Читать книгу Жизнь Миларепы - Речунг Дордже Дракпа - Страница 7

Тогда Речунг сказал:

– Учитель, ты сказал нам, что сначала совершал злые дела. Могу ли я спросить, как ты их совершил?

– Я накопил грехи, насылая проклятья и град.

– Учитель, что заставило тебя использовать заклятия и насылать град?

Тогда Учитель продолжил:

– Однажды, во время моего обучения в Митогекхе, мой учитель был приглашен на свадьбу в нижней долине в Ца, и он взял меня. Он пил много пива, не только то, которое я наливал ему, но и то, которое наливали другие, и сильно опьянел. Он отправил меня домой раньше, чтобы я отнес полученные подарки. Я тоже был пьян. Слушая певцов, я был охвачен непреодолимым желанием петь и, демонстрируя свой красивый голос, пел всю дорогу. Дорога проходила у самого нашего дома, и я все пел, даже когда оказался около нашей двери. Мать в это время обжаривала ячмень41 и услышала меня.

– Что это? – сказала она сама себе. – Похоже, поет мой сын. Но он не стал бы петь в такое безрадостное для нас время.

Все еще не веря своим ушам, она выглянула в окно и, увидев, что это и вправду я, вскрикнула от удивления. Из ее правой руки выпали щипцы, из левой – веничек, и, оставив ячмень пригорать, она взяла в одну руку палку, а в другую набрала золы. Перепрыгивая через ступеньки, она сбежала по лестнице и оказалась передо мной. Швырнув золу мне в лицо, она несколько раз ударила меня палкой по голове и закричала:

– Отец Мила Знамя Мудрости, это ли сын, которого ты породил? Он недостоин тебя. Посмотри, до чего мы дожили! – и упала наземь без чувств.

В этот момент выбежала моя сестра и сказала:

– Брат, что происходит? Что с нашей матерью? – Ее рыдания привели меня в чувство, и я тоже пролил немало слез. Мы растирали матери руки, окликали ее. Она пришла в себя и встала. Затем с глазами, полными слез, она сказала:

– Мы самые несчастные люди на земле. Можем ли мы петь? Когда я, твоя старая мать, думаю о нашем несчастии, от отчаяния я могу лишь плакать. – И мы все втроем снова зарыдали в голос. Я сказал тогда матери:

– Мама, ты права. Не печалься. Я сделаю все, что ты хочешь.

– Я бы хотела видеть тебя в облачении воина, восседающим на коне и отсекающем стременами головы наших мерзких врагов, но это невозможно. Все же ты можешь навредить им коварным способом. Я хочу, чтобы ты изучил магию и заклинания и убил дядю, тетю, соседей и жителей деревни, которые так ужасно к нам относятся. Я хочу, чтобы ты проклял их и их потомство до девятого колена. Сможешь это сделать?

Я ответил:

– Мама, я постараюсь. Приготовь провизию и подарки для ламы.

Чтобы отправить меня изучать магию, мать продала половину поля Коврик Голода, а на полученные деньги купила бирюзу под названием Огромная Сверкающая Звезда, белого коня, известного в наших краях, по имени Сенге Субмей (Необузданный Лев), два вьюка красильной марены и два пакета неочищенного сахара для покрытия ближайших расходов. Так она подготовила меня к отъезду.

Сначала я на несколько дней остановился в гостинице Лхундуп в Гунгтанге42. Вскоре туда прибыли пять сыновей из Нгари Дола, которые направлялись в У и Цанг для изучения дхармы и магии. Я спросил, могу ли присоединиться к ним, так как тоже иду изучать магию. Они дали добро. Тогда я повел их к нам домой в Гунгтанг, где они гостили несколько дней.

Моя мать между тем тайно от меня сказала им:

– Мой сын слабоволен. Я прошу вас, его товарищей, опекать его и побуждать к учебе, чтобы он добился хороших успехов в магии. Когда вы вернетесь, я не останусь в долгу и хорошо отплачу вам.

Водрузив два вьюка с краской на коня и спрятав бирюзу на себе, я отправился в путь с моими новыми товарищами. Моя мать шла с нами некоторое время.

Пока мои попутчики пили на прощанье вино, мать дала им советы. Ей было трудно расстаться со мной, ее единственным сыном. Она сжала мою руку и отвела меня в сторону. Прерывающимся от рыданий голосом она сказала:

– Помни о нашем несчастье. Пусть в нашей деревне появятся доказательства твоей магической силы. А потом возвращайся. Не равняй себя с этими молодыми людьми. Это избалованные дети, они едут изучать магию ради забавы, нас же толкает на это крайняя необходимость. Если ты вернешься, не проявив своей магической силы, я убью себя у тебя на глазах.

Я пообещал, что выполню ее просьбу, и на том мы расстались. Я заверил ее в своей любви. Я то и дело оглядывался назад, чтобы взглянуть на нее, и пролил много слез. Моя мать, которая так сильно любила меня, долго смотрела на нас, пока мы не исчезли из виду. В пылу чувств я порывался вернуться назад. Мне казалось, что я больше никогда ее не увижу. Когда мы удалились настолько, что не могли видеть друг друга, моя мать в слезах вернулась домой.

А через несколько дней по деревне прошел слух о том, что сын Белой Гирлянды ушел изучать магию.

Тем временем я и мои спутники шли по дороге в У и Цанг и дошли до Якде, что в долине Цангронг. Здесь я продал своего коня и краску одному богатому человеку и, получив золото, спрятал его под одеждой.

Переправившись через Цангпо, мы повернули к У. В местечке Тюнлок Ракха (Овчарня Тюн) мы встретили группу почтенных монахов. Я спросил у них, знают ли они кого-нибудь в У, искусного в магии, заклинаниях и насылании града. Один монах ответил:

– В Кьорпо, что в Ярлунге, живет лама по имени Лама Юнгтон Трёгьел (Ужасный Завоеватель) из Ньяга, который известен мощью своих заклинаний, проклятий и ужасающего колдовстве. – Этот монах сам был его учеником. Тогда мы пошли искать Ламу Юнгтона и прибыли в Кьорпо в Ярлунге.

Когда мы предстали перед ламой, мои спутники преподнесли ему только незначительные подарки, что же касается меня, я отдал ему все: золото и бирюзу, – и сказал:

– Я подношу вам тело, речь и ум. Мои соседи и некоторые люди из деревни не могут вынести счастья других. Исполнитесь сострадания и обучите меня, пожалуйста, самому сильному колдовству, чтобы я мог наслать его на деревню. Также прошу обеспечивать меня едой и одеждой во время моего обучения.

Лама улыбнулся и сказал:

– Я подумаю над тем, что ты мне сказал. – Но он не стал учить нас подлинным тайнам магии.

Прошел почти год, а все, чему я научился, было несколько магических заклинаний по столкновению неба с землей и поверхностное знание некоторых методов и полезных приемов. Мои товарищи решили вернуться домой. В качестве прощального подарка наш лама преподнес каждому из нас платье из тонкой шерсти, вытканной в Лхасе. Но я не мог смириться с прекращением обучения, так как знал, что полученных навыков недостаточно для того, чтобы совершить в деревне нужное действие. Думая о том, что моя мать обещала убить себя, если я вернусь, не обучившись действенному колдовству, я решил остаться. Видя, что я не собираюсь уходить, мои товарищи спросили:

– Благая Весть, ты не идешь с нами?

Я отвечал:

– Я еще не научился тому, что мне нужно.

На это они ответили:

– Изученных методов достаточно, надо только отточить их. Сам лама сказал, что больше ничего не знает, и мы знаем, что это правда. Ну хочешь, сам проверь, даст ли тебе лама другие методы.

Они поблагодарили ламу, попрощались с ним и отправились домой. Как и они, я надел платье, подаренное ламой, и вышел проводить товарищей на расстояние, равное половине дня пути. Мы пожелали друг другу здоровья, и они отправились к себе домой.

На обратном пути я собрал целый подол лошадиного, ослиного, коровьего и собачьего помета для поля ламы. Выкопав яму на плодородном поле ламы, я закопал в нее навоз. Лама увидел меня с террасы дома и сказал своим ученикам:

– Из всех многочисленных учеников, которые у меня были, никогда не было и не будет такого преданного, как Благая Весть. Он не зашел проститься со мной утром, а теперь, как видите, вернулся. При первом его появлении он говорил о каких-то соседях, которые не могут выносить чужого счастья. Он просил научить его магии и отдал мне свои тело, речь и мысли. Какое упорство! Если то, что он говорит, – правда, будет нехорошо подвести его.

Один из монахов передал мне эти слова, и я сказал сам себе радостно:

– Наконец-то я узнаю настоящие секреты магии!

И я отправился к ламе. Он спросил меня:

– Благая Весть, почему ты не пошел домой?

Я сложил платье, которое он мне подарил, и вручил ему как подарок. Затем, поклонившись и коснувшись его ног головой, я сказал:

– Драгоценный лама! Я сирота с овдовевшей матерью и сестрой. Наши соседи во главе с дядей и тетей стали нашими врагами. Они плохо обращались с нами, а у нас не было сил защитить себя. Поэтому моя мать послала меня учиться магии, и если я не предоставлю хотя бы одного доказательства свои успехов в обучении, она убьет себя у меня на глазах. Я не могу вернуться домой, иначе она что-нибудь сделает с собой. Поэтому я прошу тебя научить меня подлинным тайнам магии.

Сказав это, я расплакался. Лама спросил:

– Как именно жители деревни вредили вам?

Рыдая, я рассказал о том, как умер мой отец, Мила Знамя Мудрости, и как после смерти дядя и тетя разорили нас. Слезы капали из глаз ламы, пока он слушал меня. Он сказал мне тогда:

– Если все, что ты говоришь, – правда, то это очень печально. Магия, которой я занимаюсь, может сделать то, о чем ты просишь. Но мы не должны торопиться. За эти знания мне жертвовали несметные количества золота и бирюзы из провинции Нгари Корсум, что на западе; тюки чая, шелков и одежды из области трех гор, что в восточном Кхаме; лошадей, яков и овец сотнями и тысячами голов из Дзаюла, Дакпо и Конгпо, что на юге. Но никто еще не предлагал мне свои тело, речь и ум. Поэтому мне надо узнать все досконально о твоем деле.

У ламы был ученик-монах, который силой превосходил слона, а скоростью – коня. Лама послал его в мою деревню, чтобы проверить мой рассказ. Монах быстро вернулся43 и сказал:

– Драгоценный лама, Благая Весть сказал правду. Ему нужно обучить всему.

Тогда мой гуру сказал мне:

– Если бы я научил тебя этой магии сразу, то, боюсь, ты с твоим упрямством только огорчил бы меня. Но сейчас я убедился в твоей искренности, поэтому для дальнейшего обучения ты должен пойти к другому учителю. Я знаю заклинания из культа Дза с Бордовым Лицом44, чья мощная мантра Хум45 вызывает смерть, а мантра Пхат46 – потерю сознания. В области Нуб Кхулунг живет лама по имени Йонтен Гьяцо (Океан Добродетели), великим целитель и маг. Я передал ему тайные методы, взамен которых он научил меня вызывать град кончиками пальцев. После этого мы стали друзьями и союзниками. И теперь тех, кто приходит ко мне учиться магии, я направляю к нему. А тех, кто приходит к нему учиться вызывать град, он направляет ко мне. Отправляйся с моим сыном к нему.

Старшего сына ламы звали Дарма Вангчук (Силач). В добавок к продовольствию на время пути лама дал нам отрез черного сукна и сержа47 из Лхасы, небольшие подарки и письмо. Прибыв в Нуб Кхулунг, мы встретили молодого ламу из Нуба. Мы преподнесли ему несколько отрезов шерсти и сержа, а также передали подарки и письмо от ламы. Снова пересказав все подробности, я попросил его научить меня магии. Лама ответил:

– Мой друг верен дружбе, а я верю ему. Я научу тебя всему. Для этого построй себе прочное укрытие на вершине горы, чтобы оградиться от свидетелей.

Мы построили дом над землей из плотно пригнанных прочных балок и со всех сторон окружили его каменными блоками, каждый размером с яка, чтобы никто не смог ни выйти из дома, ни войти в него, чтобы никто не увидел дверь и не мог вломиться в дом. Затем лама дал нам магические заклинания.

Мы применяли заклинания в течение семи дней, и, когда это время прошло, лама пришел ко мне и сказал:

– Обычно семи дней достаточно, чтобы добиться результата, и в данном случае он должен быть достигнут.

Я ответил:

– Объектом действия будет отдаленное отсюда селение, поэтому я прошу дать мне еще семь дней.

Лама сказал:

– Что ж, продолжай.

Так я и сделал.

Вечером четырнадцатого дня лама вернулся и сказал:

– Сегодня ночью вокруг мандалы ты увидишь знаки того, что магия сработала.

И действительно, в ту самую ночь появились божества-покровители, защитники традиции, принеся с собой то, что мы просили: головы и истекающие кровью сердца тридцати пяти человек – и сказали:

– Ты взывал к нам непрерывно столько дней. Вот то, о чем ты просил.

И они сложили головы вокруг мандалы. На следующее утро лама, придя ко мне, сказал:

– Из тех, кого следовало убить, двое остались живы. Убить их или оставить в живых?

Полный радости, я сказал:

– Прошу тебя оставить им жизнь, чтобы они знали о моей мести и моем правосудии.

Так дядя и тетя были оставлены в живых.

Мы принесли божествам-покровителям благодарственные жертвы и покинули укрытие, которое до сих пор можно видеть в Кхулунге.

Между тем, мне и самому было интересно, как сработало колдовство в моей деревне в Кья Нгаца. В тот день был пир по случаю свадьбы старшего сына дяди. Сыновья дяди, невеста и все, кто ненавидел нас, – всего тридцать пять человек – прибыли первыми.

Другие гости, кто хорошо относился к нам, еще находились в пути и шли, беседуя друг с другом:

– Они действуют безжалостно, в точности по пословице «Когда дом захватывает самозванец, настоящего хозяина выкидывают за дверь, как собаку». Даже если маг Благая Весть еще не начал действовать, сила охраняющих божеств дхармы все равно настигнет их.

Дядя и тетя вышли во двор, чтобы обсудить, что подать к столу и какие речи произнести. В этот момент служанка, прежде работавшая у нас, вышла из дома за водой. Проходя через огороженный двор, где находились привязанные кони, она вместо них увидела скорпионов, пауков, змей, жаб и ящериц. Она увидела, как один скорпион размером с яка схватил своей клешней столб и пытался выдернуть его. Она очень испугалась и едва успела уйти, как жеребцы стали бросаться на кобыл, а кобылы лягать жеребцов. Лошади вставали на дыбы, лягались и выбивали столбы, на которых держался дом. В итоге дом осыпался. Под развалинами погибли сыновья дяди, невеста и другие гости – всего тридцать пять человек. Дом был полон мертвых тел, погребенных в куче пыли.

Моя сестра Пета, увидев рыдающих людей, быстро побежала к матери:

– Мама, мама! Дядин дом обрушился, и много народу погибло. Пойди погляди!

Мать издала радостный крик и бросилась посмотреть, что случилось. На месте дядиного дома она увидела руины и стоявшие над ним клубы пыли и услышала крики жителей деревни. Она была потрясена и в то же время довольна. Привязав тряпку к концу длинного шеста и подняв его подобно знамени, она закричала:

– Да прославятся боги, ламы и Три Драгоценности48! Скажите сейчас, соседи, есть ли сын у Милы Знамени Мудрости? Я, Белая Гирлянда, ела грубую пищу и носила лохмотья. Видите, что всё это только подогревало моего сына? Прежде дядя и тетя говорили нам: «Если вы многочисленны, воюйте с нами. Если же вас мало, проклинайте!» Вот как мы, малые числом, обрели благодаря магии больше, чем обрели бы войной, будь нас много. Подумайте о тех, кто был в доме, подумайте о том, сколько сгинуло богатства и домашнего скота. Какую радость доставил мне мой сын на склоне лет! Каким же будет мое счастье в будущем?!

Даже те, кто не вышел из своего дома, слышали клич мести моей матери. Одни говорили: «Она права». Другие говорили: «Может, она и права, но эта месть уж слишком жестока».

Услышав о том, как были убиты люди, жители деревни собрались и сказали:

– Она не только причина нашего несчастья, но еще и продолжает праздновать победу неподобающим образом. Она зашла слишком далеко. Давайте подвергнем ее мучениям и вырвем ее злобное сердце.

Но старшие сказали:

– Вы ничего не добьетесь, убив ее. Если это действительно дело рук ее сына, что тогда он сделает с нами? Сначала нужно изловить и убить его. И тогда мы сможем расправиться с его матерью.

Все согласились. Дядя, узнав об этом плане, сказал:

– Теперь, когда все мои сыновья и дочери погибли, я не боюсь смерти.

И он направился к моей матери с намерением убить ее. Но соседи удержали его.

– Это несчастье обрушилось на нас из-за того, что ты в прошлом не сдержал слова, – сказали они ему. – Если ты решишь убить мать до того, как убьешь сына, нам с тобой не по пути.

И они не дали дяде действовать, но замыслили убить меня.

Мой дядя по материнской линии пришел к матери и сказал:

– После твоих вчерашних слов и действий соседи хотят убить тебя и твоего сына. Зачем ты кричала о мести? Мало было, что колдовство сработало?

Рассерженный, он стал корить ее. Мать ответила:

– Злая судьба не коснулась тебя. Я понимаю, о чем ты говоришь, но после того, как они украли все мое состояние, мне трудно сдерживаться.

Больше она ничего не сказала и заплакала. Ее брат отвечал:

– Да, ты права. Но запирайся как следует, а то они подошлют к тебе убийцу.

Как только он ушел, мать заперла все двери и принялась думать о том, как действовать дальше.

Избежавшая гибели служанка, которая раньше работала у нас, прослышала о том, что замышляют люди. Из-за своей привязанности к нашей семье ей была невыносима мысль о том, что детей ее старой госпожи и покойного господина могут убить, и она тайком сообщила моей матери о том, что решил совет жителей деревни, и посоветовала предупредить меня об угрожающей опасности. Моя мать подумала: «Решение совета омрачило мою радость». Она продала оставшуюся половину поля Коврик Голода за семь унций золота. И поскольку среди соседей не было никого, кого можно было послать ко мне, а также поскольку на тот момент никакой путешественник не шел мимо нашей деревни, мать думала о том, чтобы самой отнести мне провизию и предупредить меня.

В то время один йогин из У, возвращаясь из паломничества по Непалу, остановился у нашего дома, прося подаяние. Мать задала ему несколько вопросов относительно его самого и его места жительства и увидела, что ему можно довериться. Она сказала:

– Останься у меня на несколько дней. У меня есть сын в У-Цанге, и я хочу передать ему кое-какие известия. Будь добр, отнеси ему письмо.

Моя мать хорошо приняла паломника. Затем, заправив светильник маслом, она взмолилась о помощи: «Если моя просьба исполнится, пусть лама, у которого учится мой сын, и охраняющие божества позволят светильнику гореть долго. Если же нет, пусть он быстро погаснет». Светильник горел целые сутки. Моя мать, веря, что все сложится хорошо, сказала паломнику:

– Йогин, во время путешествия нужна хорошая одежда и хорошая обувь.

Она дала ему несколько кусков выделанной кожи и нитки для ремонта сапог и сама залатала его плащ. Ничего ему не сказав, она зашила под подкладку семь унций золота, нашив сверху черный лоскут в форме квадрата. По краям лоскута толстыми белыми нитками она вышила звезды, отображающие созвездие Плеяд, которые не были видны с внешней стороны. Затем она проводила паломника, щедро одарив его и вручив ему запечатанное письмо, написанное тайным языком.

Когда паломник ушел, моя мать подумала: «Поскольку я не знаю планов соседей, надо на всякий случай запугать их». И она сказала Пете:

– Разнеси слух, что этот йогин принес письмо от твоего брата.

Вот письмо, которое от моего имени было написано матерью:

«Я надеюсь, что вы, моя мать и сестра, находитесь в добром здравии и видели результаты моего колдовства. Если кто-нибудь еще посмеет обижать вас, сообщите мне имя этого человека и членов его семьи. Мне не составит труда уничтожить их с помощью колдовства. Это так же легко, как подбросить кусочек еды в воздух49. Я вырву корень всех его поколений вплоть до девятого. Мать и сестра, если жители деревни все еще досаждают вам, вам достаточно лишь уведомить меня, и я смету всю округу так, что не останется и следа. Сейчас я в уединении, но у меня все есть. Не беспокойтесь обо мне».

Написав это письмо, мать сложила и запечатала его. Сначала она дала прочитать его своему брату и его друзьям. А затем отдала письмо на хранение брату, чтобы тот дал прочитать каждому. В результате, соседям пришлось отказаться от замысла поквитаться с нами. Вдобавок они уговорили дядю отдать моей матери поле Плодородный Треугольник.

Тем временем паломник шел и по пути расспрашивал обо мне. Когда он узнал, что я живу в Нуб Кхулунге, то пришел туда и, встретившись со мной, передал письмо, которое я стал читать, отойдя в сторону.

«Надеюсь, Благая Весть, что ты в добром здравии. Желание твоей старой матери иметь сына исполнилось и род твоего отца Милы Знамени Мудрости продолжится. В деревне проявились доказательства твоего магического воздействия, и тридцать пять человек погибло под обломками рухнувшего дома. Это восстановило людей против нас, матери и дочери. Поэтому ты должен обрушить на них град, который бы засыпал их до девяти кладок кирпича50. Тогда последнее желание твоей старой матери будет исполнено. Соседи говорят, что хотят убить тебя, а потом и меня. Ради нас обоих будь осторожен. Если ты испытываешь нужду, поищи область, обращенную к северу, и на фоне черной тучи появится созвездие Плеяд. Под ним находятся семь домов твоих родственников, где ты найдешь любую провизию, о которой только мечтаешь. Возьми ее. Если ты не понял, не спрашивай никого, кроме йогина, который живет в той области».

Я ничего не мог понять из последней части письма. В то же время я страстно желал вернуться домой и повидаться с матерью. У меня кончились деньги, и я испытывал большую нужду. Но я не знал, где эта область и что это за родственники. В отчаяния я заплакал. Я спросил у йогина:

– Ты хорошо знаешь страну. Скажи мне, где живут мои родственники?

Йогин отвечал:

– На центральной равнине Нгари.

– Может, есть какие-то другие места? Откуда ты сам родом?

– Я знаю много областей, но не знаю никаких других, где жили бы твои родственники. Сам я из У.

– Тогда подожди немного, я сейчас вернусь.

Я пошел показать письмо своему ламе и попросить объяснения. Лама, пробежав глазами письмо, сказал:

– Благая Весть, твоя мать переполнена ненавистью. Сколько человек погибло, а она все еще требует напустить град. У тебя есть родственники на севере?

Я ответил:

– Я никогда не слыхал о них. Это в письме о них говорится. Я спросил у йогина, но он ничего не знает.

Жена ламы, отмеченная знаками великих дакинь, зачитала письмо вслух и сказала:

– Позовите йогина.

Когда он пришел, она развела огонь в очаге и принесла пиво. Сняв с йогина плащ, она накинула его на себя и сказала:

– Отличный плащ для путешествий!

И она стала прохаживаться по комнате взад и вперед. Затем она вышла на террасу, вынула из плаща золото, пришила лоскут на прежнее место и, спустившись вниз, накинула плащ на плечи йогина.

Приготовив йогину ужин, она отвела его в другую комнату и сказала слуге:

– Пойди скажи Благой Вести, чтобы пришел к ламе.

Когда я пришел, она дала мне семь унций золота.

– Откуда взялось золото? – спросил я.

Жена ламы ответила:

– Оно было в плаще йогина. Благая Весть, у тебя очень осторожная мать. Область, обращенная к северу, где не бывает солнца, – плащ паломника, который не пропускает солнечных лучей. Черная туча – это черный квадратный лоскут. Созвездие Плеяд – это звезды, вышитые белыми нитками. А расположенные под ними семь домов твоих родственников – это семь унций золота. «Если ты не понял, не спрашивай никого, кроме йогина, который живет в той области» – это означает, что если ты не понял, не ищи их в другом месте, так как плащ принадлежит йогину.

Так говорила жена ламы. А лама сказал:

– Вы, женщины, известное дело, еще те хитруньи, что подтвердилось и на этот раз. – И засмеялся.

Паломнику я отдал десятую часть унции золота, и он остался доволен. Хозяйке дома я подарил семь десятых унции. Ламе я отдал три унции золота и сказал:

– Ты видишь, что моя мать просит еще наслать град. Пожалуйста, раскрой свое сердце и научи меня.

Лама ответил:

– Если ты хочешь научиться напускать град, пойди найди Юнгтона Трёгьела (Ужасный Завоеватель) из Ньяга, – и он передал мне письмо к нему и подарки.

Я покинул ламу и отправился в Кьорпо в Ярлунге. Представ перед ламой, я положил к его ногам три унции золота, письмо и подарки и сказал, что хочу наслать град. Он спросил:

– Как твои успехи в магии?

Я ответил:

– У меня получилось: с помощью магии убито тридцать пять человек. А теперь в этом письме меня просят о граде. Пожалуйста, открой свое сердце и научи меня.

– Что ж, ладно, – сказал лама. И дал мне тайный метод. Я пошел в свое старое укрытие исполнять магический обряд.

В начале седьмого дня в келье собрались тучи, засверкала молния, загремел гром и послышался голос Дза с Бордовым Лицом. Я понял тогда, что могу направлять град кончиками пальцев.

Лама сказал:

– Чтобы знать, когда насылать град, нужно знать, до какой высоты доросли посевы ячменя в твоей деревне.

Я ответил:

– Сейчас они как раз всходят. – А через некоторое время: – Сейчас они настолько выросли, что голуби могут укрыться в них.

Позже лама спросил:

– А сейчас?

– Ячмень начинает колоситься.

– Самое время, – сказал лама.

Он дал мне в попутчики ученика, который уже был в моей деревне. Одевшись странствующими монахами, мы пошли в мою деревню.

Старые жители не помнили такого хорошего урожая. Крестьяне решили запретить убирать урожай вразнобой. Cбор урожая был назначен на два ближайших дня. Мы остановились на возвышенности.

Когда я повторил заклинание, появилось лишь маленькое облачко размером с воробья. Я был разочарован. Я стал призывать охраняющих божеств по именам. Свои мольбы я приправлял пересказом истории злоключений, которые нам довелось пережить по вине жителей деревни. Я сбросил с себя плащ и в отчаянии заплакал. Вдруг на небе стали собираться огромные, тяжелые, темные тучи. Они слились в одну и низвергли на землю сильнейший град, не оставивший на полях ни единого колоска. Земля была усыпана градом до уровня трех кладок. В горах из-за града образовались расщелины. Жители плакали, видя гибель урожая.

За градом последовал ливень с сильным ветром, и мы очень озябли. Найдя пещеру, обращенную к северу, мы развели в ней костер из тамариска51.

В то время местные охотились за дичью, которая предназначалась для праздничного подношения по случаю урожая. Они переговаривались:

– Этот Благая Весть принес нам так много горя, как никто другой. Сколько людей он погубил, а сейчас своим искусством уничтожил такой богатый урожай. Если он попадет нам в руки, мы вырвем у него сердце. И каждый съест кусок его плоти и выпьет каплю его крови.

Они говорили так из-за незаживающих ран в своих сердцах. Случилось так, что, возвращаясь в горы, они подошли совсем близко к пещере, где мы прятались. Один из старших сказал:

– Тише, тише! Не говорите громко! Из пещеры идет дым. Там кто-то есть.

– Это, должно быть, Благая Весть. Но он нас не видит. Если мы, мужчины, не убьем его сейчас, он разрушит всю округу. – И они повернули назад, чтобы собрать всех жителей.

Когда они ушли, мой товарищ сказал:

– Ты уходи первый, а я разыграю их и представлюсь тобой. Я скажу им, что это моя месть. Встретимся на четвертый день на западе в гостинице Дингри.

Он был уверен в своей силе и потому остался, нисколько не боясь. В то же время я страстно желал увидеть мать, но, испуганный своими врагами, вынужден был быстрее бежать в Ньяланг. По дороге меня покусала собака, из-за чего я задержался и не успел добраться к условленному времени.

Мой друг был окружен жителями деревни, но сумел прорваться и убежать. Едва они настигали его, он бежал еще быстрее. А когда они отставали, он замедлял ход. Когда они начали стрелять в него, он стал бросать в них валуны один за другим. Он закричал им:

– Я нашлю проклятие на каждого, кто решится пойти против меня. Сколько ваших я уже убил? Я также уничтожил весь ваш урожай. И что вы сделаете? Если вы тронете мою мать или сестру, я нашлю проклятие на всю округу. Те, кто останутся живы, увидят истребление своего рода до девятого поколения. Если смерть и опустошение еще не сотрясают эту страну, то это не моя вина. Подождите и вы еще не такое увидите! Подождите и увидите! – С этими словами он убежал.

Испугавшись, люди стали обвинять друг друга:

– Это всё ты виноват.

– Нет, ты.

Ссорясь, они повернули назад.

Мой друг пришел в Дингри раньше меня. Он спросил хозяина постоялого двора, не видел ли он кого, похожего на йогина. Хозяин сказал:

– Такого не было. Но знаю, что вы, самоназванные йогины, не прочь выпить, когда предоставляется возможность. В соседней деревне сейчас пир с пивом. Иди туда. Если у тебя нет чашки, я одолжу. – И он одолжил моему другу деревянную чашу, глубокую и серую, как лицо Ямы, Бога Смерти.

С этой чашей мой приятель пришел на пир, где я уже сидел на одном из задних рядов. Мой друг сел рядом со мной и сказал: – Почему тебя вчера не было в условленном месте?

– Вчера, когда я собирал милостыню, собака укусила меня за ногу, и потому я не мог идти быстро. Но теперь уже не о чем волноваться.

Мы ушли с пира и прибыли в Кьорпо в Ярлунге.

Лама сказал нам:

– Хорошо поработали!

– Но кто мог сообщить, гонцов мы не видели?

Он ответил:

– Божества-хранители явились передо мной, их лица сияли, как полная луна. Я поблагодарил их.

Лама выглядел очень довольным.

Так из ненависти к врагам я совершал злые дела.

Так говорил Учитель. Это третья глава, в которой рассказывается об уничтожении врагов. Вот чем занимался Миларепа в миру.