Читать книгу Дом Огненного Меча. Битва наследников - Рарог Кривич - Страница 10

Оживленные звуки леса раздавались со всех сторон: можно было различить среди них отчетливое пение соловья, радующегося новому насыщенному событиями дню; жужжание спешащей к улью пчелы, несущей в своих лапках священный для всего ее пчелиного сообщества нектар; кое-где пролетал и здоровый пьяный шмель в поисках лакомого кусочка; с ветки на ветку перепрыгивала кукушка, пытаясь отсчитать возраст каждого дерева, на котором оказывалась, но, всякий раз сбиваясь перелетала на новое; час от часу из чащи слышались удары молота ведущего свои работы дятла по коре многовековых древ в поисках пропитания на день. Под ногами же творилась своя жизнь: из кустов в кусты перебегали пестрые ящерицы, играя друг с дружкой в догонялки, а их старшие собратья, змеи, притаившись в засаде, выслеживали очередную жертву-суслика, не чурались змеи и иногда цапать за ноги проходящих мимо зевак-людей, мешавших их охоте. Весь лесной воздух был насыщен ароматами хвои вперемежку с цветочными и ягодными запахами, отчетливее всего чувствовалась жимолость, отдававшая кислинкой. Еще большей загадочности этому летнему лесу добавлял легонький ветерок, который время от времени поглаживал листья дубов и берез, заставляя их перешептываться друг с другом и обдувая расслабляющей прохладой любого встречного, особенно в тот жаркий солнечный день, когда на небе невозможно было найти ни единого облачка. Статный молодой человек в белой рубахе с закрытыми глазами ступал по лесной тропе и наслаждался всею полнотой и обильностью лесной жизни всеми органами чувств за исключением зрения: он мог слышать, как шелестит листва толстенных древ, как пчелки-труженицы переговаривались между собой и как радовались жизни певчие птицы; обонял юноша и всевозможные насыщенные благоухания леса и даже мог прочувствовать парящую в воздухе жимолостную кислинку на кончике языка, которая перекликалась с привкусом хвойного листка; руками же человек обнимал каждое дерево, мимо которого проходил, и гладил мягкий мох своими тонкими пальцами. Его прямые темно-русые волосы шевелюрой спускались до плеч и гармонично сливались с такой же густой бородой, окутывающей все его горло. Несколько мгновений спустя молодой человек вышел на опушку леса, которая находилась на холме, а снизу до его уха доносились звуки уже человеческой речи. Его веки приподнялись и темно-зеленого цвета глаза юноши глубоким взглядом окинули действо, происходившее под холмом: на поляне у леса столпился огромный сонм народа, все как один были одеты в такие же белые льняные рубахи, как и молодой человек, всевозможные пестрые нити украшали их одеяния. Прекрасные светлые девушки были в длинных белоснежных платьях с узорами цветов и благоухающими венками на головах. Все были босые и, казалось, готовились к какому-то действу. Но молодой человек знал, что это за обряд должен был быть – в день летнего солнцестояния все собирались вокруг заплетенного колохода и устраивали празднество в честь Зрелого Солнца, которое длилось семь дней, всю неделю. Колоход же являлся неотъемлемой частью сего торжества. Он представлял из себя выложенную спиральным лабиринтом из камней тропинку, которая закручивалась в коло и раскручивалась обратно. Иногда же строились и весьма сложные колоходы, которые создавали довольно таки запутанные узоры на земле, и требовалось величайшая концентрация и внимательность дабы пройти сей колоход от начала и до конца. Некоторые же из таких колоходов возводились поистине грандиозными и уже не ограничивались лишь тропой, выложенной из камня, их уже строили высотою с человеческий рост из мегалитов, что делало их еще куда более таинственными, особенно если смотреть на них сверху. Это-то про себя и отметил молодой человек, находясь как раз на возвышенности, над поляной, где и был сооружен как раз один из таких редких, необычных колоходов. Вдруг в толпе людей юноша разглядел до боли знакомые, родные нежные черты лица русоволосой девушки. Даже очи ее он смог опознать из сотни иных глаз: небесно-голубого цвета, переливающиеся оттенками серебряного клинка.

– Таргитай! – вдруг громко крикнула она, тоже опознав своего возлюбленного. И они бросились на встречу друг другу: юноша – стремглав налегке спускаясь с холма, а девушка – расталкивая людей на пути, которые вовсе и не думали возмущаться, что их так, немного дерзко, обходит некая девица.

С Зариной Таргитай познакомился еще давно, будучи двадцатилетним юнцом, она же была тогда младше его лишь на год, но всегда относилась к нему, как к намного старшему и поражалась глубине его знаний. Их первое знакомство состоялось в Храме Вед, куда еще молоденькой девочкой Зара пришла со своим старым ослепшим отцом. Таргитай же уже в те годы был молодым учеником жреца при храме и взял молодую девушку на свое попечение. Он стал для нее настоящим учителем и наставником и всегда относился к ней, как к своей ученице. Девочка же в тайне от него хранила свою любовь и боялась признаться юному жрецу в своих чувствах. В те юные годы молодой человек еще не думал всерьез о женитьбе и о построении семьи, он решил полностью отдаться любимому делу – жречеству. Хотя в детстве он и провел большую часть времени за упражнениями в воинском мастерстве со своим учителем – Самом, и даже преуспевал в этом деле. Сам не раз говорил его матери, что из него вырастет отменный воин, ибо в нем, как и в роду Трояна, текла кровь самого Имира. Но, возмужав, Таргитай все же выбрал для себя другой путь. Его начали привлекать ведовские ритуалы, которые он часто наблюдал в исполнении жрецов Храма Вед, при котором обучался древней мудрости. И решил остаться в храме и по завершению обучения. Таргитай не ведал, были ли такие храмы на его родине, в далекой Ринии, ибо даже не мог уже и вспомнить тех золотых детских лет, проведенных на берегах реки Златы. Единственное, что осталось от детских воспоминаний юноши – образ его отца, Наместника Ринии Адвина, коим он навсегда и запомнился еще маленькому мальчику. Мать же Таргитая спустя несколько лет по прибытии в Семиводье вынуждена была вернуться на свою родину – в Чюдрок, когда окончательно уверилась в том, что в Кологарде ее сыновьям уже ничего не грозило и там они были в безопасности. Она была вынуждена пойти на такой шаг, ибо преследователи рано или поздно по ее местонахождению вычислили бы и ее детей. Таргитай не обвинял свою мать и не обижался на нее, он прекрасно понимал, что так было нужно. Когда же он повстречал Зару, то сразу заметил в ней что-то знакомое, напоминающее ему свою родную мать. Зарина была чиста и целомудренна и, по мнению юноши, была одной из самых идеальных невест всего Семиводья. Поэтому, чувствуя себя старшим братом для нее, он всегда относился весьма подозрительно ко всякому, кто приходил свататься к ней. Отец ее умер через год после того, как они прибыли в Кологард, и теперь кроме Таргитая у нее совсем никого и не было. Зара же расценивала эти его действия, как намек на то, что она ему была небезразлична как девушка. Со временем юноша и сам начал понимать, что у них было достаточно много общего: Зарина всецело разделяла жизненную позицию Таргитая, и он даже признавался порой самому себе, что именно о такой жене он всегда и мечтал. Но для начала он хотел крепко встать на ноги, а уже потом заводить семью. Теперь же, будучи двадцативосьмилетним парнем, молодой человек все-таки решился сделать Заре предложение на праздник Зрелого Солнца. Юноша понимал, что идеальнее жены для него и матери для его будущих детей ему было не сыскать, и что, возможно, это действительно была его судьба.

Наконец поравнявшись с возлюбленной, Таргитай заключил ее в крепкие объятия закружил в воздухе – яркий девичий смех раскатился по округе, но никто из присутствующих на праздновании не обратил на них внимания, ибо каждый был занят прояснением своих любовных отношений. Когда же все разбились по парам, главный жрец праздника попросил всех выстроиться в очередь у входа в колоход, в который поочередно юноши и девушки, держась за руки, должны были начать заходить, когда другой волхв принялся играть на причудливом музыкальном инструменте, представляющем из себя надутый мешок из шкуры животного с несколькими трубками, в которые, набирая полные легкие воздуха, играющий дул, выводя растяжную мелодию, погружающую всех присутствующих в дрему. Когда очередь наконец подошла к Таргитаю, жрец протянул ему длинную деревянную поварешку с неким волшебным питьем. Молодой человек пригубил снадобья и ведомый впереди стоящей девушкой скрылся в таинственных коридорах колохода, таща за собою, проделавшую ту же процедуру Зарину. Чередующиеся плавные и резкие повороты колохода заставляли юношу все глубже и глубже погружаться в дремучее состояние, уже через несколько мгновений ему захотелось опустить свои веки и полностью отдаться движению хоровода по причудливым закоулочкам колохода. В глазах пестро поигрывали всевозможные цвета, но Таргитай отчетливо начал ощущать, что солнце начало все ближе и ближе клониться к линии горизонта, преобладающие ярко-алые огоньки сменились марными фиолетовыми отблесками, на мгновения проскальзывали и резвые, словно вспышка молнии, небесные цвета, которые тотчас же сменялись насыщенными зелеными красками и желтой точкой, которая как горошек скатывалась откуда-то сверху, уходила вниз, за переносицу и опять появлялась наверху, так повторяя свое движение до очередной вспышки. На фиолетовом фоне рисовались причудливые розовые картины и порой даже радужные разливы, но с большим заносом в темную, ультрафиолетовую, сверхмарную часть. Спустя неопределенное время Таргитай вдруг начал чувствовать, что не может ощущать земли под ногами: казалось, словно при каждом последующем шаге ноги его ступали все выше и выше, а под ними ощущалось некое мягкое и приятное, будто вода, пространство. Несомненно, эти ощущения было знакомо молодому человеку, ибо не первый раз участвовал он в колоходах на подобных праздниках. Но с каждым таким разом эти незабываемые ощущения усиливались, и открывались все новые и более яркие краски в осязании всего действа. Вскоре ощущение легкости наполнило все его тело, и он уже был готов открыть глаза – сплетаясь в причудливый узор все люди кружились в таинственном хороводе, паря в воздухе на высоте в сажень над колоходом. Внезапно Таргитай почувствовал, как девушка впереди него потянула его куда-то наверх, еще выше чем он был. С любопытством новорожденного ребенка юноша принялся вглядываться в другие части заплетенного хоровода и начал замечать, как некоторые из людей так же стали взмывать выше в воздух, нежели другие, при этом образовывая уже объемный хоровод, который продолжал свое плетеное движение, рисуя хитросплетенные круги уже не на плоскости земли, а в трехмерном пространстве. Вскоре весь этот объемный хоровод принял форму шара и Таргитай начал различать как по контуру этого шара начало излучаться сначала приглушенное, но становящееся все ярче и ярче с каждым мгновением марное свечение, которые начало укрывать собою всю округу, освещая дремучие леса. Юноша уже полностью погрузился в дрему и теперь мог даже наблюдать со стороны как выглядел их трехмерный, шарообразный хоровод со всевозможными сплетениями и переходами – этот огромный светящийся фиолетовый шар уже висел высокого над южными склонами Чюдрокских гор. Марное свечение, казалось, можно было наблюдать уже из любой точки Семиводья, но, скорее всего, даже потому, что таких хороводов в ту ночь взмыло над всеми степными и горными просторами страны сотни и тысячи. Теперь, находясь на достаточной высоте, Таргитай мог отчетливо разглядеть светлые очертания северных полуночных земель, все величие белых морей и рек, а также и всю окутанную тьмою таинственность полуденных южных территорий и созерцать глубины черных морей и впадающих в них рек. Необъятность просторов просто завораживала. Зара, казалось, думала о том же, о чем и молодой человека, ибо ее глаза передавали точно такие же переживания, какие испытывал в тот момент в своей душе и Таргитай. Неожиданно где-то на юге промелькнуло еле заметное червонное свечение. Это привлекло внимание юноши, и он решил посмотреть, что же это такое необычное было, чего он еще никогда доселе не видывал: далеко на юге высоко в темном небе сплелись в ядовитый клубок две ярко-алые огромные змеи, которые кусали друг друга за хвосты и невыносимо шипели – кто-то проводил темный хоровод. Вдруг, заметив Таргитая, одна из змей оттолкнула головой другую, и они уже вместе на мгновение ока уставились на молодого человека и внезапно резким движением рванули к нему издавая еще более ядовитые шипения, словно были разгневаны чем-то…

Очнулся молодой человек ранним утром, когда птички начали уже выводить свои райские мелодии, а пчелки опять устремились на цветочные луга за очередной порцией золотой добычи. Все вокруг еще спали, обнявшись парами, прямо на поляне, где вчера проходило празднество. Зарина сладко зевнула своими алыми губками, устроив головку поудобнее на груди Таргитая, но еще, по-видимому, не думала просыпаться. Таргитай приобнял возлюбленную и поцеловал ее в лобик – этой ночью они открылись друг другу…