Читать книгу Пробуждение - Рэна Фишер - Страница 12

Послания везде.

На зеркале. В моей школьной сумке. Рядом с кроватью.

Фарран дал мне новую SIM-карту и вернул старую карту памяти для мобильного телефона.

Доказательства его расположения. Улики угроз Кейры и других воронов, между прочим, запечатлены уже на 56 фотографиях на карте. Только издевательские подарки – не считая маленьких гадостей в течение дня. Я учусь не обращать внимания на подобное. С тех пор, как мой двадцатистраничный доклад по истории Ирландии исчез с компьютера, хотя там стоял надежный пароль, пришлось научиться сохранять все файлы на флешке, которую я всегда ношу с собой.

* * *

– Скажи, наконец, Фаррану! – стонет Фай, когда Кейра прогуливается мимо с Брэндоном, и он сплевывает на траву, когда видит меня. Словно яд, беспомощный гнев Фай прожигает мой желудок, горше, чем сама враждебность. По крайней мере, она ничего не знает об угрозах.

Угрозы моей близящейся кончины, кукла вуду, утыканная иглами, веревка, обернутая вокруг подарка, – послания настолько же причудливы, как и желание их отправителей не быть замеченными.

– Ну, сколько еще это может продолжаться? Конец мая на дворе! – Фай бежит быстрее, если расстраивается, и я спешу последовать за ней.

Да. Как долго? Когда я смотрю через плечо, Кейра поворачивается и показывает мне средний палец, прежде чем Брэндон улыбается. Ветер развевает ее волосы, закрывая лицо. Она долгое время была подругой Дина. Унижение, которое она испытала после расставания с ним, очевидно, глубже, чем скорбь по нему.

Внутренне я сворачиваюсь калачиком, как еж, колючий, неприступный, и представляю, что все это просто игра. Так же, как игры, в которые я играла с мамой, как Кейт, только взрослая.

– Если не сделаешь этого, пойду я! – Фай длинными шагами покидает дорожку для пешеходов и направляется к деревьям.

Наша цель – каменная скамья между красными дубами возле входных ворот. Если позволяет погода – а в Ирландии такое случается нечасто – мы не едим ланч в столовой, а бежим в «Гнездо ворона», как ласково называет это место Фай.

Оса гудит над ухом, я делаю шаг в сторону. Я вижу его там. Черные классические туфли утопают в земле, штаны в грязи, Ян пробирается к нам между деревьями. Они хотят издеваться надо мной даже здесь и сейчас? Когда наши взгляды встречаются, он отворачивается и ускоряет шаг. Фай смотрит на него, и в этом жесте столько яда, что он мог бы быть смертельным.

* * *

Зеленые водоросли и лишайники неплохо устроились на грубых камнях скамейки, опирающихся на каменных воронов. Рано утром или вечером, когда моховые стволы красных дубов дышат белым туманом, «Гнездо ворона» выглядит почти мистически. Нигде в Sensus Corvi я не чувствую себя более комфортно, чем здесь. Даже в своей комнате не ощущаю ничего подобного.

Фай располагается на скамейке рядом со мной, и я обнимаю ее за плечо.

– Я переживу это, ладно? Я уже достаточно натерпелась для того, чтобы воспринимать всерьез. Новые студенты приходят, кто-нибудь еще облажается, и они переключатся…

– Прекрати! – Когда она щурит свои зеленые глаза, выглядит совсем как кошка. – Ты училась в Sensus Corvi совсем недолго. А мне сколько всего пришлось увидеть!

Я легонько дотрагиваюсь до нее, а затем распаковываю один из бутербродов, взятых в столовой.

– Есть будешь? Я прямо сейчас могла бы треснуть Брэндона по голове битой.

– Неправда! – возмутилась она. Я проглотила кусочек огурца и серьезно посмотрела на Фай. – Ты не дотянулась бы даже до его носа.

Раздражение в ее взгляде рвется наружу. Она слегка толкает меня.

– Ты просто строишь из себя железную леди. Я хорошо тебя знаю. И поверь мне. У нас, воронов, издевательства в случае нарушения правил не осуждаются, если только приказ отдан кем-то сверху. Иначе мы держимся…

– Вместе. Знаю. Но я нарушила правила, Фай.

– Фарран во время своего выступления помиловал тебя. Мне не удалось присутствовать в тот момент, но Келли…

– Ну, Эмма, сегодня уже заколола одноклассника? – шепчет глубокий голос позади нас.

Фай задыхается в тревоге. Опершись головой на левое предплечье, Джейми расшатывает нашу скамью, как гимнаст, и плавно приземляется рядом с Фай. Ничего себе! Не хочу знать, как часто он тренируется в таком в наше отсутствие.

Джейми одет в облегающую черную футболку и темные брюки, и от его вида по коже поползли мурашки.

– Вы взяли один для меня? – Он таращится на бутерброд в руках Фай с такой тоской, будто не ел несколько дней. Выражение лица не меняется, когда он подходит к ней. Рука скользит по ее кудрявым волосам, которые разметались по спинке лавочки.

Фай стряхивает его руку, как надоедливую муху. Приходится сдерживаться, чтобы не рассмеяться.

– Нет, Джейми. И Эмц все еще строит из себя принесенного в жертву ягненка. К сожалению. В последнее время у меня странные сны об этом. – Он выжидающе улыбается ей. – В них есть нож и очень раздражающий сторож.

– Серьезно? Ты мечтаешь обо мне, Фай О’Брайен? О боже!

Джейми наклоняется вперед. Она бьет его по груди, но тот пользуется случаем, чтобы посмеяться и схватить бутерброд с другой стороны. На несколько секунд шелест бумаги и шепот ветра прерывают тишину.

Но глаза Фай внезапно мерцают так же беспокойно, как зеленое полярное сияние, когда она поворачивает голову и вопросительно смотрит. Мои губы дергаются от неожиданности. Ее лицо темнеет, и пальцы на коленях переплетаются.

– Давайте прогуляемся по парку! – предлагает Джейми в чудесном настроении между двумя смачными укусами.

Что? – спрашиваю я глазами, когда лицо Фай бледнеет. Он же ей нравится. Это очевидно. По просьбе Макмиллана я вторглась в ее эмоции во время урока SPSE. В течение нескольких недель Джейми был тем единственным человеком, заставляющим нас смеяться.

Но ее глаза темнеют, и голос звучит необычайно пронзительно, когда она насмешливо говорит, – так, чтобы ты мог похвастаться перед другими? Тебе бы это понравилось! Мы мистики, а в твоей семье только у отца есть способности.

Нет! Это не ты, Фай! Действительно ли иерархия Фаррана настолько важна для тебя?

Джейми останавливается, не проглотив бутерброд, и смотрит на нее. Наконец он опускает руку и медленно встает.

– Спасибо за бутерброд, Фай, – сухо говорит он и бросает остатки еды в урну рядом с лавкой.

– Джейми! – Я вскакиваю, но он уже отвернулся от нас и идет к входным воротам. Шаг. Еще один. Затем слышится приглушенный взрыв позади меня. Оглушительный визг болезненно вибрирует в ушах, и я осматриваюсь вокруг. Фай присела на скамью и уставилась вниз. Ее лицо такое же серое, как камень, а губы скривились от отвращения. Я следую за ее взглядом.

На глинистой почве лежит что-то темное и пернатое, всего в полуметре от меня. Я наклоняюсь и рассматриваю гостя.

Сокол.

Он лежит на спине, длинные когти вытянуты, а черные глаза устремлены на меня. Под его крючком-клювом узкая шея обернута зеленой садовой проволокой, конец которой торчит в воздухе. Я смотрю на ветви красного дуба. Его оставили там явно нарочно. Проволока так слабо зажата, что первый же порыв ветра должен был сбить птицу. Это был кто-то, кто знал, что мы сидим здесь в хорошую погоду. Фай всхлипывает. Краем глаза я вижу, как Джейми спешит назад, отбрасывает мертвую птицу кончиком ботинка и обнимает Фай. Она крепко цепляется за его плечи и рыдает.

* * *

Кто-то.

Прежде чем губы формируют имя, ноги несутся вперед. Я срываю проволоку и подбираю сокола. Левой рукой роюсь в мягких перьях.

– ЭММА! – зовет Джейми, – Ты куда?

Мой пульс бьется громче, чем ветер, свистящий в ушах, и оранжевые пятна солнечных лучей бросаются в глаза.

Как ни странно, перед Фай!

Они не могли просто оставить сокола в моей комнате? Ну же! Фай, которая смотрит на озлобленных доберманов, и они превращаются в ручных щенков, подставляющих почесать пузо. Гепарды и тигры в парке дикой природы Фота ведут себя как котята. Конечно, все обычно устраивалось вне часов посещения и с особого разрешения Фаррана, а также под присмотром ее отца, который имеет такой же дар, как и она: усмирять диких животных за считаные секунды. У Фай есть хомяки, мыши, ретривер, три кошки и лошадь. А сама школа находится вблизи конного завода и места охоты на соколов, где ее отец обучает диких птиц. Она помогает по выходным. Может быть, это было даже животное, знакомое ей.

О, как же я их ненавижу!

Ненавижу! Мысли болью отдаются в голове с каждым шагом, когда я наконец добегаю до спортивной площадки. Возле тренера только половина команды. Поэтому я бегу в раздевалку. Возле двери врезаюсь в мальчика в черном тренировочном костюме. Он отлетает к дверному косяку.

– Осторожнее! – Он прижимается к двери, когда я протискиваюсь мимо.

– Совсем из ума выжила? Это мужская раздевалка!

Ненавижу их!

Пахнет линолеумом, потом и дезодорантом.

Шарю взглядом по помещению. Разговоры и смех замолкают. Неприличный свист прорывает тишину, когда Ян поворачивается. Светло-рыжие короткие волосы. Аквамариновые глаза. Он открывает рот и ошеломленно пялится на меня. Снова это чувство. Как тогда, в столовой. Только намного сильнее. Я столько времени подавляла его, что теперь оно как затравленный зверь, наконец вырвавшийся из клетки. И здесь нет Джейми, чтобы остановить меня.

Не. Используй. Свой. Дар.

С каждым словом, которое доносится от меня, я делаю шаг к нему. Дыхание до сих пор сбитое после бега.

Не. Используй. Свой. Дар.

Вытягиваю обе руки вверх. Левая с соколом сильно ударяет Яна в грудь. А правая… как будто горит огнем, пощечины сопровождаются возмущенными криками и ударами по спине, щека Яна становится красной, как его волосы.

– Ты. Паршивая. Свинья! – я задыхаюсь.

Ян смотрит на мертвую птицу и вздрагивает с отвращением. Сокол падает на землю. Только теперь я вижу, что он в одних тренировочных брюках. Брэндон застыл рядом с ним, как статуя.

– Убирайся отсюда, Макэнгус, пока жива!

Его угрожающий тон может соперничать с тем, что был у моего отца в самом скверном настроении. Взгляд тоже. Но я слишком озадачена, чтобы приручить монстра и обратить на него внимание.

– Давай, Брэндон, – хрипло шепчу я, – покончи с этим! Но позволь Фай выйти из игры! Знаешь, смертельные угрозы теряют свою эффективность со временем, если ничего не происходит. Или тебе под силу свернуть шею только птице? – указываю на сокола у их ног.

– Смертельные угрозы? – Брэндон качает головой и презрительно кривит рот. – Ты в шоке. Фарран должен тебя срочно осмотреть.

Моя рука дрожит и леденеет, но я достаю телефон из кармана и ищу фотографии.

– О! Что здесь? – держу дисплей перед ним. – И?.. – Мои пальцы мечутся по фотографиям. Только когда последний подходит, замечаю, что вокруг меня как минимум десять человек. Я окружена. Ноги постепенно превращаются в желе.

– Финн, подойди к тренеру и скажи ему, что у Яна болит нога, а я пока попытаюсь размять его затекшую мышцу, – внезапно приказывает Брэндон, – эй, остальные, перестаньте смотреть, как будто никогда не видели девушку! Одевайтесь и выходите на поле!

– Такого в нашей раздевалке точно никогда не случалось, – шутит неуклюжий мальчик с короткой стрижкой.

Взгляд Брэндона заставляет его замолчать и быстро обуться.

– Ни слова о том, что вы видели и слышали! Никому! Ясно?

– Да, капитан! – кричат все, кроме Яна.

Проклятье. Это плохо, очень. Не хочу оставаться наедине с Яном и Брэндоном. Почему только сейчас я вспоминаю, что Брэндон нейрокинетик? Лицо Эйдана, искаженное от боли после «лечения» Макмиллана, всплывает в сознании, и я вздрагиваю. Меня накажут, если я использую телекинез для самозащиты? Даже если Брэндон не применит свой дар, а Ян сдержится, у меня нет шансов против этого Голиафа.

Один за другим команда исчезает в рекордно короткие сроки, и мы остаемся втроем. Ян трет полотенцем место моего удара на груди и натягивает командную рубашку Sensus Corvi. Красное пятно все еще цветет на его левой щеке. На его лбу появляется морщинка как от сильного мысленного усилия.

– Макэнгус! – грубо бормочет Брэндон.

Я задерживаю дыхание и защищаюсь от боли.

Ян стоит рядом с ним, скрестив руки на груди.

– Нужно показать это Фаррану.

Что, простите? Истерический смех вырывается из меня.

– Разве у тебя не хватает причин называть меня предательницей? Это твой план?

Он закатывает глаза и качает головой.

– Это не я, – отвечает Ян.

– Совсем недавно ты шел нам навстречу из парка!

– И? – Ян так внезапно хватает меня за плечи, что я едва успеваю отступить на шаг. – А ты действительно невысокого мнения обо мне, если думаешь, что я тайно раскрашиваю зеркала такими словами! Что касается сокола, как вообще бы я его достал, если живу в интернате? Считаешь, я бросил в него камнем, когда тот пролетел над Sensus Corvi?

– Ты делаешь мне больно, Ян, – тихо шепчу я. Уверена, останутся синяки на плечах. К моему удивлению, его глаза расширяются, и он резко отпускает меня.

– Прости, Эмма… я перестарался…

– Значит, это делает кто-то еще из вашей компании. И мне плевать, только пускай не вертится возле Фай!

Я поворачиваюсь и пытаюсь уйти, но Брэндон хватает меня за руку.

– Не спеши, послушай меня, Эмма! – Я удивлена. Эмма? Брэндон не называл меня по имени с кануна Нового года. – Из-за тебя Дин, тренер и твой отец мертвы. Макэнгус не пользовался популярностью, но мы все восхищались им. Эйдан исчез. И никто здесь понятия не имеет, что именно произошло. Они знают только то, что вы с Эйданом прибежали к Монтгомери после Рождества, Джаред работал на него, и ты с раскаянием вернулась к воронам. Он отпускает меня и проводит рукой по волосам, – войди в наше положение! Ходят слухи, а Фарран требует нам вести себя как ни в чем не бывало. Ты мне не нравишься, ясно? И я не буду этого скрывать. Но мы не имеем никакого отношения к тайным посланиям и мертвому соколу. Эти вещи подлые и отвратительные. Твоя клевета – это оскорбление, и я хотел бы, чтобы ты немедленно забрала свои слова назад.

– Брэндон! – вставил Ян.

– Заткнись, она не ягненок! Дин и Эйдан могут спеть об этом песню.

Я верю ему.

Без понятия почему. И он прав. Фарран всегда говорил, что между воронами не должно быть никаких секретов. Тогда почему Ян не рассказал все в первый школьный день? Может, он хотел вернуть доверие остальных?

Боже, почему я никогда не спрашивала, знали ли они?

Потому что унаследовала гораздо больше от своего замкнутого отца, чем хотела бы!

Брэндон направляется к двери быстрыми шагами. Ян пожимает плечами и следует за ним.

– Подождите! – я кричу, но он уже надавливает на дверную ручку. – Брэндон, пожалуйста!

Он замедляется, но не оборачивается.

Останови его как-нибудь!

– Так вам жаль Дина? Не меня!

Наблюдаю, как Брэндон сжимает руки в кулаки, его плечи напрягаются. Безумно сложно что-то сказать.

– Он убил не только своего отца, но и мою мать. После того как Дин нашел ее, он спроецировал меня перед мчащейся машиной, она пыталась уклониться. Но умерла на месте.

Брэндон и Ян оборачиваются. На их лицах ужас и неверие. Но это еще не конец.

– А что касается Эйдана, он застрелил Джареда в канун Нового года и выбросил моего отца из панорамного окна Фаррана.

Брэндон снова стоит передо мной в двух шагах, на сердитом лице появились красные пятна.

– ТЫ ЛЖЕШЬ! Эйдан любил Макэгуса больше, чем собственного отца!

– ЗНАЮ! Так, как думаешь, почему он сбежал? Ты хоть представляешь себе, что я чувствую?

Дверь с грохотом отскакивает от стены. Ян удивленно отпрыгивает в сторону.

– Оставь Эмму в покое! – рычит Джейми с поднятым оружием. Бисеринки пота блестят на его коже. Все это время он искал меня по школе.

Брэндон насмешливо улыбается мне и медленно оборачивается.

– Впечатляет! Тебе в обязанности вменили защиту предателей?

Лицо Джейми на мгновение застывает, только его правый глаз немного подергивается.

– Да ладно, Ян, остальные ждут! – говорит Брэндон, выталкивая друга за дверь.