Читать книгу Недолюбленность - Regnárd - Страница 3

О предстоящей встрече я думала до безобразного много. Я даже постесняюсь спросить у себя: думала ли я вообще о чем-то кроме? Да, операция «предварительная паника» не могла провалиться, только не у такого искусного исполнителя. Меня атаковали вопросы: «Что мне следует ожидать? Какие мотивы преследовать? Точно ли он мой соулмейт? Если нет, стоит ли вообще выходить из дома?»

Ох, для заржавевшего социофоба каждое новое знакомство – стресс. Я иду на него нехотя, с треском и болью. Нещадно все обесцениваю или напротив, возлагаю слишком много надежд, а потом хлебаю горечи, стоит им рухнуть, подобно карточному домику, от легкого сквозняка. А еще я люблю преждевременные выводы, и это настоящий ад для психики.

А человек, с которым эта встреча предстояла, вообще казался кем-то оторванным от моей устоявшейся реальности. Как пестрая журнальная вырезка, вклеенная в серые улицы миллионника. В обществе принято называть подобные ощущения бабочками в животе, но я уже заюзала этот образ в прошлой главе, поэтому сейчас предпочту упомянуть бурления клопов, которые снуют под кожей. Животная паника, мандраж. Будто рядом с каждым кусочком сыра непременно разместилась мышеловка…

Мы договорились встретиться в тихом баре на центральной улице. Неловкое и быстрое приветствие. Столик у окна. Кислый сидр. Желтые стены и ненавязчивый фанк. Нервные взгляды, потные ладони, учащенное дыхание… Полный набор «первого свидания». Правда, у меня все еще есть парень, да. Незадача.

– Вот блин, а я волнуюсь… – Давид стиснул зубы.

А потом уронил руку на стол так, что она буквально коснулась моей… и сразу отдернул.

Я смутилась и опустила глаза, боясь шелохнуться.

Расслабь собеседника, показав, что переживаешь сильнее, чем он. Может, я чертов невротик, который просто не в состоянии поверить, что тот, кто ему действительно интересен, может тоже смущаться?

Я вот терялась. И в свои двадцать два терялась, как мелкая школьница перед самым популярным старшеклассником.

Давид был чертовски хорош. Облегающая черная водолазка, джинсы, волосы в хвосте и… этот обезоруживающий взгляд хищника. «Ой, я так волнуюсь!» – а сам смотрит, будто ты безапелляционно кончишь вечер в его постели. Или это игра гормонов? Сексуальность сказала «гудбай» в момент, когда я встретилась с тем, чье имя решила не называть. Из девушки, хотя бы раз в пару дней заглядывающей в собственные трусики, я превратилась в старуху, не улавливающую смысл всей этой вашей половой суеты. И единственный вывод, который якобы напросился сам собой: не моё. Секс – это не мое. Окажись на месте бедолаги бывшего (очевидный, но все-таки спойлер, да?) какой-то кучерявый фронтмэн из моих фантазий, результат был бы тот же. Ну, по крайней мере, я пыталась спасти себя этими мыслями. Так какого черта я теперь сижу и внаглую пожираю глазами едва знакомого парня? Что так стимулировало моё тухлое либидо?

Минуя первые притирки, мы с Давидом расслабились и с головой ушли в теплейшую из бесед, которые со мной когда-либо случались. О музыке, нашем месте в ней, жизненных принципах, планах, целях. Уже через полчаса мне казалось, что мы знакомы чуть дольше, чем вечность…

Может, мы цедили медовуху в тавернах города, чье название не вспомнит даже самый искушенный историк? Может, сталкивались на балах Викторианской Англии, где он, в сюртуке и с тростью, целовал мою руку, предлагая сбежать в розовый сад для приватной беседы? А может, дело было не в Англии, сад вовсе не розовый, а поцелуй… Радуйся, Равви!

Похоже на правду.

Мне хотелось прошептать через полоумную улыбку не закономерное: «Как же я рада нашему знакомству». Нет. «Я так скучала» подходит больше. Какое-то утомительное, фоновое ощущение нехватки, поиска чего-то абстрактно-ценного в неизвестности… отпало. Нашла! Мне бы следовало заменить накатившую эйфорию настороженностью, но я не верила в кармические отношения. Сейчас думаю – зря. Вот это вот медовое чувство в духе «он мой соулмэ-э-эйт» может говорить о том, что ты мог смачно обосраться, а это чудо перед самым носом – всадник апокалипсиса, решивший, что пришло время реванша: твоя голова не слишком красиво сидит на плечах.

Но нет, я уже решила, напомню, в первые пару часов ПЕРВОЙ встречи тет-а-тет, что это судьба-матушка сплела нас ниточками, мы пришли в этот мир с одной высшей целью – обрести друг друга. Вы понимаете, откуда все мои проблемы? Я романтик! С истероидным радикалом…

Однако подорвал остатки здравого смысла в моей уже не первую минуту кипящей голове следующий эпизод: я поделилась, что учусь в школе мюзикла, и пределом моих вокальных мечтаний является исполнить однажды Гефсиманский сад из рок-оперы «Иисус Христос – суперзвезда». Так уж вышло, что никто из ближайшего окружения знать не знает ни о песне, ни о мюзикле.

Давид самодовольно ухмыльнулся и начал аккуратно напевать:

– I only want to say… if there is a way… Эта?

Как мало надо, чтобы Варе потребовались санитары! Широте моей улыбки мог позавидовать и Джокер, и Гуинплен. Я запихнула в карман телефон, извинилась и, слегка пошатываясь, убежала в туалет. Нет, не мастурбировать, как пошутила моя приятельница, когда я делилась с ней этим забавным эпизодом, просто побыть наедине с собой и заземлиться, пока не натворила глупостей в духе: «ДАВАЙ РОДИМ ПЯТЕРЫХ».

В зеркале уборной сияла какая-то совсем другая девушка. Вроде имеющая со мной общие черты, но преобразившаяся до неузнаваемости в своем безбашенном счастье. Стоит отдать должное, я никогда не видела ее настолько красивой. В нее тоже нельзя было не влюбиться.

В какой-то серотониновой агонии я натыкала пару строк маме:

«В своей голове я трахнула его несколько раз».

Та поспешила ответить:

«Хорошо, что только в голове»

Я сделала глубокий вдох, успокоилась и уже с большей степенностью отдалась нашему резонансу… Скажем так, без резких движений. Но о ситуации в своей личной жизни рассказала без прикрас. Давид заметно помрачнел и поделился, что сам не так давно похоронил яркие, но деструктивные отношения. В которых, правда, в отличие от моих, все-таки была любовь. Но общий быт, его неопытность и, главное, непреодолимое желание девушки замкнуть на себе весь его мир…

– Я начал чувствовать вину за то, что в определенный момент больше интересуюсь гитарой, чем своей девушкой. Что я могу провалиться в деятельность и забыться. Забыть, что она в комнате и чего-то ждет от меня все это время…

Что ж, тем не менее, Давид не сказал о ней ничего дурного. В наше время человек, который не поносит бывших на первом свидании, – вымирающий экземпляр. Я вот, например, чтобы разнести своих, накатала целую книжку.

Но, боги, если бы время текло нелинейно, существовала бы машина времени или был любой другой способ передать информацию в прошлое… Я бы снесла дверь бара, закинула ногу на стол и больно схватила себя за щеки со словами: «Только, пожалуйста, не думай, что она – тупая сука, а с тобой все будет по-другому». Собственно, этой информации было бы достаточно, чтобы… Я все равно повелась.

Даже зная, во что это выльется, я бы повелась, уверяю. Увидев себя в скрюченной позе на ледяном кафеле, на грани суицида, ревущую в телефон «я тебя люблю», заранее понимая, что голос человека на том конце не дрогнет, я ничего не изменила бы. Мазохизм, судьба… Карма?

Давид предложил сменить обстановку: пойти в школу рока, где он сыграет мне на гитаре. По чистой случайности там никто не зависал, абсолютно неожиданно его изящный Ibanez был оставлен в репетиционной, никто не планировал растягивать наше свидание на… вот уже 5–6 часов? Я родилась не вчера, но это было так мило и сладко. Нас связала музыка, ей наматывать и все последующие узелочки. Я начала собираться, а он, как мне тогда показалось, ушел в уборную. Весь вечер вновь пролетел перед глазами. Точно не сплю? Что со мной? Я натянула пальто и стала медленно завязывать пояс, малахольно улыбаясь собственным мыслям. Прикрыла лицо руками. Что это за чувство? Такое новое…

Я подняла глаза и увидела, что Давид стоит в метре от меня, широко улыбаясь.

– И давно ты здесь? – смутилась я.

Засмеялся:

– Достаточно.