Читать книгу Фортинбрас, принц норвежский - Ramiz Aslanov - Страница 3

Эльсинор. Опочивальня королевы. Гертруда и Клавдий поют дуэт, она сидит за арфой, он играет на лютне.

Клавдий, поет:

– Живу я в сладостном плену,

С тех пор, как Герду встретил.

Нас свел лукавый Купидон —

И я попался в сети.

Как только солнышко встает,

Спешу на луг за речкой,

Туда, где милая моя

Пасет своих овечек.

Гертруда:

– Давно заметила его,

Хоть подойти боится.

В одежде ходит батрака,

Лицом похож на принца.

Он взглянет мельком на меня –

Забьется вдруг сердечко.

Хоть он не волк, боюсь его,

Как глупая овечка.

Гертруда и Клавдий, поют вместе:

– Будь ты принц или пастушка,

Сердце юное послушно

Зову властному любви.

И не надо притворяться

И любви сопротивляться –

Божий дар, как есть, прими!

Ты любовью любовь назови,

Счастья алую розу сорви.

Даже боги подвластны любви!

Гертруда, встает, хлопая в ладоши:

– Какая прелесть! Очень, очень мило!

Ольгред, довольно:

– Да так, безделица. Люблю порой

Занять себя я умственной игрой.

Хотелось мне с тобою спеть дуэт.

Гертруда:

– А почему конца у песни нет?

Ольгред:

– Он ни к чему. И так здесь все понятно.

Ну, если хочешь, вот тебе конец:

Принц поведет пастушку под венец!

Гертруда:

– Что ж, мне за эту парочку приятно.

Но ты концовку все же допиши.

Стихи, без лести, очень хороши,

Но следует, как и в делах всех прочих,

Что начато, то доводить до точек.

Клавдий:

– Иди ко мне, разумница моя,

Займи свой трон в объятьях короля!

Гертруда, сев к нему на колени:

– Любимого колени – лучше трона

Не пожелала б ни одна жена!

(Целуются.)

Я до безумья снова влюблена, –

Как странно! – словно мне семнадцать лет.

От поцелуя голова кружится,

Грудь сладостной истомой стеснена…

Как странно!.. Как судьба несправедлива

Бывает к нам – и давит, и гнетет,

И время так мучительно идет,

Когда обручены мы с нелюбовью

Как странно!..

Клавдий:

– Странно? Нет – закономерно!

Жизнь без любви – печальна и плачевна,

Она подобна зимней ночи: льды

Сковали сердце обручем унынья,

Рассудок спит, метелью убаюкан

Отчаянья. Но вот – взошла любовь

На горизонте солнцем благодатным –

И расцветают пышные сады

В воспрявших душах из семян надежды!

Гертруда:

– Цветут сады!.. Ты прав, супруг мой нежный.

Так долго ждали мы с тобой весны!

Так долго были у зимы в плену,

Сердца мечтой безумной согревая,

Чтобы однажды, счастья не скрывая,

Дать волю чувствам, трепетно прильнуть

Телами, души, как уста, сомкнуть!..

Я счастлива?.. Почти… Мне неспокойно.

Я плохо сплю. Меня из ночи в ночь

Предчувствия недобрые тревожат,

Туманом ледяным постель мою,

Как саваном, незримо покрывая.

Мне боязно и холодно одной…

Так редко мы наедине с тобой

Бываем! У тебя так много дел!

Клавдий:

– Любимая, и сам бы я хотел

Делить с тобой все дни свои и ночи,

Держа тебя в объятьях, как сейчас.

Но я не только любящий твой муж –

Король я, управитель государства.

Обязанность священная моя —

Радеть о благе датского народа!

Гертруда, вскочив на ноги:

– Опять – народ?! Сколь это благородно —

Скрывать за суетой тщеславных дел

Души мужской убийственную черствость!

Как больно мне знакома эта скупость,

Все униженья мужеской любви,

Когда любовь дают как подаянье!..

Что мне народ? Пусть рухнет этот мир!

Твой долг единственный – любить меня!

Любить, а не играть в любовь! Иль трудно

Любить возлюбленную, что женой

Вдруг стала на беду себе?..

Клавдий:

– Гертруда,

Ты не права, небесный ангел мой!

Гертруда:

– Не ангел я! Не смей так называть

Несчастную! Ужасный грех двойной

Мне душу разрывает хищной птицей.

Была супругу я плохой женой

И стала я…

Клавдий, испуганно:

– Умолкни, бога ради!

Гертруда:

– Ты заглянуть в глаза боишься правде?

Ты трусишь, верно? Ты всегда был трус!

А я вот правды больше не страшусь:

Я грешница – и мне гореть в аду!..

Но прежде, чем туда я попаду,

Чтоб за грехи геенной расплатиться,

Желаю этой жизнью насладиться!

А ты, мой милый, хочешь или нет,

Со мною вместе понесешь ответ!

Клавдий:

– Молчи, Гертруда!.. Не напоминай

О том, что душу гложет вновь и вновь!

Нас ослепила грешная любовь!

Гертруда:

– Любовь? Да что ты знаешь о любви?

Тебе известно только сластолюбье!

Не соблазненный ты, а соблазнитель,

Невинных душ беспечный похититель!

Признайся, скольким девушкам урок

Ты первый дал – и тем вовлек в порок?

А скольких жен унизил ты до лжи?..

Да и сейчас, коль чист, посмей – скажи:

С кем ласки ты свои любезно делишь,

Когда ночуешь не в моей постели?

Клавдий:

– Ты смеешь обвинять меня в пороке,

В который ловко увлекла сама?..

Да, грешен я! И грех мой – слабость плоти:

Я грешен в том, что потакал любви!

И пусть пред небом мне не оправдаться,

К чему мой грех своим грехом пытаться

Тебе, моя погибель, умножать?

Небесной кары нам не избежать!..

Ты говоришь, что я презренный трус?

Так вспомни справедливо, разве я

Не предлагал на милость короля

Обоим нам смиренно положиться,

Предстать пред ним как есть, во всем открыться

И принять кару?.. Был готов отбыть

В поход священный я, чтоб искупить

Наш общий грех!

Гертруда:

– Как я могла забыть?

Я помню все! Но видно ты забыть

Желаешь кое-что. Тебе напомнить

Причину, по которой невозможно

Нам было правду королю открыть?

Тогда уже я Гамлета носила

Во чреве – и была, увы, бессильна

Позор любви отваром отвратить!

Иль надо было сына мне убить?..

Клавдий:

– Да, ты всегда умела убеждать –

Где лаской мимолетной, где угрозой…

Гертруда:

– О, боже, перестань! Еще заплачь,

Пусти слезу, невинный мой палач!

Не будь столь жалок, чтоб тебя жалела,

Кто жертвой стать твоей, увы, посмела,

Кто стыд забыв, пошла наперекор

Закону, чести… Жалок твой укор,

Презрения достоин. Вот – мужчины!

Один был неотесанный солдат,

Жил, как наемник, не снимая лат,

По жизни браво прошагал в строю,

Не вспоминая про жену свою,

Оставив ей холодную кровать,

В которой можно только порыдать.

Когда же – ненароком – наезжал,

Как буйную кобылку объезжал:

Вонзал, не церемонясь, в тело шпоры.

К чему жену ласкать, и уговоры

Уместны разве там, где правит долг?..

Он сам во всем виновен, видит Бог!

Он сам меня толкнул на преступленье!

Теперь вот ты!..

Клавдий:

– Не знаешь ты смиренья.

А ведь смиреньем многое исправить

Возможно. Но упряма ты, горда,

В страстях своих настырна – вот беда,

Что от греха ведет тебя к греху.

Гертруда:

– Грех – яд подсыпать в чашу старику,

Кто сам не жил и не давал другим,

Кто в слабоумье впал, ходил нагим,

Кто пьянствовал, потом рыгал в постели,

Кто колотил жену семь раз в неделю

И потаскухой грязной обзывал?..

Вот братец твой, вот Дании король –

Правитель мудрый, воин и герой!

Клавдий:

– Не знаю, что тебе уже сказать.

Гертруда:

– А коль не знаешь, лучше промолчать!

Ты просто вспомни, как заставил брат

Тебя от трона датского отречься,

В обход закона, только чтоб унизить!

Клавдий:

– Вот здесь постой! Нет униженья в том,

Чтоб Гамлет наш был новым королем!

Я сам хотел устроить отреченье

По смерти брата. Нет во мне влеченья

К делам правленья, не способен я…

Гертруда:

– Есть королева, кроме короля!

Хватает мне былого униженья.

Я не хочу лишаться положенья

И власти. Слишком страшною ценой

Они достались мне.

Клавдий:

— Но – сын он твой!

За что ты Гамлета так ненавидишь?

Гертруда:

– Ты просто глуп и ничего не видишь!

Я сына своего люблю! То он

Нас ненавидит. Мальчик ослеплен

Был с детства страстью ревностной к отцу.

А ты корону глупому юнцу

Вручить желаешь.

Клавдий:

– Можно рассказать…

Гертруда:

– Не смей! Он ничего не должен знать!

Об этом даже думать позабудь!

Представить не могу, что кто-нибудь

Ему расскажет… Лучше ненавидит

Пусть сын родную мать, чем презирает!

Клавдий:

– Он все равно когда-нибудь узнает.

И будет только хуже.

Гертруда:

– Может быть…

Я думаю, пора его женить!

Клавдий:

– Женить? Вот славно. Есть уже невеста?

Гертруда:

– Быть может – есть. Тебе так интересно?..

Не хмурься, я шучу. Когда решу,

Я все тебе о деле доложу.

Еще успеем это обсудить.

Устала что-то я.

Клавдий:

– Мне уходить?

Гертруда:

– Да, уходи, пожалуй… Нет, постой,

Останься! Мой любимый, будь со мной!

Прости меня, мой муж, за глупость гнева,

За все, за все, за все!..

Клавдий:

– О, королева!..