Читать книгу Субедей. Великая Татария. Чингизиды - Рамиль Даутов - Страница 3

Карта Великой Татарии и Королевства Чам. Латинская.

Субедей, Сибедей, латинское Sibedei, Sübe’etei, Субутай, Субадай (1176—1248), знаменитый полководец.

Субедей родился в 1176 году, предположительно, к западу от верхнего течения реки Онон на территории современной Монголии. Он принадлежал к племени урянкат (урянхай), этноним, который дали ряду племён «лесных людей». Семья Субедея на протяжении многих поколений была связана с семьей Чингисхана. Его брат Джелме служил генералом в армии Чингисхана.

Джелме («Зелме», ок. 1160 -?) был близким соратником Чингисхана.

Когда Темучин был ранен стрелой в шею своим будущим генералом Джебе, Джелме спасает его жизнь, высасывая отравленную кровь. Потом он приносит Темучину какой-то молочный напиток с водой (после того, как не нашёл молока) из лагеря врага.

Ценность Джелме для Чингисхана подтверждается одним из предписаний Чингисхана, где Джелме предоставляется иммунитет от судебного преследования, даже если он совершит девять преступлений.

После того, как жена Темучина, Борте, была взята в плен меркитами, и он был вынужден бежать, Бо'орчу был отправлен шпионить за меркитами вместе с Белгутэем и Джелме. После того, как Темучин принял титулы Чингисхана и Великого хана, Бо'орчу стал главой штаба хана вместе с Джелме.

Во время набега около 1177 года Темучин был схвачен бывшими союзниками своего отца, порабощён и помещён в канге (своего рода переносной склад). С помощью отзывчивого охранника он ночью сбежал из юрты и спрятался в расселине реки. Побег позволил Темучину повысить репутацию. Вскоре Джелме и Бо'орчу присоединились к нему. Они и сын стражи Чилаун со временем стали генералами Чингисхана.

В 1201 году во время битвы Чингисхан был ранен стрелой в шею. Его верный подчинённый Джелме заботился о нем. После битвы (которую Чингисхан выиграл) он попросил побеждённых рассказать, кто выстрелил его «лошади» в шею (эвфемизируя свою травму как свою лошадь в явной попытке скрыть собственную травму или, возможно, предотвратить ложные признания). Зургадай добровольно признался и далее сказал, что, если Чингисхан желает убить его, это его выбор, но, если он позволит сохранить ему жизнь, он будет служить ему преданно. Чингисхан, по своему обыкновению, высоко ценил честность и верность своих солдат и поэтому, в традициях рыцарства, простил его и похвалил за это. Затем он дал Зургадаю новое имя, Джебе, что означает «стрела» и «ржавчина».

Джелме и Чингисхан.

Субедей присоединился к Чингисхану еще подростком. За десять лет он стал одним из старших офицеров, командуя одним из четырёх подвижных отрядов, опережающих основные силы. В 1212 году он штурмом взял Хуан, что стало первой крупной независимой победой, упомянутой в источниках. Прошёл путь от сотника до командующего армией. Участвовал в походах на Северный Китай, Центральную Азию, Кавказ, Крым, Восточную и Центральную Европу, кипчаков, булгар, русских, венгров. Дошёл со своими войсками до берегов Адриатического моря.

Субутай принял деятельное участие в объединении племён близлежащих регионов, затеянную Темучином и был известен как один из «четырёх мастифов» Чингисхана. В 1206 году к основанию Великой Империи, он уже был одним из 95 глав семей, назначенных Чингисханом.

Субедей сам является доказательством того, что империя Чингисхана в большей степени, чем любая из предшествующих ей, была меритократией, когда руководящие посты занимают наиболее способные люди, независимо от их социального происхождения и финансового достатка. Его отец Кабан был кузнецом, а кузнецы, хоть и относились к уважаемому сословию ремесленников, но они не имели отношения к дворянству. Кабан привёл своего сына на службу Чингисхану, когда Субутаю было около 17 лет (по некоторым источникам в 12 лет), и он поднялся до высочайшего уровня командования, доступного тому, кто не имел прямого отношения к родству с ханом. Чингисхан называл его одним из своих четырёх «мастифов», к ним были отнесены Джелме (брат Субедея), Кубилай-хан, Джебе и Субедей. Ему присвоили титул «Багатур» («Доблестный») и он было удостоен чести стать членом императорской гвардии. Одно из значений слова багатур – рыцарь, это слово вошло в русский язык как богатырь, оно же «доблестный». В последствии Субедей был повышен до более высокого ранга, но его знали под этим титулом до самой смерти. [Richard A. Gabriel, Genghis Khan’s Greatest General: Subotai the Valiant – Ричард А. Габриэль, «Величайший генерал Чингисхана: Субутай Доблестный» (Westport, CT: Praegar, 2004].

Не менее успешными были и другие генералы. Незаслуженно историки «забыли» генерала Нестардина.

В 1272 году Хубилай-Хан отправил армию в провинции Ваханг и Хорасан, чтобы защитить их от нападения враждебных сил, так как там еще не были назначены правителями его сыновья. Могущественный и сильный царь, как по числу подданных, так и по обширности территории, правитель Миена и Бенгалии в Индии, узнав, что в Ваханг вступила армия татар, решил немедленно напасть на неё, чтобы запугать Великого Хана и заставить его отказаться разместить вооружённые силы на границе его владений. С этой целью он собрал большое войско, в котором было множество слонов (эти животные в стране водились в большом количестве), и на их спинах устраивались шатры, в каждом из которых размещалось от 12 до 16 человек. С этими животными и многочисленной армией пеших и конных воинов он переправился в Ваханг, где расположилось войско Великого Хана и раскинул лагерь недалеко от него, желая дать своим воинам несколько дней отдыха. Как только весть о приближении царя Миена с таким громадным войском дошла до Нестардина, командовавшего войском Великого Хана, несмотря на свою храбрость он был чрезвычайно встревожен, тем, что у него было всего 12000 воинов, тогда как у неприятеля 60000, не считая слонов. Однако он не выказал никакого страха, спустился на равнину Ваханг и расположил свое войско таким образом, чтобы фланг его был прикрыт густым лесом, куда его полки могли укрыться в случае нападения слонов, которое воины могли не выдержать.

Созвав главных офицеров своей армии на совет, Нестардин попросил их проявить во время сражения столько же храбрости и отваги, как и во всех предыдущих битвах, напоминая им, что победа зависит не от численности людей, а от личной храбрости и дисциплины. Он доказывал им, что противник плохо обучен, не имеет опыта серьёзных сражений и у них не было случая, чтобы упражняться в военном искусстве, в отличие от них. Они не должны смущаться большой численности неприятеля, а напротив полагаться на собственную храбрость и опыт, которые столько раз уже были доказаны. Уже одно имя татар, говорил он им наводит ужас не только на противника, стоящего перед ним, но и всему миру и в конце пообещал, привести их к верной победе.

Правитель Миена узнал, что татары спустились на равнину, он тотчас двинул свою армию и расположил её в одной миле от неприятеля, впереди он поставил слонов и кавалерию, а инфантерия образовала два крыла в арьергарде, но между ними было значительное пространство, где находился сам царь воодушевляя своих воинов и убеждая их драться храбро, предсказывая им верную победу, вследствие их численного превосходства и страшного вида вооружённых слонов, нападение которых неприятель не будет, наверное, в состоянии выдержать, так как ему никогда еще не приходилось встречаться с такими противниками. Он приказал дать сигнал многочисленными боевыми инструментами и смело двинул в атаку свою армию против татар, которые твёрдо стояли на месте, не делая никаких движений и не подпуская близко к себе. Потом они неожиданно резко бросились вперёд с большим желанием начать бой, но скоро оказалось, что татарские лошади, не видевшие ранее таких громадных животных с их шатрами, были поражены ужасом и повернули назад и всадники никакими усилиями не могли их удержать. Тем временем царь приближался все ближе и ближе. Но как только осторожный предводитель, заметил этот беспорядок, он, не теряя присутствия духа, лично приказал людям сойти с коней отвести их в лес и привязать к деревьям.

Сойдя с лошадей, воины двинулись к линии слонов и начали стрелять из луков. С другой стороны, люди сидевшие в шатрах дали залп, но стрелы их не произвели такого действия, как стрелы татар, стрелы которых пускались более сильными руками, а так как все их стрелы были направлены против слонов, по приказу их предводителя, что вскоре оказалось, что все они покрылись стрелами и вдруг неожиданно подались назад, на войско стоявшее сзади, тем самым они произвели всеобщее смятение, так что вожаки не имели возможности их удержать. Страдая от многочисленных ран и пугаясь криков нападающих, они сделались непослушными и стали бегать взад и вперёд по всем направлениям и наконец, движимые бешенством и страхом, бросились в лес, где стояли татары, а так как этот лес был чрезвычайно густой, то люди, сидевшие у них на спине, повалились с громким криком и многие сидевшие на них были убиты.

Татары, видя поражение слонов ободрились и двинулись, дефилируя небольшими отрядами, в полном боевом порядке, снова вскочили на лошадей и соединившись возобновили кровопролитное сражение. Войско царя со своей стороны действовало храбро, и он сам ездил между рядами своих воинов, уговаривая их не уступать и пугаться неудачи слонов. Но татары, как очень искусные стрелки, были для них слишком сильными противниками, после того как обе стороны истратили все стрелы, схватились за мечи и железные дубины, вступили в рукопашный бой. Через несколько минут поле было усеяно раздробленными частями тел, отделёнными от туловища и людьми, умирающими от ран, истекающих кровью – зрелище было ужасающее. Звон оружия превратился в непрерывный гул, крики и стоны воюющих были такими, что казалось протяжный рёв возносился к небу.

Царь Миен действовал храбро, всегда был там, где была наибольшая опасность, ободряя солдат и умоляя не отступать, он дал приказ двинуться резерву на помощь, тем, кто был уже совершенно измотан, но видя наконец, что нет никакой возможности продолжать сражение, так как большая часть его войска была перебита или тяжело ранена, а все поле было покрыто телами людей и лошадей, он вынужден был обратиться в бегство со всей своей армией и потерял еще много людей во время преследования.

В этом сражении, которое длилось с утра до полудня, обе стороны понесли значительные потери, но в конце концов победа осталась за татарами и результат этот следует приписать тому, что войско Миена и Бенгалии не имело такого серьёзного вооружения как у татар, а их слоны, стоящие впереди не были защищены от стрел неприятеля. Поэтому они не выдержали первого залпа стрел, что могло им дать возможность сломить ряды татар и привести их ряды в беспорядок. Но еще больше на исход сражения повлияло правильный выбор местности и расположение войска татар, где их фланг был прикрыт густым лесом. Если бы царь смог вытянуть войско татар на открытую местность в долине, то его войска имели бы преимущество и он смог бы окружить всё татарское войско со всех сторон, растянув кавалерию обоих крыльев.

Закончив преследование неприятеля, татары снова соединились и вернулись к лесу, где укрылись слоны. Они нашли, что люди, которым удалось спастись, заняты рубкой деревьев и занимались тем, что загораживали проходы, готовясь к защите. Но их укрепления были вскоре разрушены татарами, которые убили всех и захватили до 200 слонов. После этого сражения Великий Хан, любил использовать этих слонов в своих войсках. Следствием этой победы было присоединение Бенгалии и Миена к владениям Великого Хана.

Здесь мы видим, что даже более чем пятикратное численное превосходство противника не остановило генерала Нестардина и он одержал победу над войском правителя Миена, используя правильную тактику и правильный выбор местности для сражения. Опыт, полученный генералом и применение стратегии и тактики разработанной Субедеем во время восточного похода чувствуется во всех его действиях.

Присоединив к своим владениям значительное число городов и провинций, Хубилай-Хан задумал покорить Манджи и с этой целью собрал многочисленное войско и назначил командующим над ним генералу Чинсан-Баяну, что означает «стоглазый». В его распоряжение также было передано большое количество судов, на которых он отправился на покорение Манджи. Сойдя там на берег, он немедленно потребовал от жителей города Кайганцу, чтобы они сдались ему, но получил отказ.

Он вместо того, чтобы осадить город двинулся к следующему и получил там такой же ответ, отправился к третьему, потом к четвёртому и во всех с одним и тем же результатом. Но наконец, считая неразумным, оставлять так много городов позади, в то время, когда его армия была еще не так сильна, а он ждал подкрепления, посланные Великим Ханом, он решил напасть на один из городов тех мест и после больших усилий, ему удалось взять город и казнить всех жителей. Когда эта новость дошла до других городов провинции, жители были объяты страхом и боязнью, что сами поспешили прийти к нему, чтобы объявить о покорности. После этого он с соединёнными силами двух армий, двинулся к царскому городу Кинсаю, резиденции Фанфура. Последний при приближении войска, был чрезвычайно напуган мыслью о предстоящем сражении, так как он никогда не думал о военных делах, и боясь потерять жизнь в этом деле, убежал, сев на корабли, приготовленные для этой цели и забрал с собой все сокровища и ценные вещи, оставил город на попечении царицы, приказав защищать его до последней возможности, а сам отправился в океан, добравшись до островов, высадился и поселился там, где жил и царствовал до самой смерти.

Царице, после того как её покинул муж, астрологи предсказали, что лишить царя его владений, может только человек, у которого 100 глаз. Услышав это, царица успокоилась, несмотря на то что городу угрожала все большая и большая опасность, она была уверена, что город не может быть взят, так как не бывает смертных людей, у которых сто глаз. Но однажды она спросила имя главнокомандующего неприятельской армии и узнав, что его зовут Чинсан-Баян, что значит стоглазый, она пришла в неописуемый ужас и более уже не сомневалась, что это было именно то лицо, которое, согласно предсказаниям астрологов, могло лишить престола её мужа. Одолеваемая страхом, она более не пыталась обороняться и немедленно сдалась неприятелю. Овладев таким образом столицей, татары вскоре покорили всю провинцию. Царица была отправлена к Хубилай-Хану, который принял её с почётом и назначил ей пенсию, давшую ей возможность поддерживать достоинство своего сана.

Покорив царство Манджи, бывшее отдельным государством, Великий Хан посчитал необходимым поделить его на 9 частей и в каждую назначил губернатора, который должен был действовать как верховный правитель округа. Эти губернаторы должны были отчитываться перед его администрацией и сменялись каждые 3 года. Один из этих правителей должен был жить в Кинсае и управлять более чем 140 городами и сёлами. В случае бунта в каком-либо городе туда немедленно посылается ближайший гарнизон с приказом разрушить это место и это исполнялось чрезвычайно быстро, так как отправка войск из других провинций заняла бы много времени. Для подобных целей в Кинсае содержался гарнизон из 30000 воинов.

Субедей, как генерал татарских войск, завоевал больше территорий, чем любой другой командующий в истории. Он начинал как ординарец у Чингисхана, но быстро поднялся по служебной лестнице и стал начальником штаба Великого Хана. Под его командованием армия захватила значительную часть центральной Азии, покорила Кавказ и Крым, прошла значительную часть Восточной и Центральной Европы, включая Венгрию и Польшу, дошла до Силезии и Адриатического моря.

Субедей.

Субедей был одним из первых генералов, помимо самого Чингисхана, который осознал ценность инженеров в осадной войне. Даже в полевых условиях он использовал осадные машины, как и китайские войска в предыдущих кампаниях. Например, в битве при Мохи венгерские арбалетчики ночью захватили мост, по которому планировалась переправа, нанесли значительные потери и оказали особенно ожесточённое сопротивление татарскому войску, сражавшемуся за переправу через реку на следующий день. Субедей приказал камнемётчикам огромными камнями очистить берег от арбалетчиков и открыть путь его лёгкой кавалерии для атаки без дальнейших потерь. Эта новая атака была первым на Западе применением такого оружия в качестве тактической артиллерии. Пока камнемётчики расчищали путь к главному мосту, Субедей руководил строительством временной переправы вниз по реке, чтобы обойти венгров с фланга. Эта тактика была новой для сил, с которыми он столкнулся в Европе, и они не были готовы к встрече с ней. Возможно, это было первым использованием орудий в полевых условиях в истории.

Субедей был также хорошо известен тем, что привлекал в свои отряды побеждённые народы, особенно инженеров, которые обладали специальными навыками. Он превратил сбор разведданных и предварительное планирование в настоящее искусство. Например, он использовал шпионов для сбора информации о русских княжествах, Польше и Венгрии как минимум за год до нападения на каждый из этих регионов. Он адаптировал свою стратегию к противнику, с которым столкнулся, меняя тактику в зависимости от противника, местности и погоды. Он подчеркнул использование лёгкой кавалерии в своей армии и позаботился о том, чтобы его войска были мобильными и самодостаточными. Обычно перед тем, как принять бой, он вынуждал врага занять заведомо более слабую и невыгодную позицию.

Во время европейских походов некогда статный Субедей сильно поправился и набрал такой вес, что лошади не могли долго выдерживать его. Его способности к масштабным замыслам и глубокую проработку операций до начала сражения, умение менять тактику на поле боя в зависимости от меняющейся обстановки так ценили, что Батый-хан приказал возить его в поле на телеге или повозке. В отличие от европейских или японских армий, которые превыше всего ставили личную доблесть полководца, татары больше всего ценили стратегические способности и умение вносить тактические изменения в битву, сохраняя хладнокровие и не делая поспешных решений в ходе сражения, а иногда, по мере необходимости, гасили пыл своих лидеров. Западные же полководцы, такие как Ричард Львиное Сердце, буквально ехали на битву во главе своих людей. Субедей и Бату-хан наблюдали за ходом сражения сидя на холме, вдали от сражения, где они могли направлять ход битвы флагами. Это была одна из многих причин того, что Субедей практически не терпел поражения, его советы ханам были бесценными. Следует также отметить, что Субедею было 65 лет во время европейской кампании – весьма почтенный возраст в ту эпоху для военачальника. Бату-хану вначале похода в восточную Европу было немногим более 30 лет, и он во многом полагался на опыт Субедея. Планы наступления разрабатывались в штабе Субедея, где определялись основные направления боевых действий.

Чингисхан направил Субедея выследить меркитов с заданием разбить их. Субедей нанёс поражение меркитам на реке Чу в 1216 году и повторно в 1219 году на территории Дикого Кипчака. Вскоре после этого Мухаммед II из Хорезма напал на Субедея у реки Иргиз. Субедей выстоял в упорной битве применив хитрость и ряд обманных действий. В конце 1219 года Чингисхан повёл войско на запад для нападения на Хорезм. Субедей командовал авангардом основной колонны. С 70 000 воинов или около того его армия намного превосходила армию султана, чем всё то, на что мог рассчитывать Мухаммед II. Он попытался спастись, сбежав в центральную Персию. Чингисхан отправил Субедея и Джебе во главе туменов, чтобы выследить его. Мухаммед избежал плена, но заболел и умер в начале 1221 года.

Субедей провёл часть зимы в Азербайджане. Здесь он задумал обогнуть Каспийское море, чтобы напасть в тыл кипчакам. После полицейской операции в Персии и рейда в Грузию татары зимой пересекли Кавказские горы и обошли Дербентский перевал. При помощи закулисной дипломатии Субедей разгромил аланов и донских кипчаков. Он разгромил русское войско в районе реки Калка (31 мая 1223 г.), но набег на территорию Волжских Булгар закончился с серьёзными потерями. Субедей получил подкрепление и впоследствии покорил диких кипчаков и канглисов. Наконец, он вернулся к Чингисхану, в то же время, когда его армия также возвращалась домой.

Субедей сыграл ключевую роль в кампании против Ся в 1226 году. В 1227 году он завоевал районы Цзинь в верховьях реки Вэй. Боевые действия и операции были прерваны смертью Чингисхана. Наследником Чингисхана стал его сын Угедей. В 1230—1231 годах Угедей лично возглавил основную армию против империи Цзинь (в Центральном Китае), но попытка прорваться на равнины Хонаня окончилась неудачей после того, как Субедей потерпел поражение при Шан-чэ-хуе. Татары осадили и взяли Фэнсян, второстепенную цель. В 1231—1232 годах татары предприняли вторую попытку. На этот раз Субедею удалось перехитрить армии Цзинь. Могуллы одержали решающие победы при Сянфане (9 февраля 1232 г.), Янъи (24 февраля 1232 г.) и Тьех'линге (1 марта 1232 г.). Угедей и основная могуллская армия вернулись в Монголию, оставив Субедея с небольшими силами, чтобы завершить завоевание Хонаня. У Субедея были сложности с захватом больших городов и ему потребовалось еще почти 2 года, чтобы окончательно уничтожить империю Цзинь. Он заключил союз с Сун, чтобы получить помощь в выполнении поставленной цели. Сун не заставили долго ждать, чтобы поссориться с татарами. Две армии Сун захватили Кайфэн и Лоян летом 1234 года. Татары вернулись и отогнали войска Сун.

Угедей решил направить большую часть армии в западные районы, чтобы окончательно разгромить диких кипчаков и булгар. Субедею было поручено руководить операциями (под общим командованием хана Бату). Он разгромил войска лидера кипчаков Бахмана на северной стороне Каспийского моря, а затем завоевал волжских булгар. В конце 1237 года Субедей атаковал Рязань, Владимир и Суздаль, действуя тремя колоннами (как обычно зимой). Войска урусов потерпели поражение в трёх отдельных сражениях, их города были взяты один за другим. Летом 1238 года татары остановились на отдых на реке Дон. Колонны войск были разосланы, чтобы покорить различные племена, жившие на равнинах вокруг Чёрного моря. В 1239 году Черниговское государство урусов было разбито, а их города взяты.

Татары заключили договор с Галицким княжеством и Владимиром, князья которых были застигнут врасплох, в то время, когда татары внезапно напали в декабре 1240 года. Киев, Владимир и другие города были быстро взяты. Татары были готовы войти в Центральную Европу. Субедей действовал несколькими отдельными отрядами, стараясь отвлечь силы противников на флангах, в то время как он имел дело с основной венгерской армией в центре. Татары нанесли поражение европейским армиям при Хмельнике (18 марта 1241 г.), Корнштадте (31 марта 1241 г.), Легнице (9 апреля 1241 г.), Мохи (10 апреля 1241 г.) и Германштадте (10 апреля 1241 г.). Венгрия была захвачена. Татары отправились домой в 1242 году, получив известие о том, что великий хан Угедей умер, избавив Вену и остальную часть Центральной Европы от дальнейших нападений.

Нападение на Европу было спланировано и осуществлено Субутаем, добившимся непреходящей славы своими победами в центральной Европе. Разорив русские княжества, он отправил шпионов в Польшу, Венгрию и даже Австрию, чтобы подготовиться к нападению в глубь Европы. Имея чёткое представление о европейских королевствах, он блестяще подготовил атаку, номинально которой командовал Бату-хан и два других принца по крови. В то время как Бату-хан, сын Чучи-хана, был главным представителем великого хана, Субедей был фактическим полевым командиром и, как таковой, участвовал как в северных, так и в южных кампаниях против Киевской Руси. Он также командовал центральной группой войск, которая двинулась против Венгерского королевства. Пока силы северного крыла тумена Кадана громили армию Польши в битве при Легнице, а армия Гуюка одержала победу в Трансильвании, Субедей ждал их на венгерской равнине.

Король Венгрии Бела IV созвал военный совет в Эстергоме, большом и важном поселении вверх по реке от Буды и Пешта. Поскольку Батый наступал на Венгрию с северо-востока, венгерское руководство решило сосредоточить свои силы в Пеште, а затем направиться на север, чтобы противостоять татарской армии. Когда новости о венгерской боевой стратегии достигли командиров татарской армии, они медленно отступили к реке Саджо, увлекая своих врагов. Это была классическая стратегия, в итоге усовершенствованная Субедеем. Он подготовил поле битвы, подходящее для его тактики, и ждал, пока его враги сделают промах. Это была сильная позиция, потому что леса мешали хорошо разведать или увидеть их ряды, в то время как за рекой на равнине Мохи венгерская армия была как на ладони.

Всего через день после того, как меньшая по численности армия в Польше выиграла битву при Легнице, Субедей начал свою атаку, битву при Мохи в ночь на 10 апреля 1241 года. Часть войска будет наступать на венгерский лагерь с южного фланга. Основные силы начали переправу через реку Саджо по мосту при Мохи и продолжили атаку на следующий день. Их встретили с ожесточённым сопротивлением, поэтому использовались катапульты, чтобы очистить противоположный берег от арбалетчиков, как отмечалось ранее. Когда переправу завершили, второй контингент атаковал с юга.

Как результат в стане врагов возникла паника, и, чтобы венгры не дрались до последнего, им оставили очевидную брешь в окружении. Это была одна из классических уловок Субедея – создать тактическую ситуацию, которая казалась благоприятной для врага, но на самом деле таковой совсем не была. Татары уже понесли большие потери, чем обычно, поскольку венгерские арбалетчики нанесли значительный урон татарской коннице. Субедей не хотел битвы, в которой многочисленные арбалетчики, поддерживаемые конными рыцарями, стояли бы твёрдо и сражались насмерть против его армии. Он предпочёл позволить им отступить, где он мог бы уничтожить их по своему желанию снайперами из лука. Заманчивый разрыв в рядах татар был приглашением к бегству, в результате чего рыцари и арбалетчики рассредоточились по всей пересечённой местности (так как их привели к болоту, которое было плохой опорой для лошадей и тяжеловооруженной пехоты). В результате они стали лёгкой добычей для дисциплинированной лёгкой кавалерии татар. Как и планировал Субедей, бегущие венгры хлынули через эту очевидную дыру, оставленную татарами, которая привела в болотистую местность.

Когда венгерские рыцари разделились, лучники выбирали цели по своему желанию, и позже было отмечено, что трупы усеяли сельскую местность на расстоянии двух дней пути. Два архиепископа и три епископа были убиты в Саджо, погибло 40 000 воинов (некоторые источники говорят, что их было около 80 000 и даже 100 000. [Michael Prawdin, The Mongol empire: its rise and legacy (New Brunswick, NJ: AldineTransaction, 2006 – Майкл Правдин, Монгольская империя: её рост и наследие (Нью-Брансуик, Нью-Джерси, 2006 г.)] Одним ударом большая часть венгерских воинов была полностью уничтожена с минимальными потерями для татар, хотя точное количество неизвестно.

К концу 1241 года Субедей обсуждал планы вторжения в Священную Римскую империю, но пришло известие о смерти Угедей-хана. Могуллы ушли в родные владения, как требовалось от князей крови, как и требовалось также и Субедею. Только смерть Великого хана предотвратила нападение на остальную часть Европы. Хартог отмечает, что, если бы Великий Хан не умер и Субедей двинулся к Атлантике, никакая армия не смогла бы встать у него на пути и остановить его [Leo de Hartog, Genghis Khan: conqueror of the world (New York, NY: Barnes & Noble — Лео де Хартог, Чингисхан: покоритель мира (Нью-Йорк, Нью-Йорк)].

Бату-хан фактически не присутствовал на Ассамблее, когда он понял, что преемственность Гуюк-хана гарантирована, он вернулся в свою столицу Сарай на Волге. Именно с Гуюк-ханом у Бату возникли серьёзные разногласия во время похода на Запад.

Сопоставление и изучение разных источников, взаимная проверка сведений, позволяет исследовать основные факты истории Великой Татарии и установить роль великого полководца во всех кампаниях, в которых он был одним из главных действующих лиц. Конечно, в изучении основных событий помогут в первую очередь работы современников, таких как Джувейни, Рашид Ад-Дин, Ан Насави, Киракос Гандзакеци, Ибн Ал-Асир и других. Прекрасным дополнением для изучения предстают Новгородские, Киевские, Лаврентьевская летописи, а также летописи неизвестных авторов. Вышеперечисленные источники стали основным материалом для отслеживания пути Величайшего Полководца. Из всех доступных источников «Сокровенное сказание» следует отбросить, так как оно представляет художественную литературу, а не исторический документ.

Эпоха Чингис-хана дала миру целую плеяду талантливых и успешных полководцев. Субедей-Багадур занимает в ней особое место. Он был единственным в истории военачальником, проделавшим свой ратный путь от реки Хуанхэ на востоке до Адриатического моря – на Западе. Субедей стоял у истоков великой державы – Империи Чингисхана – Великой Татарии (Татарстана).

Субедей родился в 1176 году в семье кузнеца. Он поступил на службу армию ещё в период своего отрочества. По этой причине ему не сразу разрешили участвовать в боевых действия, но Субедей был назначен ординарцем у Чингисхана. В ставку Чингис-Хана он попал в первую очередь благодаря своему старшему брату Джэлмэ, который уже занимал высокое положение в его армии. Поскольку он происходил из лесного племени, ему пришлось освоить верховую езду и владение луком. Вскоре он освоил стрельбу из лука верхом на лошади, включая парфянскую на полном ходу. Могуллы использовали систему обучения, когда молодых людей прикрепляли к старшим офицерам, чтобы они могли учиться у них. В юности Субедей служил непосредственно у Чингисхана или при штабе его генерала Джебе, с которым они провели стремительный разведывательный рейд по Центральной и Восточной Азии, через Кавказ в Крым и Европейские регионы до Булгар, с покорением целого ряда государств и вернулись к своему Владыке Чингис-Хану.

Сложно пройти мимо такого факта, приведённого в Сборнике Летописей Джами Ат-Таварих: «У Кайду было две дочери, младшую звали Хорточин-Чаха. Он выдал её за Тобшина, сына Тазай-гургэна из рода олкунут. Тазай-гургэн был женат на дочери Субэдая, брата Хулагу. Субэдай родился от наложницы. Этот Тобшин любил одну невольницу и хотел, забрав её, бежать к каану. Эту тайну он рассказал конюшему, конюший донёс на него, и по той причине Кайду убил Тобшина.»

У нас есть возможность проследить боевой путь полководца, узнать малоизвестные страницы его биографии, оценить его вклад в развитие военного искусства. Он прославился среди современников не только своими победами, но и своей неординарностью и неоспоримым талантом.

Субедей получил свое первое офицерское звание в возрасте 22 лет. В следующие 5 лет он стал генералом.

Сведения по демографии и росту численности Китайской Татарии из источников до пика расцвета династии Юань, созданной Хубилай-Ханом приведены в книге «Родословная история Абулгачи-Баядур-Хана о татарах.» Она представлена в форме Хукоу династии Юань (Китайская Татария). В первый год правления Дуаньпин Сун Лицзун (1234 год) в стране было 15 500 000 домашних хозяйств с численностью 80 000 000 человек. Этот год был пиком численности населения династии Южная Сун. В тот же год Монголия вымерла, и в книгах по истории нет записей о регистрации домохозяйств. По оценкам историка Гэ Цзяньсюн, в Цзинь было приблизительно 1,1 миллиона домохозяйств. Династия правила областью в этом году, где проживало 6 миллионов человек.

Демографическую ситуация показывает, что в 1234 году монголы вымерли и в войске Бату-Хана во время вторжения в Европу они не могли быть представлены в его армии.

Источник: https://www.52lishi.com/article/454.html

Женщины Семпентриональной Татарии. Автор Грубер. Фровен ван Ласса у северных татар. Когда-то здесь росли пальмы и тропические растения.