Читать книгу И быть подлецом (сборник) - Рекс Стаут - Страница 6

Старый особняк Вульфа, облицованный коричневым песчаником, находится на Западной Тридцать пятой улице, неподалеку от Гудзона. На первом этаже – четыре комнаты. Когда входишь с крыльца, справа видишь старинную дубовую вешалку с зеркалом, дверь лифта, лестницу и дверь столовой. Слева – двери гостиной, которой мы редко пользуемся, и кабинета. Дверь на кухню – в дальнем конце прихожей.

Кабинет в два раза больше всех остальных комнат. Фактически это еще одна наша гостиная. И поскольку Вульф проводит здесь много времени, то особенно придирчиво обставлял эту комнату: сюда могло попасть лишь то, что ласкает его взор. Он наслаждается контрастом между вишневым деревом своего письменного стола и обивкой кресла работы Мейера. Ярко-желтую кушетку приходится чистить каждые два месяца, но ему нравится канареечный цвет. Огромный глобус слишком велик для этой комнаты, но Вульфу приятно на него смотреть. Он так любит удобные кресла, что иных тут не держит, хотя никогда не сядет ни в одно, кроме своего собственного.

Таким образом, что бы ни чувствовали в тот вечер наши гости, им, по крайней мере, было удобно сидеть. Явились девять человек – шесть приглашенных и три незваных. Из тех восьми, позвать которых я попросил Дебору Коппел, она не передала приглашение Нэнсили Шепард, а профессор Ф. О. Саварезе не смог прийти. Тремя незваными гостями оказались президент «Хай-Спот» Андерсон и специалист по связям с общественностью Оуэн, которым ранее не удалось проникнуть дальше нашего крыльца, а также Бич, вице-президент ФРК.

В девять часов все были на месте и, усевшись, смотрели на Вульфа. Не возникло никаких проблем, кроме моей мелкой стычки с Андерсоном. Лучшее сиденье в комнате, не считая Вульфова, – красное кожаное кресло, стоящее возле его письменного стола. Андерсон заприметил его, как только вошел, и опустился в него. Когда я вежливо попросил президента перейти на другую сторону комнаты, он резко ответил, что ему нравится тут.

– Но, – возразил я, – и это кресло, и вон те зарезервированы для кандидатов.

– Каких кандидатов?

– Кандидатов, находящихся на самом верху списка подозреваемых в убийстве. Мистер Вульф хотел бы собрать их вместе, чтобы они оказались у него перед глазами.

– Тогда так и посадите их.

Он не сдвинулся с места.

– Я не могу просить вас показать пригласительный билет, – выразительно произнес я, – так как это частный дом, но вас не приглашали. Мой единственный аргумент – удобство хозяина дома.

Он бросил на меня сердитый взгляд, оставшийся без ответа, и, поднявшись, перешел к кушетке. Я пересадил Маделин Фрейзер в красное кожаное кресло, и таким образом остальным пяти кандидатам, сидевшим полукругом перед столом Вульфа, стало просторнее. Бич, который стоя разговаривал с Вульфом, отошел от него и уселся в кресло рядом с кушеткой. Оуэн присоединился к своему боссу, и я предоставил незваных гостей самим себе.

Вульф обвел взглядом полукруг, начав с мисс Фрейзер.

– Вы сочтете это скучным, – произнес он непринужденным тоном, – потому что я только начинаю и мне нужны детали, о которых вам до смерти надоело слышать и говорить. Всю информацию, которая у меня имеется, я почерпнул из газет. Она, несомненно, изобилует неточностями и ошибками. Не знаю, как часто вам придется меня поправлять.

– Это в большой степени зависит от того, – с улыбкой произнес Натан Трауб, – какую газету вы читали.

Рекламщик Трауб был единственным из шести, кого я не видел прежде – только слышал вкрадчивый низкий голос по телефону, заявивший, что практически все должно делаться только через него. Он оказался гораздо моложе, чем я ожидал, – примерно моего возраста, – но в остальном в нем не было ничего необычного. Главная разница между любыми двумя рекламными агентами заключается в том, что один отправляется покупать костюм в «Брукс бразерс»[6] утром, а второй – днем. Все зависит от расписания деловых встреч. На Траубе был двубортный серый костюм, цвет которого очень шел к его темным волосам и здоровому румянцу.

– Я прочел их все. – Вульф снова оглядел полукруг слева направо. – Ознакомился с ними, когда решил, что хочу заняться этим делом. Между прочим, я полагаю, всем вам известно, кто меня нанял и для чего?

Собравшиеся дружно закивали.

– Мы все об этом знаем, – ответил Билл Медоуз.

– Хорошо. Тогда вы знаете, почему мы терпим присутствие мистера Андерсона, мистера Оуэна и мистера Бича. Они – разумеется, вместе с мисс Фрейзер, – представляют здесь девяносто пять процентов капиталовложений наших клиентов. Единственный, кто отсутствует, – это представитель фирмы, выпускающей мыло «Белая береза».

– Он здесь, – вежливо возразил Натан Трауб. – Я могу говорить от ее имени.

– Я бы предпочел, чтобы вы говорили от своего имени, – отрезал Вульф. – И вообще, клиенты здесь для того, чтобы слушать, а не говорить. – Тут он возложил руки на рукояти кресла и соединил кончики больших пальцев. Поставив на место незваных гостей, босс продолжил: – Что касается вас, леди и джентльмены, то вам станет гораздо интереснее, если для начала я скажу, что мне предстоит узнать, кто из вас совершил убийство, – и доказать это. К сожалению, дело осложняется тем, что двое из восьми, а именно: мисс Шепард и мистер Саварезе, не явились. Мне сообщили, что мистер Саварезе занят, что же касается мисс Шепард, то ее присутствие, как я понял, нежелательно, и мне бы хотелось узнать почему.

– Она пронырливая маленькая болтушка. – Эта реплика исходила от Талли Стронга, который снял очки и, нахмурившись, пристально смотрел на Вульфа.

– Надоедливая как муха, – добавил Билл Медоуз.

– Я не стала ее звать, – пояснила Дебора Коппел. – Она откликнулась бы только на личное приглашение мисс Фрейзер, а я не видела в этом необходимости. Она ненавидит всех нас, кроме мисс Фрейзер.

– Почему?

– Нэнсили считает, что мы держим ее на расстоянии от мисс Фрейзер.

– Это действительно так?

– Да. Мы пытаемся.

– Надеюсь, вы не будете держать ее на расстоянии от меня. – Вульф вздохнул так глубоко, что между жилеткой и брюками показалась желтая полоска рубашки. Его пальцы сжали ручки кресла. – Итак, приступим. Я терпеть не могу, когда меня перебивают, но сейчас исключительный случай. Если вы не согласитесь с чем-либо сказанным мною или сочтете, что я ошибся, объявите об этом сразу. Итак, продолжим.

Дважды в неделю или чаще вы обсуждаете, кого пригласить в программу мисс Фрейзер. Это непростая проблема: вам нужны интересные люди, желательно известные. Причем они должны мириться с тем унизительным фактом, что в их присутствии, с их молчаливого одобрения, если не сказать больше, мисс Фрейзер и мистер Медоуз изрекают абсурдные утверждения о рекламируемых в программе продуктах. Недавно…

– Что же в этом унизительного?

– Нет никаких абсурдных высказываний!

– Какое отношение это имеет к тому, за что мы платим?

– Вы не согласны. – Вульф был совершенно спокоен. – Так я и думал. Арчи, пометь, что мистер Трауб и мистер Стронг не согласны. Можешь проигнорировать протест мистера Оуэна, так как предложение поправлять меня на него не распространялось. – Он снова обвел взглядом полукруг. – Недавно возникла мысль пригласить на программу человека, торгующего информацией о скачках. Наверно, ваши воспоминания о том, когда впервые прозвучало это предложение, разнятся.

Маделин Фрейзер сообщила:

– Этот вопрос обсуждался больше года.

– Я всегда был категорически против, – заявил Талли Стронг.

Дебора Коппел улыбнулась:

– Мистер Стронг считал это неподобающим. Он полагает, что от нашей программы никого не должно коробить, а это невозможно. Все что угодно может прийтись кому-то не по вкусу.

– Что заставило вас изменить свое мнение, мистер Стронг?

– Две вещи, – ответил секретарь совета спонсоров. – Во-первых, у нас возникла идея провести голосование среди слушателей программы. Пришло более четырнадцати тысяч писем, и девяносто два и шесть десятых процента написавших высказались за. Во-вторых, в одном из откликов, исходившем от профессора математики Колумбийского университета, предлагалось, чтобы вторым гостем программы стал он сам или какой-нибудь другой математик, способный судить как эксперт о законе средних чисел. Это придавало делу совсем другой поворот, и я согласился. Нат Трауб из рекламного агентства все равно был против.

– Я и сейчас против, – вмешался Трауб. – Вы можете поставить мне это в вину?

– Итак, мистер Трауб оказался в меньшинстве? – уточнил Вульф у Стронга.

– Совершенно верно. Итак, мы приступили к подготовке. Мисс Вэнс, которая помимо сценариев проводит изыскания для программы, составила список предполагаемых кандидатов. Меня – да и остальных тоже – удивило, что в одном только Нью-Йорке издается более тридцати разных газет с информацией о скачках. Мы сократили список до пяти и связались с ними.

Мне следовало предупредить, что в этом кабинете запрещено произносить слово «связаться». Сейчас Вульф ему задаст!

Босс нахмурился:

– Были приглашены все пятеро?

– О нет. Договорились, что они встретятся с мисс Фрейзер – я имею в виду издателей газет. Она должна была выяснить, который из них больше подходит для эфира и не выкинет ли что-нибудь способное испортить программу. Окончательный выбор оставили за ней.

– Каким образом были отобраны эти пятеро?

– На основе объективных критериев. Учитывалось, как давно они занимаются своим бизнесом, качество бумаги и печати, мнения спортивных обозревателей и тому подобное.

– Кто производил этот отбор? Вы?

– Нет… Я не знаю…

– Я, – твердо заявил спокойный голос.

Это была Элинор Вэнс. Я посадил ее в кресло рядом с моим. Вульф не единственный, кому нравится окружать себя тем, на что приятно смотреть. Очевидно, она так и не выбрала времени выспаться, потому что то и дело пыталась подавить зевок. И тем не менее оставалась единственной, кто заставил меня вспомнить, что в первую очередь я мужчина, а не детектив. Интересно, какими сделались бы ее карие глаза, если бы в один прекрасный день они снова заискрились весельем? Она продолжила:

– Сначала я исключила тех, кто нам явно не подходил. Больше половины. Потом обсудила кандидатуры с мисс Коппел и мистером Медоузом. И кажется, с кем-то еще. Наверно, с мистером Стронгом. Да, точно. Но главным образом этим вопросом занималась я. Мною были выбраны пять имен.

– И все эти люди пришли повидаться с мисс Фрейзер?

– Четверо. Один из них был в отъезде – во Флориде.

Взгляд Вульфа переместился левее.

– А вы, мисс Фрейзер, выбрали из этой четверки Сирила Орчарда?

Она кивнула:

– Да.

– Как вы это сделали? На основе объективных критериев?

– Нет. – Она улыбнулась. – У меня нет склонности к подобным вещам. Просто он показался мне довольно умным, у него был самый приятный голос, и он лучше всех говорил. Кроме того, мне понравилось название его газеты – «Бега». И пожалуй, тут сыграл свою роль снобизм. Его газета была самой дорогой – десять долларов в неделю.

– Именно эти соображения заставили вас выбрать его?

– Да.

– Вы никогда не видели его и ничего о нем не слышали до того, как он явился на встречу с вами в числе четырех издателей?

– Я его не видела, но слышала о нем, и я просматривала его газету.

– О? – Глаза Вульфа были полуприкрыты. – Вот как?

– Да, примерно за месяц до того, а может быть, и раньше – когда снова возник вопрос о том, чтобы пригласить в программу «жучка» со скачек, – я оформила подписку на некоторые из этих газет, три или четыре, чтобы узнать, что это такое. Конечно, не на свое имя, а на имя моего менеджера, мисс Коппел. Одной из этих газет были «Бега».

– Как случилось, что вы выбрали именно эту газету?

– О господи, я не знаю! – В глазах Маделин Фрейзер промелькнуло раздражение. – Ты не помнишь, Дебби?

Дебора покачала головой:

– Думаю, мы кому-то позвонили.

– Нью-Йоркской государственной комиссии по скачкам, – саркастическим тоном заметил Билл Медоуз.

– Хорошо. – Вульф наклонился, чтобы нажать кнопку на своем столе. – Я собираюсь выпить пива. Кто-нибудь из вас хочет промочить горло?

Тем самым объявлялся перерыв. Мое предыдущее предложение что-нибудь выпить не принял никто, но теперь все ответили утвердительно. Я занялся напитками на столике у дальней стены, где было приготовлено все необходимое. Двое присоединились к Вульфу и пили пиво, принесенное Фрицем с кухни, остальные сделали выбор сообразно своим вкусам.

Перед приходом гостей я предложил Вульфу поставить на видное место ящик с бутылками «Хай-Спот», но он только фыркнул. В таких случаях он всегда настаивает, чтобы среди прочего гостям были предложены красное вино и охлажденное белое. Обычно вина не пользовались успехом, но на этот раз двое, мисс Коппел и Трауб, предпочли монтраше. Я тоже выбрал это вино, так как оно почти не ударяет в голову.

Есть лишь одна проблема, когда угощаешь спиртным группу посетителей, пришедших к нам по делу. Я полагаю, что стоимость выпивки следует включать в счет, выставляемый клиентам. Вульф со мной не соглашается, придерживаясь того мнения, что, как хозяин дома, должен сам оплачивать все, что едят и пьют гости. Еще одна причуда эксцентричной натуры. Он также настаивает на том, чтобы рядом с гостями стояли столики, куда они могли бы ставить свои напитки.

Так и было.