Читать книгу Сердце между мирами - Рамиль Латыпов - Страница 2

Серый ноябрьский дождь превратил Москву в размытое пятно за окном кафе. Максим Воронцов, обхватив кружку с остывшим какао, смотрел на экран ноутбука, где мигало уведомление от заказчика: «Снимки не подходят. Нужны эмоции, а не безжизненные лица». Он вздохнул, откинувшись на спинку стула. Его пальцы машинально потянулись к карману, где лежала последняя фотография отца – чёрно-белый кадр с потрескавшимся краем. На нём молодой мужчина смеялся, держа в руках старый «Зенит», а за его спиной тянулись сосны подмосковного леса. «Ты всегда находил то, что скрыто от других», – шептал отец перед смертью. Максим так и не научился этому. Его работы покупали за техническую точность, но редакторы называли их «холодными».

– Ещё какао? – спросила официантка, отвлекая его от мыслей.

– Нет, спасибо. Счёт, пожалуйста.

Он заплатил, сунув чек в потрёпанную куртку, и вышел на улицу. Дождь стих, оставив на асфальте лужи, отражающие неоновые вывески. Где-то в переулке мелькнула вывеска «Хроматические тени» – магазин винтажной оптики, о котором он читал в блоге коллеги. «Там продают плёнку, которой нет в природе», – хвастался тот. Максим не верил в легенды, но сегодняшний провал заставил его свернуть за угол.

Дверь скрипнула, выпустив в лицо запах пыли, масла и старых книг. За прилавком стоял худощавый старик в очках с толстыми линзами, перебирая линзы под настольной лампой. На стене висели часы с циферблатом в форме диафрагмы, а в углу громоздился шкаф, доверху набитый объективами.

– Чем могу помочь? – голос старика прозвучал хрипло, будто не по годам.

– Ищу редкую плёнку. Для эксперимента.

– А, экспериментатор… – старик усмехнулся, подмигнув левым глазом – стеклянным, с радужной каемкой. – Тогда к этому.

Он достал из-под прилавка коробку из тёмного дерева, на которой выгоревшими буквами значилось «Kodak Ektachrome 1947».

– Но её не существовало в 47-м, – нахмурился Максим.

– А вы не задавайтесь вопросами, – старик протянул коробку. – Иногда мир даёт шанс увидеть то, что скрыто. За три тысячи.

Максим фыркнул. Сумма равнялась его последнему заказу, но пальцы сами сжали коробку. «Эмоции», – вспомнил он слова редактора. Может, именно безумный снимок вернёт ему вдохновение?

Дома он вставил плёнку в свой Nikon F2 – отцовское наследство – и проверил экспозицию. Никаких аномалий. Но когда он начал крутить барабан, аппарат внезапно звякнул, словно в нём застрял песок. «Бракованная плёнка», – разочарованно подумал он, но всё же решил проверить её в Парке Горького. Там всегда есть люди для кадров с «эмоциями».

Вечернее солнце прорезало тучи, окрашивая лужи в золото. Максим бродил вдоль пруда, ловя моменты: детей на велосипедах, влюблённых на скамейке, пожилую пару, кормящую уток. Но каждый снимок казался ему пустым. Он подошёл к мосту, где вода отражала облака в форме драконов – одну из тех деталей, которые ценил отец. «Мир – это пазл из таких мгновений», – говорил он. Максим навёл объектив на отражение, нажал спуск…

Щелчок прозвучал громче обычного. Вспышка не сработала, но объектив вдруг потемнел, как будто через него смотрели в бездну. Максим отпрянул, и мир вокруг дрогнул. Цвета расплылись: зелень деревьев стала лиловой, асфальт превратился в мохнатую траву, а вместо неба над головой загорелись две луны – одна синяя, другая янтарная.

– Что за…?

Он упал на колени, схватившись за голову. Гул в ушах сменился треском веток. Где-то вдалеке зарычало нечто, напоминающее смесь медведя и грома. Максим поднял глаза: вокруг высились деревья с лиловыми стволами и листьями, светящимися в темноте. Воздух пах озоном и чем-то сладковатым, будто горел сахар.

– Это галлюцинация. Стресс. Нужно проснуться…

Он ущипнул себя за руку – боль оказалась реальной. Сжав фотоаппарат, он встал. «Контролируй ситуацию», – вспомнил он отцовский совет. Сделал шаг вперёд, затем ещё один. Под ногами хрустели кристаллы, похожие на соль, но тёплые на ощупь. Внезапно земля вздрогнула – из-за деревьев выскочило существо: трёхметровое, покрытое чешуёй цвета ржавчины, с глазами-углями и когтями, вспарывающими землю.

Максим бросился бежать, не разбирая пути. Крик застыл в горле – он понимал, что любой звук привлечёт монстра. Сквозь листву мелькнул огонь. «Люди!» – мелькнула мысль. Он свернул к свету, перепрыгивая через корни, цепляющие лодыжки, как руки. За спиной раздавался треск ломающихся веток – чудовище не отставало.

Выбежав на поляну, он замер. Перед ним, на вершине холма, горел замок. Не романтическая крепость из сказок, а грубая цитадель из чёрного камня, опоясанная огнём. Стены трескались от ударов – к толпе бронированных воинов приближалась армия теней: существ без лиц, с телами из дыма и искр. Максим прижался к стволу дерева, переводя дыхание.

– Эй! Ты с ними?!

Голос, резкий как клинок, заставил его обернуться. На холме стояла девушка. Её серебристые доспехи блестели в свете пожара, а плащ, расшитый узорами в виде созвездий, развевался на ветру. Но больше всего поражали её глаза – ледяные, с вертикальными зрачками, как у кошки. В руках она держала меч, конец которого пылал голубым пламенем.

– Я… я не знаю, где я! – крикнул Максим.

Она шагнула вперёд, опустив меч.

– Это твоё королевство? Ты из армии Теней? – её голос дрожал от ярости.

– Нет! Я фотограф! – он поднял фотоаппарат в доказательство.

Девушка прищурилась, сделала шаг ближе. В свете луны Максим заметил, что её правая рука перевязана кровавой тряпкой, а на щеке – свежий ожог. Она была моложе, чем казалась издалека – лет двадцати, не больше. Но в её позе, в сжатых кулаках чувствовалась власть.

– Это магия? – она указала на Nikon. – Как ты вошёл в Лирен?

– Я не знаю, что такое Лирен! Я снимал в парке, и… – он запнулся. Зачем ей верить в невероятное?

– Лжёшь, – её губы сжались в тонкую линию. – Стража!

Из-за деревьев выскочили двое воинов в чёрных доспехах. Один схватил Максима за руку, другой – за горло.

– Подождите! У меня есть доказательства! – он вырвался, поднял фотоаппарат. – Посмотрите!

Сделав снимок девушки, он нажал на кнопку просмотра. Экран высветил кадр: она стояла на фоне горящего замка, её лицо выражало ярость и… страх. Девушка отпрянула, будто её ударили.

– Это колдовство! Как ты запечатлел мою ауру?!

– Это просто фотография! В моём мире мы так сохраняем моменты!

– В твоём мире? – она подошла ближе, меч коснулся его горла. – Ты с Запределья. Шпион Калдера?

– Кто это? Я не шпион! Меня зовут Максим. Я случайно попал сюда.

Она всмотрелась в его одежду: джинсы, куртка с нашивками, кроссовки – всё выглядело чуждо её миру. Её пальцы сжали рукоять меча крепче, но в глазах мелькнуло сомнение.

– Если ты лжёшь, я разорву тебя на части, – прошипела она. – Но если правда… – она сделала паузу, словно с трудом выговаривая слова. – Ты увидел слишком много. В темницах Лирена знают, как заставить говорить даже призраков.

Она махнула рукой страже:

– Уведите его. И проверьте этот… артефакт.

Воины потащили Максима к замку. Он оглядывался, пытаясь запомнить детали: лиловые деревья, двухлуние, тени, атакующие стены. «Это не сон. Это другой мир». Его сердце колотилось, но в голове уже работала мысль фотографа: «Нужно выжить. Найти путь домой. И сделать кадр, который никто не поверит».

У ворот замка девушка обернулась. Огонь отражался в её глазах, как в зеркале.

– Ты будешь говорить правду в камеру, – сказала она, и в её голосе впервые прозвучала не угроза, а вопрос.

Максим кивнул. Он не знал, как его зовут в этом мире. Не знал, что такое Тени и Калдер. Но впервые за долгое время он чувствовал, будто нашёл то, что искал отец – мир, где каждая деталь имеет значение. Даже если это станет его последним снимком.