных, пострадавших из-за прививок, удалось спасти. "Вакцинированным животным делали уколы с антибиотиками. Сильные животные выздоравливали за три-четыре дня. А слабые – умирали за такое же время. Но многие выздоровели".

По их словам, мясо зараженных животных не представляло опасности для человека, если оно подвергалось тепловой обработке. Однако местные власти не рекомендовали употреблять его в пищу, из-за чего в регионе была запрещена продажа баранины. Человек, отвечавший за распространение вакцины, был арестован…

В прессе появилась информация о массовой гибели домашнего скота и в одном из районов области. Свыше тысячи семисот овец пали за последние две недели после сделанной им прививки.  В данном случае, как сообщалось, также использовалась вакцина неизвестного происхождения, впрочем, уточнялось, что она была произведена в России. В ходе расследования было установлено, что местный предприниматель купил  у гражданина соседнего государства четыре тысячи доз данного препарата, которые позже попали к владельцам животных. Но продавцу зараженной вакцины удалось скрыться…

По данным государственной ветеринарной инспекции республики мясо овец, которым вводили препарат, успели употребить в пищу более четырех тысяч человек. Но никто, слава Богу, из них пока не обращался в медицинские учреждения”, – уточняли СМИ.

Эта всеобщая беда, к несчастью, не обошла и отару Низама ата.  Мехрибан  апа также  не находила себе  места после случившегося.Трагедию глубоко и тяжело  переживал и маленький Гариб. Он плакал в голос, глядя на безжизненно лежавших  на земле животных, среди которых были и его любимые ягнята. Такие кудрявые, с темными глазами, любимые…

Низама ата забрала специальная машина местной медицинской службы. Его положили в территориальную больницу. Он окончательно слег. Врачи боролись за жизнь аксакала, пережившего не передаваемый словами сильный стресс. Неважно  чувствовала себя  и его преданная старушка. Глаза Гариба сильно покраснели от испуга и горячих, горьких слез. Он сильно жалел  павших животных, не менее своих любимых родителей. Переживал за их здоровье и жизнь. За короткое время мальчик буквально вырос на глазах, значительно возмужал. Они с Мехрибан апа дома остались одни без средств передвижения и связи. А о состоянии Низама ата было известно лишь одному Богу…

***

Мехрибан апа плакала навзрыд. А Гариб старался ее как-то успокоить, хотя самому хотелось вместе с ней горько и громко зарыдать. Но мальчик старался взять себе в руки, и гладил мать по ее седым волосам.

– Успокойтесь, мамочка, прошу вас, возьмите себя в руки, если хотите, чтобы я тоже не заплакал вместе с вами. Берегите себя. Что же будет со мной, если и вы заболеете?! Я не переживу этого. Не плачьте, Богом прошу вас, не плачьте. Посмотрите, отец поправится, и вернется домой.  Поживем так, как жили раньше: без тревог и волнений. Вот увидите, все будет хорошо. Вы только не плачьте… И отару восстановим и с долгами рассчитаемся. Я возьму все хозяйство в свои руки…

После столь трогательных слов мальчика, Мехрибан апа, наконец-то, успокоилась, и обняла своего любимого мальчика, сильно прижав его к теплой груди.

– Хорошо, милый мой, и ты успокойся, прошу тебя. Прости меня, старушку, за мою слабость…

После чего они оба крепко обнялись. Мать с особой любовью поцеловала сынишку.

– Проголодался, небось, хочешь, манную кашу сварю. Со вчерашнего дня почти ничего не ел. Ты прости, сынок за то, что мы заставляем тебя  переживать, страдать вместе с нами, несчастными. Прости нас за то, что мы не в силах осчастливить тебя, твое детство, обеспечить тебя благосостоянием. Не можем  позволить себе покупать для тебя дорогостоящих  игрушек. Ты с раннего возраста стал пастухом. С утра до вечера  с палкой в руках пасешь скот. Мы даже не смогли  купить тебе нормальную одежду, как у твоих сверстников из города… Вина всему – наше нищенское состояние. У нас нет даже собственной коровы. Все эти животные – добро богачей. Не знаю, как мы будем с ними теперь расплачиваться? Откуда  только эта напасть постигла нас? Чем мы провинились перед Аллахом, чтобы он наказывал нас так жестоко?

…Боже мой, милостивый, сжалься над нами. Отпусти наши грехи, если мы совершили их невзначай. Поддержи нас в столь трудный час. Дай исцеление моему старику. Дай нам возможность поднять на ноги это крошечное существо, которого  ниспослал нам Сам. Не дай ему остаться без нас…

Глава 8

Ржание коней, лошадей и жеребцов, топот их копыт всю ночь не давали мальчику уснуть. Гариб,  слегка одевшись, вышел на крыльцо, чтобы посмотреть: что за шум доносится до него, не давая спокойно заснуть. Он, не успев выйти из комнаты, тут же наткнулся  на призраков скакунов.  Их был целый табун. Призрачные существа буквально заполонили весь холм, всю округу. Их красивые гривы, длинные пышные хвосты плавно качались на ветру. Увидев их, мальчик понял, что духи близких Низаму ата животных начали  беспокоиться, тревожиться  за жизнь старца. Они окружили  ветхую хижину своего старого табунщика, который когда-то  управлял ими. Это было в советское время…

По легенде, которая передается из уст в уста старожилов села, эти кони когда-то жили в этих местах. Тогда Низам был чуть старше Гариба…

***

Мехрибан апа за последнее полвека впервые почувствовала себя одинокой. Вспомнила свою родину,  мать, отца, братьев и сестер, которых не видела со дня своего отъезда из  Герата. Все эти годы рядом с ней был ее преданный спутник жизни. Пожалуй, подходит время эпилога их многолетнего романа. Жаль, что  Аллах их не осчастливил детским смехом до появления в их доме  Гариба. Хоть на склоне  лет они почувствовали, насладились детским голосом, ребячьим дыханием, за что днем и ночью благодарят Всевышнего. У  нее в этой стране нет, не только  родственников, но и подруг и соседей. Их жизнь так и прошла в  этом отдаленном, Богом забытом  ауле.

***

Маргуба часто вспоминала про своего сына. Но она все еще не знала: жив ли он? Потому что боялась искать его: узнав о существовании малыша, могли ее посадить за содеянное. Поэтому она решила уехать в Россию, на заработки.  Ранним утром она решила  вылететь в Новосибирск. Вернуться на свою родину не захотела после всего случившегося. Напоследок побывала  в гостях у своих подруг по университету. Она все же сумела получить высшее образование. Стала дипломированным специалистом. Может теперь преподавать английский язык в школе…

Маргуба так и не вышла замуж, хотя многие хотели взять ее в жены. Просто  не была еще готова к очередному материнству.Она все еще с горечью переживала историю, случившуюся с ней несколько лет назад.

***

Кони выстояли. Они выпросили жизнь своему расхворавшемуся хозяину. Его любимый жеребец  Дулдул все время был в палате, рядом с больным. Животные не дали  ему умереть. Дух Низама ата,  на время покинувшее тело, встретился, наконец, с духом своего строптивого скакуна, который через стены больницы спокойно пробрался до той  палаты, в которой в тяжелом состоянии лежал табунщик. Они братски обнялись, от радости на глаза Низама ата навернулись слезы.

– Здравствуй, Дулдул, родной. Рад видеть тебя, старина. Ну как ты, все еще мотаешься по свету?

– Здравствуй, Низам, дорогой, – вдруг человеческим голосом заговорил конь.– Тебе еще рановато покидать этот мир. Сына обязан поставить на ноги. Посетить Мекку со старушкой. Тебе еще жить да жить. Куда раньше времени собрался?

Дух Низама ата гладил за прозрачную гриву своего любимца– Дулдула.

–Иди назад, тебя ждут дома. Не вздумай умирать. Успеешь, старина… Не будь слабаком. Ты же табунщик. Тоже мне,  разлегся. А-ну-ка, марш в тело, шутил дух белогривого…

В это время какая-то сверхъестественная сила резко потянула назад дух Низама ата. И он вмиг оказался внутри безжизненнолежавшего  своего тела. Медицинские приборы, что стояли на изголовье старика, вдруг сильно  “засвистели”, оповещая медперсонал о возвращении к жизни ослабленного болезнью  больного. В палату один за другим прибежали дежурные врачи.

– Скорее, скорее, больной пришел в себя. Быстрее, быстрее, сделайте укол, пощупайте пульс… Все! Пульс  есть, есть…  Слава Богу…

***

В это время Гариб сидел у дома, наблюдая за яркими звездами на небе кишлака. Они как будто играли с ним, словно мигая глазами  так, как обычно делают люди. Луна серебряным лучом своим освещала пятачок, где со своим верным псом Бурибасаром грустно сидел мальчуган, умоляя Луну помочь его отцу стать на ноги…

Глава 9

У мальчика были особенные склонности к рисованию и пению. Гариб  порой  из обычных камней создавал удивительные  изображения всевозможных животных, полевых цветов на земле. Иногда рисовал мелом  на больших скалах. Однажды сам смастерил своеобразный  “дутар”  из палки и шпагата,  серьезно играл на нем, и пел собственные “песни”.  Низам ата с Мехрибан апа диву давались, наблюдая за успехом своего любимого малыша.

А в кого он пошел?  Было, действительно, непонятно. Ни Маргуба, ни  Саип вроде бы подобной самодеятельностью не занимались. Видимо, мальчика вдохновила красота природы, которая окружала его. Увидев  склонности мальчика к музыке и пению,  Низам ата купил ему настоящий дутар, и много красок с альбомами.  Если бы  вы видели, как он был благодарен  подаркам  своего отца.   Мальчик буквально летал на седьмом небе от счастья.

– Спасибо, отец. Какой же ты у меня хороший, – говорил Гариб, гладя его за седую бороду.

– Я рад твоим успехам, сынок,– отвечал ему в ответ старик.

– Мой, ласковый, мой хороший. Мой маленький художник. Мой маленький музыкант. Иди ко мне, – позвала его к себе Мехрибан апа, и крепко обняла сыночка.

С того дня мальчик начал “серьезно” заниматься музыкой, правда, без музыкального наставника. Он рос очень восприимчивым малым.

…Ему скоро исполнится семь лет. С первого сентября  он пойдет в интернат, учиться. Конечно, без него трудно будет  Низам ата с Мехрибан апа. Ведь, они очень привыкли к своему малышу. Но ничего не поделаешь. Гарибу надо учиться, совершенствовать свои знания, свой талант. Стать грамотным человеком. Способности, которые проявлялись у мальчугана, нужно было беречь, развивать. Быть может, он в будущем станет большим человеком, знаменитостью?! Пусть Аллах поддержит Гариба во всех его начинаниях…

***

Государство помогло Низаму ата восполнить ущерб, причиненный бедой из-за той злополучной вакцины. Будь она не ладна эта напасть. Откуда только она свалилась на их плечи. Помогли чабанам и некоторые международные организации. Жаль. Могли бы обойтись и без прививок, чем потерять столько голов скота. Если б он знал об этом заранее. Конечно, не позволил бы  тем ветеринарам приблизиться  к своим овцам. Но чему быть, того не миновать. Слава Богу, что  все осталось позади. Главное, Низам ата поправился.  Да, он чудом остался жив. Врачи  особо не обнадеживали близких, что он может  встать на ноги.  Он чуть было не оставил свою старушку с сыном. Судьба, есть судьба, нам от нее не уйти и не скрыться… Но произошло чудо, старика пожалел сам Аллах… Иначе…

***

Каждое утро Низам ата с Гарибом в сопровождении овец собирались на выпас. После долгого пастушьего дня, мальчик приступал к рисованию. Иногда  бренчал на дутаре,  пел. С ним было очень весело старику и старушке. Они любовались им. Голос мальчика чем-то напоминал им выступления маститых бахши – поэтов-импровизаторов.

Сев на корточки, Гариб нежными своими пальцами медленно касалсяструн дутара, который издавал какую-то   необычайную волшебную мелодию. А сам голос малыша, очень походил на пение соловья. Такой приятный и сладкий…

***

Так шли божьи дни, гоняясь один за другим. Тем временем, Гариб рос, взрослел, познавал себя и свои способности. Увлекался физкультурой. Мог сесть даже на шпагат. Упражнялся приемами  восточного  единоборства. Словом, мальчик был полон сил и жизненной энергии. Готов был свернуть хоть горы, несмотря на свой малолетний возраст…

В раннем возрасте он научился колоть и дрова. Помогал маме по хозяйству. Научился даже готовить. Ночью массировал уставшие  ноги отцу и матери. Таскал воду из арыка.

Вскоре ему купили “Букварь” и ручку с тетрадями. Гариб самостоятельно стал учиться  писать и считать. Ему в этом помогали  Низам ата и Мехрибан апа. Он много рисовал  – небо, солнце, животных. Однажды нарисовал и  свою семью – отца, мать и себя в их окружении. Забавный получился рисунок. Увидев себя на картинках Гариба, Низам ата с Мехрибан апа катались от смеху. Вот была забава для них. Вот, что значит  дом, где есть ребенок, дети. Одно счастье!!!

Без детей жизнь – не жизнь. Одна скука. Жизнь взрослых украшают именно дети.Со своими высказываниями,  забавным лепетом,  детской речью.  Они, порой, засыпают  нас интересными вопросами о мире, жизни.Заставляют задуматься. Словом, одно наслаждение жить с ними. Вместе с ними, перед твоими глазами, как будто заново вырастает новый мир. Нет, пожалуй, в мире счастья дороже, когда в их глазах ты видишь блеск радости и счастья…

Глава 10

К семи годам Гариб научился совершать намаз. Научили его и процедуре омовения – очищения перед молитвой. Ему в этом помогала Мехрибан  апа. Она, хоть и сама не училась в светской школе, но в Герате посещала женское медресе, где основным из языков был арабский. Она умела читать арабскую вязь спокойно, без затруднений. А это было  еще одним приятным плюсом для  Гариба, который за короткое время освоил  грамматику и арабскую  речь. Низам ата научил сына  правильно читать вслух аяты священного Корана. В свое время он закончил факультет востоковедения ТашГУ. Если бы не это ранение в Афганистане, возможно, судьба Низама  сложилась бы иначе. Он мечтал стать послом  своей страны в одном из восточных стран Азии. Но судьба его распорядилась иначе. Вернулся в родные края. После смерти родителей  полностью принял на себя их хозяйство. Стал табунщиком. Чуть позже занялся разведением овец – создал свою животноводческую ферму.

Родители купили Гарибу тюбетейку и халат из национальной ткани «бекасам» – из материи в полоску, которая олицетворяет радугу. Мальчик казался в этой национальной одежде настоящим джигитом. На ногах были детские хромовые сапоги. Одним словом, он был обычным деревенским мальчиком. И ему все это очень нравилось. Да и одежда была к лицу мальчишке.

***

Подходила к концу знойное лето. Позади оставались жаркие дни августа. Вот-вот наступит осень. Приближался долгожданный сентябрь. В этом году ему пора в школу. Точнее в интернат. Он будет учиться и жить вдали от своих родителей. У него будет  много друзей, учителей. Недавно съездили на “Мировой рынок”. Купили портфель, учебники для первоклассника, и, конечно,школьную форму…

Солнце уже не грело так сильно лица, головы как раньше. Начиналась пора осенних дождей. Желтели листья. Слава Богу, успели впрок запасаться сеном для зимовки. Нарубить дров, заготовить кизяк на зиму, как всегда…

***

Сегодня первое сентября. Первый день золотой осени, День Знаний. Низам ата с Мехрибан апа приехали в районный центр вместе с Гарибом, чтобы проводить его до интерната. Утром состоялась торжественная линейка по случаю начала нового учебного года. Трехэтажное кирпичное здание этого школьного учебного заведения интернатского типа стояло на холме одного из центральных мест районного центра. Все ребята были одеты очень  нарядно – в белых рубашках и черных галстуках. Не менее нарядны были и  их учителя. Весь пришкольный  двор был украшен  флажками, разноцветными воздушными  шарами.Звучала громкая музыка.

Первоклашек и всех учащихся поздравил директор интерната. Дети бурными  овациями встретили его выступление. Чуть дальше от учебного корпуса было  расположено общежитие, где  будут жить школьники. Здесь обучаются не только дети-сироты, но и  мальчики и девочки из малообеспеченных семей и отдаленных аулов и кишлаков района  за счет государственных субсидий. Вместе с ними здесь будет жить и Гариб. Родители ребят  имеют право забирать своих детей домой в выходные дни. Но Низам ата с Мехрибан апа вряд ли могут еженедельно увозить сына отсюда, и привозить  к понедельнику обратно. Поэтому без него им  будет очень скучно. И Гариб будет тосковать  по ним, конечно. А как же? Столько лет прожили под одной крышей. Теперь же им предстоит  жить вдали друг от друга. Что поделаешь? Жизнь диктует свои законы…

Первые дни, конечно, очень трудно будет Мехрибан апа. Ведь она к нему так привыкла. Да и Низам ата будет нелегко управлять отарой без сынишки. Старику  теперь будет помогать один Бурибасар. Им  обоим  будет очень не хватать Гариба. Оставшиеся в живых ягнята, которых Гариб очень любил, за прошедшее время  успели стать совсем взрослыми овцами. У некоторых из них даже появились свои ягнята…

Если б вы видели, как он вчера прощался со своими четвероногими друзьями? Они обнимались между собой,  как родные братья и сестры. Такие кудрявые, темноглазые и любимые…

И вот, остались позади беззаботные детские дни. Гариб нынче стал школьником. Ему теперь пора серьезно взяться за ум. Готовить уроки. Совершенствовать свои знания в светлых просторных классах под руководством своих культурно одетых преподавателей. Жить в комнате со всеми удобствами. Спать на мягкой кровати…

Мехрибан ата с Низам ата долго, со слезами на глазах прощались со своим ненаглядным сыном, который был для них всем. Без него жизнь для них казалась скучной, не милой и одинокой…

Глава 11

Раннее утро. Прохладный ветер осени  буквально щипал за щеки  пассажиров, встречающих и провожающих. Опадала багрово-золотистая  листва  тополей, которая  с шорохом катилась по брусчатке международного аэропорта. Объявляли посадку на самолет, вылетающий 620-м рейсом по соедующему маршруту.

– Вниманию пассажиров, вылетающих по маршруту … У галереи №3 заканчивается регистрация пассажиров, оформление багажа и посадка на самолет, вылетающий по соедующему маршруту … Пассажиров просим пройти в галерею №3 для посадки в самолет, – объявляла дежурная справочной …

У дверей окруженной людьми со всех сторон галереи стояла толпа с огромными чемоданами. Люди прощались между собой, обнимались, целовались на прощание. Кто-то плакал, кто-то смеялся. Очень много было провожающих. Кто-то, кому-то, что-то передавал для своих родных, находящихся на заработках в одном из российских мегаполисов.

Только Маргуба стояла здесь одна-одинешенька. Просто в этом городе ее некому было проводить. Отношения с Саипом у них не сложились после рождения нежеланного младенца. Но женщина тут не была одна. Ее, как ни странно, сопровождала дьяволица. Огромная и страшная на вид, вся волосатая, с длинными клыками, торчащими изо рта, с оттопыренными ушами, с небольшими острыми рожками на голове и длинным хвостом сзади…

***

Гарибу весьма трудно было оклематься на новом месте. Он все еще не мог привыкнуть к новой среде, где было очень много ребят. Мальчику, с малолетства  росшему  без подобного многолюдного окружения, очень тяжело было адаптироваться. К тому же, он чертовски скучал по родным  – Низам ата и Мехрибан апа.  В первое время, было дело, он лил даже нескупые детские слезы. Его сильно тянуло к кишлаку, к своим милым барашкам. К таким красивым, кудрявым с темными глазками ягнятам…

Он часто вспоминал о них, мысленно играл с ними. По ночам они ему даже снились.

В его ушах все еще звучал их милый глас: “Бээ-бээ-бээ”.

***

А каково было старикам в первое время разлуки с малышом – трудно передать словами. Мехрибан апа то и дело плакала, а Низам ата не уставал ее успокаивать.

– Достаточно, перестань распускать нюни, старушка. Он что, ушел от нас навсегда? Слава Богу, жив, здоров, учится, как все дети. Если хочешь, съездим к нему через неделю. Он же ведь не в Америке находится, в конце концов. До районного центра – лишь руку подать, – злился старик.

Старик хоть успокаивал свою старушку добрым словом, а у самого на душе как будто кошки скребли…

Видно, и Низаму ата не доставало Гариба, очень похожегона милых ягнят, с которыми он жизнь свою старческую коротал.  Слезы катились порой из его глаз, но он просочившуюся теплую влагу старался не показывать Мехрибан апа.

***

Маргуба давно уже сидела в одном из кресел комфортабельного “Боинга”.  Самолет готовился к взлету.  Она  не успела пристегнуться ремнем, как тут же  перед ее  глазами появилась  та страшная дьяволица. В этот раз она была не одна. Рядом с ней стоял огромный дьявол, такой же волосатый, с огромными клыками, длинным хвостом и рожками.

Увидев их, обнимавшихся между собой, Маргуба сильно испугалась. В тот миг  ей  захотелось закричать. Но какая-то сверхъестественная сила удержала бедняжку…

Дьявол с дьяволицей стояли перед ней… Они хотели попутать женщину с верного пути, манили ее, околдовывали, чтобы она вновь занималась своим былым ремеслом…

***

Гариб в это время спал в кровати. В одной комнате с ним  жили несколько ребят из его класса, к которым он постепенно привыкал. По ночам мальчику откуда-то доносились топот  коней, и  их ржание. Табун Низама ата всегда был рядом с ним. Кони оберегали малыша своим виртуальным присутствием…

Глава 12

Дни шли своим чередом. Буквально половина населения страны находилась на заработках в России и Казахстане. В доме  оставались лишь  те, кто был занят  постоянным трудом, а также  старики и старушки со  своими  внуками и внучками. А взрослая работоспособная часть  населения становилась трудовыми мигрантами: работали, в основном, на стройках, в торговых точках  той же России и  Казахстана. Бытовые трудности каждый день  неумолимо давали  о себе знать. Мигранты ежемесячно отправляли заработанные  тяжелым трудом   рубли своим  родным и близким  через всевозможные банки бывшего Союза. Каждый день у дверей местных банков выстраивалась длинная  очередь, чтобы получить  высланные на их имя суммы денег. Пожалуй,  в стране не было ни  одной семьи, хотя бы один член которой  не находился бы за пределами республики:  зарабатывал кто как мог. Бывали случаи, когда молодые  ребята  возвращались домой  инвалидами на всю оставшуюся жизнь, кое-кого, к несчастью, бывало, привозили и в гробу…

Мигранты по мере возможности ежегодно, в летнее время возвращались на родину. Кто-то наспех женил повзрослевшего сына, кто-то любимую дочку поспешно выдавал замуж. Иные  вплотную занимались  стройкой, ремонтом своих  хозяйств, домовладения, недвижимости.Третьи покупали автомобили…

***

Маргуба все  еще находилась в салоне самолета. Всю дорогу она проплакала, вспоминая про свою несчастную жизнь. Слава Богу,  злые бесы исчезли из ее поля зрения. Видимо, этому помогли прочитанные ею молитвы: «Бисмиллахир-рохманир-рахийм, бисмиллахир-рохманир-рахийм», которые  она безмолвно  повторяла в уме…  К счастью, это ей помогло… Затем  она вспомнила  про свою беременность, которую еле-еле пережила. Не на кого было ей опереться в эти трудные для ее минуты жизни. А легко ли было одинокой женщине пережить период токсикоза?  К тому же ее роды были очень трудными. Легко ли родить без денег в наше время, да и без родных и близких рядом? Но врачи не дали ее в обиду. Проявили гуманность. Несмотря на неплохую оснащенность роддома, все же успешно справились с родами…

Вдруг перед глазами Маргубы вновь вырисовывалась удручающая картина той ночи, когда в родильном доме не было света. В темноте был слышен лишь ее душераздирающий крик. Женщина  стонала от невыносимой боли.  К счастью,  в больнице имелось необходимое оборудование, которое моментально подключалось при подобных экстренных случаях. Ее пришлось прооперировать. Другого выхода не было, как  позже коллегам объяснила ситуацию старшая акушерка. Трудно было остановить внутреннее кровотечение. Мало того, так еще и вся операция проводилась без наркоза…

Был слышен скрежет зубов бедняги. Позже выяснилось, что выпало несколько из них, когда она очень сильно стиснула их из-за нестерпимой адской боли.

– Помогите, помогите, – стонала она со слезами на глазах, умоляя врачей. – Спасите нас, меня и моего ребенка. Богом прошу вас.Сжальтесь. Я не хочу умирать, я хочу жить… Хочу жить… Я еще молода, – рыдала Маргуба во весь голос.

– Не могу больше, спаси Аллах, прости меня, если можешь?!  А-а-а-а! А-а-а! Что же это такое? Что за кара это небесная?!  Ма-а-а-ма, м-а-а-а-ма!!! Больше не могу, – кричала роженица.

– Терпи, милая, терпи, дорогая! Ты сможешь, ты сильная, вот увидишь, все будет хорошо. Ты только терпи, ты только не сдавайся. Давай, давай! Возьми себя в руки! Ты же сильная! – поддерживала ее седовласая акушерка.

К великому сожалению, ребенок не хотел появиться на свет. Он будто бы заранее знал о своей предстоящей горькой судьбе, о том, что его ожидает на этом беспощадном, безжалостном белом свете…

Наконец-то заревел наш мальчик, герой нашего романа. Но он был весь в крови… Маргуба же лежала без чувств, когда теплого ребенка прижали к ее груди…

***

Саип все еще жил в свое удовольствие. Ему было и  невдомек, что в это время творилось с женщиной, которую он сделал несчастной на всю оставшуюся жизнь.  И, к несчастью,  она не была одинока в своем несчастье. С  ней рядом был вот-вот родившийся  сирота, бедняга, который громко ревел, словно проклиная весь  белый свет, на который он появился. Казалось, стены роддома тогда содрогнулись от воплей несчастного, обездоленного счастливой участи   малыша…

Глава 13

Шли последние дни осени.  Желтизна листьев черешен,  урючин  и винограда  ослепляла глаза.  Вся  земля словно была осыпана желтой, багровой  листвой.  В воздухе уже пахло снегом, точнее в округе чувствовалось приближение зимы.

Саип с мамой Гульжахон, как всегда, слетал в заграницу за товаром. Вся их семья, вот уже несколько лет подряд, буйно занимается продажей обуви на всемирном рынке…  К этому времени Саип уже не работал на своем предприятии. Их производство обанкротилось. Двухэтажное торговое место, построенное из двух  железных контейнеров,  точнее поставленных один над другим, было битком набито кожаной обувью высокого качества  из разных стран. Они все привозили  из первых рук, как любят говорить торгаши, которые являлись их постоянными  поставщиками. Основная часть товара поступала по железной дороге на товарных поездах.  Они слетали туда лишь для того, чтобы отобрать новинок…

***

Каждый божий день, кроме понедельника, Саип на своем «Одиссее» отправлялся на базар. За полчаса езды, он успел находиться на территории обувного ряда известного во всей Центральной Азии крупного рынка, куда ежедневно съезжались сотни тысяч покупателей почти из всех соседних республик Ферганской долины.

Саип, как и все члены его семьи, одевался шикарно. От него за километр пахло дорогимодеколоном. Носил темную красивую бороду. Мужчина был высокого роста, атлетического телосложения,  лет тридцати, видимо,  занимался бодибилдингом. Был женатым. Супруга –  Сабира, женщина лет двадцати пяти, вот-вот собиралась родить третью дочку.  Несмотря на роскошь, которой они были окружены с раннего детства, благодаря своей матери, у них не было сына, что их очень тревожило…

На обратном пути к нему каждый божий день “цеплялись” молодые женщины, которые приезжали на оптовый базар за товаром. Многих  Саип знал лично. Некоторые молодухи  открыто строили ему глазки во время сделок и покупок. С некоторыми из них он давно уже имел близкие отношения…

Глава 14

Гариб постепенно привыкал к новой жизни. Научился правильно пользоваться общественным туалетом. Его к этому  приучили  ребята по комнате. Раньше же  ему  приходилось справлять  нужду,  где попало… Теперь же он другой.  Через день  ходит в душ, тщательно чистит зубы.  На нем  такая же опрятная школьная форма, как у всех школьников, обучающихся  в интернате. Занимается физкультурой. По утрам  с товарищами  бегает  на  стадионе. С особым интересом посещает занятия, внимательно сидит на уроках, охотно  выполняет домашние задания. Одним словом, у него все идет благополучно…

***

И Низам ата с Мехрибан апа подчинились судьбе. А что же оставалось  им  делать? Жизнь ведь не спросит с тебя:  хочешь ли ты этого или нет. Жизнь есть – жизнь. У нее свои планы  относительно нас. И она подчиняется кому-то сверху.  Составляет распорядок дня, учит, воспитывает  своими методами, как эти школьные преподаватели. Дает задания, проверяет, наказывает и по заслугам – награждает…

– Слава Богу, наш малыш оклемался на новом месте. Очень боялся за него, переживал. Думал, что не скоро  привыкнет. Забросит все, вернется домой. Ан-нет, мальчик взял себя в руки, пережил тоску по дому, – говорил старушке Низам ата.

–Не говорите, отец. Я тоже беспокоилась, думая, что нелегко будет ему  в новой многолюдной среде. Ведь он ни с кем и не общался за все эти годы, кроме нас с вами. Разве что с этими барашками, – ответила старику Мехрибан апа.

–На то и школой называется, мать. Грош цена той школе, если она не сможет найти  путь к сердцу ученика. По себе знаю. В наше время школа для нас было все. Ходили мы  в красных галстуках. Назывались  пионерами. Позже отличников принимали в комсомол. А как мы волновались, когда вступали в ряды ВЛКСМ?  Целыми днями учили  «Кодекс строителя коммунизма», если память мне не изменяет. Сначала в школе принимали, затем в райкоме комсомола. Эх, так сильно билось сердце, когда  отвечали на вопросы серьезных инструкторов. Ажвспоминать страшно…

– А нас обучали в медресе арабскому языку. Изучали суры Корана. Читали наизусть аяты Священной книги. Я видела ваши фотографии юности. Очень впечатляют. Учились мы с вами в двух разных школах. Родились и жили  в разных странах. Воспитывались в разных системах.Но судьба свела нас вместе. Да, отец, вы правы, у жизни свои нравы. Недаром говорят, что человек  предполагает, а Бог располагает. Вот он и распорядился так. Нуи, слава Богу. Соединил нас семейными узами. Но не дал детей в молодости, а осчастливил лишь на старости лет. И на том спасибо. Видимо, так было угодно Аллаху, – твердила Мехрибан апа, вспоминая свои молодые годы.

***

Да, Бог создал нас всех разными. Один не похож на другого. Уму непостижимо то, что Всевышнему все еще удается создавать и создавать новых людей  с иными лицами и характерами. Надо же быть до такой степени неповторимым. А сколько различий  имеется  лишь только в людских голосах? Сколько оттенков в их голосовом тембре? Диву даешься…

Как мне кажется, человеком правит его кровь. Она и ведет нас за собой до самой смерти. Не зря Маргуба, возможно, и изменилась в лучшую сторону, нашла путь исправления своей судьбы. Ведь ей в ту ночь,  во время родов, когда  потеряла очень  много крови, вливали  плазму  незнакомого мужчины, который  во имя Аллаха помогал страждущим, делясь с больными собственной кровью. Говорят, что он очень хороший человек. Кто знает, может быть, правильная кровь  того донора-священника и  помогла стать  ей на путь истинный. Кто знает? Может быть, это просто совпадение, бред…

И женщины ведь бывают разными. Вот, Мехрибан апа, например, очень простая, трудолюбивая, терпеливая, верная своему мужу баба. Другая вряд ли бы прожила с Низамом ата  в таком  глухом, безлюдном месте. Тут даже нет телевизора. Да и одеждой не избалована. О золотых украшениях даже не стоит говорить. Она  даже не умеет ходить в гости, как обычные женщины. Нарядиться подобающе.

Глядя на нее, я вдруг вспомнил одну историю, которая случилась в одном из городских маршрутных такси. Ехал я на работу. В салоне кроме меня  никого не было. На остановке центрального рынка нас остановила пассажирка лет пятидесяти-пятидесяти пяти, которая была богато одета, была  вся в золоте. Она, не успев сесть в машину, по-мужски, за руку поздоровалась с водителем. И шофер  был не таким уж молодым. Ему было где-то под шестьдесят. Весь такой седой, все его лицо было в морщинках, с золотыми зубами во рту. По их разговору не сложно было понять, что они когда-то, где-то вместе работали.

– Ассалому алейкум, Немат ака, как вы, живы-здоровы, – произнесла женщина полу мужским, полу женским голосом.

– Как вы сами поживаете, Гульжахон, – ответил ей водитель с улыбкой.

Присев на переднее сиденье, женщина оглянулась в мою сторону, убедившись, что я человек “европейской” национальности, устроилась поудобнее, шире расставив свои тяжелые, жирные колени. Вот беда! Вечно меня подводит моя внешность. Хотя я чистых кровей узбек, меня с раннего детства путают  так называемые  сородичи. Мне иногда бывает очень больно за это. Могут ляпнуть что-то или оскорбить кого-то невзначай, думая, что я их не понимаю. Так было и в этот раз.

Короче, она свободно начала рассказывать своему знакомому водителю о своей последней поездке в заграницу. Правда, этим первым поинтересовался наш любознательный и весьма общительный шофер.

– Куда съездили в этот раз, Гульжахон?

– Куда же еще могла съездить, конечно же туда, куда каждқй раз езжу. Как вы думаете, что же нас, женщин, притягивает к этой стране?  Вы думаете, ходовой товар, за счет которого можно разбогатеть? Нет, ошибаетесь. Нас туда тянут мужчины… Живя столько лет с нашими мужьями, мы все время думали, что спим с мужиками. Ничего подобного. А оказалось, что я за всю свою жизнь  встретила настоящих мужчин именно там. Да они поспать вам не дадут до самого утра…

Слушая рассказ незнакомой мне женщины, у меня чуть ли не слезла кожа с лица. Я не верил своим ушам. Мне  так  было обидно за наших мужчин. Конечно, я понимал, что нельзя подслушивать чужой разговор. Но разве он был чужим? Нет, этот разговор  касался и меня, как и всех остальных мужчин  нашей нации. Еще как! Вот бесстыдство! Я был в восторге, глядя на спокойно улыбающуюся рожу водителя, который буквально хохотал от оскорбительных слов своей бесстыжей собеседницы.

Да, ему было неловко услышать от знакомой женщины такие слова, но он сделал вид, что они его не касаются.

Тем не менее, женщина продолжала рассказывать про свою интимную близость:

–Вы думаете, что наши женщины ездят туда просто так, за товаром? Нет, дорогой, нас всех туда манят мужчины. Они все такие голодные, если  вдруг нас встретят в безлюдном месте, они тут же начинают приставать, говоря, что мы, «все советские бабы с открытым лицом», и могут  изнасиловать в закоулках. Попробуй только сопротивляться им. Их не успокоишь до тех пор, пока не удовлетворишь их похоть,  если они возбудились.  Это тут, наивные наши мужики полагают, что мы на чужбине таскаем  тяжелые мешки, бегаем по магазинам, достаем ходовые вещи. Ничего подобного. Нас забирают к себе богатые мужчины. Всю ночь удовлетворяют нас. А к утру их подчиненные  доставляют  на своих машинах необходимый для нас товар. Не зря наши женщины после возвращения домой ходят в  черных хиджабах с прорезью на лице, как их жены.  Потому, что многие из нас  уже считают себя  их женами. Некоторым даже после высылают деньги для содержания… Их в любое время могут вызвать к себе, когда им захочется опять встретиться…

Конечно, не все женщины похожи на Гульжахон. Таких, как она, наверное, можно посчитать по пальцам.  Как говорится, “Одна паршивая овца портит все стадо”.

Глава 15         

Саип привез Зиеду в одну из пустующих их квартир, которая находилась в самом центре города. Это богато обставленное жилье принадлежало  его семье, точнее родители  подарили ему на свадьбу, где пока никто не проживал. Он временами привозил сюда своих любовниц, которым нельзя было отказывать в “помощи” …

Тем не менее, время шло. Зиеде надо было скорее возвращаться домой. Они по очереди помылись в ванной, подобрали раскинутую  по сторонам одежду, поспешно оделись, и вышли на улицу.  Но оба уже были абсолютно другими людьми, сели в машину как чужие люди, и разъехались по домам…

***

Недаром говорят, что “Яблоко от яблони недалеко падает”. Саип был сыном Гульжахон. Вот, где собака была зарыта. Видно было, что он пошел в маму своей  сексуальностью,  любвеобильностью. Завтра – пятница, он как все мусульмане пойдет на Джума-намаз с ровесниками, друзьями, как ни в чем не бывало, чтобы искупить свои грехи.

Слава Богу, не все мы такие, как Гульжахон и Саип. Таких людей, конечно, среди нас очень мало. Можно их по пальцам пересчитать. Но они все же есть среди нас, к великому сожалению…

***

Трудно понять таких женщин, как Гульжахон. Она вроде бы женщина с мужским характером, но в постели, естественно, обожает выполнять свою пассивную женскую  роль. А куда же ей деться? На что надеяться, откровенно говоря.Некоторые женщины любят командовать в быту над своими мужьями. А в постели они, как миленькие, отдают свои вожжи в руки супругов, хотя они не такие уж и сильные ездоки…

Глава 16

В этом году зима наступила чуть раньше срока. Деревья не успели полностью освободиться от своих  желтых  одеяний.   И опавшие листья за короткое время  укрылись под  выпавшим рано снегом. Две противоположные краски природы – осени и зимы в один день перемешались, как в палитре художника.

Как назло, на юге страны с самого лета не было природного газа. Горожане, привыкшие к использованию этого топлива, были вынуждены перейти  на электроэнергию. Все в массовом порядке стали закупать китайские  электроплиты. И мэрия города в качестве помощи   бесплатно   выделяла малоимущим семьям более качественные – российские бытовые приборы.

Кто-то винил в сложившейся ситуации руководителей государства, а кто-то российский «Газпром», который за один доллар выкупил все газовое хозяйство республики. Со стороны  российской компании  было обещано обеспечить население республики более дешевым газом, чем  раньше страна  покупала  его  у своего соседа.  Таким образом, все газовые оборудования южного региона страны пришли в негодность. Правда, кое-где открылись пункты продажи сжиженного газа  в баллонах. Но таким  методом  нельзя было удовлетворить  полную  потребность населения в голубом топливе. Широко разветвленная за десятилетия газовая сеть юга  почти полгода бездействовала. Может быть, этому повлияла  критическая ситуация между Россией и Украиной? Именно  в те дни шла между ними “газовая война”.  Именно в  те тревожные месяцы  продолжалось  противостояние на киевском Майдане  оппозиции и сторонников власти бывшего президента  Украины Януковича. Завоевание Россией Крыма, который после распада СССР находился в составе  Украины, усугубили и без того натянутые отношения между  украинцами и  русскими.  На Юго-Востоке Украины  началась настоящая гражданская война. Обе стороны несли значительные потери … Гибли безвинные люди – мирное население: старики, дети, женщины…

***

Мы были еще детьми, когда в наших домах впервые были установлены газовые приборы. Тогда  не было еще на юге  структуры природного газа,  как таковой. Тогда мать с отцом еще были живы. Пользовались, в основном,  привозными газовыми баллонами. Их нам доставляли на специальных машинах,  которые развозили  баллоны по домам… Я все еще помню, как выстраивалась в очередь на махаллях за баллонами “пропана”.

Одним словом, нас время отбросило на несколько лет назад, то есть в начало двадцатого века, когда в домах были лишь очаги из кирпича. В основном использовали дрова, а в кишлаках – кизяк. Тем не менее, северяне по-прежнему использовали природный газ, так как эту часть республики голубым топливом обеспечивал соседний Казахстан…

***

Тем самым в жизни южан появилась еще одна нерешенная проблема, которую никто толком не знал: возможно ли еерешить вообще. Были предложения  в зимнее время обеспечить южан привозными газовыми баллонами  из севера. В то же время предупреждали население  о том, что  в осенне-зимний сезон  временами может быть  отключена  подача электроэнергии  в целях ее сбережения… Вся надежда оставалась на уголь, как в прежние времена.

***

Эти заботы вовсе не тревожили Низама ата и Мехрибан апа.  Ибо  в том ауле, где они жили не то, что природный газ, даже  электричества не было.  Они издавна топили свою печь кизяком. И это было их единственным спасением в зимнее время. Однако районный центр был газифицирован. Школы  и медицинские учреждения отапливались  при помощи своих собственных котельных. Поэтому им было спокойно, то есть не было повода  беспокоиться  за Гариба. Государство ни в коем случае не оставит ребят в беде. Заранее, еще летом  общеобразовательные учреждения юга были обеспечены необходимым углем. Все лето в многоэтажных зданиях, домах юга проводились строительные работы – были заменены трубы тепловой централи…

Вкратце говоря, жизнь продолжалась. Дни шли, гонясь между собой, играя  вперегонки. Страна намеревалась  войти в состав Таможенного Союза. Народ  надеялся на то, что после вхождения  в Таможенный Союз, в стране жизнь значительно наладится. Теплые отношения страны с  Россией  обнадеживали всех. Дай то Бог, чтобы было все благополучно.

Самое главное, чтобы мир был на нашей Земле. Остальное терпимо.  Спаси нас от природных катаклизмов. От  страшных землетрясений. От межэтнических конфликтов. От разногласий с нашими соседями…

Глава 17

За ночь все лицо и тело Гариба покрылось ветрянкой. Ночью он неважно чувствовал  себя. Его чуток знобило,  и он умеренно  температурил. К утру  по всему лицу и телу  мальчика выскочили какие-то пузырчатые  образования, очень похожие на  обычные мозоли, но они жутко чесались. Гарибу все хотелось почесать раны ногтями. Вроде бы ему в грудном возрасте  была сделана  прививка против оспы. Неужели   вакцина не помогла?  Могли и  забыть   получить эту необходимую для каждого ребенка инъекцию. Ведь Мехрибан апа  первый раз в жизни  воспитывала ребенка. Возможно, она запамятовала эту процедуру? Бог знает…

Гариба в полночь забрала “скорая”. Его положили в детское отделение районной больницы. Почти все тело обработали “зеленкой”. У него была высокая температура. Мальчик до самого утра бредил:

“Мама, мама, где вы? Отец, помогите. Я горю, горю, дайте мне, пожалуйста, воды, воды…  Ему всю ночь снились  овцы. Шел ливень. Сель смывал на своем пути все,  что можно было смыть. Поток лавины разрушил их  дом с соломенной крышей. В том бурном потоке мутной воды  оказалась  и Мехрибан апа. Низам ата  с длинной  палкой в руке бежал за ней вдоль  канала, чтобы  спасти старушку. Но палка была чуть коротка. Она не могла до нее дотянуться, поймать, хотя и изо всех сил  старалась схватить…

– Помогите, помогите, – орала бедная женщина.

Белобородый старик также кричал, прося о помощи. Но вокруг никого не было.  С округи доносился волчий вой. Бурибасар  лаял не умолкая. Ржали кони, от топота   копыт содрогалась земля.  Всюду было слышно тревожное мычание коров и блеяние овец “бэээ-э, бэээ, бэээ”.

***

Кое-как сообщили о болезни Гариба его старикам. Примчался на коне  парень из соседнего кишлака.Низам ата с Мехрибан апа с  болью в сердце восприняли  это печальное известие. От тревоги начали суетиться, не зная как скорее добраться до больницы. Время было позднее. Не дожидаясь приезда какой-нибудь  попутной машины, они верхом на лошади отправились в путь. Мехрибан апа сидела сзади. Неумолимо лил осенний дождь со снегом. На дороге было невыносимо слякотно.  Бедняги укрылись  тяжелым брезентовым плащом. Мехрибан апа дрожала от холода. И молилась Аллаху всю дорогу:

“О, Всемогущий мой, Всевышний, береги моего малыша. Сжалься над ним.  Прости меня зато, что  не уберегла. Надо было  своевременно получить прививку. Откуда  же  мне  знать темной, прожившей всю жизнь без детей  женщине о том, что надо было отвезти его к врачу. Прости меня неграмотную.  Если мне память не изменяет,  сельский фельдшер несколько раз приезжал к нам, чтобы  сделать  ему прививки. Но это было очень давно. Мы думали, что спасли этого малыша тогда, когда нашли его под скалами. Видимо,  Тебе так было угодно. Теперь же  не дай ему умереть по нашей вине, из-за нашей неосведомленности и неосторожности?! Спаси жизнь маленького. Ведь все в твоих руках. Береги его.  На коленях прошу, смилуйся. Не наказывай нас так жестоко на  склоне лет. Сжалься над моим стариком. Ведь он этого не переживет”.

***

Мальчику делали жаропонижающие уколы, сбивали температуру таблетками. Он  все еще бредил. Звал маму с папой.

– Отец, мама, заберите меня отсюда. Где вы, почему вас нет рядом?! Позовите их, найдите. Где они?!! Неужели их смыло селем, – бормотал мальчик. Из его глаз катились круглые капли  горячих, прозрачных слез. На лице и коже появлялись  все новые и новые пузырьки. Наблюдать его со стороны очень больно было. Дежурные боялись за  его жизнь.  Жалели беднягу.  Делали все возможное для того, чтобы кризис отступил как можно скорее.

***

Низам ата с Мехрибан апа на лошади лишь к утру добрались до районного центра. Вокруг светало. Но все еще шел дождь со снегом.  Через полчаса  езды  они уже были на территории лечебного учреждения. Лошадь привязали у входа  в больницу.  Им дали белые халаты.  Войдя в палату, где лежал Гариб, Мехрибан апа горько разрыдалась:

– Прости меня, сынок, отсталую. Прости ради Бога. Прости окаянную, – в сердцах твердила она, и гладила по лицу, и целовала  его ладони. Нежно ласкала покрытые ветрянкой нежные ручонки мальчика.

– Сынок, как ты, сынок? – спрашивал Низам ата у спящего мальчика. Но Гариб молчал. К утру температура заметно спала. Но он крепко спал от усталости. Тяжело дышал. Все его лицо по-прежнему было покрыто какими-то пузырчатыми образованиями, обработанными “зеленкой”.

Мехрибан апа долго не могла успокоиться. Она все еще рыдала, прося у малыша прощения. Медсестра, находящаяся рядом попросила ее взять себя в руки.

– Берегите себя и малыша, матушка. Не переживайте  так сильно. Он поправится, вот увидите. Кризис миновал, больной  находится под наблюдением опытных врачей. Привезли из фельдшерского пункта его историю болезни. Оказывается, ему ранее была сделана прививка против оспы. Поэтому не стоит  так сильно  тревожиться. Все осталось позади. Только нужно немного времени, чтобы  следы ветрянки полностью исчезли. Терпения вам, уважаемая.

Услышав слова молодой медсестры, Мехрибан апа чуть-чуть успокоилась, и обняла ее как родную дочку, поблагодарила  за добрые обнадеживающие слова…

Глава 18

Через три дня Гариба выписали из больницы. Низам ата с Мехрибан апа были рядом – остановились  в одном из домов  вблизи больницы. Им  посоветовали несколько дней держать мальчика  в тепле, теплее  одевать, и не дать ему проветриться. Позже дирекция интерната на время выделила небольшую комнатушку,  где старик со старухой  могли  ухаживать за своим ребенком. Следы ветрянки постепенно исчезали с лица, со спины, с кожи рук, со всего тела мальчика. Но Мехрибан апа  все еще обрабатывала его язвы “зеленкой”. Температура больше не поднималась. Знакомые посоветовали им положить в посуду кость, где содержится соль. Так принято в народе. По словам старожилов, так легче будет бороться с этой болезнью, чтобы она не распространялась среди близких. Как  говорят, ветрянка передается наследственным  путем, то есть первым ею могут заболеть  родные больного. К тому же она не передается  тому, кто старше его кем бы он ему не приходил. Обычно ветрянкой могут заболеть только те, кто младше заболевшего…

***

Дело шло к улучшению. Мехрибан апа во время каждого намаза просила Аллаха помочь им  стать поскорее  на ноги.  Гариб вот уже неделю не ходил на занятия из-за  своей болезни. Отставал от одноклассников.  И старику со старухой пора было возвращаться домой.  Они  по дороге в больницу,  заехали в соседний кишлак, и попросили знакомых присмотреть за их хозяйством. Односельчане пошли им навстречу – отправили в их аул человека, который наблюдал за отарой.

Если бы Низам ата внезапно не захворал, они давно отправились бы обратно домой. Как назло,  в тот день у него вдруг повысилась температура, и  старик серьезно слег. Ночью температура дошла до сорока градусов. Его охватил сильный озноб, он весь дрожал. Тогда пришлось вызвать скорую. Дежурная машина увезла Низама ата в больницу. Старика положили. Как позже выяснилось, у него обнаружили двустороннее воспаление легких с подозрением на пневмонию.

Пневмония – очень коварная болезнь. Поэтому больной тяжело дышал, кашлял без конца. Температура тела  зашкалила за сорок. В его возрасте трудно бороться с такой острой болезнью. Она может надолго свалить  человека с ног. Бедный ночами стонал от боли костей. Как будто у него все ломилось. Он все время спал и стонал.  Аппетит вовсе пропал. Врачи серьезно обеспокоились за его здоровьем. Делали уколы с самыми сильнодействующими  антибиотиками, назначали множество таблеток, капельницу. Когда ему трудно стало дышать, старика  перевели в реанимацию.  Несмотря на тщательные  усилия медперсонала, жар не ниспадал. Оставалось лишь надеяться на Аллаха. От такого критического оборота событий Мехрибан апа была в шоке. Как же так? Не успели поставить на ноги Гариба, слег в постель ее муж?!  Да, он серьезно был болен. Видимо, старик сильно простудился тогда, когда они на лошади  направлялись сюда, чтобы навести сына. Еще бы. Как на улице было холодно в ту злополучную ночь?! Шел дождь со снегом. Руки, ноги озябли.  К тому же у старика поднялось артериальное давление…

Все это время в помещении рядом с ним находился и призрак Дулдула.  Он в палате ржал, как в прошлый раз, и топал копытами. Ему было жалко своего  старого табунщика. Животное понимало, что дни Низама ата  были сочтены, что ему теперь не выбраться из своей  болезни, как в прошлый раз. Конь, молча стоял, и плакал.  В палате кроме них находилась и Мехрибан апа.  Она еще не знала о том, что ее преданный и любимый муж уже покинул тленный мир. Она все еще надеялась на благополучное выздоровление   Низама ата.Но ошибалась…

В это время дух старика готовился сесть на своего верного Дулдула, и улететь далеко-далеко. Но ему очень жаль было своей верной, преданной  старушки. Он больше беспокоился за нее и за сына, которому только-только исполнилось восемь лет.

Ручьем текли слезы из его глаз. Он понимал, что теперь все молитвы супруги бесполезны. Решение  было принято Богом.  Помиловать его теперь было  нельзя. И  ничего ему больше   не оставалось делать, как подчиниться закону природы. Ему хотелось возвращаться в недавно покинутое  тело из-за жалости к жене и сыну, но не было пути назад. Дух старика несколько раз попытался  вновь оказаться в своем покинутом  теле. Но оно уже было давно замерзшим,околевшим, твердым,как камень,  и туда уже нельзя было попасть ни в коем случае… и призрак не находил себе места от отчаяния.  Долго суетился.  Дулдул помог старику попрощаться с сыном. Гариб спал в общежитии спокойным здоровым сном. Он, конечно, не заметил, как долго над ним простояли его отец с Дулдулом, оба безмолвно плакали…

***

О смерти Низама ата его старушке сообщили утром. Услышав  трагическое известие о муже,  она тут же упала в обморок. Врачи ее приводили в чувство. Бедная не находила в себе силы, чтобы  заплакать. Она лишь  беспокойно оглядывалась по сторонам. Ей так  хотелось в это время верить, что она спит и видит сон. Ей не хотелось просыпаться от этого сна. Ей не верилось, что она потеряла все на этом белом свете. И жизнь для нее закончилась навсегда.

Лишь спустя некоторое время, Мехрибан апа опомнилась. Поняла, что это вовсе не сон, а сущая  реальность. Горькое, печальное бытие. И она, наконец-то, заплакала навзрыд.

–Боже мой! Кому вы меня оставили?  Что же буду я делать без вас в этой жизни?! Как вы посмели? Вы сначала должны были проводить меня, как  мужчина. Неужели вам не жалко несчастной женщины? Боже мой! Боже мой! Как же ты поступил нечестно. Мы ведь дали обет, клятву тебе, что будем вместе   – и в радости, и  в горе?!  И в смерти! Что ты наделал. Почему забрал его одного? Что же я теперь буду делать на этом свете одна-одинешенька?!!

***

Дух старика все еще витал в реанимационном отделении. Он  старался успокоить свою старушку, обнять ее, но духу не удавалось этого сделать.  Он что-то говорил ей, успокаивал,  но никто его голоса не слышал и не видел. Бедный кружился вокруг своей вдовы, и лишь плакал горькими слезами…

Глава 19

Низама ата похоронили на старом кладбище, где покоились души его предков. Жители родного  села предали его земле со  всеми мусульманскими почестями и обрядами. Привезли  из интерната его единственного сына – наследника Гариба. Мехрибан апа  облачилась во все черное. И впервые надела на голову своего  сына тюбетейку. На нем  также был черный велюровый чапан, область пояса, которого  был завязан национальным мужским платком из атласа с узорами из черной нити  – чорси. Если бы вы видели,  как он плакал по отцу первые дни. Ему казалось, что небо  упало на землю. Огромные пышные белые облака, плывущие за холмом, казались ему такими низкими, что можно было  их потрогать руками. Глаза его были красными-красными от того, что много плакал.

Мальчик впервые в своей жизни увидел, как хоронят мусульман после их смерти. Несмотря на свой столь юный возраст он уже имел представления о саване. Узнал,  как копается могила, из каких частей она состоит?  Когда местный мулла читал жанозу – заупокойную по душу  ушедшего в мир иной, он впервые услышал тишину вокруг. Раньше такого не замечал,  хотя жил в таком безлюдном месте много лет. Эта тишина звучала как песня о жизни, о бытие. Она как будто рассказывала мальчику о философии мира. В ушах его стоял какой-то звон безмолвия…

Тишина звучала, как «Муножот» – молитва. Мальчик  впервые в своей жизни стал  участником взрослого  мира. Находился среди аксакалов села, которые дожили до девяноста лет. Он как бы принимал от них традиции народа, которому он принадлежал.

И на кладбище стояла мертвая тишина, когда мулла красиво читал аят из Корана. Вокруг  было столько бугорков, небольших холмиков, под каждым которых лежала людская судьба. Глядя на них,  Гариб  утопал в раздумьях. Окружающие жалели мальчика. Желали ему терпения. Благословляли его. В этот час он становился мужчиной. Его покидали ребяческие  привычки, детская шалость. Когда он  помог  взрослым поднять  гроб любимого отца, его руки значительно окрепли. Когда он бросил  горсть земли в могилу Низама ата, его ладони стали намного сильней. Он научился не плакать, как все мужчины, а сжимать свои слезы в свой маленький кулак, когда ему было очень больно.

***

Мудрые аксакалы села не оставили без внимания и Мехрибан апа. Ее нельзя было оставить здесь, в забытом Богом местечке одну. Советовали ей  продать дом, все хозяйство.  Некоторые предложили  остаться ей в их домах, и жить с ними пока  все не наладится. Пока ее глубокая рана не заживет. Потом, если захочет,  найти родных – уехать в свой родной Герат. Но она не могла  оставить своего сына здесь, без присмотра.  Если заберет  его с собой в Афганистан,  там все еще неспокойно, как все эти годы ее жизни. “Зачем лишить мальчика такой  счастливой возможности – жить в мире и учиться?”, думала она. И Мехрибан апа свой выбор сделал сама – попросила ее  определить в ближайший дом престарелых.  К ее  счастью, недалеко от интерната находился  такой дом  для одиноких пожилых людей. Может она там обретет, наконец, покой?

Специалисты аульного округа любезно помогли составить договор о купле и продаже. Нашелся человек, который был готов продолжить начатое дело Низама ата – он захотел на этом месте построить современную ферму. Деньги за хозяйство Мехрибан апа положила в банк, на имя Гариба. Мальчик  может получить эту сумму в любое время, когда ему потребуются финансовые средства. Зачем они теперь  ей, одинокой старушке.  Да и сумма не такая уж большая, разве что позволит мальчику поступить в вуз, когда повзрослеет…

***

Маргуба, к несчастью, опять работала в притоне, или как их называли в старину на Руси –  в доме терпения, как Катюша Маслова Льва Толстого. А сколько сюда приходило “Нехлюдовых”  – разных мастей и национальностей. Все это время от нее ни шагу не отходила та дьяволица, которая сопровождала ее   с самого Ошского аэропорта.

… В тот же день, когда она прилетела в Новосибирск, Маргубу   встретила супружеская чета. Именно они продали несчастную женщину  в сексуальное рабство.  Сурайе в первый же день прибытия отняла у Маргубы ее паспорт. Вместе с мужем посадила в машину, и увезла в неизвестном направлении, крепко связав глаза и руки. Бедная опять смирилась с судьбой.  Случай с Маргубой не был единичным.  В России процветал бизнес торговли людьми среди мигрантов. Соотечественники продавали россиянам, кавказцам и другим покупателям из-за рубежа  своих наивных земляков и землячек. После чего они надолго исчезали из виду, считались пропавшими без вести. Многие из девушек позже были осуждены за проституцию в Индии, Пакистане,дажев странах арабского мира.

Глава 20

Жизнь продолжалась со всем ее величием и скверной.  В сердце десятилетнего Гариба незаметно подкралось  чувство невыносимого одиночества, тоски.  Мехрибан апа посещала его время от времени, пока была жива. И ее  положили в землю рядом  с любимым  мужем, два года спустя. Да, она после  смерти мужа  долго  не прожила. Теперь же на счету  малолетнего подростка уже было  две смерти самых близких ему людей.  После каждой потери он становился сильнее.  Потери его как  бы закаляли, он становился всекрепче и крепче. Увы…

Бедняжку   на кладбище забрали прямо из Дома пожилых. Проводить женщину преклонного возраста вышли  почти все жители того печального социального учреждения. Из родных никого не было, кроме Гариба.   Со многими за эти годы Мехрибан апа успела близко подружиться здесь.  В этом, грубо говоря,  перевалочном пункте  на тот свет, у  одиноких пожилых людей была возможность  вспомнить о своем прошлом, попросить прощения у Создателя, помолиться за  отпущение  своих грехов, которые они  совершали в молодые годы. А кто же из нас не совершал их, кроме самого Аллаха? Хвала Ему, Всевышнему!

***

В жизни Гариба начинался новый этап. Он был совсем один на всем белом свете. У него не было ни отца, ни матери, ни братьев, ни сестер.  Он мечтал иметь любимую бабушку и дедушку. Дядю, тетку  милосердную. Увы, всего этого у него не было, и быть не могло. Недаром  нарекли его Гарибом. Обездоленным, лишенным всего. Может быть, это и было большой  ошибкой  ушедших из жизни его  приемных родителей? Неужели нельзя было его назвать, например Бахтиером, то есть счастливым?  Ведь и имена много значат, говорят, что они  заранее определяют судьбу будущего человека.

Что случилось, то случилось. И это уже нельзя изменить.  “Жизнь невозможно повернуть назад, и время ни на миг не остановишь. Необъятна ночь, и одинок мой дом, еще идут старинные часы”, как поется в песне.

***

Саип долго продолжал свой беспорядочный образ жизни. Потому что  не очень любил свою жену. То ли от того, что она ему была  неинтересна, то ли  от того, что она не могла  родить ему сына. У них были одни девочки. Мама ему все время  советовала  взять вторую жену.  Но он не хотел. Точнее у него была уйма женщин, с которыми он имел близкие отношения. Он мог также еще много лет гулять, пока  сексопатолог  не обнаружил у него сифилиса. Вот и нагулялся мужик. Настало время собирать камни. Мало того, у его жены образовалась киста. Ее прооперировали. Очистили  матку  от  нежеланных   новообразований. Очень сильная боль была в области живота и паха, когда ее положили в больницу. Сперва думали, что она беременна. Но позже обнаружили у нее эту страшную болезнь…

Все это критически отразилось на внутреннем состоянии Саипа. Он завязал  с женщинами на стороне. Вовремя опомнился. Им обеим пришлось лечиться у сексопатолога и дерматолога.  После долгих мытарств по врачам,  Саипу все же  удалось спасти свое здоровье. Он долго думал о своем будущем. Ему все еще не давало покоя отсутствие   сына,наследника. И решил он усыновить мальчика – сироту…

Они с женой ранним утром приехали в интернат для детей-сирот. Об этом Саипу подсказал один из его знакомых психологов. Именно он посоветовал ему  усыновить кого-то. Это был единственным выходом в его положении.

Во время встречи директор интерната показал им мальчиков, у кого не было родителей. Многие из них давно мечтали жить в какой-то  семье, чтобы были у них  свои родители.  Саип внимательно осматривал  ребят, но долго  не мог выбрать одного из них.  Каждый ребенок мечтал,  чтобы выбрали именно его. Наконец-то взгляд Саипа остановился на одном из них.  Он был печальным, молчаливым малым. Все время смотрел вниз.  Ему было все равно, выберут ли его или избранником будет кто-то из его друзей. Скорее всего, он хотел, чтобы  этот незнакомый мужчина выбрал именно их, а не его. Гариб хмуро глядел на, пристально наблюдавшего  за ними,  человека, который был шикарно одет.  Он был чертовски красив и богат. От него пахло дорогим одеколоном. Бородатый. В черном  костюме и галстуке. Принарядился так, как будто идет на свадьбу…

Саип стоял задумчиво. И решился, наконец. Выбрал именно того молчаливого мальчугана, который также был красив, как он сам. Мужчина посмотрел  в  сторону того юнца, который был весьма стеснительным и замкнутым. Глаза и волосы у этого мальчика были темными, как у барашек. Они многозначительно горели. В них был целый мир, глубокий и безграничный…

–Я могу поговорить с этим мальчиком? – спросил Саип у руководителя учебного заведения.

– Конечно, можете. Мы оставим  вас наедине. Побеседуйте, согласится ли он на ваше предложение?  Мы не имеем право заставлять ребят принять то или иное решение в выборе родителей, – сказал  директор, и  отпустил остальных ребят. Чуть позже и сам на время вышел из своего кабинета.

–Как тебя зовут? – спросил Саип у юноши, когда они остались одни.

– Гариб, – ответил он вежливо незнакомому мужчине.

– Интересное у тебя имя. Откуда ты сам родом?

–Я родился и жил с родителями в деревне. К сожалению, они умерли. Теперь я остался один… В это время на глаза парнишки навернулись слезы. В этот момент и в сердце Саипа что-то екнуло. Теплое, близкое, может быть отцовское…