Читать книгу Безжалостные клятвы - Ребекка Росс - Страница 13

Айрис оставила Этти и Тобиаса на кухне с кофейником свежесваренного кофе и вернулась в прачечную. Она приготовилась работать большую часть ночи и удивилась, обнаружив на полу рядом с пишущей машинкой подушку и мягкое одеяло. Еще здесь лежали три свечи и коробок спичек, чтобы она могла работать при свечах, а не при свете электрической лампочки под потолком.

Наверное, все это забота Марисоль. Айрис с улыбкой села на подушку, чиркнула спичкой и зажгла свечи. И тогда наконец увидела его.

Сложенный листок бумаги на полу перед шкафом. Ей наконец ответили.

Айрис смотрела на листок, пока в глазах не начало расплываться. Она задула спичку и подползла к шкафу. Взяв бумагу, вернулась на подушку. Голова слегка кружилась.

Она уставилась на сложенный листок. На нем совершенно точно было что-то напечатано, хотя и немного. Айрис видела эти слова, темную цепочку мыслей.

Это могло ничего не изменить, а могло изменить все.

Она сглотнула и развернула письмо.

Кто вы? Что это за магия?

Айрис закрыла глаза. От немногословности послания казалось, что ее ударили кулаком. Если это Роман, то он ее не вспомнил. От одной этой мысли у нее перехватывало дыхание. Но прежде чем что-то предпринять, нужно убедиться, что это он. Она должна действовать с умом.

Айрис напечатала и отправила:

Твоя пишущая машинка. Внизу, внутри рамки должна быть прикручена серебряная табличка. Можешь сообщить, что на ней написано?

Ожидая ответа, она расхаживала по комнате, стараясь не задевать развешанное белье. Может, он не станет писать в ответ, но если она хоть немного знала Романа… он любил вызовы. А кроме того, был любознателен.

Ответ пришел через минуту.

«ТРЕТЬЯ АЛУЭТТА / ИЗГОТОВЛЕНО СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ Д. Э. У.»

Могу я предположить, что вы и есть Д. Э. У.? Потому что я – точно нет.

Р. S. Вы так и не ответили на мои вопросы.

Читая письмо, Айрис обводила пальцем контур своих губ. «Странно, что у него моя пишущая машинка», – подумала она, но в груди уже расплылось приятное тепло. Она боялась, что машинка ее бабушки потеряна, и горевала по ней. «Третья Алуэтта» была частью ее детства, нитью ее наследия. Этими клавишами и пробелом она написала столько слов.

Но когда она представила, что теперь на ней печатает Роман, что у него дорогая ей вещь, ее надежда разгорелась с новой силой.

– Ты всегда любил постскриптумы, правда, Китт? – прошептала она. И тут до нее дошло.

Это был Роман, и он ее не помнил.

Осознание ударило ее как нож, и она осела на полу, прижавшись щекой к кирпичной плитке. Письмо Романа она по-прежнему сжимала в руке, смяв своим телом.

Форест был прав.

Айрис позволила себе ощутить всю тяжесть этого утверждения, позволила себе чувствовать боль и страдание вместо того, чтобы похоронить их и оставить на потом. Испытывать печаль, гнев – это нормально. Это нормально – плакать от грусти или облегчения. Когда Айрис смогла подняться, она перечитала письмо Романа.

Он ее не помнил, но вспомнит. Скоро. Память к нему вернется, как вернулась к Форесту.

Самое главное, что Роман снова ей пишет. У нее есть способ связаться с ним.

Дакр считал, что это он диктует условия, превращая Романа в преданного и послушного корреспондента. Но бог и не подозревает, что он – не единственный источник магии.

– Ты пожалеешь, что забрал его у меня, – прошептала она сквозь зубы и вставила в пишущую машинку бумагу.

Положив пальцы на клавиши, она подумала, что готова писать Роману, но помедлила.

Как бы ей ни хотелось, она не могла напрямую сообщить, кем ему приходится. Не могла рисковать вызвать у него панику или ошеломить до такой степени, что он перестанет писать или, того хуже, что вмешается Дакр. Кроме того, она должна защитить себя и скрыть, кто она такая.

Открывать правду нужно постепенно и действовать потихоньку.

Она написала:

Я не Д. Э. У. и не богиня, обладающая волшебной способностью посылать письма тому, кто не хочет их читать. Для этого мне нужно доверить их дверям гардероба. Но я знаю историю, к которой ты прикоснулся. «Третья Алуэтта» была создана магией, связывающей ее с двумя другими пишущими машинками. Одна из них – «Первая» – сейчас у меня, есть еще «Вторая», которая, как я полагаю, утеряна.

Пока поблизости от тебя есть двери гардероба и ты владеешь «Третьей Алуэттой», твои письма будут приходить ко мне даже через большие расстояния. Хотя могу предположить, что ты сейчас занят и, скорее всего, находишься на войне. У кого есть время писать письма незнакомцам?

Р. S. Припоминаю, что ты, кажется, еще не ответил на три моих вопроса!

Айрис отослала письмо и нетерпеливо ждала. Минуты шли одна за другой, опускалась ночь. Она вдруг ощутила усталость и тяжело вздохнула, готовясь поработать над статьей. Но потом на полу зашуршала бумага.

Роман ответил:

Я сознаю, что допустил бестактность. Прости меня. В наше время излишняя осторожность не помешает, когда речь идет о доверии, а твое утреннее письмо потрясло меня.

К сожалению, у меня нет ответа на три твоих вопроса, так что я, должно быть, провалил твою проверку. Или просто дал понять, что ты пишешь не тому человеку, которому надеялась, потому что «Третья Алуэтта» попала ко мне совсем недавно, и я не знаю, кто на ней работал до меня. Прошу за это прощения, но отныне я буду о ней заботиться.

Это все к тому, чтобы поблагодарить за то, что поделилась сведениями о печатных машинках. Пусть ты не богиня, но и я не бог. Пусть мы живем обычной жизнью, но, возможно, творим своими словами собственную магию.

Кроме того, я ведь не писал, что не хочу читать твои письма.

– Р.

Р. S. Если мы продолжим переписываться, может, сообщишь, как к тебе обращаться?

Айрис встала, чтобы подумать. Она грызла заусенец, стараясь совладать с клубком эмоций, слов, мыслей. Наконец, не в силах больше ждать, снова села на подушку. Комнату озарила вспышка молнии, и прогрохотал гром, сотрясая стены.

Не будет ли слишком, если она сообщит свое имя? Даже если она так сильно этого хочет?

А вдруг ее письма отберут? Не поставит ли она себя под угрозу, если подпишется как «Айрис»? Всего пять букв, и тем не менее они казались слишком опасными, чтобы уступать желанию.

«Будь осторожна. Действуй постепенно».

Айрис отправила ответ прежде, чем усомнилась.

Дорогой Р.,

Спешу тебя заверить, ты не провалил проверку. Я тоже осторожна, когда речь идет о доверии. Но я должна напомнить себе, что иногда мы пишем для себя, а иногда – для других. И порой эти границы стираются, когда мы меньше всего этого ожидаем. Что бы ни случилось со мной в прошлом… я помню, что это только сделало меня сильнее.

Р. S. Можешь называть меня Элизабет.