Читать книгу Память призраков - Ray Indigo - Страница 8

Благо обморочный сон сверхчувствительной особы оказался не вечным. Она умела переносить на себя состояния и мысли окружающих, воспринимать социум, наполненный скрытыми тайнами и ловушками, только эмпатически. Вроде того, как для решения какой-нибудь мудрёной проблемы, нужно думать, как проблема. Или нужно ею на мгновение стать. Расчувствовавшуюся «проблему» с ангельским именем, Горский оперативно эвакуировал из затхлого капкана чужих душ. А подоспевший криминалист, успев на первых порах возмутиться перспективе осматривать сразу два с половиной трупа за один выезд, как мог, реанимировал практикантку. На прощание, провожая до комитетского «Форда», Филиппов дал ей наказ больше кушать, дышать лишь свежим воздухом и непременно сменить профессию.

А тем временем к злополучному домовладению начали подъезжать наряды областной полиции, комитета и специализированные фургоны, от шума которых голова кружилась сильнее, но можно было утешиться на груди любимого брата. Лео имел взволнованный и утомлённый долгим ожиданием вид и забросал массой небеспочвенных вопросов. На их общем фоне особенно выделилось бредовое предположение краснодипломного психолога о том, что сестра стала жертвой заказчиков эксперимента, вновь разъярёнными его исходом.

И пока Лёлик не обеспокоил самого лучшего адвоката или пожаловаться в Страсбург, она, не поднимая слипающихся глаз, начала свой суггестивный пересказ полученных впечатлений. Девичий голос звучал бархатно, но очень печально, будто она, как в детстве рассказывала сказку, плохой конец которой неизбежен. История расширяла отвлечённое воображение, но не могла передать всей безнадёжности и мрака, в котором застыла хрупкая жертва маньяка, подобно мухе в янтаре. В течении десятиминутного обморока ясновидящая мысленно перенеслась в заболоченную лесную чащу. Высокий хвойный лес приближался, надвигаясь тёмной скалой, а последние башни и высотки города утопали за спиной. Оставленный город напомнил Петербург, где Евангелине доводилось бывать с друзьями. Единственно светлая тропинка в погасшем за мгновение лесу длилась бесконечно и витиевато, как нить Ариадны в лабиринте Минотавра. Бессмысленное и жуткое следование быстро наскучило и хотелось повернуть назад, но за спиной вдруг расползлись цветущие гнилью болота и отрезали путь к отступлению.

Тем временем, у дороги в неизвестность также незаметно появился свой провожатый – высоченная мужская фигура в чёрном плаще с капюшоном и длинным шлейфом. За ним влачился не только плащ с налипшими болотными гадами, но и причудливого вида посох, который и прочерчивал дальнейший путь. А все ближайшие деревья после него сами собой превращались в деревянные статуи языческих богов с устрашающими ликами воинов и старцев. Он ступал столь стремительно, словно низко летящий чёрный ворон, что по правую сторону среди лесистой завесы скоро начала пробиваться панорама набережная тихой реки или длинного озера. Периферийным зрением всё время казалось, что параллельно лесному призраку по лиловой кромке берега в сумерках бегут светлые лошади.

Вот в толще леса прорисовался горизонт с бледными избами и куполом старой часовни. Провожатый, очевидно достигнув цели, замедлил путь и стал ритмично крутиться вокруг себя, напуская бешеный ветер. Следом за колдуном, не имевшим под своим глубоким капюшоном лица, словно закрутилась сама земля в сплошной водоворот из хвойных крон, деревянных стрибогов, налетевших отовсюду ворон и филинов. Чёрный призрак не просто крутился, увязая всё глубже и глубже, он будто добровольно ввинчивался в недра сырой земли. После того, как он смешался с грязью полностью, из взрыхлённой почвы напоследок вырвался контур огромного лица, все ужасные черты которого образовывались впадинами грунта. Гигантская личина распахнула впадину рта в беззвучном крике, вроде изображённого безумцем Эдвардом Мунком, и разрослась в глубокий ров посреди леса. Вскоре обитаемый горизонт озарился огненным отблеском – к яме приближалось целое созвездие таинственных огоньков. Ими оказались смиренные путники, караван которых возглавляла каста загадочных монахов, надёжно скрывавших истинные лица в глубоких капюшонах. Их шествие отдалённо напоминало крёстный ход благодаря возвышающимся распятиям, христианским образам и знамений. Таинственные священнослужители выстроились вокруг ямы, но очевидно не собирались туда спускаться. Братская могила ожидала послушников, приведённых туда конклавом белых кардиналов, по приказу которых неофиты начали свой поочерёдный переход в иной мир.

В веренице преобладали мужчины и мальчики, на фоне которых особенно выделилась знакомая девушка с тёмно-каштановыми волосами, спускавшаяся в числе последних. И потому выглядела она случайной жертвой древнего культа. Все участники малопонятного действа, как сектанты были облечены в ритуальный саван, и потрёпанное свадебное платье девушки не сразу бросалось в глаза. Шатенка прижимала руки к груди, словно ей было очень холодно, больно или страшно. Но даже в профиль удалось рассмотреть, как постепенно из-под рук по белоснежному шёлку расходятся багровые круги крови. И вот, уже спустя пару минут, эта жуткая метаморфоза полностью превратила подвенечное платье в красное.

– Анжелика! – звонкий окрик неосознанно вырвался со стороны ясновидящей, словно кто-то шепнул ей имя обречённой. И действительно в последний миг, она обратила взгляд, полный последней надежды. Рядом с ней засуетился и начал нервно оглядываться долговязый шатен с закостеневшим, словно у скелета лицом. Услужливый тип испуганно посмотрел на непоколебимых монахов и подтолкнул невесту продолжить путь в яму, – Анжелика… – снова раздался отчаянный возглас, разнёсшийся по вековому лесу эхом. Ощущалась непоправимость кошмарной ситуации, и бессилие перед монотонным гнётом белых кардиналов. Это были древние заклятия, замаскированные под молитвы. Но, увидев спускающихся с лесного шатра синих мотыльков, последние силы были собраны, и ясновидящая многогранным эхом прокричала обернувшейся пленнице: – Будь свободной!

Мощный порыв свежего ветра, порождённый волшебным голосом, ворвался в тайную чащу. Все погребальные огни вмиг погасли, а капюшоны сорвались с седеющих голов монахов. И видение стремительно рассеялось, будто отражение на воде, растревоженное резким движением. Но долго ещё злобно всматривалась в нарушительницу спокойствия пара самых почтенных из волхвов, лишённые духовности, лица которых показались призрачно знакомыми и потому отпечатались в сознании.

– Так нарисуй их, ты же умеешь по памяти. – предложил впечатлённый брат, перекладывая свои чемоданы из автомобиля атипичного следователя в раскрашенный в стиле «Звёздных войн» джип своих друзей. Они также выразили желание встретить загулявшего в «Европах» френда, но опомнились на час позже сестры. Предложение было более, чем уместным, с учётом осложнения частного дела Горского. От его готических подробностей разнеженный в добропорядочной и трезвомыслящей Германии бюргер Лео в шутку выразил желание и пешком дойти до родного Крылатского, лишь бы бежать подальше от замка подмосковного некроманта. – Нарисуй, а парни их через сеть пропустят, вдруг идентифицируем твоих чудиков. Секты часто организовываются богачами в среде знаменитостей, чтобы денег и славы стрясти, как можно больше.

– Не вопрос. Брательник фишку рубит, хоть мы уже подумали, что это его в какую-нибудь саентологию засосало. Колись, Лео? – допытывался лучший друг Женька Бухинов больше известный, как клабер Джей. Блондин с улыбкой отмахнулся от привычных приколов друга, погрузился следом за сестрой в задний отсек «звездолёта» и отбил приветствие парней, сидевших впереди, – Лады, через Егоркину шарашку всё сделаем в лучшем виде! – блистающий хипстерским лоском, Джей кивнул на своего кудрявого «штурмана».

– Ага, по бонусу хакнуть или затроллить могу, – всхлипывая от хронического смеха согласился компьютерный дизайнер, тайно промышлявший хакерством. Но от дополнительной опции для престарелых фигурантов Ангела категорически отказалась, взяв с Кудрявого обещание никак не волновать престарелых героев будущих ориентировок, если те вдруг будут опознаны. Лишь бы не спугнуть их раньше времени. – Да я тя понял, Малая, нужна только инфа. Как сказал великий Лао Цзы: «Хакнуть всегда успеешь, а пока созерцай».

Четырёхколёсная ракета «земля-клуб» с гремящим в колонках диджейским трансом стартовала, исчезнув в облаке придорожной пыли, и экипаж её до следующего утра дружно позабыл обо всём на свете. А после, снова проспав до постыдного предела и пробудившись от тревожного звонка телефона, Ангела ощутила себя Билом Мюрреем в известном фильме и не сразу вспомнила, куда они забросили багаж перед тусовкой, и точно ли подмосковные мумии ясновидящей не приснились. На выручку пришёл звенящий деловой бодростью голос Горского:

– Привет шпионам! Куда это ты с братцем вчера испарилась? Между прочим, мы раскололи африканского шамана, вернее то, что от него осталось, и он многое разболтал про своего хозяина.

– Правда? – усомнилась соня, больше удивившись кофейному аромату, что тянулся в комнату и тому, что вздыбленный Персиваль сегодня шарахается от неё, как от чёрта, – А мне вчера говорили, что если расколоть эту голову, то получишь только песок, и только он расскажет, в каком регионе негра замочили.

От смеха Горского смартфон чуть не вылетел из рук внештатницы.

– Да ну?! Надо будет Филиппычу звякнуть, сказочка в его духе. Он, кстати, вчера ещё долго удивлялся, как таких хрупких созданий, как ты, к криминалистике подпускают. Ну? Фея, со звездой во лбу, как ты до всего этого докатилась?

– Ты, хотел спросить догадалась? Я до многого сама догадываюсь. Вообще-то ты мне собирался интересненькое рассказать, да вижу, всё стесняешься. Тогда я начну первой. Ту девушку из подвала звали Анжеликой, а концы тёмных делишек её похитителя нужно искать в Питере и Ленинградской области.

– Стоп. Откуда информация?

– Хороший вопрос к ясновидящей! – саркастически ответила она, решив проследовать за манящими запахами на кухню. И взбодрилась без единого глотка свежего латте – наскучавшийся по родному дому брат с улыбкой сумасшедшего хлопотал в хозчасти, мастеря какую-то сласть. – И тебе доброе утро… Чувствую себя? Всё норм… Аркадий, это я не вам. – растерявшаяся спутница, поскорее ретировалась с кухни и продолжила разговор в спальне, – Арчи, я ещё многое могу разузнать по своим космическим каналам.

– Ах, космическим?! Ну-ну… – с наигранным соболезнованием ответил следователь.

– Могу угадать, к примеру, как звали твою бывшую девушку.

– Не надо! – резко оборвал он девочку-индиго, подспудно удивившись угаданной приставке «бывшая». Но тема его последней любви, была строго табуирована для всех. – Возьмись лучше за… Так и быть, за Анжелику, правда, мы её «Спящая красавица» уже прозвали. Кто и каким образом её убил угадаешь?

Но девушка со связями в космосе была не так проста и потребовала обещанную информацию от бойкого сыщика. Следователь, как водится, пробовал прикрыться тайной следствия, но скрепя динамиком признал, что сам завербовал Евангелину, как практикантку, да и своеобразное боевое крещение она уже прошла.

Словно сакральную тайну за семью печатями, следователь скудно поведал, что соседская бригада вандалов с военным прошлым действительно родом с Чухонских болот. А вот их наниматель, персона куда более загадочная, в светлое время суток никто в коттеджном посёлке его не видел и дружбу с ним не водил. Но словоохотливая и всезнающая женщина из особняка напротив ранее трудилась в журналистской сфере, а на днях случайно обзавелась биноклем…

– Короче, либо потомок династии русских князей Долгоруковых, тьфу ты, то есть Трубецких. Обосновался в элитном посёлке после возвращения из США, как последний из Могикан. Либо предприимчивый однофамилец, сколотивший нехилый капитал на рынке ценных бумаг. Там ему видать, и подвернулась бумажка с княжеским титулом.

– Слава богу, не из Птолемеев! Думаете, что коллекционер бумажек не смог устоять и перед министерскими? А мумии тогда откуда? – засыпала вопросами внештатница, но в этот момент в спальню залетел взволнованный Лео, с планшетом в руках. Он что-то зачастил в параллель скептическим доводам Фемиды на том конце сотового моста. И мысли её окончательно спутались. На плазменном экране устройства пестрели электронные сообщения сверхсекретного отсчёта от хипстера Джея и кудрявого хакера, поразительно добросовестно отнёсшихся к странной просьбе друзей. Ещё бы! Парни, в отличие от Лео, выпавшего на год из российских реалий, были в курсе участия Ангелы в телешоу и минувшей ночью разнесли на весь клуб, что присоединяются к реваншу юного экстрасенса.

Традиционно кодируя свою речь интернет-мемами и смайликами, Женька радостно возвещал о том, что сетевой фильтр изображений, обработавший вчерашние рисунки ясновидящей, выдали такие результаты, о которых он опасался рассказывать по мобильнику, дабы не потревожить «Большого брата». Ведь идентификация одного из патриархов лесных сектантов навела на фотографии бывшего руководителя бойцов невидимого фронта Николая Евпатиевича Чуднова, когда-то проецировавшего свой бесценный боевой опыт на политическую плоскость.

Среди нескольких сравнительных вариаций для второго зловещего адепта, не сумевшего скрыть свою личину, Ангела сразу выделила земляка и коллегу предыдущего политика. Под лишённым всяческих эмоций и красок лицом бывшего чиновника федеральной величины, стояла частная подпись «аграрный олигарх Виктор Резцов». Для максимальной схожести этого крутого пенсионера с таинственным монахом из сна, программа рекомендовала облачить нарисованный художницей-самоучкой оригинал в дорогой деловой костюм и очки с золотыми душками.

Но опознание третьего и самого скользкого адепта биометрической программой было лишено многообещающей конкретики. Система выдала несколько вариантов для сравнения, среди которых наличествовали разные малоизвестные актёры и один гей-активист. Всё это конечно намекало на его посредственность, но Евангелина решила не сдаваться и, уже полностью дистанцировавшись от голоса Горского, повторно перелистала свободной рукой мессидж друзей.

– Вот он! – воскликнула она, и следователь с братом одновременно отозвались по разные стороны эфира, – Вот написано… Мы тут в интернете нашли про, – пояснила она в трубку, – Потомка русских князей Максимилиана Трубецкого, который продолжает благородное дело своих аристократических пращуров, один в один сектант из моего видения. Это, какое дело, интересно, скелеты по шкафам замка распихивать, да?! В общем, заказывал про себя пару статеек этот тип. А вот ещё нашли девелопера из Петербурга, как близнец того князя после некоторого апгрейда, только зовут… Александр Сергеевич Негодин. – дочитала она до конца, переводя горящие глаза с фото представительного «князя» на изображение плутоватого владельца строительного концерна, и дедуктивный запал её пошёл на убыль.

– Ну, что я вам скажу, фрау Стелер… – с недовольством закряхтел голос в трубке, потому как профессиональная зависть к загадочным методам дилетантки переполняла амбициозного карьериста.

– Вообще-то, фройлин!

– От этого не легче, мисс Марпл. Подкинула ты мне глухарей. Значит, скоро запахнет жареным. Уверен, не поедь ты вчера со мной, не было бы всей этой чертовщины!

– Окей, я подкинула, я и буду помогать.

– Да ну, – высокомерно подначивал профи, – Каким же образом?

– На общественных началах, конечно. Мне чужих звёзд не надо, как говорил маленький принц. Вы, детектив Горский, так понимаю, нас ни во что не ставите. Но в долгом ожидании своих запросов и экспертиз…

– Вот откуда ты только знаешь?!

– Сериалы про ментов смотрю на досуге. Так вот, я узнаю о «Спящей красавице» многое и гораздо быстрее твоих патологоанатомов, по одной только её свадебной перчаточке, которую вчера не успела стащить по уважительной причине. Алё? Чего молчишь? Забыл, я на конкурсе рассказывала о своём методе с перчатками. Короче, моё экспертное бюро под названием… Под названием «Индигеты», – Лео заинтригованно улыбнулся и расширил глаза. Но сестра самоуверенно кивнула и, указав на него, себя и планшет с письмами друзей, выставила вверх большой палец, как благосклонный римский император, – И оно сегодня работает только до пяти часов, имей ввиду!

Молодой многообещающий специалист имел ввиду всё, пытался объять необъятное и даже понять непонятное. И лишь обосновать происхождение своих данных грозному начальнику следствия по прозвищу Генералиссимус не представлялось возможным, но надменный отказ от них гарантировал Горскому передачу дела и всех лавр старшему следователю. Он был из тех редких государственных сыщиков, которые, взяв верный след, роют землю носом и крошат асфальт. То есть никаких стеснений, сомнений и преград.

Надо было спешить, ведь аргументы ускользающей внештатницы заманивали некими ориентировками на возможных преступников и беззастенчиво пахли тортом с шампанским. К пяти с гастролей ожидалась мама Стелеров, и со всей своей труппой она намеревалась отыграть на бис прямо в квартире возвращение негодного, но любимого всей душой сыночка. В первые годы своей жизни Лео никак не желал разговаривать, как бы ни старалась эмоциональная родительница и орава педиатров, вдумчивый малыш с платиновыми локонами, играл в молчанку. Но обет молчания был наконец-то нарушен восторгом трёхлетнего чада, когда молодая мамочка в эпоху жёсткого дефицита и аскетизма преподнесла Лёлику на день рождение огромный шоколадный торт собственного приготовления. Ныне обеспеченная и счастливая мать решила поквитаться с сыном годом оскорблённого молчания за то, что сбежал под крыло «бездушного фрица», коим талантливая актриса в запале именовала бывшего мужа. Потому, двадцать лет спустя, последователь Карла Юнга, впервые в своей жизни стряпал торт.

Парень старался, что есть мочи. Забыв про свою аллергию на запах ванили, Лео мужественно засучил рукава над палитрой компонентов. Облака из муки и какао-порошка наполнили кухню алхимика, а увлечённая детективщица, сидя за кухонной консолью с планшетом в руках, то и дело выкрикивала подозрительные факты из электронного компромата изобличённых фигурантов. Знатока человеческих душ и психотипов она негласно назначила штатным профайлером своего новорождённого бюро особенных расследований. С учётом кибер-отдела, одной, но прочной завязочки в следственных структурах, маленькое, но гордое детективное агентство можно было считать укомплектованным. Осталось только получить лицензию и допечь торт…

– Вот, это оно! – вновь воскликнула Ангела, от чего брат выронил пекарскую смесь и расчихался от ванильного аллергена.

– Да будьте ж вы здоровы!

– Спасибо. Что стряслось?

– А то, что это Ладожское озеро! Как я сразу не поняла: густой хвойный лес, болота и большой водоём. Думаю, где-то в Карельских лесах скрываются те лесные сектанты и их жертвенник. Вот написано, что там ближе к северной части озера есть древние монастыри, болота и заколдованные места. Всё, – решила она, – Завтра же едем в командировку, к северу от Питера. Поверь, я в топонимике на раз плюнуть разбираюсь.

– Кто бы спорил… – сдержанно заключил он, отодвигая продукты подальше и сбрасывая навязчивые звонки друзей и своей девушки Кристины, – Слушай, я, конечно, привык к твоей философии и мистике, но как ты решилась на реальный кастинг «Поиск экстрасенса»?

– А, – невесело отмахнулась Ангела, – Это дурацкая и длинная история с грустным концом. И сейчас я свободный художник.

– Что-то мне подсказывает, твою новую историю ожидает ещё более грустный конец. Если этот фееричный бред реален, то имей ввиду, копая под таких персонажей и тем более тоталитарную секту, можно выкопать себе…

– Не волнуйся, братишка, это итог любой жизни, а дожить до тщетной борьбы с морщинами и болячками я не мечтаю.

– Это пока.

– Не-а. Я, как эпикурейцы, а они говорили: «Не бойтесь смерти, ведь пока мы существует смерти нет, а когда она придёт нас уже не будет». Глупо бояться той, с кем ты никогда не встретишься, – с убедительной логикой студентки философского факультета, пишущей книгу о божественных силах звёзд под названием «Астротеизм», невозможно было спорить, – Боится смерти тот, кто ничего не знает о потусторонней вечной жизни. А не ошибается тот, кто ничего не делает. И вообще, дети-индиго, как земные ангелы, живут не ради себя, мы живём ради гармонии и счастья окружающих.

Брат вдруг хитро улыбнулся и, отправив упрямые коржи в топку, направился к своим огромным чемоданам. Он с головой погрузился в эти хранилища отцовских подарков и деловых костюмов Лео и, с трудом выудив искомое, вернулся в кухню с ярко-синей книжкой в твёрдом переплёте. На глянцевой обложке красовался творческий псевдоним сестры и название её теософской теории. Ангела обомлела, ведь пару месяцев назад она забросила эту глобальную идею разоблачения неизвестных человечеству добрых и злых духов, и свой философский эпос так и не завершила.

– Не благодари, Солнышко! Я же регулярно захаживал к тебе в блог и почитывал твой шедевр. Канту не стыдно за некоторых земляков. Уезжая, я заказал в электронном издательстве распечатку небольшого тиража, чтобы родственникам и отцу подарить. Нашего папу добили твои фантастические иллюстрации, сказал, что мне, как психологу необходимо с тобой усиленно поработать. Но всё-таки хвалил и как всегда говорил…

– Что я способна на многое? – предположила обрадованная Ангела и брат, кивнув, рассмеялся.

Свой экземпляр удивительной рукописи был великодушно приготовлен и для черноволосой грозы московских грабителей. Похожий на стремительного Зорро в любимых гангстерских очках, Горский всё-таки бросил перчатку дерзкой ясновидящей. Да не одну. Со склада вещдоков двойной агент комитета тиснул на время добытые кропотливым криминалистом рабочие перчатки княжеской бригады, признавшись, что это было несравнимо легче, чем убедить кондового патологоанатома, работающего над «Спящей красавицей», в том, что он не фетишист и некрофил.

– Арчи, – вопросительно обратилась она к следователю, – Кстати, Лео, тоже можно так к тебе обращаться?

– Хм… Посмотрим на его поведение. – пошутил брюнет, ничуть не смущаясь аксессуара покойницы в своих руках и белизны тахты, на которую плюхнулся прямо в своём пальто, – Да ладно, шучу. Лео уже свой парень. Евангелина, тащи уже своё досье с рисунками, вот тебе варежки. У меня тоже, знаете ли, времени в обрез.

На тонкое замечание проницательного профайлера о том, что досье на маститых сектантов электронное и может быть выслано ему «по мылу» вместе со сведениями о владельцах перчаток, наглец сделал поправку, что его временного запаса всё же хватит до приготовления пирога. Головокружительным ароматом была наполнена вся квартира, и даже лестничная площадка.

Оказалось, что начинающий экстрасенс умела концентрироваться на своей нестандартной работе и не обратила внимания на перепалку. Лишь вовремя перебила дуэль острых языков своей убедительной просьбой при первой же возможности придать тело Анжелики огню после вскрытия. Помешанный на этой девушке, маньяк не дал ей покоя и свободу даже после смерти, притащив в свой подвал, наполненный магическими фетишами.

– Как получиться… – не поднимая глаз, ответил нахмурившийся следователь, зная, что резонансное расследование тщательно замаскированного преступления может растянуться на много лет, на протяжении которых останки, как и все вещдоки, будут нужны и неприкосновенны, – Лучше покажи, что на этого упыря нашла? Где он вообще всей этой дури с вудуизмом и православными иконами мог набраться?!

Меж тем, высокоскоростная дебютантка со своей командой откопала на просторах мировой сети ряд занимательных вещей. Оказалось, все увиденные ею служители таинственного культа тоже являются выходцами из Петербурга. Бывший хозяйственник кабинета министров Резцов ещё в советском прошлом отметился, как выдающийся колхозник всей Ленинградской области. Особенно долго и плодотворно потрудился он на посту председателя небольшого областного городка Озерска и ряда его предприятий.

Вся соль этой зацепки скрывалась в географическом положении Озерского района области – лесистом и заболоченном Карельском перешейке со множеством старых таинственных святилищ. Сам же областной центр, принадлежавший в своё время шведам, а затем финнам, притаился на берегу бескрайнего озера с целой системой скитов мужского монастыря. Но со вторым человеком-загадкой, Николаем Чудновым, пожилого агрария связывала не только родина, давняя дружба с дачным соседством и спецслужба. Вместе они негласно, при поддержке приближённых бизнесменов и седовласых коллег из большой политики, финансировали несколько религиозных фондов, имевших православную основу и парадоксальный боевой оттенок – то есть фонды, и спонсируемые приходы данного братства предназначались для отставных и консервативных офицеров. Более того, на заре перестроечных лет Николай Чуднов возглавлял силовые ведомства республики Карелия, и уже дышащее на ладан ОБХСС тогда заподозрило его в крупных хищениях ценной карельской древесины. А что такого?

Разведчик, в те бесславные времена всего лишь заразился всеобщим штаммом коммерции и прихватизации, так сказать, разведывал неосвоенную местность соседнего региона. Но такое рьяное освоение целины шло вразрез с законодательством. Скандал удалось замять братскими усилиями набиравшего в то время вес властного клана «Питерских». В наказание Николая Евпатиевича сослали в Москву батрачить на различных министерских галерах. Где он вскоре воссоединился с серым кардиналом Резцовым.

Горский криво ухмыльнулся, рассматривая неплохо нарисованные портреты, где у двух партайгеноссе были необычайно инфернальные образы, подкрепляемые загадочными капюшонами и руническими узорами. Ясновидящая сама поразилась тому, что подсознательно перенесла их на портрет Резцова, в то время, как рисунок Чуднова украшал берег озера с бегущим белым конём.

– В целом, какие-то связи и с двойником нашего князя Негодиным имеются. Вижу в его биографии упоминается, что в 90-х занимался лесозаготовками и перевозками, затем строительством загородных домов, после чего объединился с крупными девелоперами Петербурга. – начал размышлять вслух московский следователь, а Евангелина поспешила уединиться с перчатками в своей комнате, – Но учился питерский строитель почему-то в военной академии. Чтобы потом прорабам команды отдавать, что ли? Странновато, учитывая, что ремонтники князя отставные спецназовцы. У Трубецкого эти братки по совместительству за стражу были, вместо ЧОПа. Вот и насторожили.

– Ха, это примерно так же, как военачальник Чуднов Карельский лес охранял, да? – смеясь, подметил Леонард.

– Вроде того… – Горский постепенно накалялся, от всматривания в искажённые всевластием и профессиональной паранойей лица монахов. В потустороннюю фантазию внештатницы на этот раз было трудно поверить, но следователя убеждали предыдущие попадания в яблочко. Выходило, что главным подозреваемым может стать многоликий аферист с высокими покровителями во власти и спецслужбах. И молодой детектив в досадных мыслях повесил на роковую прачечную амбарный замок, отвёз любовницу министра в изолятор и сменил погоны на майорские.

– Арчи? – повысил голос парень в заляпанном халате, с пятой попытки пробившись сквозь толщу спутанных размышлений сыщика, – Я спрашиваю, как личности вандалов и умершей девушки устанавливать будете?

– Как? В моём феноменальном деле, – с выразительной злостью ответил он, отбросив досье на влиятельных стариков, как можно дальше, чтобы вцепиться в князя и его питерского двойника мёртвой хваткой, – Это примерно, как слежку за собственным хвостом устанавливать. Вот смотрю я на эту гаденькую недворянскую морду и что думаю? Природа мать не могла произвести на свет сразу две такие ошибки. Я не психолог, как ты, Лео, но опыта работы с подобным контингентом имею несравнимо больше. Блеф это, а не князь, ряженое питерское мурло с вороватыми глазами извращенца. После девяностых таких маркизов развелось, как грязи, кто-то из кремлёвских даже открыто эти титулы раздавал, как вай-фай… – следователь осёкся, вдруг вспомнив, что этим популяризатором неодворянства был советник президента Николай Чуднов, – Короче, меня дико бесит, что наш аферист по всем эпизодам, кроме «Спящей красавицы», проходит косвенно. Ведь грабёж в его отсутствие произошёл, его самого коснулся и к организации банд группы спецназовцев его не пришьёшь. Алиби, чёрт возьми! Правда, по всему видно, что собирался возвращаться из Нью-Йорка через неделю, а после того, как работнички обнесли соседей, задержался. В общем, мы его теряем и без Интерпола не обойтись.

– Используя свои скромные теоретические знания психоанализа, кое-что посоветую, – уязвлённо начал Лео, – не стоит душевнобольного шугать Интерполом, а то исчезнет насовсем в какой-нибудь Мексике. Исходя из психологии маниакальных типов, с синдромом навязчивого состояния и коллекционера, он вернётся за своими игрушками. Тем более, если это всё-таки самозванец, живущий в Питере, смотаться несложно. Можно будет поймать его на живца в доме или, если он умнее, то попытаться как-нибудь тихо продать ему ту африканскую головку. Сестра говорила, что обладатели её фанатично ценят.

– Сечёшь! – голосом кэвээнщика одобрил гениальную мысль сыщик. – Через кого-нибудь из его бойцов можно будет, в смысле, когда мы их сцапаем. По билингу и пальцам – плёвое дело. Тем лучше, что эти ушлёпки довольно приметные, для чистоты эксперимента твоей сестре я не сказал, что главарь у них бритоголовый, а сподручный, наоборот, с хвостом. Банда спецназовцев, банда спецназовцев… – задумчиво повторил Горский ярлык от знакомого дела, – Что-то подобное в ключе ограбления слышал не так давно, надо будет пробить по сводкам…

– А у нас по ходу, – встрепенулся Лео, услышав от планшета сигнал поступившего сообщения, – Свои сводки подоспели. Круто! Тут вот Джей, в смысле мой друг, Евгений, надыбал в кэши интересные посты…

– Леонардо, нельзя ли по-нашему? – изогнул бровь Горский.

– В общем, вышли в ЖЖ на аккаунт, то есть личную страничку одного питерского репортёра с ником, ну псевдонимом «Идальго», но я так понимаю, свой правдорубский блог он давно забросил или его забанили, то есть закрыли, а сами записи в интернете всё равно существуют, понимаете?

– Да что ты мне, как чайнику разжёвываешь, давай сюда разберусь! И не выкай тут мне!

Но стоило сыщику деловито изъять планшет из рук европейца, смятённого российским представителем закона, который в этот день по случаю отчёта у шефа был ещё и в форменном синем кителе, как затрезвонил его мобильник. Горский подмигнул на прощанье и, взволнованно громыхнул в свою трубку, переместился в гостиную подальше от лишних ушей. Но не услышать отголосков его радости по поводу установления информационно-техническим отделом личности одного из четырёх ремонтников мог только глухой.

– Сумченко? По малолетке в Питере привлекался? Шикарно! Ах, и в области тоже? Ещё круче! Выборгский район? А нам местные про Озерский район вроде нашёптывали. Да-да, про Ланденпохью в Карелии помню, мне просто неудобно при детях это произносить, – гремел саркастическим смехом Горский, – Короче, Склифосовский, нашли только одного? Это который с хвостом? А на яйцеголового главаря ничего? Вот, чёрт! Ладно, пробьёмся. Вернее пробьём, да. Билингу запрашивали? Так и знал, что номера гастерские и уже скинули. Помню, гражданка из дома напротив уверяла, что поздно ночью отходили. Ну да, и камеры свои заранее вырубили, плёнки с собой. Дениска, а прошерсти-ка все дела на ОПГ спецназовцев, да посвежее? Окей? А то сторож с боку как-то хотел у них стройматериалов прикупить, так вот они заливали, что обычные дровосеки с Карельской лесопилки. Ага, а босс их хрен с горы! – смеялся коп в трубку, пока Лео, пользуясь случаем наскоро менял позорный халат на единственную приличную мужскую одежду из своего чемодана: серые брюки от делового костюма с чёрной рубашкой. – Домработница из Донецка жалуясь, что работнички соседские проститутками часто балуются, проговорилась однажды, что в бригаде сыночек её работает, и она скоро заберёт его к себе в лагерь беженцев Озерского района. Да подожди ты, наводчица, они и сами не лохи добычу искать. Данные у неё подлинные были, но ни на одном вокзале после увольнения не появлялась. А я и говорю. Лес рубят, щепки летят…

Разговор завершился и все вернулись к своим делам и томительным раздумьями по разным комнатам. Комитетский фаворит почивал ещё долго в комфортабельном кресле добротно и стильно обставленной гостиной, вчитываясь в едкие строчки питерской акулы пера, и чёрные брови его то взлетали, то подозрительной преломлялись. Загадочный журналист, размещавший в своём блоге материалы независимого расследования под геройским псевдонимом Идальго, накопал целый репортёрский боеприпас эпохи бандитско-ментовских войн лихих девяностых.

В те, уже поросшие мхом и ржавчиной, времена уходили своими корнями нити запутанных преступлений одного разветвлённого преступного сообщества. Самые везучие и хладнокровные бенефициары злодеяний ОПС в двадцатый век вошли видными городскими политиками, бизнесменами и, конечно же, благотворителями. В последний год перед исчезновением в 2011 году, Идальго вёл за этими преступными реликтами излишне смелую охоту. И её внезапное прекращение только подтверждало гипотезы репортёра. Беспокоила его вовсе не традиционная криминализация власти в бандитском городе и стране, а то, что этот самый криминал культурной столицы с девяностых годов прикрывают силовые ведомства, а точнее, один её укоренившийся сегмент со своими негласными лидерами и их приемниками.

Коррумпированность региональной полиции и службы безопасности не удивляли, но вскоре Горский на всякий случай протёр глаза, когда в последней записи журналистского дневника наткнулся на обвинение в адрес главного разведывательного управления. Доигрался, рыцарь ветряных мельниц! Куда замахнулся, обвиняя героическое ведомство в укрывательстве членов крупнейшей бандитской группировки северо-западного региона! Нет бы, просто ограничиться расследованием махинаций и порицанием конгломерата чёрных риелторов, использовавших в отношении своих жертв методы негласного наблюдения от специализированных ведомств.

Приверженность к таким методам обогащения основные лидеры группировки сохранили со времён своей бесславной службы в правоохранительных органах. В материалах своего расследования Идальго особенно подчёркивал опасную организованность банды, которая выражалась сотрудничеством в ней оборотней юридического толка с оборотнями боевых спецподразделений. С мошенническим отчуждением жилплощади у пенсионеров и асоциалов справлялись и участковые, но аппетиты главарей с высокими связями росли, и нацеливались мошенники в погонах уже на бизнесменов, искусствоведов и банкиров. Журналист, начавший расследовать аферы с недвижимостью, восстановил по архивным крупицам эпизоды с различными датировками «подвигов» – от 97 до 2011 года. Немощных или асоциальных жертв мошенничества исчезали без вести. Но дотошливый журналист выяснил, что не все из обездоленных оказывались в безымянной могиле. С началом двадцать первого века кое-кто из жертв обнаруживался полуживым на обочине шоссе и путано рассказывал о загадочном трудовом лагере на берегу озера, бдительную охрану и конспирацию которого почему-то вдруг осуществлял отечественный «большой брат»».

У Балтийского синдиката были, как фантастически большие покровители из офицерских фондов, так и самые мелкие чернорабочие, и козлы отпущения. Вдруг среди этих Петровых, Смирновых, Сидоровых, следователь разглядел небезызвестного Александра Негодина – подставного персонажа, под благочестивым образом которого теперь скрывался беглый уголовник Александр Терещенко-Токарев. Недружелюбно поздоровавшись с планшетом, заполненным бесценным опусом, Горский не сдержал крепкого словца. Впрочем, блогер лишь единожды упомянул эту фамилию, с досадой описывая то, какими немыслимыми способами и масками оборотни уходили от уголовной ответственности. данный субъект, по утверждению Идальго, являлся мастером перевоплощения со звериным чутьём и тяжёлой формой размножения личности. Сначала продажный служащий секретного отдела ГУВД Александр Терещенко был вынужден прикрыться оперативным псевдонимом Александр Комов. Затем удачно «вышел замуж» и по порочащим обстоятельствам разжаловался в риелтора Александра Токарева, взявшего фамилию жены. Эту гражданскую реинкарнацию ненасытному аферисту также не удалось сохранить непорочной, потому в итоге пришлось избавиться от испорченной вконец кармы, чтобы легализоваться под маской влиятельно бизнесмена и православного благотворителя Александра Негодина.

Московский детектив мысленно упрекнул, возможно уже покойного журналиста в упущении самой интересной княжеской реинкарнации и вознамерился сегодня же проверить право собственности Трубецкого на часть подмосковного таунхауса. Далее следовали более тривиальные разоблачения подставных медиков, социальных служащих и подставных нотариусов группы, работающих по сей день в крупнейших коллегиях адвокатов города. Бесперспективные обвинения махровых прокуроров местечкового и регионального масштаба, прекращавших уголовное делопроизводство в отношении банды. И, конечно, про стражников и непосредственных палачей группировки репортёр не забыл. Эти простые и орденоносные опричники из внутренних войск МВД, стали не заключёнными, а владельцами собственных охранных предприятий с государственными лицензиями.

Увязающему в материалах Идальго следователю постепенно становилось понятно, почему ОПГ «Балтик-групп» репортёр белорусского происхождения постоянно норовил назвать «болотниками», убедительно обосновывая тем, что топоним «Балтика» и переводится с местного языка, как «болото». Но уйти с головой в этот зловонный омут корысти и лжи Горскому не позволила девушка с ангельским именем. Бесшумно материализовавшись на пороге гостиной, она окликнула зачитавшегося сыщика и тот, вскочил с дивана, мгновенно затребовал ответа, словно у миграционной службы:

– Я весь в внимании! Где они?

– Ну адреса, явки пароли на этих лесных братьев, я, конечно, ещё не могу предоставить, извини… – недоумённо усмехнулась Ангела и хитро посмотрела на своего преобразившегося брата, – Зато точно знаю, где завтра утром будет наш экстрасенсорный отдел дознания, – Горский схватился за голову. Не являясь телепатом и провидцев, прочитал все невербальные сигналы заговорщиков и пообещал взять сумасбродную дилетантку под домашний арест, выставив блок-пост у её подъезда. Но она всё же закончила двусмысленную речь: – Не волнуйтесь так, детектив. Мы с братом на речку поедем, Ваську навестить…